Гёте велик, это бесспорно, но в чем же секрет его величия? В исключительности гения, и это самое главное; другие поэты, обладай они таким же дарованием, уже давно имели бы преемников. Долгие годы, при жизни Гёте и после его кончины, он не имел себе равных; никто не посягал на его славу, да она и не пришла бы ни к кому другому.
С годами люди перестали обсуждать и раздумывать, достоин ли он быть Единственным. Пожалуй, этого не случилось бы, иди речь только о его творчестве; но драмы, актуальные ещё и сегодня, романы, поднявшиеся над своим временем и пережившие его, неумирающая поэзия – ведь не только этим бессмертен Единственны1. За ним теснится сотни писателей, кто далеко, а кто и поближе к нему; для них такой славы было бы предостаточно.
Эти писатели – педанты в своем творчестве. Они дают человечеству ровно столько, сколько им природой отпущено способностей. Иначе у Гёте, который позволял себе иной раз и пренебречь своим великим талантом. Ни беспрерывное осуществление творческих замыслов, ни случайные неудачи – ничто не подчиняло его себе, пример тому – вся жизнь поэта. Его совершенные творения суть одно из многих проявления его совершенной жизни.
Есть много доказательств величия Гёте: и его мысли, и его поступки, его восприятие тайн человеческой жизни, самих людей, природы. Он видел, как одни противоречиво и сумбурно проявляют свое духовное «я». Другие, кажется, совсем его не проявляют, но на них-то как раз и можно положиться. Он изучает законы мировоздания, и это примиряет страстного жизнелюбца с противоречиями человеческого общества: никогда не познать до конца ни того, ни другого. Гёте – гуманист, но это не значит, что он спокойно жил, примиренный со всем окружающим. Нет, он сомневался, он всматривался в будущее; какой бы высоты он ни достиг в своем движении вперед, он всегда звал туда своих братьев.
Битва при Вальми – «и мы там были»; Наполеон – «этот человек слишком велик для них». Гёте никогда не отрекался от своих слов, даже когда казалось, что он заблуждается, даже когда все верили, что революция бесплодна, а её низложенный мессия забыт. История опровергла точку зрения многих людей и на Наполеона и на революцию; столетие спустя разразилась новая революция, продолжившая первую. В разные эпохи обе они были призваны к одному: преобразованию земли по фаустовским заветам. Мы преклоняемся перед великим мужем, предвидевшим это.
Сейчас, как и прежде, он неразрывно связан со всеми достижениями человечества; ещё при жизни он предсказывал их. Гуманист, не ведавший ни минуты покоя, приверженец всего прогрессивного, он будет жить в веках, и века умножат славу его.
1949

Манн Г.
"Книга в защиту культуры" -М.,1986 с.309-312