Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора В индейских языках встречается несколько рядов числительных, применяемых в различных ситуациях, но каждый из этих рядов очень короток.

Племя индейцев цимшиан в Британской Колумбии, употребляет в речи семь наборов числительных.
Один предназначен для плоских предметов и животных.
Другой — для круглых предметов и времени.
Третий — для людей.
Четвертый — для длинных предметов и деревьев
Пятый — исключительно для каноэ.
Шестой — для тех немногих единиц измерения, которыми они умеют пользоваться.
И седьмой — для тех предметов, которые цимшиан не сумели определить и потому не создали для них специального ряда числительных.

Подобная конкретизация понятия числа, конечно, довольно редка, однако даже в весьма развитых языках сохраняются по два ряда числительных.

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора Не лучше, скорее хуже, чем сезонникам, живется и работается исконным обитателям Британской Колумбии — индейцам. Большая их часть работает на лесосеках в самых суровых уголках этого края. По провинции разбросано 1625 индейских резерваций — три четверти всех резерваций Канады. Древнейшие жители нынешней Британской Колумбии — племена квакиутль, хайда, цимшиан, обладавшие яркой и самобытной культурой, — превратились в чернорабочих, труд которых оплачивается значительно ниже труда даже пришлых сезонников.

Проходя по пустынной в дневное время главной улице Лиллуэта, я заметил на стене одного из домов изящные коврики с замысловатым орнаментом из разноцветных кожаных ремешков. Под ними на тротуаре были расставлены искусно вырезанные из аргиллита маленькие копии индейских тотемов, изображающие фантастических зверей и птиц. А чуть поодаль на раскладном стульчике сидел огромного роста пожилой человек. Смуглая кожа его лица была иссечена сеткой морщин. Под массивным загнутым книзу носом — скорбная ниточка почти безгубого рта. Взгляд полуприкрытых веками глаз устремлен вниз, к ногам, обутым в мокасины. Всем своим обликом старик походил на огромную усталую птицу. Опущенные вдоль туловища руки с мощными кистями напоминали перебитые крылья.
Присев на корточки, я дивился великолепно выполненным фигуркам. Индеец, заметив мой интерес к резьбе, медленно перевел взгляд на меня.
— Хотите купить?
— Непременно.
— Возьмите вот эту. Она приносит счастье.

Старик рассказал, что означает каждая фигурка-тотем. Постепенно разговор о резьбе, о значениях тотемов связался с судьбой продавца. Вопреки своему суровому и неприступному виду он оказался словоохотливым человеком, как это часто бывает с людьми, которым редко удается встретить собеседника и слушателя. Звали старика Томас Харпер, индейцы же из его племени хайда дали ему имя «Красный Камень».

Харпер родился и провел детство и юность в резервации поблизости от городишка Сода-Крик.
— Когда отец впервые привез меня в Сода-Крик, — рассказывал Красный Камень, — впечатления оставили в моей душе смешанные чувства: удивления, что есть такие большие поселения со множеством людей, и горечи. В салуне, куда мы зашли с отцом, я увидел зал, разделенный на две половины: лучшая — для белых, худшая — для индейцев. Я сразу почувствовал, что между нами, индейцами и белыми, лежит глубокая незримая пропасть. Уже потом, когда я стал учиться в миссионерской школе, мои опасения подтвердились. Нам запрещали играть с белыми детьми. Учителя называли нас не иначе, как дикарями. Три года, проведенные в миссионерской школе, — вот и все мое образование...

Том Красный Камень хорошо запомнил слова пастора, сказавшего на проповеди: «Мы стремимся научить индейцев читать и писать и вовсе не собираемся делать из них инженеров, докторов или научных работников». Пятнадцати лет от роду Харпер начал трудиться как взрослый мужчина. С утра до вечера пилил, валил, очищал от сучьев деревья на лесозаготовках и получал за это в два раза меньше самого неквалифицированного белого.
— Труд был адский, — вспоминал Красный Камень. — Уставал так, что не мог проглотить скудный ужин. После работы сил доставало только на то, чтобы добраться до набитого сеном тюфяка, который был моей единственной собственностью в лагере лесорубов. Но родители приучили меня быть гордым. Я украдкой плакал от усталости, от грубости и несправедливости десятника, но никогда не показывал своей слабости, всегда помнил, что я — индеец хайда...

Через какое-то время на плечи Красного Камня легло бремя забот о молодой семье. Работа на лесосеке, за которую платили не по справедливости, а по произволу, и рыбная ловля — скудное подспорье к семейному доходу — не позволяли свести концы с концами. И Томас подался в Лиллуэт, на бумажную фабрику.
— Когда я начинал здесь, на новом месте, среди незнакомых людей, — говорил старик, — у меня было такое чувство, будто все белые ополчились против индейцев. Но день за днем, привыкая к фабрике и знакомясь ближе с товарищами по работе, я убеждался, что среди них есть по-настоящему хорошие, отзывчивые парни. Им было наплевать на то, какого цвета моя кожа. Но, на нашу беду, не всюду в Канаде встретишь таких ребят. Наверное, поэтому мы и остаемся в том же положении отверженных, как сто лет назад. И петиции наших индейских общин в адрес правительства, в которых содержатся требования безотлагательных мер для улучшения нашей жизни, пылятся в столах чиновников...

Томас Харпер надолго замолчал. Внезапно он встрепенулся, и глаза его просветлели.
— Мне еще повезло. Случай свел меня с Руфусом Моди — нашим талантливым резчиком по камню и дереву. Он и научил меня приемам искусства резьбы. Теперь, на старости лет, у меня есть возможность кормиться тем, что изготовляю сам и что вышивает моя жена. — Он кивнул в сторону развешанных на стене ковриков. — Немного помогают сыновья. Они работают здесь же водителями автокаров.

От этой встречи сохранился у меня вырезанный руками Красного Камня тотем, где изображены и медведица с двумя медвежатами, и ворон, и лягушка, и орел, и морское чудище. А в память врезались грустные слова старого индейца, сказанные при расставании:
— Когда индейцу двадцать лет — можно надеяться на лучшее будущее; когда ему шестьдесят — не гpex и всплакнуть тайком...

Ю. Кузнецов

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
Человек по имени Маленькая Лягушка со своей семьей голодал. Жилище его стояло на берегу реки, но в реке не было рыбы. Из леса скрылись животные, и даже птицы не летали над этими местами. Семья Маленькой Лягушки так ослабла от голода, что не могла уйти в другие края. Несчастный Маленькая Лягушка сидел на берегу, погруженный в горькие мысли, но ничего не мог придумать.

И вдруг из воды вынырнуло чудовище с человеческим лицом. Звали чудовище Большие Глаза. Маленькая Лягушка убил чудовище и накормил своих жен и детей. Семья была спасена, но все же люди боялись, что дух Больших Глаз будет мстить им. Поэтому устроен был праздник, на котором попросили у чудовища прощения. К его голове ставили миски с угощением, перед ним плясали женщины, а сам Маленькая Лягушка торжественно объявил, что отныне чудовище-спаситель становится уважаемым членом рода и его символом.

И чтобы доказать это, Маленькая Лягушка срубил дерево, вырезал в верхней части ствола лицо с большими глазами и вкопал этот столб перед своей землянкой. А когда умер Маленькая Лягушка, его старший сын вырезал на столбе изображение Маленькой Лягушки. То же делали потом сыновья старшего сына и сыновья его сыновей...

В этой несложной, но в общем-то подробной легенде индейцев племени хайда не хватает одного: хотя бы приблизительной даты, когда был поставлен первый столб-тотем. Во всем остальном она точна. Не следует, естественно, предполагать, что существовало в природе чудовище Большие Глаза, но то, что в роду, который вел свое происхождение от Маленькой Лягушки, в это верили, — совершенная правда.
Далее

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора История и великие путешествия, знакомство с другими народами отразилось и на видении Мира у Кроу, которое по-своему раскрывают пословицы. Европейские переводчики часто упускали из виду мировозрение Кроу, их религию, отношение друг к другу.
Здесь - только те пословицы, с которыми мне посчастливилось познакомиться. К примеру, первая пословица в этой статье - о понятии Родина, хочу привести в пример для сравнения несколько русских пословиц на эту тему, причём тоже не выборочно, а все которые я знаю.
Родимая сторона-мать, чужая - мачеха.
Чужая сторона - дремучий бор.
Чужая сторона без ветра сушит и без зимы знобит.
Научит горюна чужая сторона.
С родной земли - умри, но не сходи.
Мы знаем, что народные пословицы часто програмируют человека на отношение к жизни. Русские пословицы програмируют на оседлость: "Где родился - там и пригодился".
Пословицы Кроу более географичны в плане свободы передвижения. Так же интересна пословица Кроу о дружбе: "Отважился спасти человека, отважься за него и отвечать". Среди русских пословиц две противоречащих друг другу: "Сам погибай, а товарища выручай" и другая: "Своя рубашка ближе к телу". Я не хочу сказать, что пословицы Кроу рациональней, я хочу обратить ваше внимание на то, какая разница между восприятием одних и тех же понятий. А понять другой народ означает - заново открыть, увидеть со стороны свою собственную культуру.
Родина там, где тебе хорошо.
У птиц две родины, у человека - четыре.
У перелетных птиц две стороны - Юг и Север, у человека - все четыре.
Глаза человека могут сказать гораздо больше, чем его язык.
То, что нельзя сказать словами, можно сказать глазами.
В тебе есть все чтобы стать великим.
Даже животные имеют табу.
Старость не так почетна, как смерть в бою, но все хотят до нее дожить.
Не верь старикам, которые говорят, что умереть молодым почетно.
Хорошо помнить, что у каждого разные мечты.
Даже ствол дерева со временем расходится, а люди тем более.
Идти с человеком в одну сторону, не значит, что идти к одному и тому же.
Встань перед опасностью или убегай от неё.
Чем больше хорошего ты отдаешь, тем больше хорошего к тебе приходит.
Не жалей добра, оно тебе вернется, если не от людей, то от Создателя.
Законы людей меняются, но только законы Природы (Создателя) неизменны.
Правила людей меняются с пониманием своей сущности, но законы Создателя вечны.
Только то нуждается в защите, что принадлежит человеку, а не Природе (Создателю).
Если тебе есть, что сказать, поднимись, чтобы тебя увидели.
Слово, высказанное только что, так же безвозвратно, как старые времена.
Есть только прошлое и будущее, заботься о них каждый день.
Отважился спасти человека, отважся за него и отвечать.
Сорока кричит не потому, что предвещает беду, а потому, что в кустах враги.
Плохие люди видят плохие знаки.
Помни, что человек тоже животное, только умное.
Не всегда враг является врагом, а друг - другом.
Хорошие люди могут быть врагами, а союзниками - плохие.
Автор - В. Крекер

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
В первый день Пляски Солнца, во время восхода Солнца, наставник входит в типи и начинает свой пост, которым он благодарит Создателя. В типи находятся голова бизона, орлиные перья, которые символизируют всех животных и птиц в прериях и Скалистых Горах. Наставник без мокасин и без рубахи. Его лицо раскрашено белой, красной или желтой глиной. Определенный тип раскраски передается из поколения в поколение в каждом клане.

Интересно, на сколько это имеет отношение к действительному языку Кроу...

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
Mas

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
Mas

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
Mas

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора Койот и Смерть
Индейцы майду говорят, что наш мир родился из воды. Поначалу не было ни земли, ни растений и животных, ни людей - только вода, и в ней плавали бог Кодойанпе и его брат койот. Оба божества решили сотворить сушу и все остальное на ней. Потом они сотворили людей... Но с течением времени людей стало слишком много.
И тогда Кодойанпе спросил Койота:
- Что нам делать? Людей слишком много, им всем на земле не разместиться.
- А может, не давать им рожать детей? - предложил Койот. Судьба людей его мало заботила.
- Нет, это не годится. Дети приносят племени радость, счастье и надежды на будущее.
- А как насчет смерти? - спросил Койот.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что людям следует умирать, как умирают растения и животные? Но это слишком большое зло, - возразил Кодойанпе.
- Зато все люди разместились бы на земле, - сказал Койот.
Право, ему было все равно.
- Но ведь тогда они станут несчастными, - не согласился Кодойанпе. - Они будут тосковать по тем, кого любили!
- Ничего, привыкнут, - отрезал Койот.
Раз Кодойанпе слишком заботился о судьбе людей, то Койот стремился делать все наоборот. Не нравилось ему, что всегда получалось так, как хотел Кодойанпе.
- Я придумал, - сказал Кодойанпе. - А что, если они будут время от времени возвращаться к жизни, меняясь местами с теми, кому пришла пора умереть? - И он улыбнулся.
- Ну уж нет! - воспротивился Койот - Смерть будет означать конец. Пути назад быть не должно.

Ну, а в племени кэддо, живущем далеко от майду, рассказывают, будто Койот и вовсе сыграл против правил... Итак, боги решили, что когда люди будут умирать, они останутся в особом доме, выстроенном главным шаманом, до тех пор, пока им не придет время возвратиться к жизни и вернуться в свое племя, к своей семье. И вот пришло время, умер первый человек, и дух его унесло вихрем в дом шамана.
Но это пришлось Койоту не по нраву. Под покровом тьмы обернулся он злобной дикой собакой - таких теперь люди называют койотами, - пробрался в дом, где предстояло отдыхать умершим, и стал ждать.
Пришел дух умершего к дому, и видит, что вход стережет страшный зверь. Он побоялся войти. И вот, вместо того, чтобы, немного передохнув, возвратиться к жизни, духу мертвеца пришлось искать в небесах путь в страну духов. Когда, наконец, он нашел его и очутился в том краю, пути назад уже не было... Вот так с тех пор и повелось...

Но майду рассказывают, что Койот добился своего куда проще. Он так долго спорил с Кодойанпе, что тот сдался и согласился на то, чтобы люди не возвращались к жизни. Так или иначе, а Койот победил, и смерть взаправду стала концом человеческой жизни.
Есть ещё и продолжение...

Перуанка (ГАЙАВАТА) все записи автора
... Шапка сухого снега обрушивается с еловой пятерни прямо перед моим носом. Проворно отскочив, я в притворном гневе поворачиваюсь, быстро выпрягаясь из тобоггана: опять эти две, обе с задорными черными глазами. Похожи, как сестры, но только одна из них заставляет мое глупое сердце скакать, как молодого гризли во время брачных игр.
Я рычу, изображая разбуженного медведя, одна визжит и убегает - а вторая остается.
- Горбун, - просит она, - Сыграй мне что-нибудь теплое. Я замерзла.
Я усмехаюсь, наламываю еловых ветвей в тобогган, усаживаю на них просительницу, близко-близко сажусь рядом, подношу к губам флейту. Не отводя взгляда от ее глаз, в которых и нега, и зов, и моя песня.
Я - Кокопелли, жаркий жезл Бога, мед и бирюза под языком моим.

Черные прогалины обжигают снег, солнце полощет босые пятки в ручьях талой воды, капель колотится в наши тела. Я кладу ее голову себе на грудь, и задумчиво пропускаю черные волосы сквозь пальцы. Ей больше не холодно.
Вокруг гремит весна, расталкивая землю упругими ростками и ворочая скрипучими льдинами на синей речной воде.
Флейта тоже отдыхает со мною рядом, и мед и бирюза под языком моим …