Яйцо

Начальнику нашего отдела Василию Сергеевичу сегодня исполнялось сорок пять лет. Шухер по этому поводу намечался страшенный. Загодя было закуплено немыслимое количество разнокалиберных бутылок спиртного: шампанское и мартини для девочек, водка для мальчиков и коньячок для начальства. 
В соседнем кабинете уже суетились девочки-операторы, накрывая стол. Там что-то аппетитно погрюкивало и позвякивало и доносились какие-то совершенно невероятные запахи.

Но в нашем кабинете всё было чинно и благопристойно. Василий Сергеевич (в простонародье просто Васик) сидел на своем рабочем месте в красивом темно-синем костюме, благоухал дорогущим парфюмом, тыкал пальцем в клаву и делал вид, что работает.

Собственно, мы тоже делали вид, что работаем. На самом деле, нервно поглядывали на часы и дверь, ожидая официальных поздравлений от генерального директора и администрации фирмы. После поздравилок от Генерала можно было совершенно спокойно сваливать в соседний кабинет и до конца рабочего дня праздновать-праздновать-праздновать!

Наконец в дверь поскреблись и в приоткрывшуюся щель просунулась мордочка новенькой генеральской секретарши. Она что-то пискнула. Васик нервно дернул галстук, и дверь распахнулась. В кабинет ввалилась толпа во главе с генералом.

Васика в конторе любили. Он был рукастый и головастый. И, самое главное, безотказный: мог и компьютер починить и денег занять, и пожалеть, и помочь… В общем, поздравлять Васика пришел весь административный корпус – бухгалтерия, юристы, коммерсанты и разные начальники разных отделов.

Генерал произнес поздравительную речь, потом сделал жест рукой, и в кабинет внесли большую коробку. Подарок. Коробку тут же распаковали и на стол Васику водрузили огромное деревянное яйцо на подставке. Яйцо было расписано а-ля «хохлома» и от него густо пахло деревом и лаком. Мы пожали плечами и переглянулись. Генерал с видом фокусника подошел к яйцу, куда-то нажал и верхняя часть яйца откинулась, как крышка шкатулки. Внутри яйцо было полым и там находилась бутылка французского коньяка и красивая коробка шоколадных конфет. Народ одобрительно загудел.

И тут Шурочка – старший оператор операционного отдела – женщина предпенсионного возраста, большой знаток культур-мультур и начальница наших девочек-операторов вдруг глубокомысленно произнесла:
- О! Да это же яйцо Бомарше!

Сисадмин Игорёк за моей спиной всхрюкнул, главный юрист вытаращила глаза, а генерал нахмурился и удивленно спросил:
- Чьё яйцо?
- Бомарше! – безапелляционно заявила Шурочка.
- Левое или правое? – прошептал Игорёк, но так, что услышали все, кто стоял рядом.

Я показала ему кулак, стараясь не заржать в голос. Глаза от сдерживаемого смеха даже слезиться начали.
Главный юрист отвернулась к стенке и плечи ее дрожали, главбухша закусила губу и прижала руку к могучей груди, генерал страдальчески хмурил брови и смотрел на Шурочку.

- Ну что вы… - протянула Шурочка, - Не знаете что ли? Его яйца в музее хранятся. 
- Аааа… - взрыднул Игорёк, сползая под стол.
Васик теребил галстук, наливаясь малиновым цветом. В кабинете стояла звенящая тишина, под столом бился Игорёк. Слабак!
Генеральская секретарша пискнула: 
- Анатолий Петрович, португальцы!
Генерал посмотрел на часы, кивнул, еще раз поздравил Васика и вышел.

Неее… мы не просто смеялись. Мы ржали! Мы ржали до изнеможения, до икоты. Замолкали, вытирали глаза, бросали взгляд на яйцо и снова начинали хохотать.
Смеялись все – и глав.юр и главбух и коммерсы и начальники отделов, мы – прогеры – так просто изнеможенно хрюкали на своих креслах, дрыгая ногами и махая руками.
Не смеялись только Шурочка и младшие манагеры – дети ЕГЭ. Они молча взирали на заходящуюся от хохота толпу взрослых дядек и теток, совершенно не понимая, ПОЧЕМУ все так веселятся. Бомарше, Фаберже, Ив Роше… какая нафиг разница?