Smart_girls

Колумбийский прозаик и журналист Габриэль Хосе Гарсиа Маркес, старший из шестнадцати детей, родился в Колумбии в городке Аракатака - банановом порту на берегу Карибского моря. Когда Гарсиа Маркес был еще ребенком, его отец, низкооплачиваемый телеграфист, переехал с женой в другой город, оставив Габриэля на воспитание родителям жены. Особенно близок Гарсиа Маркес был со своей бабушкой, поведавшей ему немало легенд и мифов, которые легли в основу многих произведений будущего писателя. Дед Маркеса, полковник в отставке, рассказывал внуку "нескончаемые истории о гражданской войне, своей молодости". "Он брал меня в цирк и в кино и был своего рода пуповиной, связывавшей меня с историей и реальностью", - вспоминает писатель. 

После смерти деда (1936) Маркес недолгое время учился в Барранкилье, пока не приобрел достаточно знаний, чтобы посещать школу в городе Зипакира недалеко от Боготы, где он получил степень bachillerato, что приблизительно соответствует диплому выпускника колледжа в Соединенных Штатах. В Колумбийский университет на юридический факультет Маркес поступил в 1947 году - в том же году в боготской газете "Наблюдатель" ("Espectador") была опубликована его первая повесть "Третий отказ" ("La tercera resignacion"). В течение последующих шести лет в этой же газете увидели свет около дюжины рассказов Маркеса. Переехав в 1948 году в Картахену, писатель продолжил свое юридическое образование и два года спустя стал репортером в "Геральде" ("Heraldo"), где вел постоянную рубрику "Жираф". В 1954 году Маркес вновь возвращается в Боготу и становится репортером "Наблюдателя". 

Как серьезный прозаик Гарсиа Маркес впервые проявляет себя в 1955 года, написав повесть "Палая листва" ("La hojarasca"). В это же время Маркес печатает в "Наблюдателе" 14 статей из морской жизни, где вскрывает факты перевозки контрабанды колумбийскими военными кораблями. Эти статьи вызвали такой скандал, что газета была закрыта, а Маркес, посланный в Европу корреспондентом "Наблюдателя", остался без средств к существованию. 
В 1958 году Гарсиа Маркес женится на Мерседес Барча; у них два сына - Родриго и Гонсалес. 
Проработав в Европе внештатным журналистом два года, Маркес устроился в Пренса Латина - кубинское правительственное агентство новостей, а в 1961 году перебрался в Мехико, где зарабатывал на жизнь сценариями и журнальными статьями и в свободное время писал книги. За повестью "Полковнику никто не пишет"> ("El coronel no tiene quien le escriba", 1961) через год последовал сборник рассказов "Похороны Мама-Гранде" ("Los funerales de la Mama Grande").

Однако коммерческий успех Маркесу принес появившийся в 1967 году роман "Сто лет одиночества" ("Cien anos de soledad"). Первое издание романа, о котором Пабло Неруда с восторгом писал, что это, "быть может, величайшее откровение на испанском языке со времен "Дон Кихота", разошлось за неделю и вызвало, по словам ведущего перуанского писателя Варгаса Льосы, "литературное землетрясение". В этом романе вымышленная деревня Макондо (списанная с городка Аракатака, где Маркес провел свое детство) символизирует собой Латинскую Америку, а ее основатель Буэндиа со своими потомками - историю мира. "Сто лет одиночества" - это настоящие литературные джунгли, - писал американский критик Уильям Макферсон. - Это фантастическое создание магии, метафоры и мифа". 
В центре следующего романа писателя "Осень патриарха" ("El otono del patriarca", 1975) - гиперболизированный образ вымышленного американского диктатора, который рассматривается с различных углов зрения. Роман "Хроника объявленной смерти" ("Cronica de una muerte anunciada") появился в 1981 году; новаторский по форме, он повествует об убийстве, по-разному воспринятом различными и ненадежными очевидцами.

Через год после выхода в свет "Хроники..." Маркес получил Нобелевскую премию по литературе "за романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента". "На протяжении уже многих лет латиноамериканская литература демонстрирует такую мощь, какую редко встретишь в других литературных регионах", - отметил при награждении представитель Шведской академии Ларс Йюлленстен. - В произведениях Маркеса народная культура... испанское барокко... влияние европейского сюрреализма и других модернистских течений представляют утонченную и жизнеутверждающую смесь". Йюлленстен отметил также, что "Гарсиа Маркес не скрывает своих политических симпатий, он стоит на стороне слабых и обездоленных, против угнетения и экономической эксплуатации". 
Остановившись в своей Нобелевской лекции на условиях жизни в Центральной и Южной Америке, Маркес коснулся темы эксплуатации коренного южноамериканского населения. "Смею думать, - заметил он, - что южноамериканская действительность, а не только ее литературное выражение, заслужила внимание Шведской академии". В заключение он согласился с тем, что писатель несет ответственность за "создание утопии, где никто не сможет решать за других, как им умирать, где любовь будет подлинной, а счастье - возможным и где народы, обреченные на сто лет одиночества, обретут в конце концов право на жизнь". 

Продолжая жить в Мехико, Маркес часть времени проводит и в Картахене, на родине. Говорят, что он личный друг Фиделя Кастро - и это несмотря на то, что политика Кубы, где писатель часто бывает, далеко не во всем ему нравится. 
Детские впечатления, связанные с жизнью на берегу Карибского моря, оставили неизгладимый след в литературном творчестве Маркеса. "Кажется, что сильнее всего повлияла на воображение Маркеса его бабушка, - писал английский романист Салман Рушди в "Лондонском книжном обозрении" ("London Review of Books"). - И все же можно найти начало его литературных предшественников. Он сам признает влияние Фолкнера, и действительно, сказочный мир Макондо - это во многом графство Йокнапатофа, перенесенное в колумбийские джунгли". Другие критики писали о влиянии на Маркеса таких разных писателей, как Джон Дос Пассос, Вирджиния Вулф, Альбер Камю и Эрнест Хемингуэй. 

Впрочем, некоторые критики высказывают сомнения, можно ли Маркеса называть великим писателем, а его главную книгу "Сто лет одиночества" - бессмертным шедевром. Американский критик Джозеф Эпстайн в "Комментэри" ("Commentary") превозносит композиционное мастерство романиста, однако находит, что "его безудержная виртуозность приедается". "Вне политики, - отметил Эпстайн, - рассказы и романы Маркеса не имеют нравственного стержня; они не существуют в нравственной вселенной". 
Рецензируя роман "Хроника объявленной смерти", Билл Бафорд писал, что автор "Хроники..." - это "безусловно, один из самых блестящих и самых "магических" политических романистов современности". "Его книги озарены искрометной иронией и верой в то, что человеческие ценности нетленны, - отмечал Джордж Р. Макмарри в монографии "Габриэль Гарсиа Маркес" (1977). - В своем творчестве Маркес проник в суть не только латиноамериканца, но и любого другого человека".

Высказывания:

***

Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись потому что это было

***

Секрет спокойной старости состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством

***

Таковы были последние остатки прошлого, чья гибель не завершалась, ибо прошлое погибало, будто колеблясь, подтачивая себя изнутри, исчерпывая себя ежеминутно, но не будучи в состоянии исчерпаться раз и навсегда

***

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир

***

Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны

***

Я не знаю никого, кто в той или иной мере не чувствовал бы себя одиноким

***

Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет