– Ангербода.
– Как? "Та, что приносит горе"? Что за странное имя...

Ведьма Ангербода не принадлежит к числу самых известных персонажей пантеона скандинавских богов, из которых обывателю более всего известны одноглазый Один, охальник Локи даТор с неизменным молотом. А между тем, именно она мать трех хтонических чудовищ Рагнарёка (апокалипсиса, с русского на понятный).

Боги-Олимпийцы, с поистине средиземноморским оптимизмом, не предусматривали ситуации, в которой все может закончится. Вернее, битва богов с хтоническими порождениями Геи и Урана, Гигантомахия - уже случилась в самом начале и тогда наши победили, да здравствует светлый мир без монстров! Впрочем, в греческом пантеоне была-таки своя возмутительница спокойствия, волшебница, колдовством способная погубить бессмертных. Чудовище Скилла (из знаменитой пары Сцилла и Харибда) именно ей обязано появлением.

А потому, Цирцею, от греха подальше, сослали на отдаленный островок - живи уединенно. разводи свиней и не жужжи. Скандинавы, как народ более суровый, полумерами не ограничились, и загодя, еще до того. как натворила дел, сожгли свою ведьму, причем трижды. Она всякий раз восставала во плоти. Потому, вырвав из груди сердце и отдав его на съедение Локи, беспамятную Ангербоду оставили в относительном покое.

Со встречи героини в Железном лесу с Локи, который вернул ей сердце в буквальном смысле, чтобы тотчас забрать в метафорическом, начнется история Женевьевы Горничек . С "Цирцеей" Мэдилин Миллер эту книгу роднит не только то, что героиней выбрана женщина из числа второстепенных персонажей пантеона, волшебница со способностью творить чудовищ, но и то, что роман, в лучших традициях модерна, деконструирует древний миф, позволяя взглянуть на события глазами современника.

"Сердце ведьмы" история умной, сильной, наделенной неординарными способностями, женщины, обреченной прозябать в безвестности и забвении. Апофеоз материнства, способного любить детей, которых все вокруг иначе, чем уродами или чудовищами не назовут. Гимн женскому долготерпению, умеющему разглядеть лучшее в любимом человеке, которого весь свет считает мошенником, но и хвала твердости в решении порвать с ним, когда точка невозврата пройдена.

И заодно уж, довольно подробный путеводитель по скандинавской мифологии, о которой мы знаем довольно немного, а представленность в художественной литературе для большинства читателей ограничивается геймановыми "Американскими богами" да "Евангелием от Локи" Харрис.

Интересная книга. Расширяет кругозор, вызывает живое сочувствие, дает пищу уму и сердцу. Кстати же, Баба-яга-костяная-нога из русских сказок станет вам ближе. как прочтете.

- Нормальные люди стали бы протестовать.
– Да что вы говорите? Неужели? Мы только и делали, что протестовали! Но... Получая чувствительный удар током каждый раз, когда пытаешься выйти за ограду, начинаешь жевать траву в загоне.

Если "Бойня" и не была самой ожидаемой-обсуждаемой книгой прошлого года, то одной из - точно. Говорить о ней начали задолго до летнего начала продаж. Тогда читать не рвалась, уяснив из обрывков информации, что это: 1. антиутопия; 2. о дискриминации по индексу тела - решила, что не очень хочу.

Потому что дистопиями на тот момент как-то объелась, согласитесь, у всех нас бывают моменты, когда перестаешь воспринимать этот, по определению, безнадежный и мрачный сорт литературы, и попытка впихнуть в себя что-то еще на тему отзывается рвотным рефлексом. Во-вторых. выраженных проблем с лишним весом у меня нет, а что напрямую тебя не касается, то тебя не касается, если вы понимаете, о чем я.

Взяла теперь. потому что в длинном списке премии Ясная поляна, и поначалу особого восторга не испытывала. Роман этот устроен так, что экспозиция в которой рассказывается о приходе к власти политикана, одержимого идеей, что все беды от лишнего веса; о том, как полных людей начинают принуждать к похудению и утеснять в правах - эта экспозиция достаточно долгая.

Напряжение копится, ожидание закручивает тебя в пружину все туже, чтобы взорваться в заключительной, четвертой части, которая занимает шестую часть от объема, но в ней поразительная динамика, мощь, концентрированный ужас. И откровенно нелицеприятный взгляд на человеческую природу с ее подлой способностью переступать через совесть, самоуважение, доводы рассудка в стремлении примкнуть к сильному и избежать участи гонимых.

Сюжет несложный: историк Ландон, расставшийся со своей девушкой Ритой, одержимой верноподданической манией похудения настолько, что, доведя живой вес до сорока килограммов, она продолжает морить себя голодом - этот Ландон отправляется в загородный домишко, принадлежавший отчиму, чтобы поработать над диссертацией и знакомится с так же пережидающей острый психоз общества медсестрой Хеленой, забралвшей из школы свою полненькую дочь, которую травят дети и учителя, а саму ее уволили по той же причине.

Я не стану рассказывать подробно, в триллере немалая доля удовольствия от чтения в неожиданных сюжетных твистах. Скажу лишь, что Осе Эриксдоттер удастся напугать вас, вызвать отвращение, стыд, возмущение, довести до слез. И сделает она это мастерски.

Очень хорошая, хотя очень страшная книга.

Я был сияющим ветром,
Я был полетом стрелы,
Я шел по следу оленя
Среди высоких деревьев.

После развода родителей, одиннадцатилетний Малькольм и его младший братишка Себастиан с мамой переезжают в другой город, у старшего проблемы с вхождением в новый школьный коллектив, и, желая занять достойное место среди одноклассников, мальчик ввязывается в авантюру, в результате которой у него появляется странный винтажный прибор сновидатор, позволяющий управлять сновидениями.

То, что начинается, как интересное и веселое приключение. очень скоро обернется смертельно опасной ситуацией, а Малки придется спасать Себа из мира снов. Попутно постигая в ускоренном темпе многие вещи, знанием которых и многие взрослые похвастать не могут: понимать опасность погружения в измененные состояния сознания, отличать подлинную дружбу от мнимой, иметь достаточно сил и твердости, чтобы отказаться от фальшивой и ценить настоящую.

Английский писатель Росс Уэлфорд пишет детскую фантастику. Его дебютный роман Time Travelling with a Hamster ("Путешествия во времени с хомяком") сразу завоевал симпатии читателей и благосклонность критиков. После были What not to do if you turn invisible ("Чего не следует делать, если вы стали невидимкой"), The Dog who saved the World (собака, которая спасла мир"), The Kid who Came from Space ("Ребенок, пришедший из космоса"). The 1,000 Year Old Boy ("Тысячелетний мальчик") - история одиннадцатилетнего Альфи, сочетанием магии и драматичных обстоятельств застывшего в этом неудобном возрасте на добрую тысячу лет.

"Когда мы потерялись в стране снов" обладает всеми достоинствами, которые делают книги Уэлфорда привлекательными для детей младшего и среднего школьного возраста: захватывающая история, близкий понятный герой-сверстник, множество опасных приключений, обучение без чрезмерной назидательности.

На русском языке книга практически одновременно вышла в трех форматах: бумажная, электронная и аудиокнига. И, как давний ценитель чтения Игоря Князева, горячо рекомендую ее в аудиоформате в его исполнении.

Я пытаюсь расшевелить совесть миллионов людей. Втолковать, что каждое утраченное произведение, украденное у их рук и глаз, вырвано из них, как фунт плоти, и эта рана никогда не заживет.

Я впервые услышала о польском писателе Яцеке Денеле, благодаря номинации на Ясную поляну,-2022 и теперь думаю, прочту у него все, до чего сумею дотянуться. Потому что могу читать на польском. Потому что он тысячу раз того стоит. Потому что польская литература, сама по себе, интересна - совершенно европейская и все-таки славянская, соединение латиницы с неуловимо родным звучанием.

Они как талантливый, дьявольски гордый новичок, пришедший по конкурсу в элитную школу - одержимы желанием доказать, что не только не хуже тех, кто здесь по праву рождения, но и знают европейскую культуру лучше пресыщенных, одолеваемых скукой, европейцев. Такого рода дартаньянство концентрировано проступает в фигуре вундеркинда польской литературы Денеля.

Прозаик, поэт, публицист, литературовед, искусствовед, переводчик с немецкого, английского, испанского и русского, к своим сорока с небольшим автор двух десятков опубликованных книг и бесчисленного множества статей. Путеводитель по Национальной галерее искусств, который в наше цифровое время, без сомнения, имеется в аудиоформате, так яростно ненавидимом Кривоклятом, также написан им. И это тоже часть метамодернистской (или постпостмодернистской) игры, которая так хорошо удается автору.

Что такое "Кривоклят"? Это роман, совсем небольшого объема, скорее даже повесть, изданная петербургским Издательством Яромира Хладека, рассказывает о кислотном вандале Кривокляте, в основу образа легла фигура реально существовавшего персонажа Ханса Иоахима Больмана, в период с 1977 по 2006 годы повредившего больше пятидесяти произведений искусства, среди которых бесценные полотна Дюрера и Рембрандта.

Он всегда действовал по одной схеме, обливая картину концентрированной серной кислотой. Будучи схвачен, проходил психиатрическую экспертизу, признавался душевнобольным. препровождался на принудительное излечение, умел убедить медиков в выздоровлении, и снова отправлялся уничтожать картины. Настоящий Больман скучное тупое чудовище, одержимое манией уничтожения, и не стоит внимания.

Не то Кривоклят, однозначно маньяк, но и идейный борец против обесценивания шедевров коммерциализацией и бездумным бесконечным тиражированием. В книге есть пассаж о том, как вы приходите в музей, чтобы встретиться с шедевром, и на входе вас встречает огромный постер с изображением шедевра, по пути к экспозиции вы видите несколько афиш шедевра, в лавочке на входе можете купить открыточки, плакатики, шопперы с ним. Зайдя после в кафе, увидите чашки и блюдца с изображением шедевра, на салфетках, фартуках официантов и стульях тоже он. А спустившись в метро, сможете купить пластиковый пакет или зажигалку с ним.

А в момент встречи, глядя на шедевр, вы не думаете о его достоинствах, не раскрываете перед ним сердце и не выпрямляете посредством общения с ним душевные искривления, но невольно прикидываете, какое количество жизненных благ, сколько и каких домов, автомобилей, яхт могла бы обеспечить вам озвученная аудиогидом в наушниках сумма, в которую оценивается картина.

Собственно, книга - внутренний монолог Кривоклята, который, в очередной раз освободившись и приготовив концентрированную серную кислоту (в польском варианте есть описание процесса, впрочем фейковое, в русском оно отсутствует), готовится совершить очередной акт вандализма. Трудно уместить все впечатления от книги в отзыв, да он и без того разросся. Добавлю только, что очень интересна тема сумасшедшего художника Цистмайера — друга-антагониста Кривоклята.

Вы можете сказать: "Вот зачем это сейчас, когда Такое кругом!" Отвечу: "А чему, как не действиям подобного мегаломаньяка, мы свидетели и соучастники?" Чудовищно-прекрасная и неожиданно смешная книга. Перевод Юрия Чайникова очень хвалят.

Существование — это тайная боль, внутренняя мука, о которой невозможно поведать другим людям. Они требуют от тебя внимания, но при этом понятия не имеют, что творится у тебя внутри.

Книга канадской писательницы Рэйчел Каск в длинном списке литературной премии Ясная поляна 2022. Это первая часть "Контурной трилогии", куда входят еще "Транзит" (Transit) и "Почет" (Kudos). Умный, интересный, непросто устроенный роман, однако причины экстраординарных восторгов критики и рецензентов, я не разглядела в этом наборе житейских историй "на все случаи жизни".

А восторги, номинации и победы в престижных конкурсах были. Итак, о чем "Контур" (Outline)? Английская писательница, не звезда первой величины, из тех, что издаются огромными тиражами и зарабатывают как звезды шоу-бизнеса, но достаточно известная для того, чтобы вести курс писательского мастерства, отправляется в Афины, где ей предстоит поработать одним из преподавателей такой Creative Writing School.

Нет, не говорит по-гречески, студенты англоязычны и преподавать она и несколько ее коллег будут на родном, работы студентов также будут на английском. Думаете, сомнительно, чтобы из этого вышел какой-то толк? Я тоже, впрочем, героиня также не питает больших иллюзий по поводу этой подработки, рассматривая ее именно как средство скорой финансовой помощи.

И может быть, возможность побывать в очередной раз в прекрасной Греции, где. как известно, все есть. но после первого раза, когда осмотрены все достопримечательности, смотреть нечего. Она разведена, женщина еще достаточно молодая и привлекательная. Дома остались двое сыновей, школьник и студент колледжа. Ни о каких амурных отношениях не помышляет, но знакомств и разговоров с людьми не избегает, по писательской привычке, внимательно выслушивая их истории.

Одним из таких исповедующихся оказывается ее сосед по самолету, история которого, с перерывами, станет основной в романе. Они встретятся еще дважды, мужчина пригласит ее на морскую прогулку. Кроме него, рассказчиками в разное время выступят ее коллеги, здешние приятельницы истуденты, выполняющие творческие задания.

Весь этот контент житейских историй на любой вкус: о сексизме, о трудностях взаимопонимания, в семье, о домашних любимцах, о том, сто можно вывезти парня из ирландского городка, но ирландский городок вывезти из парня куда сложнее - все это составит содержание романа. Заполняя, более или менее успешно, его контур.

В целом довольно необременительное чтение, оставляет послевкусие приятного разговора с умной доброжелательной собеседницей, не ставящей цели мотивировать тебя или излечить какие-то душевные раны. Но чувствуешь себя "после" лучше, увереннее и спокойнее, чем "до". Что уже немало, согласитесь.

Я расскажу вам историю о книгах, драконах и розах, как того требует дата. Но прежде всего это будет история о тенях и пепле - как того требует время.

Он из числа немногих испанских писателей, благодаря которым люди во всех уголках планеты говорят: "Я люблю испанскую литературу". Он научил мир любить Барселону. Так-таки и он? А как же Фредди Меркьюри и Монсеррат Кабалье четырнадцатью годами раньше "Тени ветра"? Они заложили фундамент, он - возвел на нем здание восторженной ликующей любви к городу, для которого стал литературным Гауди.

Фредди Меркьюри мертв. Монсеррат Кабалье мертва. Карлос Руис Сафон мертв. О, Дискордия! Да, их с нами нет. Но осталась музыка этих двоих и книги третьего, то великое преимущество, которого не отнять у творцов.

Сборник рассказов "Город из пара" входит в серию "Кладбища забытых книг", формально считаясь пятой частью этого цикла, с которым, однако соотносится не общим сюжетом или сквозными персонажами, а скорее тематически, настроением, атмосферой. Мрачной, готической, исполненной роковых предчувствий. И главное, о чем бы ни шла речь, одним из героев непременно выступает Барселона.

"Город из пара" посмертный сборник прежде не выходивших вещей Карлоса Руиса Сафона, который дает возможность его многочисленным поклонникам снова встретиться с прозой любимого писателя, ощутить ее неповторимы аромат и колорит. Коротко охарактеризую каждый.

"Бланка и прощание" короткий рассказ о первой дружбе, которая стала для героя и первой любовью. Девочка, ради возможности встретиться с которой он готов возиться с уборкой церковной ризницы, станет первой, кто оценит его умение сочинять истории.

"Безымянная" мрачная зарисовка без начала и конца. Мы не знаем, откуда пришла девушка, не знаем, что с не было прежде, не знаем, почему постучалась именно в этот дом и почему ее долго в него не впускали. Но мы знаем, что эта свеча, прежде чем угаснуть. сумела зажечь другую.

"Синьорита из Барселоны". Отличный рассказ, может быть лучший в сборнике. Отец девочки был фотографом, унаследовавшим вместе с мастерской старшего партнера и кучу его долгов, в результате чего, вместо жизни преуспевающего владельца собственного, пусть крохотного, творческого бизнеса, ему пришлось снимать покойников для посмертного альбома. Дочь, Лайя, всюду сопровождала отца и неожиданно помогла ему заключить первую выгодную сделку. Которая упрочила благосостояние, но потребовала пожертвовать чем-то более важным.

"Огненная роза" грустная история о дарах данайцев и о том, что убив дракона, часто сам становишься им ,и для того, чтобы окончательно убить дракона. необходимо убить его в первую очередь в себе. Но и тогда это не гарантирует тебя от того, что не явится еще более огнедышащий и свирепый со стороны.

"Князь Парнаса". Нечто фантасмагорическое с участием Мигеля де Сервантеса Сааведры, повествующее, как водится, о Деве в беде, заточившем ее Злодее, Рыцаре без страха и упрека. пустившемся на спасение прекрасной пленницы. О роковых дарах, которых следует избегать и о том, как зло способно дотянуться до невинной души даже из-за могильной черты. И еще о тех жертвах, которые приходится приносить своему Дару. Как по мне - редкостная муть.

"Рождественская легенда". Загадочный адвокат, столь же богатый, сколь жестокий и непреклонный, всякий сочельник предлагает сыграть партию в шахматы одному из гостей, которых приводит в дом его злая служанка. Ставки непомерно высоки и адвокат ни разу не проигрывал. До тех пор, пока гостьей не оказалась эта прекрасная женщина с букетом роз в руках.

"Алисия на заре" Юная девушка приходит в канун Рождества к хозяину рассказчика, чтобы выручить немного денег за дивной красоты ожерелье из черного жемчуга. Ушлый барыга предлагает за него смехотворную сумму, а когда девушка отказывается - отправляет беспризорного мальчишку-посыльного проследить, где она живет. Алисия замечает соглядатая, но вместо того, чтобы прогнать, делится с ним крохами тепла, это ведь Рождественская ночь. И то первая ласка, которая досталась мальчишке. Но ожерелье так заманчиво и стоит таких безумных денег.

"Люди в сером" Это могло бы быть триллером о киллере, когда бы автор так не тяготел к притчевости. В результате получилась философская сказка о дружбе и предательстве, любви и верности, нежности и жестокости. И да, вспомните. как ненавидел Сафон тайную полицию, вам многое это объяснит.

"Женщина из пара" Настоящая любовь не только не ржавеет, но и тюремные застенки для нее не преграда. А испарившись, она способна концентрироваться в горячую живую женщину, которая одарит лаской несчастного узника.

"Гауди на Манхэттене" - оммаж любимому архитектору. Трепетный. уважительный. исполненный нежности. Великому творцу для завершения любимого детища, Саграда Фамилия требуются средства, которые обещает контракт на постройку небоскреба-иглы в центре Оленьего острова с нью-йоркским миллиардером. Рассказчик, молодой архитектор, влюбленный в работы Мэтра, сопровождает его в качестве переводчика. И да, некоторые вещи дороже денег. а Храм будет строиться до тех пор, пока есть люди, в чьей душе жив его образ.

"Двухминутный апокалипсис" К герою обращается, прямо на оживленном перекрестке в час пик, ангелица с известием, что через несколько минут мир погибнет, но у него еще есть возможность исполнить три своих желания. Можно бы пожать плечами, но все мы в определенной мере солипсисты и склонны воспринимать собственную смерть как гибель вселенной. А писатель знал, что умирает, когда писал это.

Эти рассказы хорошо читаются, но если есть возможность послушать аудиокнигой - выберите ее. Я знаю, что многие читатели познакомились с книгами Сафона в исполнении Игоря Князева, кроме прочего, это даст возможность почувствовать преемственность, опровергающую название цикла - любимые книги не забываются и не могут быть похоронены окончательно, даже тогда, когда умирает тот, кто их написал.

Хочу постичь смысл жизни, узнать, где найти лучшее в мире шоколадное мороженое. А еще хочу влюбиться.

До очередной войны не дойдет. В бестселлере "Великая иллюзия", Норман Энджелл объяснял: мировые войны в эпоху глобализации невозможны, так как все страны чересчур тесно связаны друг с другом экономически, что лишают войну смысла. Положения Энджелла убедили интеллектуалов всего мира.

Книга Флориана Иллиеса рассказывает о годе тысяча девятьсот тринадцатом, в следующем начнется Первая Мировая, а год отцеубийства сменят годы братоубийственных войн . Поистине, великая иллюзия. Почему "год отцеубийства"? Потому что тринадцатый стал временем победоносного шествия учения Фрейда, которое, помните на чем, зиждется?

А пока все тихо и спокойно, народы живут мирно, как водится, считая, что жизнь их крайне тяжела, и не представляя,что может быть хуже. Насколько может быть хуже. Милитаристской истерии начала лета четырнадцатого, которая охватит все без исключения нации Европы, еще и в помине нет. А что есть? Декаданс в искусстве, модерн в литературе, в науке психоанализ и начало Общей теории относительности Эйнштейна.

Впрочем, в "1913. Лето целого века" науки немного, и это закономерно, Иллиес, в первую очередь, художественный критик, что объясняет достаточно большой удельный вес литературы и поэзии в книге, при некотором даже переизбытке живописи, в сравнении с естественными науками. В точности, как немецкость автора определяет приоритет немецких и австрийских событий и персоналий.

Мы ничего или почти ничего не узнаем о том, каким 1913 был в России, Англии, Америке, Италии, Испании, Восточной Европе. О Франции чуть больше, хотя в основном в части Марселя Пруста, Пабло Пикассо и Анри Матисса.

Но в части романа Оскара Кокошки и Альмы Малер (действительно безумно интересного), отношений Райнера Марии Рильке с его матерью и женщинами (чуть менее интересных), Эльзы Ласкер-Шюллер с Готфридом Бенном (без которых я, чес-слово, прожила бы остаток жизни, не заметив потери) - с избытком. Впрочем, за Кафку (свою большую любовь) и Фелицию я согласна и на Ласкер-Шюллер.

Музиль, Томас Манн, император Франц-Иосиф, эрцгерцог Фердинанд, Густав Климт и все-все-все. Книга выстроена по типу парфеновского "Намедни", наиболее яркие события с калейдоскопической или скорее клиповой частотой сменяют друг друга, при этом с немецким педантизмом четко структурирована по месяцам. Двенадцать глав - по одной на каждый месяц. Есть иллюстрации, но их наличие не избавляет от потребности много гуглить в процессе, лишь разжигая аппетит.

На самом деле, безумно интересно, информативно и написано так, что за уши не оттащишь (простите мне этот вульгаризм). Крутейшая книга, одна из тех, за которые стану болеть в Ясной поляне 2022.

"Мона Лиза" все еще числится пропавшей без вести. Дж. Морган, американский миллиардер, получает письмо от сумасшедшего, подписавшегося "Леонардо" и утверждающего, будто он знает, где картина. Секретарша Моргана выбрасывает странное письмо.

Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру,
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться.
Арсений Тарковский

Вопреки эпиграфу, дымному названию романа (а дыма без огня не бывает) и имени героини Агнесс, которое можно возводить к индоевропейскому "агни" - огонь, здесь никто не сгорит. Агнес Магнусдоттир ждет другая смерть, ее голова должна быть отделена от тела лезвием топора, который сислуман (типа главы администрации) прежде хотел заказать местному кузнецу, но после того, как тот запросил пять серебряных ригсбанксдаллеров, подумал, что выгоднее будет купить за те же деньги топор с более широким лезвием у датчан.

И купец, торгующий с Копенгагеном, с которым он договорился о покупке, действительно привез топор, очень качественный. Правда, к удивлению сислумана, итоговая цена составила двадцать девять с половиной ригсбанксдаллеров. Пришлось оплатить, а что делать? Это из переписки с контролирующим органом.

Как видите, коррумпированные чиновники, которым возможность распилом и откатом попотрошить бюджет важнее жизни и смерти тех, о ком призваны заботиться, одинаковы во все времена, в любом месте и при любой власти. Так а что же Агнесс, этимологию имени которой с равным успехом можно возвести к "агнцу" - жертвенному ягненку, что она? Что, действительно убила, вина доказана? А кто был жертвой? Из корысти, из мести, из ревности? Одна или в преступном сговоре?

Обо всем этом узнаем в свой срок, прочитав дебютную книгу австралийской писательницы Ханны Кент, которая услышала историю Агнесс Магнусдоттир в Исландии, где жила школьницей по культурному обмену, и с тех пор та ее не отпускала. Роман получился, достаточно сказать, что стал номинантом и победителем девятнадцати (!) престижных литературных наград.

Женщину, ей под тридцать, незамужняя и замужем никогда не была, бездетная, безземельная, собственности практически не имеет, сирота, всю жизнь приживалках, как выросла достаточно, чтобы держать в руках веник и тряпку - в прислугах. К Натану, знахарю, безбожнику и человеку обеспеченному, должна была поступить в услужение экономкой. Однако в последний момент эта должность досталась юной и бестолковой, но страсть какой хорошенькой Сигге.

Что ж, ей и служанкой у Натана хорошо жилось. Чего тогда убила, сговорившись с той самой Сиггой и другим слугой? Говорю же, читайте. Книга начнется, когда Агнесс, спустя несколько месяцев содержания в условиях, в каких собак не держат, в подвале, грязную и завшивевшую, отправляют на... хутор. Это еще зачем? Затем, что экономный сислуман, помните, который в начале, придумал, как минимизировать расходы по содержанию троих преступников до казни.

В самом деле, не строить же ради них тюрьму? Да еще на содержание, на охрану тратиться. В Исландии со стройматериалами сложности, а преступность традиционно низкая. Так вот, надобно взять их, да и расселить по хуторам в приличные семьи бюджетников (зчркнт) людей на выборных должностях, которые не смогут отказаться. Пусть их кормят, а взамен получат бесплатные рабочие руки. А , простите, отчего не приведут в исполнение уже теперь? Да вот, дело в том, что сислуман уверен, красотка Сигга невиновна, это мерзкая Агнесс сбила ее с пути, он и на помилование подал. Ждут решения. Как-то так.

И вот, она приезжает на этот хутор, в семью, где муж, жена, две юных дочери, работники. О духовном наставничестве Агнесс попросила адресно, младшего проповедника Торвадура Йоусонна. Нет, он этой женщины не знал прежде. История разворачивается в двух временных пластах: 1829 год, условный день сегодняшний и жизнь Агнесс от рождения до сего дня.

"Вкус дыма" сильная, поистине прекрасная книга, которая заслуженно получила свои награды. И в ней есть та "правильная" интрига, когда до самого финала надеешься, что невиновность героини будет доказана.

Когда читаешь, остаешься совсем один.

Две книги в составе сборника - первые в Трилогии Крысы (хотя иногда к ней присоединяют "Дэнс, дэнс, дэнс" и тогда это уже тетралогия). И первые повести, пока еще неизвестного, Харуки Мураками. Первая слава придет к нему с третьей книгой "Охота на овец", которую критики ценят больше. Но поклонникам писателя трудно представить его творчество без двух этих первых. Именно в них мы впервые встречаем его спокойного, доброжелательного, прохладно-отстраненного героя, который будет кочевать из романа в роман.

Мураками уютный, к нему можно возвращаться,: перечитывать. Не потому, что при повторном чтении рассчитываешь найти неведомые высоты и глубины, не обнаруженные впервые, но потому, что с его прозой связано ощущение какой-то особой деликатности в отношении читателя. Даже самыми пронзительными своими произведениями он не причиняет намеренной боли. В сегодняшней, склонной к рискованным экспериментам над читателем литературе, он ни разу не вивисектор, некоторая чеховская отстраненность, более сдержанная и тактичная, чем у самогоАнтона Павловича. Даже тогда, когда рассказывает о разбитых сердцах и судьбах, о смерти об одиночестве, отверженности, неприкаянности. С ним как на той ферме, о которой мечтали герои"О мышах и людях" Стейнбека, где тебя никто не обидит, не огорчит, не сделает больно.

"Слушай песню ветра" я уже читала, смутное ощущение не покидало с самого начала, а как дошло до отцовских ботинок, которые герой-рассказчик должен ежевечерне начищать (прежде они делали это в очередь с братом, но теперь брат учится в колледже в другом городе). Ну, вы понимаете, преемственность, традиции, декларативное почитание Духа Семьи, какая другая деталь у насквозь евроамериканского-космополитичного Мураками могла бы столь четко обозначить принадлежность героев к Японии? Так вот, эту маленькую повесть уже читала, но давно, почти не запомнила сюжета, и переслушала. Да ведь нет сюжета, помнить особенно нечего.

А что есть? Обычное для автора обращение к теме юности, связей между людьми, возникающих на пороге окончательного взросления. Его герой как законсервированный во времени Холден Колфилд: ловит во ржи над пропастью заигравшихся детишек, да так и не умеет поймать ни одного. Не печалясь этим особенно, не терзаясь вечными вопросами "кто виноват" и "что делать", констатируя: так есть, ты не вылечишь мир и в этом все дело. Мальчик пьет в местной забегаловке пиво, слушает музыку, треплется о литературе, с пьяных глаз разбивает с приятелем рыдван о дорожный отбойник и теперь оба должны выплачивать муниципалитету за ремонт. На полу в умывальне находит упившуюся девицу, везёт домой, караулит ее сон, отвергает обвинения в сексуальных домогательствах, после они еще пару раз встречаются, спустя долгое время он узнает о ее смерти. Все.

Это могло бы стать историей любви, но не станет, Мураками асексуален, когда дело не касается подлинной страсти, секс ради клубнички и привлечения болезненно возбужденного внимания читателя не по его части. А "Sputник"? Там любовь и безумство непереносимой страсти, там настоящее, потому так помнится сцена, даже спустя десятки лет. Где нет любви, там он не заставит своих персонажей искусственно сопрягаться.Что еще? Выдуманный автором писатель Дерик Хартфилд, писатель самоубийца, автор невыносимо прекрасных, неоцененных миром фантастических повестей. Биография и краткое описание сюжетов обрамляет повествование. Зачем? Наверно это часть песни ветра, которую нужно услышать.

Согласно коллективному мнению российских критиков, ранние работы Мураками совсем никуда не годятся и выпущены вдогонку хитам, чтобы поддержать тренд. Не ставя целью опровергать, скажу, что для меня весь Мураками примерно одинаков и зрелый 1Q84 мало отличается от раннего сборника "Светлячок" или "Песни ветра", а самые любимые "Sputник" и "Цкуру Тадзаки" разнесеные по времени на два десятилетия, представляются много более близкими друг другу, чем хронологическим соседям. Если непременно склоняться к определенной точке зрения, то мне импонирует Галина Юзефович, которая говорит, что безупречных критериев объективности в оценке литературных произведений просто не существует, всякое грешит субъективизмом. На том и остановимся.

"Пинбол 1973" вторая часть трилогии о Крысе, первой была "Слушай песню ветра", в ней герои учились, гоняли балду и пили пиво в баре своего приятеля китайца Джея. Будущее, которое представлялось далеким и неопределенным, в "Пинболе" настало. Парням по двадцать четыре, по иронии судьбы возраст Крысы (молодого специалиста) в реалиях Структурного гороскопа, сменяющий возраст Кабана (отвязного гуляки). Крыса успел бросить университет, ничем определенным не занят и перебивается случайными заработками, но богатые родители еще прежде купили и обустроили всем необходимым для него квартиру, потому жить вполне можно. Большую часть времени проводит по-прежнему в баре китайца, не так давно познакомился с женщиной, у которой купил по объявлению пишущую машинку, с ней время от времени встречается. Нет, ничего определенного, никаких планов на совместное будущее, просто проводят вместе субботний вечер и ночь. В воскресенье и понедельник он переживает близость с ней, во вторник вспоминает, с четверга начинает предвкушать и планировать следующую встречу, среда самый тяжелый день.

Не то герой-рассказчик. У него крохотный, но свой бизнес, в котором он маленький, но босс. Никаких купи-продай, никакой беготни, вывалив язык на плечо, с прайсами и проспектами, все чинно-благородно. В высшей степени интеллектуально – бюро переводов. На жизнь хватает. Есть еще сотрудник и девушка-администратор. Никаких поползновений в отношении нее в стилистике "босс-секретарша", он вообще живет с двойняшками. То есть, как? Завалились в его квартиру после какой-то вечеринки, да там и прижились. Всей одежды на двоих, что футболки с бесплатной раздачи в промоакции с номерами "82" и "83". Да не будет клубнички, Мураками вообще асексуален, они просто живут вместе и спят вместе, приспособились как-то. Время от времени герой вспоминает золотые денечки юности (теперь уже представляются такими) и то, как играл в пинбол.

Этот самый пинбол был для меня камнем преткновения на пути к повести. Потому что в моем представлении эта забава плотно увязана с людьми обряженными в форму милитари-образца, которые бегают в декорациях постап-города или руинах промзоны, стреляя друг в друга шариками с краской из специальных ружей, в рамках тимбилдинга. Представить что-нибудь, столь же далекое от себя, могу с трудом, потому и не читала до сих пор. Сейчас вдохнула поглубже, взялась и... нет там ничего такого, где бегают с автоматами - это пейнтбол вообще. А здешний пинбол это настольная игра электронная, вроде аэрохоккея – кидаешь монетку, начинаешь сессию. С той разницей, что пинбольный принцип – загнать минующий препятствия шарик в отверстие, точно подгадав силу нажима при запуске. В детстве у нас были настолки, действовавшие по такому принципу (гораздо проще, конечно). Прообраз пинбола возник при дворе Короля-Солнце, позже трансформировавшись в Карамболь (Безделушку), французские дворяне завезли его в Америку, где воевали с англичанами в войне за независимость, а в XX веке появился электрический вариант, достигший пика расцвета к 1947 (золотое десятилетие пинбольных машин, уровень популярности, соотносимый с кубиком Рубика). Дальше все пошло на спад, но герои еще успели поймать забаву на излете популярности.

И всё? Нет, если бы всё, Мураками не был бы тем, кем стал. Будет почти детективная и чуть психоделическая линия розысков "Молнии". Будут прогулки с близняшками по полю для гольфа (тот же принцип – шарик в ямку). Будут похороны распределительного щита и светлая грусть расставаний всех со всеми. Да еще странный календарь за 1978 год, который покажется в семьдесят третьем недостижимо фантастически далеким.

Теперь все. Остается только добавить, что аудиоверсия в исполнении Игоря Князева идеально попадает в тон этих книг.

Мне приснился Троцкий и четыре северных оленя. На всех четырех оленях были шерстяные носки. Ужасно холодный сон!

Важно разговаривать с теми, кого погребаешь, так лучше получается, легче идет, когда покойники слышат обращенный к ним голос, который все им объясняет и немного утешает.

Роман мексиканской писательницы Фернанды Мельчор, едва появившись, сделался литературным событием: о нем заговорили критики, его номинировали и наградили множеством престижных премий, в числе которых Букер 2020. И на самом деле, это сильная, талантливая, виртуозная, что не мешает ей быть невыносимо тяжелой, книга. Говоря о тяжести, имею в виду равно форму и содержание.

Колода тасуется причудливо, все в мире переплетено: когда рассказывала вчера о "Божьих ядах и чертовых снадобьях", я говорила о сарамагоподобии по духу, но не по форме, вполне удобочитаемой. Так вот, "Время ураганов" именно что выстроено наподобие сарамаговского кирпича многостраничного абзаца, без отточий и диалогов ("Алиса заглянула в книжку. но там не было ни картинок, ни разговоров") - такой концентрированный текст очень трудно воспринимать и двести тридцать страниц читаются как все четыреста.

Стилистически это скорее "Сто лет одиночества" Маркеса, которое тоже вряд ли кто назовет приятным чтением (ага, особенно эпизод, где муравьи заживо съели младенца). Здешняя Ла Матоса и ее одиозные обитатели сильно напоминают Макондо с бесконечными Аурелио и Ремедиос. С поправкой на ветер (сильный, до ураганного). Где классик приводил в ужас инцестом, здесь шокирующий эффект достигается густо замешанным на унижении и насилии сексом.

Время действия наши дни, место - маленький городок Ла Матоса, где только и есть, что Компания (подробнее не говорится, но скорее всего нефтяная или газовая), служащие которой по отношению к местным зарабатывают и держатся с ними как короли, да трасса. Трасса, где местные девчонки (и мальчишки) предоставляют дальнобойщикам секс-услуги.

Большинство населения за чертой бедности, массовый алкоголизм и потребление наркотиков, много ВИЧ-инфицированных, что неудивительно. Мужчины бесправны и не имеют будущего, женщины и дети то же самое - но втройне. В канаве находят Ведьму, иначе странную уродливую женщину никто никогда не называл, Ведьма-младшая. Потому что до нее в этом большом несуразном доме, который местный разорившийся плантатор оставил своей любовнице - в доме заправляла та самая любовница, Ведьма.

И местные знают, что где-то там припрятаны бешеные миллионы старика. Бесполезно объяснять, что жила Ведьма и ее дитя, которому от матери только и доставалось ласки, что оклик: "Эй, ты", то дитя, что выросло в Ведьму-младшую - что жили на ренту от немногих клочков земли вокруг Дома. К старшей Ведьме, покуда не пропала она, все ходили местные бабы за ее снадобьями, и просто, поболтать.

Младшая уж больно уродлива и мужеподобна, женщины к ней не идут, зато таскаются по субботам местные подростки, среди которых однажды распространился слух, что уродина приплачивает тем, кто ее трахнет. Ее-то и найдут однажды в канаве, распухшую и поеденную всякой водной тварью. А книга раскроет предысторию.

Роман состоит из восьми глав, первая и последняя из которых относительно короткие. Каждая из остальных шести - монолог одного из героев повествования, объясняющий трагедию с точки зрения преступника, жертвы, свидетеля, соучастника.

"Время ураганов" в лонге Ясной поляны 2022, она чудовищна и она прекрасна. Перевод Александра Богдановского, органично сплетающий жаргонизмы, диалектизмы, просторечия с высокой поэтикой, замечательно хорош.