*

не куда-нибудь в ад
в комбустивном экстазе
по совету девчат
просто волосы красят

покупают пакет
растворяют в стакане
и её уже нет
как воды в ресторане

а ударит струя
в пересохшее нёбо
выйдет фюрер жуя
из уборного гроба

опрокинув шутя
манекен секретарши
заусенец ногтя
сплюнет веточку спаржи

воскресая плюют
передсмертной закуской
а воскреснув поют
иногда по-французски

бередя молодежь
стариной брудербонда
как теперь разберешь
кто брюнет
а кто блонда.




*

И всё это на фоне полусотни фирменных пластов на специальной стоечке. Держать такой материал на виду мог только законченный идиот или провокатор.

Правда, мало кто знал, что действие происходит в самом конце пятидесятых, полагая, что модники продолжают разгуливать по Нью-Йорку в шляпах модели "начинающий администратор", хоть в чем-то похожие на советских служащих.

Ширли МакЛейн смотрелась не по-американски. Хуже Джейн Фонды. Восприятие этой актрисы было отравлено кривляньем Лавровой, которую заставляли ей подражать.

Многое из того, что наши люди были не в состоянии объяснить себе с первых трех раз, они забывали. Забыли и черно-белую "Квартиру", истратив остаток зрительских сил на пресыщение Гойко Митичем.

вместо криптовалют
в нем цыганская вата
всё что свято то тут
всё что тут то и свято

аскетический скит
под эгидою склада
от ракет до ракит
монастырского сада

от грехов колбасы
вновь прилавки пустые
и сверяют часы
по иконам святые

если день выходной
от искусных наколок
на супруге с женой
от цветастых футболок

так бывает пестро
что подальше от бритвы
мизантроп фигаро
повторяет молитвы

далеко не гонконг
и не аддис-абеба
он кадит шашлыком
православное небо

а оттуда муллу
поздравляет всевышний
я порой не пойму
кто верховный кто нижний

словно это понты
с постановочным фото
и секрет высоты
в специальных чобОтах

цель которых ловчее
прятать тайну элиты
на ногах у кощея
рудименты копыта.

*

Ибо "нынешним" всегда командует "минувший".




*

мы люди набожные мирные
дела гаражные квртирные

у дам порой и календарские
за нас решает воля царская

нам словно клады милионные
сияют взоры просветленные

по-ангелически находчиво
взлетают и садятся летчики

аул кем надо зачищается
коль надо диссер защищается

поддев вещиц немало пошленьких
шишак кольчугу и кокошники

мы демонстрируем противнику
задиристость-презервативинку

травись кунак паленым хенесси
у нас свои товарищ цености

кровосмешение снохачество
рытье траншей порой стукачество

приятно приставу докладывать
кому ходил асфальт прокладывать

в период важный для отечества
куды ты прешь чего ты мечешься

предохраняют от гангренности
законно нажитые ценности.

*

Фильм вообще никому не понравился. Он был слишком старым, чтобы его "схавали", и попал в прокат с опозданием на пять-семь лет, подобно "Семнадцатому небу" и "Приключениям в загородном доме", с которыми проблем было меньше. Странные люди ходили глазеть на эти черно-белые копии, и я был одним из них. Мне было двенадцать лет, и не всегда было понятно, кто на кого смотрит - мы на Шмоля, или Шмоль на нас.

преодолев черту оседлости
велосипедною дорожкою
в угаре пешеходной подлости
прохожий скачет мандовошкою

под опрокинутою бездною
бравируя велосипедностью
сигнализует русь протезная
победу пиррову над бедностью

и словно выжатый купальник
той что больна игрою в бисер
пускает пену умывальник
смотря без звука телевизор

скользя вдоль столиков меж пьяными
причесаны под лёву лещенко
воняет папиной нирваною
семья потомственных болельшиков

и как в баталиях о сколкове
я снова слышу голос лающий
в котором понимаю только лишь
простое слово нападающий.

*

руферы на крышах
диггеры в параше
если что увижу
обещай расскажут

в автомате сельском
дева трубку бросит
затвистует ельцин
протрезвится осин

никому не вредно
взять и протрезвиться
правда не мгновенно
лет так через тридцать

и газете завтра
стуканет полвека
в пьесе вместо мавра
выведут узбека

водочку попрячут
выключат рекламу
папики заплачут
зарыдают мамы

на кулак мотая
кожаные сопли
сделаны в китае
донесутся вопли

траурного цвета
на кулак мотая
отзовется эхом
русский на гаваях

оживится блогер
набивая лайки
как медведь в берлоге
нарыгает байкер

запоет егора
старая казачка
почернеет с горя
свадебная тачка

понесут как на дом
пиццею с доставкой
чтоб оно как надо
завершилось давкой.



*