ППВРК все записи автора Автор - Astil

В один из зимних дней (6 апреля, если быть точным) довелось мне побывать в храме здоровья.
Пустынно. Не любят наши люди ходить в больницы. Оно ж всегда «само пройдет», что там. Нет, порой действительно само: сначала головные боли исчезают, затем тошнота, а вскоре и пульс.
Нехорошо это. Обидно как-то.
Сижу я, в общем, в коридорчике, каракули докторские в медицинской карточке своей рассматриваю, пытаюсь найти среди них слова «особо не старайтесь, ему все равно пиндык». Пару раз, кажется, удалось. Или показалось – и такое бывает. Мой сосед, вон, однажды утверждал, что в одной из строчек, начерканных врачебной рукой, череп со скрещенными костями разглядел. Над ним, ясен перец, смеялись все. А вот когда три месяца спустя ласты склеил, тут уж кое-кто призадумался.
Со временем, однако ж, народ подтягивается. И сразу становится интересно: прямо на моих глазах начинает выстраиваться очередь. Прошу не путать очередь к врачу с какой-нибудь пошлой очередью за хлебом или там в кассу. Очередь к врачу – это даже не очередь, а целая иерархическая структура.
Вершину которой держат, естественно, дамы постбальзаковского возраста. С их приходом в больнице сразу хорошо, уютно. Прям как в дворике собственного дома. Бабушки, кажется, те же самые на скамеечке сидят, диагнозами друг перед другом хвастают, по очереди. Порой такое впечатление, что игра у них такая: кто первый повторится, тот выбывает. Но бабки собрались матерые: болезни, которыми страдали, страдают и могли бы страдать, изучили хорошо, так что соперничество кипит нешуточное. Врачи их боятся, потому что обычно с такими диагнозами, которые они сами себе насочиняют, не живут. И только попробуй скажи, что с бабуськой все в порядке! Примет как личное оскорбление.
Ненамного ниже в иерархии идут женщины с детьми. Честно признаюсь, до сих пор не понимаю, почему при входе в больницу бахилы обязательны, а кляпы – нет. У нас же дети образованные нынче пошли, читать учатся раньше, чем на горшок ходить. А потому громкость детских криков напрямую зависит от надписи на табличке на кабинете врача. Будет написано «Окулист» или там «Терапевт» – сидят, улыбаются, агукают довольно. Знают, что больно не будет, а если повезет, то и конфеткой разживутся или витаминкой. Но попробуй только их подвести к кабинету с надписью «Стоматолог»! Орут так, что хоть уши досками заколачивай.
На лавочке напротив – деды-доминошники. Держатся молча и с достоинством. Годовое количество болезней у них, как правило, строго лимитировано. Болеют одновременно. К тому же, одним и тем же: что ни вывих пальца, то микроинсульт. Врачам с ними неинтересно, потому и принимают их всех сразу. Скоро, возможно, карточку даже одну на всех заведут. Эти в иерархии строго определенного места не имеют, поскольку к власти не стремятся.
Где-то ближе к подвалам иерархии располагаются студенты-ботаны. Торчат в больнице с утра и до закрытия, потому что за кем занимали очередь уже давно забыли, а без очереди влезть – воспитание не позволяет. Интеллигенция-с.
Перепись больничного населения была бы неполной без упоминания деструктивных элементов, более известных как Я_на_минуточку_мне_спросить_только. Если разобраться, то тут всем собравшимся, в общем-то, только спросить: кто виноват, что делать и сколько осталось чем лечить. Но вот когда прям так напрямую раскрывают планы, очередь невольно впадает в кратковременный ступор, которого как раз хватает для того, чтобы деструктивный элемент скрылся в кабинете, где сидит врач, которому абсолютно по фиг, кто за кем занимал и кто после этого не козел.
Никак не можно не упомянуть о самих людях в белых халатах.
Мужчин-врачей сразу можно опустить ввиду однотипности и общей занудности.
Женщины-врачи – совсем другой разговор. Делятся, как правило, на неопытных и бывалых. Неопытные девочки-медсестрички (врачами язык назвать не поворачивается) бегают по коридорам, халатиками короткими светят. Вот пролетит одна такая мимо скамейки с бабками… Бабки-то даже в дворе ни одной юбки не пропускают, а тут и подавно. Увидят медсестричку – и начинается: «Да вот что ж такое… да вот в наши годы…» И, как приговор: «Ууу, бесстыдница». Обжалованию не подлежит, ибо высшая инстанция. Причем, эти же самые бабки – ярые фанатки Пугачевой. Включат вечером телевизор, нащелкают канал какой-нибудь и смотрят на свою ровесницу с ее целлюлитом, обтянутым юбкой такой длины (а если быть точным – коротизны), что никаким медсестричкам даже в эротическом кошмаре не приснится. Но медсестричка – так «уууу, бесстыдница», а Пугачева – кумир! Наверное, я чего-то не понимаю в этой жизни.
Неопытные медсестрички делятся на серых мышек, которые добросовестно закончили медицинское училище, и на розовых крыс, которые добросовестно пересмотрели со своим бой-френдом ХХХ-фильмов и решили, что униформа врача сделает их сексуальнее.
Опытные врачихи не делятся – ни на кого и ни с кем. Когда настежь открывается дверь кабинета и на пороге с громогласным «КТО КАЛ ПРИНЕС?!» возникает такая бой-баба, предпочитают молчать даже старушки. Молчат даже некоторые из тех, кто принес: так и уходят домой вместе с этим калом. У некоторых хватает смелости признаться: «Йаааааа…» И тут же встречное: «В БАНОЧКЕ?» Нет, блин, в кармашке нагрудном. «НА АНАЛИЗ?» Ну какой анализ, господь с вами! Вам, лично вам, для коллекции. Всем кооперативом собирали – каждый пожертвовал сколько смог. «ДАВАЙТЕ!» Дают. Стоит, рассматривает. Изучает, как будто ей дождевых червей для экспериментов принесли. А на шум-то народ начинает стягиваться, интересно же. Тоже стоят, изучают… кто-то даже сравнивает, может быть. «ЛАДНО, ПОЙДЕМТЕ!» И бедолага заходит. А и, правда, что ему уже терять-то?