Первый Псалом, открывающий Книгу Прославлений, начинается со слов: «Блажен муж, который…». В русском, или в каком-либо другом переводе, невозможно увидеть, какая основа, какой краеугольный камень заложен в основание этой книги через эти три начальных слова. А, между тем, они являются зерном жизни всей Книги псалмов, которое определяет всю суть того, что будет в ней сказано, подобно тому как семя определяет, что за плод из него вырастет и какова будет его природа.

В оригинальном тексте первые три слова:אַשְרֵי הָאִיש אֲשֶר. [ашрэй hаиш ашэр] Совершенно очевидно, что у всех этих трёх слов в основании лежит одна корневая ячейка: אש. Слово אֵש [эш] на иврите означает «огонь».

Почему именно огонь является тем словом, которое легло в основу начала книги Псалмов, и, по сути является ключевым словом для всей этой книги? Прежде всего обратим внимание на то, кто является центральным персонажем первого Псалма. В первом Псалме речь идёт о человеке. Слово אִיש [иш] означает «муж», «человек». В первом Псалме нам открывается сущность человека, его предназначение, его выбор, его путь и, в конце концов, итог, венец, конечный результат этого выбора. И тут еврейский язык преподносит нам одну весьма интересную загадку, которую можно увидеть только на языке оригинала. Оказывается, понятия «человек» и «огонь» являются однокоренными и неразделимыми. Само слово «человек» в еврейском языке образовано от древнейшего, ныне не употребляемого в иврите слова אִשֶּה [ишшэ], означающего «огнепалимая жертва», «огненное жертвоприношение».

Таким образом, Иш и Ишша это как бы распавшиеся компоненты некоего единого целого, именуемого Ишшэ. Соответственно, Иш и Ишша сами по себе в отдельности не являют совершенства, завершённости, так как являются только отдельными частями того, чем они должны быть по изначальному замыслу Творца. Человек в своём высшем предназначении не может быть чем-то нецелостным, незавершённым. Такое положение вещей возможно лишь в стадии формирования, подобно тому, как является несовершенным (незавершённым) тело младенца в утробе матери, когда его скелет до конца не сформировался, и кости его находятся ещё в разрозненном состоянии. В конце же концов человек должен придти в тот совершенный образ, который был предначертан его Творцом изначально. На этот целостный и совершенный образ и указывает слово Ишшэ, распавшимися компонентами которого являются ныне Иш и Ишша. Иш и Ишша должны придти в Ишшэ, должны воссоединиться в этот образ, познать и обрести природу этого образа.

Ещё раз взглянем на жёлтую табличку. Образ, в который должны придти אִיש и אִשָּה , называемый "ишэ", представляет собой слияние слов "огонь" и "ягнёнок". (Даже русские слова "огонь" и "ягнёнок", "агнец" обнаруживают связь между собой и совершенно справедливо представляются образовавшимися от одного корня. На иврите же это особенно очевидно). Без деятельного присутствия этого загадочного «огненного ягнёнка» невозможно формирование человека и его воссоединение в единое целое. Человек создан по образу этого «огненного ягнёнка», при его непосредственном участии. В результате отпадения от изначального состояния человек утратил свою схожесть, своё уподобление этому образу. Непосредственно в самом значении слова אִשֶּה «огнепалимая жертва», «огненное жертвоприношение» можно усмотреть намёк на то, что «огненный ягнёнок» будет участвовать в процессе восстановления человека, превращая всю эту триаду (иш, ишша и "ягнёнок") в ту самую жертву при помощи некоего огня. Сразу сделаем оговорку, что речь, конечно же, не идёт о каких-либо актах самосожжения или других подобных безумствах...

Кто этот загадочный «огненный ягнёнок», встречаем ли мы его на страницах Священного Писания? Да, встречаем, и не раз. Вот одно из таких мест:

Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников
и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный;
и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих.
Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей.
(Откр.1:12-16)

Личность, описанная в этих строчках Священного Писания есть, как мы видим, личность огненная, имеющая огненную сущность. Однако, это не Ангел. В Писании нетрудно определить, когда является Ангел, а когда Тот, Кто превыше любого из Ангелов. Ангел никогда не разрешает поклоняться ему самому, а переадресует это поклонение Творцу. Если же является Тот, кто превыше любого из Ангелов, Он никогда не отклоняет человеческое поклонение, потому что почесть воздана верно, но может успокоить, утешить и ободрить человека.
Огненная личность, явившаяся в данном случае пророку Иоанну, одновременно в этой же книге Писания именуется Агнцем как бы закланным.


http://www.svetlica.in/forum/14-308-1