Это открытое для всех, но премодерируемое сообщество, пишите свои истории, цитируйте из своих дневников. Приглашаю модераторов, кто поможет, чтобы истории проверялись и публиковались быстрее.
С Днем Победы!
*** |
|
Мой дедушка |
|
Этот День Победы, порохом пропах........ |
|
НашЫ предки всё ещё жЫвут в нас |
|
История моего прадедушки. |
|
я не забуду! |
|
И как-то он вспомнил. |
|
<P>Оба моих деда - Феклисов Алексей Герасимович и |
Оба моих деда - Феклисов Алексей Герасимович и Дюков Сергей Васильевич воевали. О Сергее Васильевиче знаю совсем мало, потому что он умер еще до моего рождения, а папа не любит о нем разговаривать. Знаю, что он был разведчиком и офицером. В мирное время был юристом и мировым судьей - очень уважаемым человеком в Сокольниках.
Деда Леша нянчил меня на руках. Он рассказывал мне добрые сказки про зайчиков и белочек, а в плохую погоду у него болели ноги, простреленные на войне. Он был танкистом. У него была бронь от завода, на котором он работал после ФЗУ. Но он пошел добровольцем. День победы встретил в Калининграде. После войны лечил ноги в госпитале в Белорусии, где познакомился с моей бабушкой. Та во время войны была девочкой, их деревня несколко лет жила "под немцами", а она носила картошку партизанам. Один раз попалась, и ее не убили только потому, что попалась она не немцу, а, по-моему, какому-то румыну, которому напомнила дочку...
Деда Леша рассказывал, что во время войны он случайно нашел в дупле иконку. Старую, закопченую. Он никогда не был религиозным, но говорил, что та иконка несколько раз спасала ему жизнь, когда танк подрывали, а выживал он один. У него вся грудь была в медалях.
Вторая моя бабулька тоже была ребенком в войну, их отправляли в эвакуацию, но она говорила, что летом они всегда собирали землянику в лесу и отправляли ее на фронт.
На защите Брестской крепости погиб мой двоюродный дедушка - тогда защитник и кормилец всей семьи.
Мои родители знают больше про войну, чем я. Я знаю мало, но я знаю что-то. Это ужасно, когда мои ровесники не знают почти ничего. Многие не знают не только ничего о войне, кроме того, что ее выиграла Америка, но и отчеств своих дедушек-бабушек. Может, то, что мы рассказываем эти истории, хоть немного поможет понять, что такое была эта война и что она все равно так ли иначе прошла через жизнь каждой семьи.
|
Ещё |
|
Мой отец -простой русский солдат,каких было миллионы! |
|
Дети войны! |
|
Просто история |
|
Мой дед-участник войны..... Он не любит |
|
С днем ПОБЕДЫ!!! |
|
Мой прадед Балашов Иван Иванович к началу войны |
|
Приказано выжить.... |
На сайте www.pobediteli.ru можно найти более 1млн. ветеранов, которые ныне живут на территории бывшего СССР!
|
Юрий Воронов |
Вместо супа-
Бурда из столярного клея,
Вместо чая-
Заварка сосновой хвои.
Это все ничего,
Только руки немеют,
Только ноги
Становятся вдруг не твои
Только сердце
Внезапно сожмется, как ежик
И глухие удары...
Идут невпопад...
Сердце!
Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай!
Ведь на наших сердцах
Ленинград!
Бейся, сердце!
Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь,
Город клянется, что враг не пройдет!
...сотый день догорал.
Как потом оказалось,
Впереди
Оставалось еще восемьсот.
|
Мой дедушка (по матери) Сигорский Василий |
|
Воспоминания моей бабушки...которая ребенком встретила Блокаду Ленинграда |
Детские воспоминания
Розовой Антонины Александровны
о Ленинградской блокаде
объявляли тревогу, значит, всем надо было брать с собой
необходимые вещи, продукты и идти в бомбоубежище.
Бывало мы проводили там часы, ровно столько, сколько
продолжалась бомбежка.
Позже очень многие перестали спускаться в бомбоубежище, привыкли к бомбежкам, да и не успеешь войти домой, как
опять тревога. Мы тоже перестали спускаться в
бомбоубежище.
В начале войны, все, что только можно было, мама снесла в госпиталь -постельное белье, посуду, стулья и т.п. Когда мама уходила в госпиталь на работу, а папа на завод, мы оставались одни. Во время бомбежки было очень страшно. Мы все усаживались в угол комнаты и думали, если убьет, то уж всех сразу и со страхом ждали вечера, вернуться ли родители домой с работы после бомбежки?
Постепенно у нас закончились запасы продуктов. Мама стала печь лепешки из вымоченной горчицы. Конечно, мне очень стыдно признаться, но настал такой момент, очень хотелось есть, и я взяла без спросу одну лепешку, за что меня сильно отругали, так как уже в этот момент по карточкам стали выдавать рабочим по 250 гр. хлеба, а всем остальным - по 125 гр., в том числе и детям. Этот хлеб выпекали из смеси ржаной муки, льняного жмыха, отрубей, овсяной, солодовой,
соевой муки и из муки затхлого зерна. В этот момент почти уже совсем не было никаких продуктов. Так же нам мама начала варить похлебку из столярного клея.
Мы все, конечно, слабели. В городе не осталось ни одной живности: птиц, кошек, собак и т.д., все
истощены, что в моей памяти отложился такой
момент: папа со старшей сестрой идут за водой на
Неву и возвращаются, принося всего половину ведра вдвоем.
В начале войны, когда мы оставались одни и у нас еще были силы передвигаться по комнате, мы с сестрами подходили к окну и видели, как люди еле-еле передвигаются: кто-то несет бидончик с водой, кто-то через силу тянет саночки с трупом человека, скорее всего своего родственника. В очередной раз я видела, как мужчина вез саночки с трупом, упал и больше не встал. До сих пор этот момент встает у меня перед глазами каждый раз, когда я вспоминаю о блокаде.
Со временем мы совсем ослабли и не могли передвигаться. Мама усаживала нас всех на кровать, уходила на работу. В обед прибегала, снимала нас с кровати, чуть-чуть покормит и снова убегала на работу в госпиталь.
Конечно, мы очень боялись и переживали за родителей, да и самим было страшно, когда начиналась бомбежка, а вечером, когда наши родители возвращались с работы и мы слышали поворот ключа в двери, от счастья и радости мы плакали.
В июле 1942 года завод, на котором работал папа стали эвакуировать в Москву. Рабочих эвакуировали вместе с семьями. Когда нас переправляли по Ладожскому озеру на трех пароходах, в один из них попал снаряд, и он пошел ко дну. Не могу сказать спасли кого-нибудь или нет, видела только, как на поверхности воды плавали тюки, тазы, корыто, кастрюли... Зрелище, конечно, ужасное!
Потом нас погрузили в товарные вагоны. На каждой станции нам давали усиленный паек. Я помню, как родители приносили котелок с кашей, а она плавала в масле. На каждого ребенка давали по банке сгущенного молока и плитку шоколада. За время следования у нас скопился большой запас сгущенки и шоколада, так как нас, детей, было четверо.
И вот, в очередной раз началась сильная бомбежка. Состав остановился между станциями. Сказали, будем стоять 2,5-3 часа. У нас был грудной братишка, и мама пошла стирать пеленки, поблизости была речка. И вдруг состав тронулся раньше времени. Очень много людей отстало от поезда, в том числе и наша мама. Начались крики, рыдания, с нами остался папа. Мы, наплакавшись, уснули, а на рассвете услышали шум, крики, рыдания от радости. Оказалось, что когда поезд стоял на следующей станции, нас на попутном составе догнали те, кто отстал. Я не знаю, все ли догнали, но наша мама нашла нас. Даже сейчас, вспоминая об этом случае, не могу сдержать слез. Буду помнить до самой смерти. Даже голод не сравним с потерей мамы. Но все для нас закончилось хорошо, правда в эту ночь у нас пропал чемодан со сгущенкой и шоколадом, но это можно было пережить.
На протяжении всего пути нас всех усиленно кормили, но и здесь не обошлось без жертв, так как все были очень истощены. У многих произошел заворот кишок и люди умирали.
Так мы добирались до Москвы более двух недель из-за бомбежек. Когда приехали в Москву, всех детей отправили в санаторий подлечиться и окрепнуть.
Несмотря на то, что я всю свою сознательную жизнь прожила в Москве, каждый раз бывая в Ленинграде, теперь уже Санкт-Петербурге, уезжаю из родного города со слезами, как будто прощаюсь с ним навсегда.
Я горжусь своим родным городом, он мне очень дорог! Несмотря на такие трудные и суровые дни он выстоял и победил.
Я люблю тебя, мой родной Ленинград!
|
ОТ ЛАДУСИК |
|