Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу…
Линия жизни – пунктирная нитка,
Ветка рябины на белом снегу.
Ах, не одни мы судьбу проглядели.
Кружит над церковью белая мгла…
Ах, не напрасно так плачут метели
Я твоей песней когда-то была.
И у огня мне теперь не согреться,
Зимнею полночью глаз не сомкну.
Вот и трепещет усталое сердце
Веткой рябины на белом снегу.
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу…
Это судьбы нашей горькой улыбка
Ветка рябины на белом снегу...

НИКОЛАЙ  ДОБРОНРАВОВ

  Словно бритва морозный воздух,
Скрип качелей в пустом саду...
Остывает огонь в хороводах,
Пряча медные листья во льду...

Я варю свой волшебный напиток,
Чтобы пламя достигло вен,
Чтобы сердца расплавился слиток,
Я варю благородный глинтвейн.

Эту красную терпкую влагу
Я мешаю с ликерным теплом,
Роза алая в чашечке мака
Расцветает кровавым пятном...

Возбуждает лимонная цедра,
И корица, скрывая свой жар,
Пряной ноткой вливается щедро
В этой сказки осенней нектар...

Марина Бойкова

Воздух ясен и деревья голы,
Хрупкий снег, — как голубой фаянс;
По дорогам Англии веселой
Вновь трубит старинный дилижанс.

Вечер тих. За дальней снежной крышей
Гаснет в небе золотая гарь;
У таверны, над оконной нишей
Гном зажег решетчатый фонарь.

У ворот звенит твоя коляска,
Ты взошла на скользкое крыльцо, —
У камина вспыхнувшая сказка
Озарила бледное лицо.

Наше счастье юное так зыбко
В этот зимний, в этот тихий час,
Словно Диккенс с грустною улыбкой
У камина рассказал о нас.

СЕМЕН  КЕССЕЛЬМАН