alex1160 все записи автора Мы поступаем наяву так же, как и во сне: мы сначала выдумываем и сочиняем себе человека, с которым вступаем в общение.


Подарками не приобретаешь прав...


Кто приносит в дар великое, не встречает благодарности: ибо одаряемый обременён уже самим принятием дара.


Полусознание победоноснее законченного знания: оно знает вещи более простыми, чем они есть в действительности, и это делает его мнение более понятным и убедительным.


Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребёнком становится лев. Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, который способен к глубокому почитанию: ко всему тяжёлому и самому трудному стремится силе его. Что есть тяжесть? - вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на колени и хочет, чтобы хорошенько навьючили его. Что есть трудное? - так вопрошает выносливый дух; скажите, герои, чтобы взял я это на себя и радовался силе своей. Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать своё высокомерие? Заставить блистать своё безумие, осмеять свою мудрость? Или это значит: питаться желудями и травой познания и ради истины терпеть голод души? Или это значит: больным быть и отослать утишителей и заключить дружбу с глухими, которые никогда не слышат, чего ты хочешь? Или это значит: опуститься в грязную воду, если это вода истины, и не гнать от себя холодных лягушек и теплых жаб? Всё самое трудное берёт на себя выносливый дух: подобно навьюченному верблюду, который спешит в свою пустыню, спешит и он в свою пустыню. Но в самой уеденённой пустыне совершается второе превращение: здесь львом становится дух, свободу хочет он себе добыть и господином быть в своей собственной пустыне. Своего последнего господина ищет он себе здесь: врагом хочет он стать ему ему и своему последнему богу, ради победы хочет бороться он с великим драконом. Кто же этот великий дракон, которого дух не хочет более называть господином и богом? Ты "должен" называется великий дракон. Но дух льва говорит "я хочу". Чешуйчатый зверь "ты должен", искрясь золотыми искрами, лежит ему на дороге, и на каждой чешуе его блестит как золото "ты должен". Тысячилетние ценности блестят на этих чешуях, и так говорит сильнейший из драконов: "Ценности всех вещей блестят на мне". "Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность - это я. Поистине "я хочу" не должно более существовать!" Так говорит дракон. Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не удовлетворяет навьюченый зверь, воздержанный и почтительный? Создать новые ценности - этого не может ещё лев; но создать свободу для нового созидания - это может сила льва. Завоевать себе свободу и священное нет даже перед долгом - для этого, братья мои, нужно стать львом. Завоевать себе право для новых ценностей - это самое страшное завоевание для духа выносливого и почтительного. Поистине оно кажется ему грабежём и делом хищьного зверя. Как свою святыню любил он когда - то "ты должен"; теперь ему надо видеть даже в этой святыне произвол и мечту, чтобы добыть себе свободу для любви своей: нужно стать львом для своей добычи. Но скажите,братья мои, что может сделать ребёнок, чего не смог бы даже лев? Почему хищьный лев должен стать ещё ребёнком? Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово самоутверждения. Да, игры созедания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет и дух, свой мир находит потерявший мир. Три превращения духа назвал я вам6 как дух стал верблюдом и, наконец, как лев ребёнком".