Повесть о начале царствующего града Москвы ПЕРЕВОД
Эта повесть была опубликована на древнерусском языке до революции, в «Древней Российской вивлиофике» издателя Н.И.Новикова. Повесть ни разу не переводилась на современный русский язык. Во 2-м (последнем) издании повести в 1984 году, несмотря на современный алфавит, повесть едва ли адаптирована современному читателю. Между тем, эта историческая повесть, дошедшая до нашего времени, о начале Москвы, может быть интересна как москвичам, так и всем русским читателям. – Мои прим.
Илл.: Князь Владимир I Мономах, внук Ярослава Мудрого.
Илл.: Князь Юрий Владимирович Долгорукий, младший сын Владимира Мономаха.
Илл.: Князь Андрей Юрьевич Боголюбский, сын Юрия Долгорукова.
Повесть о начале царствующего града Москвы.
Повесть средневекового автора.
Перевод в современном изложении: Наталья Рождество.
Примечания о датах в конце текста повести.
* * *
В лето 6889-е [1], октября 29-го дня в граде Владимире в державе князя Владимира правил князь Андрей Александрович Невский, а в граде Суздале – князь Даниил Александрович Невский.
Почему же было государству, Московскому царству, быть, -
и кто знает, что Москве государством слыть?
Были на этом месте по Москве-реке красивые и богатые села боярина Стефана Ивановича Кучки. И были у Кучки два сына, таких красивых, что не было таких красивых юношей во всей Российской земле.
И проведал о них князь Даниил Суздальский, и очень просил князь Даниил у боярина Кучки сыновей его к себе, при дворе служить. И говорил ему: «Если не дашь мне сыновей своих мне во двор, то я приду с воинством своим и велю тебя предать мечу, а села твои красивые огню предам».
Боярин Стефан Иванович Кучка побоялся перечить князю Даниилу Александровичу, и отдал обоих своих сыновей ко двору князя Даниила Суздальского. Те два брата понравились князю Даниилу, и начал князь Даниил их любить и жаловать. Одного пожаловал в стольники, а другого – в чашники.
Те два брата понравились и жене князя Даниила – княгине Улите Юрьевне. И уязвил враг рода человеческого тех юношей блудной страстью, так как возлюбил красоту лица их, и дьявольской страстью смешался в них. И умыслили тогда братья с княгиней: как же им предать смерти князя Даниила.
И начали они звать князя Даниила в поле, который по обычаю предков любил утешаться охотой на зверей, ловлей зайцев в поле. Вот были они на поле, а когда въехали в дебри, стали они, братья Кучковичи, преследовать князя, чтобы убить его.
Но князь Даниил ускакал от них на коне своем в чащу леса, так как были тогда густыми леса. И бежал от них вдоль реки Оки, оставив на берегу коня своего. Они же, злые убийцы, как волки лютые, напрасно захотели догнать его. И сами были в ужасе, так как долго искали его, но не нашли, нашедши только коня князя.
Князь же вынужден был добежать до переправы через реку, но не знал, что дать перевозчику в оплату, только перстень на его руке был золотой. Тот перстень и обещал князь за перевоз. Перевозчик же сказал ему: «Лихо вы люди обманчивые, я вас перевожу через реку, а вы, не дав за перевозку, так и уходите». Сказал так, хотя и узнал, что перед ним князь Даниил Александрович.
Князь же обещал, что непременно даст тот золотой перстень за перевоз, если перевозчик перевезет его через Оку-реку. Перевозчик, подплыв к берегу на другую сторону реки, и бывши против князя, протянул к князю весло и сказал: «Подай мне перстень на весло, плату наперед, а я тебя перевезу через Оку-реку».
Князь же Даниил, думая, что перед ним честный человек, который не солжет ему, положил ему на весло, наперед за перевозку, свой золотой перстень. Перевозчик же, взяв на весле золотой перстень от князя, отошел еще дальше от берега Оки-реки и не стал перевозить князя.
Князь же Даниил побежал дальше по берегу Оки-реки, боясь гнавшихся за ним людей. И пришел день к вечеру темных осенних ночей. И не имея возможности укрыться: не было пустого места в дебрях лесных, князь на прилучине нашел, что стоит возле дебрей струпец малый. Под ним прежде был погребен тут мертвый человек. Князь же влез в тот струпец малый, закрывшись в нем и забыв страх мертвого. И провел тут ночь темную до осеннего утра.
Сыновья же боярина Стефана Кучки сетовали в великой печали, что упустили князя Даниила живым, от рук своих только раненого. И пришли они в раскаяние и решили между собой: «Лучше было бы нам не мыслить и не творить над князем такого дела смертного, поскольку убежал от нас князь Даниил раненым в град Владимир, к брату своему князю Андрею Александровичу. И придет к нам теперь злой князь Андрей с воинством своим, и будет нами принята от них злая смерть, казнь различная и лютая. А княгине Улите быть от него повешенной на вратах и злом растерзанной, или в земле до плеч живой быть закопанной. Поэтому мы напрасно замыслили зло на князя и неправедны».
А злая княгиня Улита, наполнил ее дьявол в сердце злыми мыслями на мужа своего, князя Даниила Александровича, как лютую змею ядовитую, распалил ее сатана на вожделение блудные похотью, возлюбила еще больше окаянных недобрых наложников своих и любовников, Кучковых детей.
И поведала княгиня им все тайны своего мужа, говоря по порядку: «Есть у мужа моего пес выжлец (старый). И когда князь Даниил ездит против врагов своих на грозные побоища, на татар или на крымских людей, приказывает мне, уезжая на брань: «Если я от татар или от крымских людей убит буду, или иным каким случаем придет ко мне смерть безызвестная, или в бою среди трупов человеческих сыскать и опознать меня будет невозможно, или в полон буду взят живым татарами или крымскими людьми, или которым путем еще в какую землю свезут меня, - ты пошли на поиски меня дворян своих, вместе с моим псом, и вели им, спустив пса, пустить перед собой, а самим ехать за ним. И, если жив буду, то пес найдет дорогу и дойдет до меня. Или, если на поле буду мертвым и безызвестным в бою убитым, или среди многих человеческих трупов, и образ мой от кровавых ран переменится, или не опознаю меня, - мой пес непременно сыщет меня, даже мертвого, и начнет радоваться и тело мое лизать, если жив буду».
На утро та окаянная княгиня Улита, поведавшая тайну своим любовникам, твердо приказала им: «Где бы вы не нашли князя с этим псом, то там и предайте скоро смерти его, без всякой милости». Они же, злые убийцы, злым умом той злоядницы княгини Улиты наполнившись, скоро взяв того пса, приехали на место, где князя Даниила ранили, и от того места пустили перед собой того пса.
Пес же князя побежал перед ними, а они скоро за ним ехали. И бежал тот пес скоро по берегу Оки-реки, и добежал до струпа, где схоронился князь Даниил. Увидел он князя и начал хвостом махать, радуясь хозяину. Братья же, искавшие князя убийцы, увидели пса радующегося и машущего хвостом, скоро соскочили с коней своих, сорвали покров того струпца и схватили тут князя Даниила Александровича. И скоро учинили окаянные князю смерть лютую, мечами и копьями проткнув его ребра и отрубив ему голову, да еще в том же струпце спрятав его останки.
Сей благоверный князь Даниил Александрович был четвертый новый мученик, принял мученическую кончину от прелюбодеев жены своей. Первыми мучениками были Борис и Глеб, убиенные братом своим окаянным Святополком, прозванным Поганополк.
Кучковы же дети, приехавшие в град Суздаль, привезли кровавую ризу великого князя Даниила Александровича и отдали ее княгине Улите, жене князя Даниила. И жили с ней те убийцы в том же беззаконии любодейном по-прежнему.
Не скоро же дошла весть в град Владимир, к князю Андрею Александровичу Невскому, что сотворилось такое злодейство над братом его, князем Даниилом Александровичем. Сыну же убитого князя, Иоанну Даниловичу, внуку Александрову, остававшемуся еще совсем дитем, только пять лет и три месяца от рождения, хранил и соблюдал верность верный раб отца его, Давыд Тярдемив.
По смерти же Даниила князя прошло уже два месяца. И сжалился тот верный слуга князя о сыне его Иоанне Даниловиче, и, взяв его разрешение, сел на коня и погнал скоро к граду Владимиру, к князю Андрею Данииловичу, к дяде (стрыю) его. И рассказал все по порядку тот Давыд князю, что сотворилось злое убийство в граде Суздале над великим князем Даниилом, братом его.
Князь же Андрей сильно опечалился о брате своем, как и князь Ярослав Владимирович о братьях своих, Борисе и Глебе, на окаянного убийцу Святополка, прозванного Поганополк. И собрав себе Ярослав новгородцев, и, Бога себе в помощь призвав, с ратью отомстил за кровь праведных братьев своих Бориса и Глеба, победил окаянного Святополка.
Так же и сей новый Ярослав, великий князь Андрей Александрович, прослезившись в горе, о брате своем князе Данииле Суздальском, воздел руки свои к небу и произнес со слезами: «Господи, Владыка и Творец всех, Создатель наш, отомстил Ты кровь праведных Бориса и Глеба и помог князю Ярославу, послал кару небесную на окаянного Святополка. Так, Господи и Владыка, отомсти за кровь неповинную брата моего, князя Даниила, покарай злых блудников и наложников той блудницы, ненасытных плотскими блудными сквернами кальных похотей, бесовскими угодными ему делами, связанными с законами сатаны. Святополк окаянный братоубийство сотворил, так как очи его злые ненасытные прельстились серебром и золотом, иметь богатство, власть и царство сего света, - на один час только насладиться, а Небесного Царства навеки лишиться и на дне ада навек мучение принять. Так же и эта скверная ненасытная блудница Улита блудной похотью и скверной не насытилась. На один час насладилась скверной, - и не только Небесного Царства навек лишилась, но и света сего и власти. И, злато, серебро и ризы дорогие и драгоценные отринув, возлюбила скверну, похоть блудную, и готовится невестой дьявола быть в аду». И собрал князь Андрей Александрович в своем граде Владимире войска пять тысяч, и пошел к граду Суздалю.
И услышали в граду Суздале боярина Стефана Кучки дети, что идет на них из Владимира-града князь Андрей Александрович, с воинством своим, на отмщение неповинной крови брата своего, великого князя Даниила Александровича. И нашел на тех убийц страх и ужас, что напрасно они пролили кровь неповинную, убили господина своего, князя Даниила. И, не имея сил выступить против князя Андрея и воевать с ним, побежали они к отцу своему, боярину Стефану Кучке.
Князь же Андрей с воинством своим пришел в Суздаль-град. Горожане же, суздальцы, князю Андрею не противились ни в чем. И, покорившись, сказали государю: «Князь Андрей Александрович, мы тем убийцам были не советники в смерти брата твоего, а нашего государя Даниила Александровича. И не причастны мы были к совету убийц этих, и не ведомо нам было знать о том, какую злую смерть замыслила со своими любовниками, детьми Кучки, княгиня неверная. Государь, мы тебе будем способствовать в отмщении тех злых изменников государя нашего, князя Даниила».
Князь же Андрей повелел княгиню Улиту схватить и замучить разными злыми муками, и лютой предать злой смерти. Поскольку она, злая княгиня Улита, безсудное нехристианское дело сотворила, и не устрашилась Бога и Создателя всех, и добрых жен укора и насмешек не постыдилась, - мужа своего, великого князя Даниила, злой смерти предала. И сама окаянная княгиня ту же лютую смерть приняла.
И собралось суздальское воинство, граждан, в помощь великому князю Андрею, числом 3000 воев. И пошел князь со всем своим войском на боярина Стефана Кучку и на убийц князя Даниила.
И не было у боярина Стефана Кучки вокруг сел его красивых ограды каменной, ни острога деревянного. И не мог боярин Кучка против Андрея князя боем биться. И вскоре князь Андрей Александрович всей своей силой взял приступом села и слободы красные, а самого боярина Кучку, с детьми его, в полон взял.
И повелел князь оковать их в железо крепкое, и потом повел боярина Стефана казнить, а сынов его лютым мукам разным мучить. Так и приняли: Кучка боярин, с детьми своими, блудниками и убийцами, злейшую кончину свою.
В лето 6890 (1382г.), месяца марта в 17-й день, князь Андрей Александрович Невский отомстил убийцам за кровь неповинную брата своего, великого князя Даниила Александровича Суздальского, победил боярина Стефана Кучку [2] и злых убийц, детей его, умучил разными муками. И все имение их, злато и серебро, разграбив, отослал себе, а сёл и слобод красных велел не разорять.
И о том воздал хвалу Христу князь Андрей, и Богородице, и всем святым, что дали ему помощь победить и отомстить за кровь брата своего, боярину Кучке и детям его, убийцам и блудникам. И наутро встав и осмотрев красные села и слободы казненного боярина, которые князю Андрею весьма полюбились, - рассмотрев, помыслил он в уме своем, как бы Бог дал ему помощь еще в этом месте город построить.
И, вздохнув из глубины сердца своего, воздев руки к небу, молился он Богу со слезами и говорил: «Боже Вседержитель, Творец всем и Создатель! Прославь, Господи, место сие и дай помощь исполнить желание мое, устроить град на сем месте и возвести святые церкви».
И с тех пор князь Андрей сел в тех красных селах и слободах править. А в граде Суздале и во Владимире посадил державствовать своего сына Георгия (Юрия) Андреевича. А племянника своего Иоанна Даниловича, сына убиенного брата своего, к себе взял и воспитал его до возраста, в добром наказании.
Тот же благоверный князь Андрей Александрович воздвиг Церковь Пречистой Богородицы честного и славного ее Благовещения, небольшую и деревянную, - и Бога на помощь себе призвал, и Пречистую Его Богоматерь Владычицу Богородицу.
Так же князь велел град основать возле трех сел по Москве-реке. Ему поспособствовали в этом суздальцы, и владимирцы, и ростовцы, и окрестности все. И так создавался град Москва, с Божьей помощью, и Богородицы, и всех святых, устроивших все градостроительное дело в лето 6891-е (1383г.), июля в 7-й день. И с тех пор начал именоваться новосозданный град Москва [3].
И жил тот благоверный князь Андрей в граде Москве, и устроил в нем многие церкви, и предстал Господу в лето 6892-е (1384). В граде же Москве князь благословил племянника своего Иоанна Даниловича править. Сын же князя Андрея, Георгий, нареченный Юрием Андреевичем, суздальским и владимирским государем, предстал Богу прежде смерти отца своего, князя Андрея Александровича Московского. Но остался у Георгия наследник, сын его Дмитрий Георгиевич, еще мал совсем, только 4-х лет и двух месяцев.
Тот же князь Иоанн Данилович, сын убиенного князя Даниила Александровича, вырос до полного возраста своего, и даровал ему Бог добрый разум и премудрость, и был он благодарственен и верен, и благочестив, и нищелюбив, как золотой сосуд, наполненный доброго и чистого бисера.
И взял он к себе Дмитрия Юрьевича (Георгиевича) Суздальского и Владимирского, сородича своего, и воспитал его в добром наказании, а грады, Суздаль и Владимир, под сию же область Московскую принял в свою державу.
В те же времена при сем владыке, верном и благочестивом князе Иоанне Даниловиче Московском в лето 813-е, марта в 22-й день, приехал из Киева-града к Москве, по Божьему благословлению, преосвященный Петр митрополит. И благословил он князя, и нарек его «Великим князем Московским и всея Руси» [4].
И пророчествовал Петр митрополит о сем граде Москве, говоря: «По Божьему благословлению будет сей град царствовать, весьма распространится, и устроится в нём дом всемогущий, и Живоначальной Святой Троицы и Пречистой Его Матери Пресвятой Богородицы церквей божьих здесь будет множество, и монастырей святых бесчисленное множество, и наречется сей град «Второй Иерусалим». И многими державами будет он обладатель, а не только Россией. И всеми сторонами прославится, - восточною, и южною, и северною. И пообладает он многими ордами до теплого моря и от студеного океана. И вознесется рука, высоко Богом дарованная, отныне и до скончания миру» [5].
Князь же великий Иоанн Данилович отдал Петру митрополиту пасти Церковь Божью, Престол Господа Бога, Спаса нашего Иисуса Христа, дом Всемогущей и Живоначальной Святой Троицы и Пречистой Его Богоматери. И поставил его Митрополитом Московским и всея Руси.
И прославили все жители Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистую Его Богоматерь Владычицу Богородицу, и всех святых, и, воздав хвалу Богу, в Троице прославляемому, сотворили молебное пение. И с тех пор назвался и прославился сей град Москва.
Во Имя Твое Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и вовеки веков.
Аминь.
* * *
Источник:
Русское историческое повествование XVI-XVII веков /Составление, предисл., подгот. древнерусск. текстов, перевод и примечания Ю.А.Лабынцева. Оформление Б.Диодорова. Илл. В.Носкова. – М.: Советская Россия, 1984. – 352 с., ил. – (Сокровища дневнерусской литературы).
______________ __________________
Мои примечания:
[1] лето 6889 – это год от Сотворения мира или 1380 год от Рождества Христова. До 1700 года от Р.Х. (до Указа Петра I, отменивший календарь Юлия Цезаря, по которому жила Россия) в России летоисчисление велось от Сотворения мира. Разница лет составляет ровно 5508 лет. Ровно столько лет древней истории России, о которой мы мало что теперь знаем. Первые русские археографические общества, возникшие до революции стараниями «любителей старины», сохранили для нас бесценные памятники русской исторической повести. Это одна их них. По сохранившимся средневековым русским летописям можно сверить имена названных князей. Хотя, скорее всего, это сыновья Александра Невского, судя по княжеской фамилии. – Мои прим.
--- --
[2] Хочу отметить, что в Библии сказано Христом, что «как сын за отца не в ответе, так и отец за сына не должен был быть в ответе». Даниил насильно забрал к себе служить сыновей Кучки. А были ли они в состоянии сопротивляться плотскому желанию княгини Улиты? Поверил ли бы князь Даниил навету братьев на княгиню, или бы их постигла обманная участь подобных библейских несчастных, возжелавшихся похотью сильных мира сего? Где-то я читала упоминание о том, что Андрей Долгорукий сам велел написать эту повесть, чтобы оправдать захват красных московских сел. Во всяком случае, несомненно, что 10-ть христианских заповедей тогда исполнялись очень выборочно, не для всех, и не всегда. – Мои прим.
Здесь есть еще один интересный вопрос, о датировке основания Москвы. В любом учебнике можно прочитать дату основания Москвы, как 1147 год. Эта дата впервые упоминается в русской летописи, с собственно названием места - «Москва»: «и был дан пир силён». Причем, князь Андрей Боголюбский пировал там (по летописи) с князем тверским, поскольку Москва там указана, как вотчина первого московского князя. В принципе, это не противоречит содержанию повести, поскольку боярин кучка и здесь является вассалом, и вынужден был отдать служить при дворе своих сыновей… хотя… странно, почему-то, при дворе Даниила, а не Андрея. Андрей появляется в Москве (согласно повести) уже после расправы над Кучкой и его сыновьями (возможно, ложно обвиненными историками в убийстве князя Даниила Александровича Невского Суздальского). Таким образом, Андрей мог (согласно повести) стать государем Москвы не ранее 1382 года, после расправы над Кучкой. С другой стороны, наши историки, вероятно, не все читали эту средневековую повесть, а некоторые и вообще первый раз о ней слышат. Этому есть оправдание – многие архивные документы из русской истории вообще ни разу не переиздавались после революции. И это заслуга русских дореволюционных историков, что эти документы вообще были найдены и даже почти сразу же опубликованы, различными, замечу – императорскими, историческими обществами. В отличие от советских секретарей, русские императоры любили историю России.
Однако, согласно справке из Интернета, «Юрий Данилович Московский, дата начала правления в Москве: 1318 — 2 ноября 1322», Юрий был сыном какого-то Даниила. Но тогда вообще непонятно. В повести у Даниила, до его убийства, был только один сын – Иоанн Данилович Суздальский. В той же справке из Википедии можно найти только две подходящие кандидатуры на роль братьев Даниила и Андрея Невских из повести, но даты их правления никак не вписываются в даты повести. И абсолютно отсутствует среди московских правителей сын Даниила – Иоанн Данилович Суздальский. Справка: «Великие князья Владимирские: Андрей Юрьевич Боголюбский (1157 — 29 июня 1174), Александр Ярославич Невский (1252 — 14 ноября 1263), Андрей Александрович (?) Городецкий (1281—1283, 1293—1304), Юрий Данилович Московский (1318 — 2 ноября 1322). Московские князья и московские великие князья: Даниил Александрович (номинально 1263, фактически не позднее 1283 — 5 марта 1303), Юрий Даниилович (5 марта 1303 — 21 ноября 1325)». Как видим, в подходящих кандидатурах на роль братьев есть несовпадение, либо по датам повести, либо по именам. Либо мы мало что знаем об истории Москвы. – Мои прим.
--- --
[3] Это, конечно, не церковная летопись, но, честно говоря, написано все очень достоверно, и даже с датами, как в летописи. Вот только Москва становится чуть моложе других русских городов. Зато мне теперь понятно явное отличие московской архитектуры от архитектуры более древних (как выяснилось по повести) городов, вроде Владимира, Суздаля или Ростова Великого. Я давно была не согласна с датировкой некоторых памятников русской архитектуры. С другой стороны, до града Москва, там тоже жили люди боярина Кучки. Так что, место это древнее, а потом и намоленное нашими предками. Справка из Интернета: «По одной из версий, название города состояло из корней "моск" (на древнеславянском языке значит «кремень») и "ков" (значение - «прятаться», вспомните слово «подкова»). Значит, слово "Москва" означает "каменное укрытие", - и от города это название перешло и на реку». Судя по концовке повести, похоже на то. Москва началась именно с создания каменной крепости. Да и река-Москва в начале повести никак не упоминается под этим именем. – Мои прим.
--- ---
[4] Довольно странный переход в повести на другую датировку, которая не подходит к принципу не написания первой цифры тысячелетия, часто употребляемой в летописях. Ведь 6813-й («лето 813-е») не может быть после 6891-го лета (1383 г. от Р.Х., 6891-5508=1383), даты основания Москвы, согласно повести. Лето 7813-е не может быть тоже, поскольку тогда нужно предположить, что племянник князя Андрея жил несколько сот лет. Эта запись может быть припиской к более позднему списку повести. Такое часто случалось с дошедшими до нас списками старинных рукописей, которые пользовались большим успехом у средневекового читателя. К тому же, последняя фраза больше напоминает время Ивана III. Справка из Интернета: «Даниил Александрович (номинально 1263, фактически не позднее 1283 — 5 марта 1303), Юрий Даниилович (5 марта 1303 — 21 ноября 1325), Иван I Данилович Калита (21 ноября 1325 — 31 марта 1340)». На роль Иоанна Даниловича (из повести) подходит Иван Калита, но не совпадают даты, его, и его отца Даниила Александровича, - они слишком ранние. Либо это издержки советской историографии, анализировавшей не все источники. Хотя, может быть искажение первых цифр в повести, и вместо «лета 6891», должно стоять «лето 6811». Тогда и Иван Калита, кажется, вписывается в эту повесть (6813-5508=1305, а не - 6893-5508=1385)… хотя не совсем, но все-таки. – Мои прим.
---- ----
[5] Довольно интересно. Первый раз слышу об этом пророчестве. – Мои прим.
---- ---
[6] Интересно – традиции писать дату в 3-ри цифры - позднее или новее традиции – писать дату в 4-ре цифры? Если взять Уваровскую летопись, то там сначала идет дата в 3-ри цифры, где описаны события образования Руси, а вот время Ивана III описано в летописи с датами в 4-ре цифры. Получается, что список, дописанный позднее, отражает моду на написание дат более позднюю.
Неудивительно, что дата в 3-ри цифры в конце «Повести о начале царствующего града Москвы» более точная, чем даты в 4-ре цифры в начале повести.
Я думаю, что традиция писать даты в 4-ре цифры возникла во времена Михаила Романова, уже после Смутного времени, когда прервалась старинная традиция Московского царства, времен первых Московских князей и царей. Я даже думаю, что первые Романовы открывали для себя мир Древней Руси ничуть не меньше, чем русские современники времен 300-летнего юбилея Дома Романовых.
Если 813-й – это лето 6813 (1305 от Р.Х.), - и дата более правильная, то дата «лето 6892-е» (1384), - дата неправильная. Получается разница в 80 лет, в дате, которая указана неправильно в начале повести. Тогда «лето 6889-е» в начале повести, минус 80 лет, - получается лето 6809 (1301) – это реальное начало событий, описанных в повести. Причем 1301 год явно ближе к концу правления (и убийства) Даниила – по исторической справке - 5 марта 1303г. К тому же, в переходе повести с 4-х на 3-ри цифры даты, вполне логично подставляется 6-ть тысячелетий старого календаря. А как я сказала ранее, традиция в 3-ри цифры даты – более древняя, и более правильная.
А «лето 6890 (1382г.)» равно (минус 80 лет) 1302 г. Почти точно по исторической справке.
«В лето 6890 (1382г.), месяца марта в 17-й день, князь Андрей Александрович Невский отомстил убийцам за кровь неповинную брата своего, великого князя Даниила Александровича Суздальского, победил боярина Стефана Кучку* и злых убийц, детей его, умучил разными муками. И все имение их, злато и серебро, разграбив, отослал себе, а сёл и слобод красных велел не разорять».
Звучит, как обычная летопись. Кстати, если вспомнить «Повесть Временных лет» (Несторовскую летопись), то никто не считает ее беллетристикой. Таким образом, «Повесть о начале царствующего града Москвы» может оказаться отрывком из неизвестной нам летописи.
В сборнике 1984г. есть еще одна повесть – «Сказание об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы».
Не кажется ли странным, что цикл о начале Москвы «такой обширный», и везде фигурирует убийство князя Даниила, а не Андрея Боголюбского (как лишь в одной летописи)? И «фантастические подробности» из первой повести, якобы 17-го века, возможно, сущая правда.
Хотя…
«Одно из произведений целого литературного цикла повестей о начале Москвы. Все они восходят к рассказу об убийстве Андрея Боголюбского, вошедшему под 1175г. в Ипатьевскую летопись».
…с другой стороны, Ипатьевская летопись, по стилю, близка Уваровской летописи. Поэтому рассказ об убийстве именно Андрея Боголюбского – возможно, правда, а описание убийства Даниила – ошибка исследователей 17-го века.
…но с другой стороны, даты в «Повесть о начале царствующего града Москвы» (особенно, в конце повести) почти точно совпадают с исторической справкой о Данииле Александровиче Суздальском. А ведь это был рукописный список. Вряд ли, можно было подделать или придумать такие даты в рукописи, не имея такие источники и такой объем информации, который имеем мы теперь.
Так, 1175 или 1302?!
Этот вопрос меня так заинтересовал, что я решила посмотреть Ипатьевскую летопись. Запись от 1175г. – об убийстве Андрея Боголюбского (но князь Андрей – внук Владимира Мономаха и внук какого-то ордынского князя. Мать Юрия Долгорукова (отца Андрея Боголюбского) была дочерью ордынского князя – это митотипы, а Y-тип наследственности у него русский, поскольку этот тип наследственности передается только по мужской линии. По прямой мужской линии Боголюбского не было ни одного не русского «мужеского пола».
Но в повести же, явно, описаны Даниил и Андрей Невские… Период более поздний.
--- ---
