Galyshenka все записи автора spletnik.ru/buzz/91591-isto...nobyl.html

Джесси Бакли в сериале "Чернобыль"

Сериал производства HBO "Чернобыль" вновь напомнил всему миру о трагедии, произошедшей в апреле 1986 года. Среди главных сюжетных линий — реальная история пожарного Василия Игнатенко и его жены Людмилы. Взрыв на Чернобыльской АЭС навсегда изменил жизнь многих семей, и эта пара — яркий тому пример.


Свадебная фотография Василия и Людмилы Игнатенко

Романтика

Людмила Игнатенко родом из городка Галича Ивано-Франковской области. В Припять она переехала, когда с отличием окончила кулинарное училище и была направлена работать в кондитерский цех. С будущим мужем Людмила познакомилась, когда ей было 18. Василий был старше на два года, из родной белорусской деревни Сперижье он уехал на учебу в Гомель, потом попал по распределению в Бобруйск. А затем его призвали в армию, и он отправился в Москву — служить в пожарной части. После армии нашел работу в Припяти, где и встретил свою любовь.

В интервью 2000 года Людмила рассказывала о первой встрече:

Мы встретились у друзей в общежитии. Он влетел на кухню, словно на крыльях. Вася был по характеру очень шустрый, озорной. И сразу начал что-то говорить. Я еще пошутила: "Это что же за Трындычиха!?" Он резко повернулся, посмотрел на меня с улыбкой и сказал: "Ты смотри, чтобы эта Трындычиха твоим мужем не стала!" В тот вечер он проводил меня домой. Это была первая любовь, которая не забудется никогда.

Свадьбу Василий и Людмила сыграли через три года после знакомства. Поселились молодожены в общежитии прямо над пожарной частью. Это была настоящая любовь: супруги не расставались, и даже когда Василий был на смене, жена наблюдала за ним в окно.


Свадебная фотография Василия и Людмилы Игнатенко

Вася заботился обо мне, как о маленьком ребенке. Он никогда не выпускал меня из дому, не поправив шарфик, шапку, переживал даже по поводу моего насморка. Всегда заботился о моих нарядах, хотел, чтобы я была самой красивой. От него веяло такой надежностью, что я чувствовала себя как за каменной стеной,

— говорит Людмила.

Они строили планы и, конечно, мечтали о детях. На момент трагедии Людмила ждала ребенка: это была вторая и очень долгожданная беременность, первая закончилась неудачно.

Взрыв

Накануне катастрофы супруги Игнатенко планировали рано утром ехать к родителям Василия помогать с огородом. Он даже взял отгул на работе. Ночью вдруг прогремел взрыв, пожарную бригаду срочно отправили на АЭС. Масштаба бедствия никто тогда не знал, пожарным сказали, что они едут тушить рядовой пожар, никакой специальной радиационной защиты предусмотрено не было. Сам Василий тоже отнесся к срочному вызову как к обычной работе, попросил жену ложиться спать.



Но заснуть она так и не смогла: смотрела с балкона, как к горящей станции съезжаются пожарные машины, слышала, как соседей-пожарных будят среди ночи. Домой муж так и не вернулся. Под утро Людмила узнала от его коллеги, что Василий в больнице. Вместе с женой другого пострадавшего пожарного она направилась туда. Женщинам с трудом удалось попасть к мужьям: больница была оцеплена, ненадолго проникнуть туда смогли только благодаря знакомому врачу. Людмила вспоминает, как увидела супруга:

Все его лицо, руки были опухшими, набрякшими, неестественными. Я кинулась к нему. "Что случилось?" "Мы надышались горящим битумом, отравились газами". "Что же тебе принести, Васенька?" — спросила я, меня уже торопили врачи. Один врач, проходивший мимо, хмуро бросил: "Им нужно побольше молока, трехлитровую банку на каждого, у них отравление газами".

Когда женщины, проехав по соседним селам, достали молоко для всех шести пожарных, оказавшихся на тот момент в больнице, в палату их уже не пустили. Врачи по-прежнему говорили об отравлении газами, так что родные пострадавших еще не предполагали, какими последствиями все обернется. Сам Василий тоже заверил жену через окно, что у него ничего серьезного.

Потом женам ликвидаторов сказали собрать мужьям вещи, потому что их спецрейсом отправляют на лечение в Москву. Больше никаких подробностей им не сообщали. Людмила вернулась в больницу с вещами, но Василия там не застала: их с коллегами уже направили в столицу.

Эвакуация

В Припяти к тому времени полным ходом шла эвакуация: жителям обещали, что через несколько дней они смогут вернуться домой. Людмила Игнатенко рассказывала:

В городе в это время все было спокойно — гуляли дети, праздновались свадьбы. Смущали, правда, бэтээры в городе и эти странные поливочные машины. И еще стояли колонны автобусов. Людям объясняли, что их эвакуируют лишь на несколько дней, что все поживут в палатках в лесу. И люди выезжали, словно на пикник, даже брали с собой гитары, оставляя дома кошек.

Словом, паники не было. Поэтому мне казалось, что только у меня случилось горе, что это только пожарные отравились, а у остальных людей все нормально. Мы еще не подозревали о серьезности аварии.

Людмила чудом села на единственную электричку до Чернигова. Припять уже закрыли, выехать было практически невозможно, поезда не останавливались на станции. Из Чернигова поехала к родителям мужа. Чувствовала она себя плохо, ее все время тошнило, так что отец Василия решил лететь в Москву вместе с ней. Он уже понял, что дело куда серьезнее, чем говорили врачи о состоянии пожарных.


Василий и Людмила Игнатенко с друзьями

В столичной больнице Людмилу сразу спросили, есть ли у нее дети. Она соврала главврачу, ответив, что есть двое, про беременность ничего не сказала (девушка была худой, и ее положение не бросалось в глаза). Только тогда ее пустили к Василию, поскольку "рожать уже больше не будет".

Увидев мужа, Людмила успокоилась:

Врачи меня так напугали, что я не ожидала увидеть наших ребят такими, как прежде, — веселыми, жизнерадостными. Увидев меня, Вася пошутил: "Ой, хлопцы, она меня и здесь нашла! Ну и жена!" Он всегда был таким балагуром. Гуськова (главный врач. — Прим. ред.) меня предупредила, что нельзя прикасаться к мужу, никаких поцелуев. Но кто же ее слушал!

К сожалению, радость была преждевременной: просто у пострадавших наступила так называемая "фаза ходячего призрака". На этом этапе жертвы острой лучевой болезни кажутся почти здоровыми. Врачи объяснили Игнатенко, что у ее супруга полностью повреждены костный мозг и центральная нервная система.

Спасти мужчину могла пересадка костного мозга от кого-то из родных. Василий отказался от того, чтобы донором стала его 14-летняя младшая сестра Наталья, подходившая на эту роль по медицинским параметрам лучше всего. Он опасался, что в таком возрасте операция могла навредить девочке. Решено было, что донором будет старшая сестра больного Людмила. 2 мая была проведена операция, ее делал известный американский специалист по пересадке костного мозга профессор Гейл.


Сестра Василия Игнатенко Людмила

Ухудшение

Людмила Игнатенко не хотела оставлять мужа одного, ей разрешили пожить в гостинице для медработников при больнице. Она собиралась готовить для Василия, но врачи сказали, что обычную пищу его желудок уже не воспримет.

Операция не помогла: у Василия костный мозг не прижился, а у его сестры не восстановился. Для нее, кстати, операция обернулась инвалидностью: нарушился обмен веществ, затем стало развиваться онкологическое заболевание, от которого она умерла в 56-летнем возрасте.

Даже в тяжелом состоянии Василий еще находил в себе силы строить планы, они с женой выбирали имя для малыша и шутили. При этом чем дольше Людмила находилась рядом с мужем, тем меньше были шансы родить здорового ребенка.

Мы вспоминали свадьбу, наш дом. Он же все пытался шутить, рассказывал смешные истории — лишь бы только вызвать у меня улыбку. Мы друг друга поддерживали. Это была настоящая любовь, потому что такого чувства я больше никогда не испытывала. Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Он не был красноречивым, просто в его глазах было все, что он хотел мне сказать.



Каждый день Василию становилось все хуже. Всех пожарных (а их было более 20) перевели в отдельные палаты, говорили, что из соображений гигиены. Людмила вспоминает:

Я видела, как Вася меняется: у него выпали волосы, легкие набухали, грудная клетка с каждым днем поднималась все выше и выше, отказали почки, внутренние органы начали разлагаться. Появлялись все новые и новые ожоги, трескалась кожа на руках и ногах. Потом его перевели в барокамеру — и меня вместе с ним. Я не отходила от него ни на минуту: ведь к Васе медсестры уже не подходили.

Людмила говорит, что только потом поняла: врачи потеряли надежду. Она же пыталась хоть как-то облегчить страдания мужа и не хотела верить в то, что его скоро не станет.

Смерть

13 мая она ненадолго уехала из больницы — на похороны еще одного пожарного из бригады Игнатенко. А когда спустя три часа Людмила вернулась, ей сообщили, что Василий скончался. Перед смертью он звал ее — у женщины случилась истерика, когда она поняла, что опоздала.

Василия похоронили в запечатанном цинковом гробу на Митинском кладбище в Москве — как и еще 27 ликвидаторов, которые, как и он, в ночь трагедии оказались на месте взрыва первыми и получили огромную дозу излучения. В гроб Василия положили в парадной форме, но босиком: ноги так распухли, что невозможно было подобрать обувь.



Хоронить погибших на родине близким запретили. Через несколько лет, чтобы снизить радиоактивный фон в этом месте, могилы залили бетоном, над ними установили памятник, изображающий человека, который заслоняет собой город от ядерного взрыва.

Василий Игнатенко посмертно был награжден орденом Красного Знамени. В 1996 году власти Украины наградили его знаком отличия президента — крестом "За мужество", еще через десять лет ему присвоили звание Героя Украины.

Через несколько месяцев после смерти мужа Людмила родила дочь, роды начались раньше срока. Сразу же выяснилось, что девочка, которую мама назвала Наташей, больна: у ребенка обнаружили цирроз печени и порок сердца. Прожила Наташа всего четыре часа, ее похоронили возле папы. Врачи объяснили, что девочка "приняла на себя" радиацию, потому она не смогла бы выжить.

Жизнь после трагедии

Людмила осталась совсем одна, она была совершенно подавлена и не понимала, как ей жить дальше. Государство выделило ей квартиру в одном из "чернобыльских" домов, этот дом называли "вдовьим". Через несколько лет у нее родился сын Толя. Об отце мальчика ничего не известно, замуж за него Людмила не выходила и изначально планировала, что будет воспитывать ребенка одна. Мальчика хотела назвать Василием, но ее мама была категорически против, считая это плохим знаком.

У Толи тоже с детства были неприятности со здоровьем — астма, проблемы с печенью. В три года ребенок чуть не умер: больше двух месяцев лежал под капельницей, подхватил в больнице коклюш. Людмила понимала, что еще одну потерю просто не переживет. Она доверилась кубинским врачам, которые вызвались помочь ее сыну: не раздумывая согласилась поехать вместе с Толей на Кубу, где ему действительно стало лучше, и они вернулись в Киев. Еще год жили у брата Людмилы в Тюмени, поскольку ребенку нужно было сменить климат.


Людмила Игнатенко

Чтобы обеспечить мальчику лечение и достойную жизнь, Игнатенко в свое время продавала на улице пирожные и булочки, которые сама пекла.

Возможно, история Людмилы и не получила бы такой широкой огласки, если бы не вышедшая в 1997 году книга Светланы Алексиевич "Чернобыльская молитва". Она начиналась монологом Людмилы о любви к мужу и всех испытаниях, через которые им пришлось пройти. По словам писательницы, об этой семье она узнала из заметки в одной из советских газет времен катастрофы. Игнатенко говорит, что только через несколько лет после того, как была издана книга, смогла себя заставить прочитать ее:

Я знала, что есть эта книжка, но взять себя в руки и прочесть ее я не могла, хотя я много читаю.

После выхода книги шведский режиссер Гуннар Бергдал загорелся идеей снять документальный фильм об истории семьи Игнатенко — так сильно он был поражен прочитанным. По его словам, он сидел в самолете с книгой в руках и плакал:

А потом я подумал: хватило бы у меня сил, невзирая на смертельную опасность, остаться вот так же, до конца, с любимым человеком? Я захотел снять фильм... не о Чернобыле — о любви...

Режиссер снял ленту "Голос Людмилы". Фильм вышел в 2001 году, в Швеции он был отмечен национальной наградой "Золотой жук" в номинации "Лучший документальный фильм".


Постер к фильму "Голос Людмилы"

Журналисты, ездившие пообщаться с Людмилой после съемок фильма, рассказывали, что Игнатенко и ее сын жили в бедности. У Людмилы Игнатенко уже тогда было слабое здоровье: она перенесла инсульт и несколько операций. Она боялась устроиться на работу, чтобы с нее не сняли инвалидность. Деньги за участие в съемках "Голоса Людмилы" женщина потратила на то, чтобы перевезти в Ивано-Франковск тело брата, скончавшегося после инфаркта в Тюмени. По словам прессы, Игнатенко "пряталась от газетчиков" и отказывалась сниматься в телепередачах — в том числе из-за негатива со стороны окружающих: соседи упрекали женщину в том, что она привлекает к себе слишком много внимания.

Людмила Игнатенко на долгие годы снова пропала из поля зрения общественности. Однако в 2015 году Светлану Алексиевич наградили Нобелевской премией по литературе, и по этому поводу журналисты снова стали брать интервью у Игнатенко. Женщина рассказывала, что она всю жизнь проработала кондитером и теперь на пенсии, говорила, что они с взрослым сыном живут в Киеве и не жалуются на жизнь:

Мы живем с сыном, счастливо, нормально, слава Богу, ребенок уже большой... Пришлось пережить очень многое, но что делать — у нас в Украине все так живут. Вон сколько сейчас вдов АТО. Так что очень тяжело живется всем, грех жаловаться.

После выхода сериала "Чернобыль" интерес прессы снова усилился. Общаются журналисты и с матерью Василия Игнатенко. 80-летняя Татьяна Игнатенко признается в интервью BBC, что сериал не смотрела, а вот "Чернобыльскую молитву" читала. По словам женщины, в книге все описано так, как было на самом деле.


Джесси Бакли в сериале "Чернобыль"







Пресса сообщает, что Людмила Игнатенко, как и раньше, вместе с сыном ездит на кладбище в Москву.

Я прихожу к ним всегда с двумя букетами: один — ему, второй — на уголок кладу ей. Ползаю у могилы на коленках... Всегда на коленках... (Бессвязно.) Я ее убила... Я... Она... Спасла... Моя девочка меня спасла, она приняла весь радиоудар на себя, стала как бы приемником этого удара. Такая маленькая. Крохотулечка. (Задыхаясь.) Она спасла... Но я любила их двоих... Разве... Разве можно убить любовью? Такой любовью,

— так передает слова Людмилы в своей книге Светлана Алексиевич. А еще Игнатенко призналась Алексиевич: по ее мнению, ей повезло оказаться в свое время в Припяти — ведь годы, проведенные с любимым мужем, она считает лучшими в жизни.