У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора.

А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.
Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала...
А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..

Сергей Довлатов

 

***

Из писем С.Довлатова к гражданской жене Тамаре Зибуновой:

"Сейчас я уже точно знаю, кто хорошо устраивается в Америке.

Это ученые с мировым именем, хорошие инженеры / не администраторы/, освоившие язык, ремесленники, авантюристы, то есть энергичные, деловые люди с высоким коэффициентом моральной неразборчивости.

Всяческие гуманитарии /художники, писатели, и в особенности актеры и кинематографисты/ - здесь хуже таракана.

Из художников неплохо зарабатывает – Шемякин и еще двое-трое, вроде Левы Збарского, занимающегося оформительством.

Из киношников продвинулся один Миша Богин, и то – недавно и, может быть, ненадолго.

Из музыкантов хорошо живет Барышников / если можно причислить его к музыкантам/, он невероятный богач, и его портреты попадаются даже в хозяйственных магазинах. У него, у единственного, настоящая мировая известность, затем идут Растропович и Годунов, который стал плейбоем, мелькают афиши Беллы Давидович и все, у остальных дела обстоят куда скромнее.

Из писателей все хорошо у Бродского, он первая фигура в американской литературе, летает по всему миру, получил так называемую “Премию гениев” / 35 тысяч в год на пять лет/, без конца дает интервью по самым лучшим каналам телевидения.

По-прежнему на огромной высоте Солженицын, хотя его известность падает, а доходы резко уменьшаются.

Дальше идет большой интервал, а потом следует группа из 5 – 6 человек – Аксенов, Войнович, Гладилин и так далее, сюда же отношусь и я, это те, кто зарабатывает литературой, причем, Аксенов, например, среди русских весьма известен, но в американской сфере мои дела обстоят гораздо лучше, я печатаюсь в лучших журналах и контракт у меня с лучшим издательством.

Посылаю вам одно из писем Воннегута и вырезку из энциклопедии – из чистого хвастовства.

Кстати, передо мной в этой энциклопедии идет Довженко, и о нем написано куда меньше. Короче, для меня лично эмиграция была единственным выходом, единственной дорогой к литературе. Человек я, видимо, поверхностный, и очень горжусь тем, что Чивер незадолго до смерти / кстати, он был алкоголиком/ подарил мне книжку с надписью – “Мастеру современной прозы”.

 

***

Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые. Но кто поверит, что его знакомый - гений?!.

 

Я шел и думал – мир охвачен безумием. Безумие становится нормой. Нормавызывает ощущение чуда…

 

 

 

 

***

- Бескорыстное вранье — это не ложь, это поэзия.
- У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно.
— ...Есть же у тебя друзья-подонки?
— Преобладают, — сказал я.
- На фоне чьей-то смерти любое движение кажется безнравственным.
- Не думай, и все. Я уже лет пятнадцать не думаю. А будешь думать –- жить не захочется. Все, кто думает, несчастные…
- Ты хочешь выйти замуж? Но что изменится? Что даст этот идиотский штамп? Это лошадиное тавро… Пока мне хорошо, я здесь. А надоест –- уйду. И так будет всегда…
— Да, — сказал он, — годы идут, годы идут...
— Постарела?
— Как тебе сказать...Оформилась.
- Неудачников все избегают.
- Я давно уже не разделяю людей на положительных и отрицательных. А литературных героев — тем более. Кроме того, я не уверен, что в жизни за преступлением неизбежно следует раскаяние, а за подвигом — блаженство. Мы есть то, чем себя ощущаем. Наши свойства, достоинства и пороки извлечены на свет божий чутким прикосновением жизни...

 

***

..Человек человеку - это табула раса...

Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить - кто написал четыре миллиона доносов? Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой?

Ничего подобного. Их написали простые советские люди. Означает ли это, что русские - нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента.

Разумеется, существует врожденное предрасположение к добру и злу. Более того, есть на свете ангелы и монстры. Святые и злодеи. Но это - редкость. шекспировский Яго, как воплощение зла, и Мышкин, олицетворяющий добро, - уникальны. Иначе Шекспир не создал бы "Отелло".
В нормальных же случаях, как я убедился, добро и зло - произвольны.

Так что, упаси нас Бог от пространственно-временной ситуации, располагающей ко злу...
Одни и те же люди выказывают равную способность к злодеянию и добродетели. Какого-нибудь рецидивиста я легко мог представить себе героем войны, диссидентом, защитником угнетенных. И наоборот, герои войны с удивительной легкостью растворялись в лагерной массе...

Поэтому меня смешит любая категорическая нравственная установка. Человек добр!.. Человек подл!.. Человек человеку - друг, товарищ и брат... Человек человеку - волк... И так далее.
Человек человеку... как бы это получше выразиться - табула раса. Иначе говоря - все, что угодно.

В зависимости от стечения обстоятельств.
Человек способен на все - дурное и хорошее.
Мне грустно, что это так...