Не скажу, что мне всегда нравится портретная живопись, но от портретов, сделанных волшебной кистью Зинаиды Серебряковой, просто не могу оторвать глаз. Лица на них красивые, значительные, одухотворенные, с явно выраженным интеллектом... И не важно, автопортрет это, портреты детей, именитых людей или простых крестьянок. А еще какая-то пластическая прелесть во всем, в каждом мазке и штрихе, в цвете и силуэте! Впрочем, судите сами...

А если есть время, можете почитать выдержки из замечательного очерка Бориса Рыбакова "В душе еще столько нежности, чувства..." об очень непростой жизни художницы. Мне было интересно...

А.Грибоедов - Вальс ми минор

"За туалетом". Автопортрет. 1909г.

Петербург. 1910 год. На выставке Союза русских художников — сенсация. Картина «За туалетом» — автопортрет почти никому не известной молодой художницы Зинаиды Евгеньевны Серебряковой. С удивлением рассматривает это полотно признанный глава «Мира искусства» Александр Николаевич Бенуа.

«Автопортрет Серебряковой несомненно самая приятная, самая радостная вещь... Здесь полная непосредственность и простота: истинный художественный темперамент, что-то звонкое, молодое, смеющееся, солнечное и ясное, что-то абсолютно художественное...»

Блестящий театральный художник, живописец, художественный критик и историк искусства, Александр Бенуа приходился молодой художнице родным дядей. Однако, если и есть в его оценках что-то от «родственных пристрастий», то разве что удивление перед тем, чего прежде дядя Шура в своей замкнутой и тихой племяннице не замечал.


"Девушка со свечой". Автопортрет. 1911г.

Когда, овдовев, старшая сестра привезла из Нескучного, имения мужа, в родительский дом в Петербург шестерых детей, в том числе и двухлетнюю Зиночку, Шуре Бенуа было 16 лет. Так что племянницу знал он с ее младенчества. Однако росла она, по его словам, вдали от его кабинета, хотя с ее старшими братьями, более близкими ему по возрасту, он дружил. Росла Зина болезненным и нелюдимым ребенком, вся в своего отца, знаменитого скульптора Евгения Лансере, в 39 лет сгоревшего от чахотки. Ее старшие братья и сестры все сплошь были веселые, милые, жизнерадостные, все в мать — «розовую Катю», так звали Екатерину Николаевну Лансере, в девичестве Бенуа, в родительском доме.

По совету угрюмого, настойчивого Валентина Серова «За туалетом» и еще две картины были немедленно приобретены в Третьяковскую галерею.

На небосклоне российского искусства зажглась новая, тихим светом мерцающая звезда.


Автопортрет в белой кофточке. 1922г.

Родилась Зиночка Лансере во вьюжный день 28 ноября 1884 года в Нескучном, в белом господском доме. Отца своего, Евгения Александровича, не помнила. Многие-многие годы спустя читала о нем в воспоминаниях дяди Шуры (Александра Бенуа).

Наездником Евгений Александрович был великолепным. Любовь к лошадям оборачивалась изумительными скульптурными композициями этих животных. В истории российского искусства Евгений Лансере остался одним из лучших скульпторов-анималистов.

От отца — талант и трудолюбие. Но только ли от него. Дед Зины по матери, Николай Леонтьевич Бенуа - академик, председатель Петербургского общества архитекторов, один из создателей знаменитого храма Христа Спасителя в Москве. Ее прадедушка Альберт Кавос построил Мариинский театр в Петербурге и Большой в Москве. Дядья — сыновья Николая Леонтьевича, тоже все чрезвычайно талантливы: Леонтий Николаевич — замечательный архитектор, Альберт Николаевич — известный художник-акварелист, знаменитейший Александр Николаевич — великолепный художник и театральный декоратор, да и сестра их, Екатерина Николаевна, Зинина мама, в молодости посещала Академию художеств, и ее акварели были чудо как хороши.

Вот в такой семье довелось Зине Лансере родиться...


"На кухне". Портрет Кати. 1923г.

Творческая атмосфера дома Бенуа, артистизм быта и бытия, позднее, мягкой утонченностью перельется в картины молодой художницы.

Рисовать Зина начала очень рано, впрочем, как и все в семье Бенуа — Лансере: «Дети у нас рождаются с карандашом в руке», — говаривал дядя Шура. Маленькая, худенькая девочка, этакий заморыш с больными глазами и слабыми легкими, а работает истово, как взрослая, особенно летом, когда приезжает в милое Нескучное.

«Дорогая мамуля, как здесь чудно, как хорошо. Вчера мы сорвали первую зацветшую ветку вишни и черемухи, а скоро весь сад будет белый и душистый, все луга усеяны цветами. По вечерам мы ходим в конец сада слушать соловьев...»

Нескучное — ее земля обетованная. Оно подсказало темы лучших картин, напитало солнцем ее палитру, Нескучное подарило любовь, огромную, чудесную, единственную на всю жизнь...


Княгиня Ирина Юсупова. 1925г.

С Борей Серебряковым были они двоюродными. Жил Боря на другом берегу реки Муромки на «хуторе», в имении его матери, тоже Зинаиды, тоже Серебряковой, которая была родной сестрой Евгения Лансере. Так что, знали они друг друга с детства, взрослели вместе. В юности нелюдимая тихая Зиночка обернулась очаровательной барышней, хрупкой, невыразимо изящной, с чудесным цветом лица, пышной косой и темными лучистыми глазами. Борис влюбился в нее смертельно. Она ответила взаимностью. Несколько лет они хранили свои чувства в великой тайне, которая для окружающих, так уж водится, секрета не составляла.

Они обвенчались в 1905 году, 9-го сентября в церкви в Нескучном, дав добрым пастырям взятку в триста рублей, дабы избежать заморочек и разрешительных циркуляров — ведь были двоюродными...

И, забегая вперед, скажу: были они невероятно, ошеломительно счастливы всю свою совместную супружескую жизнь. Хотя совместной ее можно назвать с большой натяжкой: Борис — инженер путей сообщения по полгода пропадал в командировках, прокладывая новые железные дороги. А Зина вынашивала и рожала детей, сходила с ума от беспокойства за мужа и писала картины. Тот знаменитый автопортрет был ею написан в пору такого вот ожидания.


Кормилица с ребенком. 1912г.

Детей у них было четверо, два мальчика и две девочки — все красивые, все талантливые. Женя родился в 1906-м, Саша — в 1907-м, Тата — в 1911-м, Катя, или по-семейному Кот, — в 1913-м. Трое старших позировали маме для одной из ее самых пленительных картин «За обедом». Помните? Просто накрытый стол. За ним трое детей, один уткнулся мордашкой в стакан с компотом, двое других — мальчик и изумительно хорошенькая девочка — смотрят прямо на зрителя со спокойным любопытством счастливых детей, любимых всеми домашними.


За обедом. 1914г.

Мамиными и Бориными заботами Зина не знала нужды. Но зато она и «отрабатывала».

Тайное тайных ее обаяния: она наблюдала жизнь, затем пропускала через себя, колдовски опускала в живую воду своего таланта и высветленную, очищенную, ясную, спокойную выносила на свет. Всю ту свежесть, все то неприкрытое счастье, когда и самая дрянная вещь становится драгоценной и изумительной.

В начале 1917 года тридцатитрехлетнюю Зинаиду Евгеньевну Серебрякову на заседании членов Академии художеств представляют к званию академика живописи.


Портрет А.А.Ахматовой. 1922г.

В стране революция. В Нескучном Зинаида Евгеньевна работает над «Белением холста». По имениям идут грабежи и разбои. Но не это самое страшное — нет известий от уехавшего в командировку Бориса. «Ни строчки от Бори, это так страшно, что я совсем с ума схожу. Главное, это то, что я не знаю, ехать ли мне самой в Оренбург, там ли еще Боря. Ехать, конечно, страшно. Но если не получу ответа на две телеграммы, то поеду», — пишет она старшему брату Николаю.

Из Оренбурга муж вернулся, перевез семью из Нескучного в Харьков, поселил их наспех и опять уехал в поисках работы. Помните белый господский дом имения Лансере? Сейчас в Харькове: кровати, два стола, стулья, печка-буржуйка. И все.


Портрет А.Д.Даниловой в театральном костюме. 1922г.

От Бориса нет известий больше года. Но жить надо, ведь четверо детей. За копейки Зинаида Евгеньевна рисует для местного археологического музея красочные таблицы. 

Они живут впроголодь, с наслаждением пьют морковный чай. Екатерина Николаевна спокойно и мудро разучивает с детьми «У лукоморья дуб зеленый», и внуки дарят ей рисунки с ученым котом и с рыжей золотой цепью. Ежемесячная зарплата Зинаиды Евгеньевны — 5400 рублей. Фунт масла стоил столько же. Наступала нищета. 

И вдруг известие: Борис в Москве, Борис изводится без семьи. Оставив детей на бабушку, Зинаида Евгеньевна тотчас уехала к мужу. Целый месяц они были вместе. И это был самый счастливый праздник в их жизни, всего-то месяц. Борис выхлопотал себе отпуск, три дня, да и те ушли на дорогу. Он никак не хотел расставаться с детьми. Но уехал, что же делать.


Портрет мужа Б.А.Серебрякова. 1913г.

А от Белгорода плюнул на все, и вернулся в воинском эшелоне. Тут-то и подстерег его брюшной тиф. Ровно на 12-й день он заболевает, но беседует, шутит. Агония продолжалась пять минут, паралич сердца... «Зинок мало плакала, но не отходила от Боречки», — пишет родным Екатерина Николаевна.

Вот тогда и кончилось счастье: свет погас. Она стала вдовой в 36 лет, как и ее мать. Обе, похоронив мужей, оставались верными им до гроба. Удивительное совпадение: и Борис Серебряков, и Евгений Лансере прожили по 39 лет.


Портрет балерины Л.А.Ивановой. 1922г.

«Для меня всегда казалось, что быть любимой и быть влюбленной — это счастье, и я была всегда как в чаду, не замечая жизни вокруг, и была счастлива, хотя и тогда знала и печаль, и слезы... Ах, так горько, так грустно сознавать, что жизнь уже позади, что время бежит и ничего больше, кроме одиночества, старости и тоски впереди нет, а в душе еще столько нежности, чувства...».

Для Зинаиды Евгеньевны счастье было фундаментом: этого нет — ничего нет. Ну, ремесло, мастерство есть, но как этого ничтожно мало. Всего считанные разы она пробьется к прежнему совершенству, да и то «по памяти», а так — обломки, пепелище, крушение. Это не значит, что она рассталась с карандашом и кистью. Она надрывалась на работе всю свою оставшуюся долгую жизнь. Но работа шла как-то машинально.


Портрет Г.М.Баланчивадзе (Дж.Баланчина) в костюме Вакха. 1922г.

А теперь прочь из Харькова, прочь. Общими усилиями всех родственников, они отбывают на север. В Петрограде Зинаида Евгеньевна поступает на службу в мастерскую наглядных пособий. Но на скудное жалование содержать семью невозможно. Она подрабатывает заказами. Заказы все жалкие, случайные. Хотя рисует Зинаида Евгеньевна в ту пору очень много, своих детей, друзей, родственников, юных балерин из Мариинки.

Кроме безденежья мучает страх: арестован по делу профессора Таганцева дядя — архитектор Леонтий Николаевич Бенуа. Шестидесятипятилетний старик шесть мучительных месяцев проводит в тюрьме. Взятый по этому же делу поэт Николай Гумилев, первый муж Ахматовой, расстрелян.


Князь Феликс Юсупов. 1925г.

Идет 1924 год. Зинаида Евгеньевна с ужасом убеждается, что в новой Советской России не может прокормить свою многочисленную семью. Что делать? Выход один. Попытаться уехать во Францию, где обосновался уже дядя Шура Бенуа, заработать побольше денег для безбедного существования семьи.

В России она оставляет 74-летнюю мать, сына Женю 18 лет, сына Сашу 17 лет, дочь Тату, 12 лет, дочь Катю, 11 лет.

«Мама считала, что уезжает на время, — вспоминала потом Тата, — но отчаяние мое было безгранично, я будто чувствовала, что надолго, на десятилетия расстаюсь с матерью...».

Верно: Зинаида Евгеньевна и Татьяна Борисовна встретятся через тридцать шесть лет.


Портрет графини Росарио Зубовой. 1939г.

Она работала как каторжная, выцарапывая деньги для детей. Ее душевное состояние сфокусировано в одной из фраз ее письма детям: «вечером убийственно тоскую». А зарабатывать деньги живописью все труднее и труднее. Европа упивалась новыми формами. Пришедший не откуда-нибудь, а из России авангард из нелепости превратился в экстравагантность, из экстравагантности в прихоть очень богатых людей. Смени Зинаида Евгеньевна манеру, начни писать «модно» и, вероятно, получила бы она богатых заказчиков, но при ее преклонении перед натурой, перед красотой человеческого тела — это было немыслимо.

Одна единственная радость: с помощью дяди Шуры, вырвала, выцарапала к себе двоих детей Шуру и Катю, отныне и навсегда они вместе.


Портрет сына Александра. 1925г.

В ней не было ни капли русской крови: французской больше всего, итальянская, немного немецкой, чуть испанской. Удивительное дело: здесь во Франции она чувствовала себя до конца, дотла русской художницей, держалась замкнуто, не подружилась ни с одним французом-художником.

Она не умела «делать деньги». Раздаривала картины, в обмен на обещание устроить выставку отдавала даром портреты, нечистоплотные люди обманывали ее как хотели.


Тата с овощами. 1923г.

Большую часть своей жизни до отъезда из России Зинаида Евгеньевна провела рядом с матерью. Екатерина Николаевна была ее другом, ее ангелом-хранителем. В детстве выцарапывала дочь из многочисленных болезней, в отрочестве напитывала ее душу культурой Франции и Италии, в зрелые годы дочери, как могла, оберегала ее талант, мытарствовала вместе с нею в годы гражданской войны и, напоследок, благословила в Париж, взвалив на себя, старуху, непомерный груз ответственности за четверых внуков.

Необычайно резко и горько — Александр Николаевич Бенуа: «Напрасно Зина предпринимала из Парижа всякие меры, чтобы вывести сюда свою мать и двух оставшихся с нею детей. Советская власть, по совершенно необъяснимым причинам, отказывала ей в этом. Спрашивается, какие соображения, какие опасения могли ее заставить насильно держать безобидную, никогда ни в чем политическом не участвовавшую восьмидесятилетнюю старуху? Смерть, наконец, избавила бедную Катеньку от дальнейшего мучительства, и надо думать, что, освободившись от рая, уготовленного русским людям фанатиками-утопистами, она теперь отдыхает в подлинном раю, который она вполне заслужила».

Екатерина Николаевна скончалась 3 марта 1933 года.


Портрет матери Е.Н.Лансере. 1912г.

Как они жили? Шура уходит в 6.30 утра и возвращается в восемь вечера, он работает над кинематографическими декорациями. Катюша — вся в деда — лепит маленькие восковые фигурки и виртуозно раскрашивает их. Зинаида Евгеньевна пишет и пишет бесконечные заказные портреты. А потом — стирка, затем рынок, уборка. Что еще? 

Удовольствия? Не по карману. В кино бывают раз в два месяца, в театрах того реже. Но на выставках — обязательно. Без выставок нельзя: Зинаида Евгеньевна плотью своей художник. 

Собственных выставок она не устраивает много лет: очень дорого. Жизнь ее трудна и достойна. Еще до начала второй мировой войны, она пишет изумительную «Спящую натурщицу», словно перепутались годы и она в божественной славе творит что-то чудное, «серебряковское», в самой роскоши, в самой пленительности...


Портрет Е.Н.Гейденрейх в красном. 1923г.

После войны из России во Францию собирается 48-летняя Татьяна Борисовна Серебрякова. Невероятная встреча, будто блаженный сон.

«Мама никогда не любила сниматься, и я не представляла себе, как она теперь выглядит, и была обрадована, увидев, что она до странности мало изменилась. Та же челка, тот же черный бантик сзади, и кофта с юбкой, и синий халат, и руки, от которых шел какой-то знакомый с детства запах масляных красок».

Тата приехала с поручением: организовать выставку Зинаиды Евгеньевны в Москве. Выставка, как это у нас водится, готовилась пять лет.


Портрет Мариэтты Франгопуло. 1922г.

Зинаида Евгеньевна сама набивает подрамники и осторожно прикладывает к ним картины. Достает пастели, пролежавшие в папках никому не нужными 32 года, — и все-таки не верит происходящему. Уже отосланы ящики с картинами в Россию, уже готова и афиша к выставке, ее сделал внук, Иван Николаев, сын Татьяны Борисовны — она все еще не верит и на всякий случай извиняется: «Я очень боюсь, что не оправдаю ожидающих чего-нибудь большого от “художницы Серебряковой”, ничего интересного из Франции не приславшей. Ну, что ж поделать!».


Портрет Ольги Константиновны Лансере. 1910г.

Через год, после того как Зинаиде Евгеньевне исполнилось 80 лет, в Москве открылась ее персональная выставка. День, второй — тихо, глухо. А потом такой грандиозный обвал, такое сплошное восклицание, такие толпы у входа на выставку, такие восторженные отклики в прессе, что даже такой робкий, самокритичный человек, как Зинаида Евгеньевна, мог быть уверен в полном, безусловном успехе. Десятилетиями забытая, она стала знаменитой. 

Государственный Русский музей приобрел 21 ее произведение. У нее отхлынуло от души — картины вернулись на родину. 

Ее последние годы окружены ясным светом добра, далекой славы и бедности. 

Умерла Зинаида Евгеньевна Серебрякова 19 сентября 1967 года.


Сандра Лорис-Меликова. 1925г.


Иветт Шовире. 1962г.


Портет архитектора А.Я.Белобородова. 1925г.


Портрет дамы с собачкой. И.Велан. 1926г.


Коллиур. Катя на террасе. 1930г.