Анекдоты о Вольтере (Исторические анекдоты)

__________________________________________________________________________________

Анекдоты о Вольтере (Исторические анекдоты)

Вольтер и Фридрих II

Король Пруссии Фридрих II пригласил однажды Вольтера покататься с ним на лодке. Вольтер согласился, но, увидев, что лодка протекает, быстро выскочил из нее на берег. Король рассмеялся:

"Как вы боитесь за свою жизнь, а я вот не боюсь".

Вольтер холодно ответил:

"Это легко понять: королей на свете много, а Вольтер только один".
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Разрыв с Фридрихом II

Однажды Вольтер сидел в своей комнате с прусским генералом, который составил свои записки о России, а Вольтер переводил их на французский язык. В это время Вольтеру передали очередное сочинение Фридриха II, который передавал свои труды гостю с просьбой оценить их и исправить, где надо. Вольтер сказал генералу:

"Друг мой! Нам придется отложить нашу работу. Видите, король прислал мне в стирку свое грязное белье. Надо его постирать".

Эти слова сообщили королю, после чего последовал разрыв между Вольтером и Фридрихом II.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вольтер и стихотворец

Один тщеславный стихотворец долго читал Вольтеру свои стихи в холодной комнате. Наконец он спросил, что тот о них думает. Вольтер ответил:

"Мы бы не замерзли, если бы в ваших стихах было больше огня, или больше ваших стихов в огне".

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
>>>>>>>>>

Французское Просвещение

Во всех странах Европы развитие культуры в XVIII в. в той или иной мере проходило под знаком идей Просвещения. Но самый многочисленный, блещущий яркими талантами отряд просветителей сформировался во Франции: именно отсюда, неся на себе печать французского гения, идеи Просвещения распространились по всей Европе. Недаром Маркс и Энгельс, говоря о Просвещении XVIII в., всегда подразумевают в первую очередь французское Просвещение.

«Великие люди, которые во Франции просвещали головы для приближавшейся революции, сами выступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государственный порядок — все было подвергнуто самой беспощадной критике; все должно было предстать пред судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего» ( Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 16.).

Жан Мелье

Особое место среди французских мыслителей XVIII в. занимает по своим классовым позициям ранний провозвестник материалистического мировоззрения, утопический коммунист Жан Мелье (1664— 1729). Будучи приходским священником, Мелье хорошо знал жизнь народных низов, бедствия и нужду масс. В оставленном им единственном произведении — «Завещании» он подвергает острой критике не только общественные отношения феодальной Франции, но и основы классового общества в целом. В книге Мелье осуждается весь общественный строй Франции и ее государственное устройство — абсолютная монархия. Все правители, пишет он, являются тиранами, которые при помощи чудовищной системы обмана и насилия довели народ до нищеты. Светская и духовная власти поддерживают друг друга как два вора-карманника.

Обличая лицемерие и алчность духовенства, Мелье вскрывает социальную роль церкви как опоры тирании, орудия угнетения народа. «Религия, — писал он, - поддерживает даже самое дурное правительство, а правительство в свою очередь поддерживает даже самую нелепую, самую глупую религию... Служители религии, властвующие над нашей совестью, являются самыми наглыми обманщиками народа, а государи и прочие сильные мира сего, властвующие над нашим телом и имуществом, — самыми крупными ворами и убийцами из всех существующих в мире».

Из всех противников феодализма Мелье настроен наиболее революционно. Вольтер, оценивший значение критики Мелье, отрицательно относился ко многим его крайним идеям. Издав в 1762 г. выдержки из «Завещания», он опустил все высказывания наиболее радикального характера.

Но Мелье выступает не только против феодального угнетения; он является также противником частной собственности, считая ее началом всех социальных зол. Только с уничтожением частной собственности человечество избавится от нищеты, тирании и войн. В «Завещании» намечены черты идеального строя, основой которого является общая собственность и обязательный для всех труд. Коммунизм Мелье носит утопический характер. Чтобы осуществить революцию и создать новое общество, достаточно, по его мнению, лишь просветить народ.

По своим философским взглядам Мелье является материалистом и атеистом. Бесконечность материального мира, несотворимость материи и движения — его основные философские идеи. Он отрицает существование какого-либо источника, движения вне материи. «Ясно, что тела, — писал Мелье, — могут двигаться сами собой и что нет нужды отыскивать другие причины их движения, кроме самой материи из которой все тела состоят». В силу своей исторической ограниченности материализм Мелье носит еще метафизический характер. Этот скромный деревенский священник является одним из замечательных предшественников левого крыла французских просветителей.

Монтескье

Шарль Луи Монтескье (1689—1755) — выходец из аристократической семьи, вначале советник, а затем президент бордоского парламента, был близко знаком с громоздкой системой центрального и местного управления Франции. В своих произведениях «Персидские письма» (1721 г.), «Рассуждение о причинах величия и падения римлян» (1734 г.), «О духе законов» (1748 г.) он выступает против феодализма и неограниченной монархии. Из всех стран Европы Монтескье особенно выделял Англию. Английские порядки больше всего соответствовали его политическим убеждениям. Монтескье различает три формы государственного управления — деспотию, основой которой является страх, монархию, имеющую своей опорой «принцип чести», и республику, где население воодушевлено высшей гражданской добродетелью — патриотизмом. Монтескье был сторонником конституционной монархии, хотя теоретически отдавал предпочтение республике. Следуя широко распространенным в то время взглядам, он считал демократическую республику осуществимой лишь в малых странах.

Политические воззрения Монтескье, в частности его учение о разделении законодательной, исполнительной и судебной властей между независимыми, но контролирующими друг друга инстанциями, носили прогрессивный характер, так как были направлены против феодально-абсолютистских порядков. Умеренность взглядов Монтескье, тесно связанного с чиновничеством, выразилась в его склонности к компромиссу с феодальной монархией.

Значительный интерес представляет общественное учение Монтескье, изложенное им в сочинении «О духе законов». Монтескье стоял на позициях деизма, признавая существование бога как разумного первоначала и творца мира. Однако, пытаясь вскрыть закономерности общественного развития, он в противоположность религиозно-идеалистическим представлениям стремился найти основы общества в пределах естественных связей, не обращаясь к богу. В борьбе против теологического взгляда на историю Монтескье выдвигает в качестве определяющего фактора географическую среду. С его точки зрения, различие в климате порождает различие в потребностях, а от них зависит образ жизни людей, что в свою очередь определяет характер законодательства. «Счастлив климат, производящий простоту нравов и законов»,— говорит Монтескье. При всей ошибочности этого взгляда учение Монтескье явилось одной из важных ступеней в процессе подготовки научного, материалистического понимания истории.

Просветители создали жанр философского романа и повести. «Этот жанр имеет несчастье казаться легким, — писал просветитель младшего поколения Кондорсе, — но он требует редкого таланта, а именно — умения выразить шуткой, штрихом воображения или самими событиями романа результаты глубокой философии». Одним из пионеров этого нового жанра является Монтескье в своем философском романе «Персидские письма». Здесь в форме переписки богатых персов, посетивших Европу, писатель дает сатирическую картину французских нравов, подвергая осмеянию религиозную нетерпимость, безбрачие духовенства, дворянскую спесь, гнет привилегий, бездарность государственного управления, пустые претензии официальной науки и т. д. Основная мысль книги — нравственное право человека на гражданскую свободу.

Как передовой мыслитель, борец против феодальной реакции, убежденный противник насильственного разрешения международных конфликтов, защитник мира между народами Монтескье занимает видное место в истории общественной мысли.

Вольтер

Самым выдающимся вождем умеренного крыла французского Просвещения был Вольтер (Франсуа Мари Аруэ) (1694—1778). Его огромный талант нашел выражение в разнообразных литературных, философских, исторических произведениях, блестящих по форме, насыщенных ненавистью к феодальному государству и религиозному фанатизму. Вольтер рано начал жизнь политического изгнанника и борца.

Злобная ненависть врагов, на стороне которых были сила и власть, не могли сломить Вольтера. До конца жизни он боролся за уничтожение крепостничества и духовного рабства. Из его философских произведений наиболее значительны «Философские письма», «Основы философии Ньютона», «Философский словарь», «Метафизический трактат». Как историк он больше всего известен своими трудами «Век Людовика XIV» и «Опыт о нравах и духе народов». Вольтер в сотрудничестве с Дидро и Даламбером активно участвовал в создании «Энциклопедии». Он приложил немало усилий для издания и распространения во Франции просветительской литературы.

В идеологической подготовке буржуазной революции во Франции Вольтер сыграл важную роль прежде всего как обличитель католицизма и религии вообще. Однако сам он не сумел до конца преодолеть религиозные предрассудки. Он остается деистом, как и его учитель Локк. Бог является для Вольтера перводвигателем и законодателем вселенной, ее высшим разумным, творческим началом.

Вольтер считал, что вера в бога необходима как основа морали и узда для народных масс. «Если бы бога не было, его следовало бы выдумать», — писал он.

Деистские позиции Вольтера свидетельствуют о некоторой его непоследовательности. Однако, пользуясь оружием деизма, он наносил удары огромной силы. Вольтер видит истоки религии в невежестве людей и в корыстных интересах церковников, которые применяют самые жестокие средства, чтобы в союзе с аристократией охранять свою власть и свои богатства. Он подвергает остроумной критике библию, вымыслы о чудесах. Он много сделал в качестве благородного защитника жертв кровавого фанатизма церкви.

Вольтер оказал огромное влияние и на историческую литературу. Его «Опыт о нравах и духе народов» является настоящим манифестом просветительской историографии XVIII в. Как и другим просветителям, Вольтеру присущ идеализм в понимании истории. Видя основное содержание исторического процесса в борьбе разума с невежеством и фанатизмом, он отводит решающую роль росту просвещения.

Во второй половине XVIII в. Европу облетели живые, остроумные, полные мысли и критического духа философские повести Вольтера «Задиг», «Микромегас», «Кандид, или Оптимизм», «Простодушный», «Человек с сорока экю» и др. В них, рассказывая о фантастических приключениях своих героев, Вольтер раскрывает политические, социальные, философские идеи Просвещения. Художественный вымысел играет в данном случае роль аллегории, весьма прозрачной для читателя.

Вольтер писал для театра в течение 60 лет. Его драматургическое наследие огромно. Трагедии Вольтера, не выходящие из норм классицизма, — «Эдип» (1718 г.), «Брут» (1730 г.), «Заира» (1732 г.), «Магомет» (1741 г.), «Ирина» (1778 г.) и многие другие выдвигают просветительский идеал религиозной терпимости, равенства и гражданской свободы.

Просветители не оставили вне поля своего художественного творчества и старый классический жанр героической эпопеи. Вольтер, воплотивший в себе, по выражению Гёте, все поэтические силы Франции, создал поэму «Генриада», посвятив ее одной из важнейших страниц истории своей родины. Рисуя мрачную эпоху религиозных войн XVI столетия, он клеймит религиозный фанатизм и прославляет идею веротерпимости. Несмотря на условность, подчинение искусственным правилам классицизма, поэма была с восторгом принята современниками и переведена почти на все европейские языки (даже на мертвый латинский язык).

Вольтер является также автором героико-комической поэмы «Орлеанская девственница», задуманной как пародия на произведение Шаплена, воспевшего в 1656 г. «христианское подвижничество» Жанны дАрк. Вольтер прибегает к сокрушительной силе смеха, издеваясь подчас в довольно непристойной форме над религиозным аскетизмом и ханжеством. Он применяет для пропаганды своих идей все поэтические жанры: и легкокрылую эпиграмму, и лирический сонет, и введенную им в поэтический обиход короткую философскую поэму.

Влияние Вольтера за пределами Франции, в том числе и в России, было исклкк чительно велико. Антиклерикальные произведения Вольтера сыграли значительную роль в развитии русского свободомыслия в XVIII в. «Вольтерьянцы» встречались не только в Петербурге и Москве, но и в провинциальных русских городах.

Жан Жак Руссо

Новым этапом в развитии французского Просвещения XVIII в. была деятельность Жан Жака Руссо (1712—1778), идеолога революционной мелкой буржуазии. Его идеи, выраженные в произведениях «Способствовало ли восстановление наук и искусств улучшению или ухудшению нравов», «О причинах неравенства», «Об общественном договоре, или принципы политического права» и др., оказали впоследствии, в период Французской революции 1789—1794 гг., значительное влияние на якобинцев, провозгласивших Руссо своим идейным предшественником. Пройдя суровую жизненную школу, Руссо с детства видел страдания народа. Его произведения проникнуты ненавистью к угнетателям, страстной критикой современного ему общественного и государственного строя, социального неравенства, уродливого воспитания. Он обличает лицемерную, враждебную интересам народа мораль, фальшивое искусство и официальную науку.

Большой заслугой Руссо была его попытка поставить и разрешить вопрос о происхождении общественного неравенства. В этом обнаруживаются элементы диалектики в мировоззрении мыслителя, особенно ценные для эпохи господства метафизического метода. По мнению Руссо, первоначальное, или естественное, состояние характеризуется равенством людей и вытекающей отсюда чистотой нравов. В первобытном состоянии отсутствовала частная собственность, люди были свободны от всякой зависимости, но жили обособленно друг от друга. Это был «золотой век» человечества, когда не знали цивилизации, но не знали и социальных зол.

Переход от естественного состояния к гражданскому, от первоначального равенства к неравенству Руссо связывает с изобретением орудий труда, совершенствованием обработки металлов, переходом к земледелию. Перейдя к оседлости, все более сближаясь, люди стали необходимы друг другу. Так возникла частная собственность и на ее основе гражданское общество — результат общественного договора свободных и независимых по своей природе людей. «Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказать: это мое, и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земли принадлежат всем, а земля — никому!». Так писал Руссо в трактате «О причинах неравенства».

Руссо развивает договорную теорию происхождения общества и государства. Маркс подчеркивал, что эта теория вытекает не из реального представления об историческом прошлом человечества, а является, наоборот, предвосхищением «буржуазного общества» ( См. К. Маркс. К критике политической экономии, стр. 193.). Ограниченный предрассудками своего времени и своего класса, Руссо не мог вскрыть законы общественного развития. Но в его взглядах на истоки общественного неравенства содержались ценные догадки, попытка исторического подхода, в частности, к вопросу о происхождении государства. Частная собственность н общественное неравенство предшествуют у Руссо появлению государства. Эта плодотворная догадка переплетается с идеалистической «договорной» теорией, которой придерживался Руссо вслед за прогрессивными мыслителями XVII в. и которую он применяет для опровержения теологических учений о государстве как институте, установленном богом.

Возникновение государства как сознательно заключенного союза является, по мнению Руссо, новой ступенью общественного неравенства. Появились господство и подчинение. Но высшая и наиболее гибельная для человека стадия общественного неравенства наступает с переходом к действующей на основе произвола деспотии. В сочинении «О причинах неравенства» Руссо обосновывает правомерность народного восстания, имеющего целью ниспровержение деспотического строя.

Руссо пытался начертать основы идеального общественного и государственного устройства и в этом особенно ярко выразился присущий ему демократизм, но в то же время проявилась и его мелкобуржуазная ограниченность. Руссо стоит за частную собственность, более равномерно распределенную, с исключением крайностей богатства и бедности. Опорой истинного, справедливого и разумного порядка является, согласно его учению, основанная на личном труде мелкая частная собственность.

Сущностью учения Руссо о государстве, изложенного в сочинении «Об общественном договоре», является обоснование верховной власти народа, неотчуждаемого и неделимого народного суверенитета. Защищая принцип неделимости народного суверенитета, он высказывается против разделения властей на законодательную я исполнительную. Демократическую республику, в которой граждане непосредственно участвуют в управлении государством, Руссо считал идеальной политической формой, возможной, однако, только в маленьких государствах. Наследственная аристократия является, по его мнению, худшим видом управления. Поэтому для больших государств Руссо выдвигает как наилучшую из осуществимых форм некую выборную «аристократию». Преимущества этой формы правления он видит в том, что народ-суверен поручает выполнение исполнительных функций достойной его доверия небольшой группе избранников.

Руссо не был материалистом. Он признавал нематериальность и бессмертие души, свободу воли и врожденность нравственного чувства. Глубокое заблуждение Руссо состояло в том, что он понимал материализм как стремление исключительно к материальным благам, а в религии видел выражение истинных народных потребностей. Это послужило принципиальной основой расхождения Руссо с французской материалистической школой.

Большое значение в истории педагогики имеют передовые для своего времени идеи Руссо о необходимости следовать «велениям природы» и о трудовом воспитании, выраженные им в философском романе «Эмиль, или о воспитании». В том же жанре написано и другое произведение Руссо — «Новая Элоиза». Рисуя трагическую судьбу двух влюбленных (аристократки Юлии дЭтанж и плебея Сен-Пре), Руссо поднимает ряд важных вопросов своего времени и ратует за социальное равенство людей. Выдающимся произведением мемуарной литературы является автобиографическая повесть Руссо «Исповедь», в которой изображение внутренней жизни человеческой личности и ее взаимодействия с окружающим миром достигает высокой ступени реализма. Многочисленные бытовые детали, характеристика социальных отношений делают «Исповедь» первоклассным источником при изучении народного быта и нравов Франции и Швейцарии XVIII в.

Великолепный стилист, Руссо ввел в суховатую рационалистическую прозу просветителей элемент лиризма и красноречивого пафоса. Современники зачитывались им, а в дни революции 1789 г. Марат читал отрывки из Руссо с трибуны на улицах Парижа. Руссо — один из выдающихся представителей французского сентиментализма. В его глазах способность глубоко чувствовать является привилегией простолюдина, бедняка, поднимающей его над сухими и черствыми представителями имущих классов. «О, чувство! Где то железное сердце, которое тебя никогда не знало?» — восклицает он. С произведениями Руссо во французскую прозу впервые входит эмоционально приподнятое описание природы, которую он противопоставляет городской цивилизации и ее порокам.

Французские материалисты. «Энциклопедия»

Важнейшее направление в просветительской философии представлено материалистической школой. Ее развитие открывает врач Ниольен Офре Ламетри (1709—1751), автор медицинских и философских трудов «Естественная история души», «Человек-машина», «Человек-растение», «Система Эпикура». Смелый атеизм Ламетри вызвал ярость церковных и светских реакционеров. Философ вынужден был бежать из Франции и умер в изгнании.

Ламетри продолжает материалистические традиции XVII в. (физика Декарта). Он обобщает научные данные своей эпохи, развивает материалистическое учение о человеке и его способностях, о вторичности сознания, являющегося функцией мозга, и т. д.

Дальнейшее развитие французского материализма связано с деятельностью Дени Дидро (1713—1784), автора глубоких, изложенных с необычайной энергией и блеском философских сочинений — «Письмо о слепых в назидание зрячим», «Мысли об объяснении природы», «Разговор Даламбера и Дидро», «Философские принципы материи и движения». Если Ламетри опирается на физику Декарта, отбрасывая его учение о самостоятельной духовной субстанции, то для Дидро исходным пунктом является английский сенсуализм, который он освобождает от непоследовательности Локка. «Мы рассматриваем материю ... как всеобщую причину наших ощущений», — говорит Дидро.

Другой представитель материалистического мировоззрения — Этьенн Бонно Кондильяк (1715—1780) также развивает сенсуализм Локка, отбрасывая учение английского мыслителя о внутреннем опыте (рефлексии). В своем «Трактате об ощущениях» Кондильяк подробно излагает мысль о зависимости всех наших идей от показаний органов чувств. Особое значение он придает осязанию. Метод Кондильяка носит отвлеченный характер, а в сенсуализме этого философа есть серьезный недостаток - одностороннее подчеркивание условного характера наших знаний.

Рядом с Дидро стоит другой выдающийся мыслитель-материалист — Поль Гольбах (1723—1789). Его сочинение «Система природы», излагающее взгляды французской материалистической школы в последовательной связи и «трогом порядке, является до некоторой степени результатом сотрудничества целого кружка, собиравшегося в доме Гольбаха. Автор «Системы природы» был мастером атеистического памфлета. Блестящими образцами его антирелигиозной публицистики являются «Разоблаченное христианство» и «Карманное богословие». К числу выдающихся писателей-материалистов принадлежит также Клод Адриан Гельвеции (1715—1771), автор осужденного папой, Сорбонной и парижским парламентом сочинения «Об уме» (1758 г.) и лишь посмертно опубликованной книги «О человеке». В этих произведениях Гельвеции развивает принцип личной пользы, «разумного» эгоизма, который он считает основой всей философии истории.

Расцвет деятельности французских материалистов относится к 50—60-м годам XVIII в. и тесно связан с изданием «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», которая стала идейным средоточием всего лагеря просветителей. «Энциклопедия» выходила с 1751 по 1776 г. под редакцией Дидро и Даламбера (последнего только с 1751 по 1757 г.). Душой всего гигантского прздприятия «Энциклопедии» был Дидро. Он вел дела с издателями, подбирал и вдохновлял авторов, сам написал много статей по важнейшим вопросам политики, морали, искусства, философии, по технике и сельскому хозяйству. Дидро отдал «Энциклопедии» более 20 лет своей жизни.

В «Энциклопедии» участвовали люди различных философских и политических убеждений — ученые, писатели, врачи, инженеры, путешественники, знатоки мореплавания, военного дела и т. д. Все они были объединены общей ненавистью к феодализму и духовной диктатуре церкви. «Энциклопедия» имела значительный круг подписчиков. Реакция окрестила «Энциклопедию» «новой вавилонской башней нечестия», «сборищем еретиков, врагов бога, короля и церкви». Выходившие в свет тома «Энциклопедии» подвергались во Франции сожжению, многие статьи искажались цензурой, но благодаря героическим усилиям Дидро и его ближайших сотрудников издание «Энциклопедии» не прекращалось.

Всего с 1751 по 1772 г. вышло в свет 28 томов, из них 11 томов иллюстраций и гравюр; в 1774—1776 гг. вышло еще пять дополнительных томов. Особенно большое внимание в «Энциклопедии» уделено технике. Дидро посещал мануфактурные мастерские, изучал применявшиеся в них механизмы. По его указаниям рабочие разбирали и вновь собирали станки, для того чтобы в «Энциклопедии» могли появиться точные их описания, схемы и т. д.

Несмотря на преследования и репрессии, «Энциклопедия» стала грозным оружием в борьбе против остатков средневековья во Франции. «Французские материалисты, — писал Энгельс, — не ограничивали своей критики только областью религии: они критиковали каждую научную традицию, каждое политическое учреждение своего времени. Чтобы доказать всеобщую применимость своей теории, они избрали кратчайший путь: они смело применили ее ко всем объектам знания в том гигантском труде, от которого они получили свое имя, в «Энциклопедии». Таким-то образом, в той или иной форме, — как открытый материализм или как деизм, — материализм стал мировоззрением всей образованной молодежи во Франции» ( Ф. Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, стр. 97.).

В 1749 г. Дидро был заключен в Венсенский замок. Над Гольбахом и Гельвецием неоднократно нависала угроза жестокой расправы. Иезуиты и янсе-нисты соперничали между собой в злобной травле передовых мыслителей, требуя для них самых суровых наказаний, вплоть до казни. Их книги подвергались осуждению властей и сжигались. Просветительская литература часто издавалась за границей анонимно и тайком переправлялась во Францию. Не все могли выдержать преследования врагов. Так, отошел от руководства изданием «Энциклопедии» Даламбер (1717—1783), один из выдающихся просветителей, математик и философ. Был вынужден подписать унизительное отречение от своих взглядов (после выхода книги «Об уме») Гельвеции, который, однако, тут же взялся за другое еще более смелое сочинение — «О человеке».

Главные черты французского материализма

Задача объяснить природу из нее самой и рассматривать человека как часть природы привлекала умы виднейших мыслителей эпохи Просвещения. В соответствии с успехами естественных наук они дальше развили учение материалистов XVII в. Материя первична, она несотворима, неуничтожима и является единственной реальностью, основой многообразия всего существующего. Сознание рассматривается как продукт материи, одно из свойств ее, присущее высокоразвитым организмам. Природа представляет собой связную цепь существ, она подчинена своим собственным законам. Материи присуще движение. В мире господствует причинность, исключающая чудеса и свободу человеческой воли. «Вселенная, — говорит Гольбах в «Системе природы»,— это колоссальное соединение всего существующего,— являет нам повсюду лишь материю и движение; эта совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную цепь причин и следствий».

В противоположность скептикам французские материалисты не сомневались в познаваемости мира. Объективный мир природы рассматривается ими как единственный предмет познания. Теория познания Дидро, Гольбаха, Гельвеция — это материалистический сенсуализм, в котором устранены многие недостатки учения Локка. Французские материалисты вели борьбу против теории врожденных идей Декарта, перекликавшейся с воззрениями теологов.

Борьба материалистов против религии и церкви

Из материалистических взглядов на природу представители Просвещения делали атеистические выводы. Живая и остроумная критика религии и церкви, решительный поход против мракобесия составляют одну из важнейших особенностей французского материализма XVIII в. Церковь была во Франции крупнейшим землевладельцем и представляла собой духовную опору феодализма, она освящала сословное неравенство и деспотизм королевской власти. Необходимо было низвергнуть идеологическую диктатуру церкви. Вот почему столь значительное место в произведениях французских просветителей занимает критика религии.

Ленин высоко оценивал атеистические произведения французских материалистов, считая необходимым издавать их для борьбы с религией в советскую эпоху.

Заслугой французских материалистов является то, что, откликаясь на общественные потребности своего времени, они разоблачали социальную роль религии и церкви как опоры деспотизма. По определению французских материалистов, религия - это фантастическое, извращенное представление о действительности, природе и человеке, связанное с определенным культом и обрядностью. Религия выросла на почве невежества и беспомощности человека перед силами природы; она порождает и поддерживает в человеке чувство страха, бессилия и покорности перед неведомой, высшей силой. Сказка о боге как творце Вселенной выдумана в интересах имущих и направлена против народа, его свободы и счастья. Материалисты осуждали все виды религии, как современные им, так и вообще известные в предшествующей истории. Но на первом плане в их критике стояло христианство и прежде всего католицизм. «Духовенству нужны рабы, которые на все смотрят его глазами»,— писал Гольбах. Религия калечит людей; она старается погасить в них всякое стремление к жизни, деятельности и свободе — таков был общий вывод материалистов.

Представитель младшего поколения французских материалистов Жак Нэжон, единомышленник Дидро и Гольбаха, писал в книжке «Солдат-безбожник» о христианстве: «Я нахожу эту религию нелепой, пагубной для людей, поощряющей грабежи, обольщения, честолюбие, корысть своих служителей и разоблачение семейных тайн; я в ней вижу неиссякаемый источник убийств, преступлений, жестокостей, совершаемых от ее имени». Несколькими строками ниже он продолжает: «При таком взгляде на вашу религию я не только имею право отступиться от нее, я безусловно обязан раз и навсегда с ней разделаться, питать к ней отвращение, жалеть или презирать тех, которые ее проповедуют, и громко проклинать лиц, которые ее поддерживают своими насилиями и гонениями».

Ограниченность материализма просветителей

Философии французских материалистов XVIII в. при всем ее прогрессивном значении присущи и значительные недостатки и слабости. В работе «Людвиг Фейербах» Энгельс отметил три основных недостатка материализма просветителей: метафизический его характер, механицизм, идеалистический взгляд на общество. Эти черты ограниченности, присущие учению французских материалистов, обусловлены классовыми корнями их мировоззрения и еще недостаточным развитием естествознания.

Ограниченность классического французского материализма, пишет Энгельс, «заключается в неспособности его понять мир как процесс, как такую материю, которая находится в непрерывном историческом развитии. Это соответствовало тогдашнему состоянию естествознания и связанному с ним метафизическому, т. е. антидиалектическому, методу философского мышления. Природа находится в вечном движении; это знали я тогда. Но, по тогдашнему представлению, это движение столь же вечно вращалось в одном и том же круге и, таким образом, оставалось, собственно, на том же месте: оно всегда приводило к одним и тем же последствиям» (Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, К. Маркс,).

Известная ограниченность присуща и французскому атеизму XVIII в.; она проявилась и в непонимании классовых корней и классовой сущности религии, равно как в свойственном ему представлении о путях борьбы с ней. Материалисты XVIII в. возлагали свои надежды на распространение просвещения, развитие науки, гуманную деятельность просвещенных министров и законодателей. Проповедуя уничтожение феодальной формы эксплуатации, французские материалисты не видели и не могли еще видеть того, что преодоление религии возможно лишь на основе уничтожения частной собственности на средства производства, ликвидации эксплуататорских классов и всех видов угнетения человека человеком.

Представления французских материалистов об обществе

Французские материалисты правильно решали основной вопрос философии — об отношении сознания к бытию. Что же касается их взглядов на общество, то в этом отношении они остались в плену идеалистических иллюзий. Для них невежество людей — основной источник социального зла, а знание и мудрость — источник общественного прогресса и благосостояния. Исходным пунктом учения французских материалистов об обществе является отдельный индивидуум, человек, понимаемый ими как часть материальной природы, подчиненная ее законам.

Отправляясь в своих исследованиях от некоей метафизически понимаемой абстрактной «природы» изолированного индивидуума, оторванного от общества Робинзона, французские материалисты по существу идеализировали буржуазный порядок. Неизменную природу человека они считали критерием и основой того «разумного» строя, который должен прийти на смену феодализму. Свойствами человеческой природы являются чувствительность, стремление к удовольствию, отвращение к страданию и так называемый интерес, составляющий основу всей деятельности человека. Будущее общество должно обеспечить людям их естественное право на счастье, оно должно соответствовать идеалу справедливости. Одной из важнейших предпосылок достойной человека жизни французские материалисты считали наличие у него частной собственности, которую они рассматривали как единственную соответствующую природе человека основу общества.

Французские материалисты утверждали, что человек является продуктом общественной среды. Это положение также имело прогрессивное содержание и легло в основу утопического социализма начала XIX в. Однако под общественной средой идеологи французской буржуазии XVIII в. понимали только политический строй, государство с его учреждениями и законами, господствующую мораль. В объяснении возникновения государства они придерживались теории общественного договора, направленной против абсолютизма.

Общественную среду французские материалисты рассматривают как продукт законодательства. Видя в истории только цепь заблуждений и случайностей, они осуждали все предшествующие общественные формы с точки зрения абстрактного буржуазного «разума». Социальные преобразования они связывали с появлением гуманного монарха, просвещенного законодателя.

У французских материалистов не встречаются прямые призывы к революции, хотя они и требовали коренного изменения всей общественной системы. Но все их воззрения подготовляли революцию. Впрочем, многие просветители не относились отрицательно к революции, находя для нее оправдание в ужасающих бедствиях народа. Гольбах, мнение которого разделяли Дидро и Гельвеции, писал по этому поводу: «Несчастия народов влекут за собой революцию; среди людей, ожесточенных бедствиями, начинается брожение, и неизбежным результатом этого являются государственные катастрофы... Если народы доведены до отчаяния и совершенно несчастны, то у них есть последнее средство — оружие; и с риском гибели они могут попытаться положить конец своим страданиям».

Однако подобные положения не составляли ни системы, ни основы взглядов французских материалистов на общество. Роль революционной практики, роль народных масс в истории не была ими понята. Тем не менее прогрессивное значение их идей бесспорно. Они развили вслед за мыслителями XVII в. теорию общественного договора и народного суверенитета, направленную против реакционных теологических концепций. В их социальных воззрениях были сформулированы, хотя и в отвлеченной форме, основные требования буржуазной демократии, которые в тех условиях означали гигантский шаг вперед.

Физиократы

В развитии французского Просвещения выделяется течение, главные представители которого, вместе с английскими учеными, заложили основы буржуазной политической экономии, подвергнув острой критике экономическую политику абсолютизма. Это — течение физиократов, в самом названии которых выражено их убеждение в торжестве законов природы над искусственными, надуманными законами правительств (от греческого физис — природа, кратео — господствовать). Маркс писал, что учение физиократов, виднейшими из которых были Франсуа Кенэ (1694—1774) и Анн Робер Жак Тюрго (1727—1781), являлось выражением «нового капиталистического общества, пробивающего себе дорогу в рамках феодального общества» ( К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. I, Госполитиздат, 1955, стр. 16.). Физиократы разрабатывали теорию общества, основанного на буржуазной частной собственности, выступали за развитие крупного фермерского хозяйства, основанного на применении наемного труда. Они требовали свободы хлебной торговли, уничтожения цеховой регламентации, невмешательства государства в экономическую деятельность предпринимателей. Последнее требование, наиболее общее и лучше всего выражающее их экономический либерализм, сжато формулировано ими в знаменитой фразе: laisser faire, laisser passer, которая весьма приближенно переводится: «не мешайте действовать», «не вмешивайтесь». Источником общественного богатства они считали земледелие и стремились реформировать его на капиталистической основе. Сторонники «просвещенного абсолютизма» — физиократы в лице Тюрго, назначенного королевским министром, сделали попытку путем реформ осуществить свою экономическую программу без коренной ломки основ феодализма.

Банкротство этой попытки наглядно показало необходимость революции для осуществления буржуазных требований и устранения противоречий старого строя.

Уравнительный коммунизм Мабли и Морелли

На левом фланге просветителей стоят, как бы продолжая Мелье, выдающиеся представители утопического коммунизма, которых можно рассматривать как идеологов складывавшегося пролетариата, — Габриель Бонно Мабли (1709-1785) и Морелли. Энгельс писал, что в каждом значительном движении буржуазии возникали самостоятельные выступления того класса, который был антиподом буржуазии и предшественником современного пролетариата. «Эти революционные вооруженные восстания еще не созревшего класса сопровождались соответствующими теоретическими выступлениями; таковы утопические изображения идеального общественного строя в XVI и XVII веках, а в XVIII веке уже прямо коммунистические теории (Морелли и Мабли)» (Ф. Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. II, стр. 109. ).

Мабли и Морелли видели источник всех зол в частной собственности. Необходимо уничтожить ее, чтобы сделать людей счастливыми, — таков их вывод. Коммунистическое устройство общества на основе общественной собственности и уравнительный характер распределения — все это роднит утопии Мабли и Морелли с идеалом Мелье. Сближает их с Молье и резкая критика абсолютизма. Только народ, по утверждению Мабли, является подлинным властелином, и в руках его представителей должна быть сосредоточена верховная власть. Автор «Начал нравственности», «Об изучении истории» и многих других сочинений, Мабли ведет борьбу не только против феодального гнета. Он требует, чтобы политика руководствовалась нравственными принципами, он требует разумного понимания идеи счастья и природы человека. Он выступает также против нарождавшихся буржуазных экономических теорий, против системы физиократов. Раскрытие Мабли буржуазного характера физиократической системы было отмечено Марксом в «Капитале». В конце жизни взгляды Мабли приобрели пессимистический оттенок; у него возникают сомнения в осуществимости коммунистического идеала.

Автор книги «Кодекс природы, или истинный дух ее законов» (1755 г.) и поэмы «Базилиада» (1753 г.) Морелли называет частный интерес, безраздельно господствующий в классовом обществе, «всеобщей чумой». Этот интерес толкает человека к порокам и преступлениям. Коммунистическое общество в представлении Морелли является образцом строя, базирующегося на законах природы. Уже одно это свидетельствует об идеалистическом понимании им общества и утопическом характере его взглядов. Однако в учении Морелли есть много верного. Коммунизм в его глазах — это общественный строй, при котором отсутствует товарное обращение и обмен, осуществляется прямое распределение продуктов. Труд является правом и обязанностью каждого члена общества.

Художественная литература Просвещения

Художественная литература эпохи Просвещения сделала важный шаг в направлении реалистического отображения действительности. Она переносит читателя в мир отношений, более близких к действительной жизни людей, ломая условные границы «высокого» и «низкого» жанра, установленные теоретиками классицизма в период расцвета абсолютной монархии. Значительное влияние на французскую литературу XVIII в. оказали реалистические традиции испанского плутовского романа и творчество таких английских писателей, как Дефо и Свифт. Но литература Просвещения во Франции имела также ближайших предшественников в своей собственной стране, прежде всего в лице выдающегося писателя Ален Рене Лесажа (1668—1747). Его сатирический роман «Хромой бес» и особенно «Похождения Жиль Бласа де Сантильяна» дают широкую картину общественных отношений, выдвигают на первый план смышленого и наблюдательного простолюдина, обличают нравы аристократии, чиновников, духовных лиц, приподнимают завесу над истинными мотивами их поступков.

Другим писателем начала XVIII в., стоявшим в стороне от столбовой дороги Просвещения, но связанным с общим направлением французской мысли в эту эпоху, был аббат Прево (1697—1763), автор многотомных романов, весьма хаотических и нескладных, среди которых сияет настоящая жемчужина — «Приключения кавалера де Грие и Манон Леско» (1731 г.), произведение, замечательное тонким анализом психологии героев. Романист и автор комедий Пьер Мариво (1688— 1763) также рисует внутренний мир людей, главным образом на почве любовных отношений («Марианна»). Некоторым его произведениям не чужды реальные черты времени («Крестьянин-выскочка»).

В творениях Вольтера и Руссо французская художественная литература непосредственно сливается с передовой общественной мыслью эпохи Просвещения. Борьба за новые эстетические идеалы достигает своего кульминационного пункта в период расцвета деятельности Дидро и энциклопедистов. Дени Дидро был выдающимся французским прозаиком и драматургом. Он оставил заметный след в эстетической теории и художественной критико своего времени. В повести «Монахиня» Дидро разоблачает преступления церкви. Рассказывая о судьбе девушки, насильно постриженной в монахини, он показывает нравы монастырей, патологические извращения, царящие в них, как следствие нарушения естественных условий жизни человека. Повести «Племянник Рамо» и «Жак-фаталист» при жизни автора не были напечатаны. Здесь в форме живого диалога (что приближало их к философским трактатам, часто также написанным в форме диалога) вскрываются социальные язвы времени. «Что за дьявольское устройство! Одни обжираются, а другие, у которых такой же ненасытный аппетит, не имеют ни куска»,— говорит герой повести «Племянник Рамо». Маркс и Энгельс высоко оценили это произведение, видя в нем замечательные проблески диалектики в эпоху господства метафизического метода.

В области драматургии второе поколение просветителей отвергло жанр классицистической трагедии и обратилось к мещанской драме («серьезной», или «слезной комедии»). Глашатаем этого поворота в драматургии был Дидро. Не король или знатный человек, а рядовой человек, буржуа должны быть героями драмы; не борьба человека с роком, а борьба человека против общественных несправедливостей должна составить ее содержание. Дидро иллюстрирует свою теорию собственными пьесами «Побочный сын» (1757 г.) и «Отец семейства» (1758 г.), которые не имели большого успеха. Но за Дидро пошли многие драматурги.

Драматургическая реформа Дидро открыла дорогу Бомарше (1732—1799), который дебютировал драмой «Евгения», предпослав ей теоретическое рассуждение «о серьезном драматическом жанре». Бомарше прямо ссылается на «огненного писателя, философа, иоэта», «прославленного Дидро». Всемирно известные комедии Бомарше «Севильский цирюльник» (1772—1775) и «Женитьба Фигаро» (1782—1784) являются лучшими произведениями этого жанра, хотя несколько отходят от чувствительной «слезной комедии» его основоположников (варочем, заключительная часть трилогии Бомарше — «Преступная мать» во многом напоминает пьесы Дидро). «Женитьба Фигаро» — острая политическая пьеса, предвещающая революцию. Людовик XVI долго противился тому, чтобы пьеса попала на подмостки театра, но в конце концов уступил настояниям своих придворных.

Искусство

Архитектура, живопись, ваяние, музыка — все эти виды искусства также испытывали на себе плодотворное влияние передовых идей Просвещения. Пышные архитектурные ансамбли предшествующего столетия, утверждавшие в искусстве принцип абсолютизма, казались теперь уже слишком холодными, рассчитанными лишь на внешний эффект. В XVII в. главное внимание архитектора было обращено на фасадную часть здания, теперь особую заботу стали проявлять об интерьерах. Прямая линия кажется слишком примитивной и строгой, ее заменила в очертаниях предметов и лепных украшениях кудрявая, волнообразная линия, характеризующая стиль рококо (от rocaille — ракушка). Присущие этому стилю вычурность, изощренно-утонченное убранство интерьеров весьма характерны для периода разложения абсолютизма, тогда как прогрессивные веяния мысли нашли свое выражение в изобразительных искусствах в виде увлечения античностью. Вольтер решительно осудил рококо («Храм вкуса»). Архитекторы Габриэль, Суфло, В. Луи создают во второй половине века грандиозные постройки в античном стиле (Пантеон, театр в Бордо, Малый Трианон в Версале). Ясность и простота, гармония и пропорциональность всех частей архитектурной композиции — вот к чему стремятся теперь архитекторы, испытавшие влияние просветительской мысли.

Художники проделали примерно ту же эволюцию. Особой славой в придворных кругах пользовалась живопись Буше (1703—1770). В картинах этого художника царит изысканный эротизм, любование женским телом («Рождение Венеры», «Купающаяся Диана» и др.). В этом же духе работали Лемуан, Натуар, Ланкре.

Против Буше и галантно-придворной живописи выступал Дидро, писавший в 1759—1781 гг. критические обзоры французских художественных выставок («Салоны»), Среди придворных художников выделяется Антуан Ватто (1684—1721), замечательный колорист, по выражению историков искусства, «самый французский из всех французских живописцев XVIII в.». В большинстве своих картин Ватто выступает как «живописец галантных празднеств» («Отправление на остров Цитсру», «Венецианские праздники», «Беседа в нарке»), хотя он уже обращается и к сюжетам, взятым из простой сельской жизни. Представителями демократического направления в живописи были Шарден (1699—1779) и Грез (1725—1805). Эти художники, не уступающие Ватто как колористы, но не столь манерные и изысканные, прославились жанровыми сценами из семейной жизни людей третьего сословия. Дидро высоко ставил Греза, его грациозные портреты, картины на бытовые сюжеты. Он писал, что хотел бы начертать у входа в мастерскую этого художника слова: «Здесь несчастные найдут глаза, которые о них плачут». Но еще выше он ставил Шардена, у которого нет свойственного Грезу стремления к театральным эффектам. Простая и добродушная грация Шардена, «Лафонтена живописи», вызвала восторженный отзыв Дидро: «Шарден — совершенство в своем жанре».

Влияние античного искусства нашло свое выражение в творчестве живописца Луи Давида. Но его наиболее выдающиеся полотна относятся уже к самому концу века.

Французская скульптура в XVIII столетии представлена именами выдающихся мастеров — Фальконе (1716—1791), Бушардона (1698—1762), Пигаля (1714—1785), Гудона (1741—1828). Фальконе известен как создатель великолепного памятника Петру Первому в Петербурге («Медный всадник»). Гудон запечатлел облик лучших людей своего времени — Монтескье, Дидро, Даламбера, Жан Жака Руссо, Бюффона, Вольтера.

В музыкальном искусстве галантное направление также постепенно вытесняется более демократическим. К первому направлению принадлежит композитор Рамо (1683—1764), автор опер «Кастор и Полукс», «Зороастр» и др. Ко второму — Гретри (1741—1813), мастер комической оперы. Комическая опера развивалась одновременно с жанром так называемой мещанской драмы и под влиянием театральной реформы, провозглашенной Дидро. Просветители поддерживали это второе, более демократическое направление в музыке. Вольтер в одной из эпиграмм писал о Гретри:

Париж венком обвил твой лоб,

Но принял двор тебя посуше.

Частенько у больших особ,

О мой Гретри, — большие уши.

Жан Жак Руссо был автором комической оперы «Деревенский колдун» (1752 г.). Просветители много писали о музыке («Письма о французской музыке» и «Музыкальный словарь» Руссо и др.).

Во второй половине XVIII в. французская общественность горячо обсуждала борьбу «глюкистов и пиччинистов». Выдающийся австрийский композитор Глюк, живший во Франции, в своей реформе оперы органически соединил слово и мелодию. Сторонники придворно-салонного искусства стояли на стороне итальянца Пиччини. Разгорелась борьба, в которой передовое общественное мнение поддерживало Глюка.



Всемирная история. Энциклопедия. Том 5 (1959 г.)
http://interpretive.ru/dictionary/450/word/%D4%F0%...%F0%EE%F1%E2%E5%F9%E5%ED%E8%E5

Гёте велик, это бесспорно, но в чем же секрет его величия? В исключительности гения, и это самое главное; другие поэты, обладай они таким же дарованием, уже давно имели бы преемников. Долгие годы, при жизни Гёте и после его кончины, он не имел себе равных; никто не посягал на его славу, да она и не пришла бы ни к кому другому.
С годами люди перестали обсуждать и раздумывать, достоин ли он быть Единственным. Пожалуй, этого не случилось бы, иди речь только о его творчестве; но драмы, актуальные ещё и сегодня, романы, поднявшиеся над своим временем и пережившие его, неумирающая поэзия – ведь не только этим бессмертен Единственны1. За ним теснится сотни писателей, кто далеко, а кто и поближе к нему; для них такой славы было бы предостаточно.
Эти писатели – педанты в своем творчестве. Они дают человечеству ровно столько, сколько им природой отпущено способностей. Иначе у Гёте, который позволял себе иной раз и пренебречь своим великим талантом. Ни беспрерывное осуществление творческих замыслов, ни случайные неудачи – ничто не подчиняло его себе, пример тому – вся жизнь поэта. Его совершенные творения суть одно из многих проявления его совершенной жизни.
Есть много доказательств величия Гёте: и его мысли, и его поступки, его восприятие тайн человеческой жизни, самих людей, природы. Он видел, как одни противоречиво и сумбурно проявляют свое духовное «я». Другие, кажется, совсем его не проявляют, но на них-то как раз и можно положиться. Он изучает законы мировоздания, и это примиряет страстного жизнелюбца с противоречиями человеческого общества: никогда не познать до конца ни того, ни другого. Гёте – гуманист, но это не значит, что он спокойно жил, примиренный со всем окружающим. Нет, он сомневался, он всматривался в будущее; какой бы высоты он ни достиг в своем движении вперед, он всегда звал туда своих братьев.
Битва при Вальми – «и мы там были»; Наполеон – «этот человек слишком велик для них». Гёте никогда не отрекался от своих слов, даже когда казалось, что он заблуждается, даже когда все верили, что революция бесплодна, а её низложенный мессия забыт. История опровергла точку зрения многих людей и на Наполеона и на революцию; столетие спустя разразилась новая революция, продолжившая первую. В разные эпохи обе они были призваны к одному: преобразованию земли по фаустовским заветам. Мы преклоняемся перед великим мужем, предвидевшим это.
Сейчас, как и прежде, он неразрывно связан со всеми достижениями человечества; ещё при жизни он предсказывал их. Гуманист, не ведавший ни минуты покоя, приверженец всего прогрессивного, он будет жить в веках, и века умножат славу его.
1949

Манн Г.
"Книга в защиту культуры" -М.,1986 с.309-312