“По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвёл их на гору высокую одних, и преобразился перед ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При этом Пётр сказал Иисусу: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии». Когда он ещё говорил, вот, облако светлое осенило их; и вот, голос из облака говорящий: «Это Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте». И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь». Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: «Никому не рассказывайте об этом видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мёртвых». И спросили Его ученики Его: «Как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?» Иисус сказал им в ответ: «Правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; но говорю вам, что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них». Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе” (Мф.17:1-13)

Как отмечалось в конце предыдущей главы, обещание Иисуса, что некоторые ученики не умрут, пока не увидят Его в славе (16:28), относится к Его преображению. Именно об этом идёт речь в данном отрывке.
Через шесть дней после того, как было дано обещание, оно исполнилось.
Лука говорит, что это событие произошло «дней через восемь» (9:28). Однако это просто указывает на то, что он, в отличие от Матфея и Марка (9:2), включал при подсчёте дни, в которые эти события произошли. А Матфей и Марк говорят о том, что между предсказанием и его исполнением прошло шесть дней.
Пётр, Иаков и Иоанн, брат его, были самыми близкими учениками Иисуса, образуя вместе с Андреем, братом Петра, «узкий круг» учеников Господа (см. II том Толкования на Евангелие от Матфея, гл. 8–15, стр. 153). Поэтому неудивительно, что именно этих трёх мужей Иисус возвёл на высокую гору одних.
Можно предложить четыре причины, почему Иисус взял с Собой только этих трёх учеников, чтобы они стали свидетелями Его преображения.
Во-первых, они станут надёжными свидетелями явления Его славы, способными подтвердить истинность этого события остальным ученикам и позже всей Церкви. Согласно Втор. 19:15, «при словах двух свидетелей или при словах трёх свидетелей состоится дело». То, что Господь показал Себя в царской славе, как и обещал (Матф. 16:27-28), могли подтвердить три надёжных свидетеля.
Во-вторых, эти три ученика были избраны, вероятно, потому, что они были ближе всего к Иисусу. Они проводили с Ним больше времени и лучше других понимали Его. Они часто сопровождали Иисуса, когда Он удалялся для молитвенного общения со Своим Небесным Отцом (Марк. 5:37; 14:33).
Поэтому естественно, что те, кто ближе всего разделял с Ним Его страдания и скорби, также стали свидетелями Его славы.
В-третьих, эти три мужа, как признанные представители Двенадцати, к словам которых относились с уважением, могли наиболее достоверно и убедительно изложить то, что они видели на горе.
Четвёртая вероятная причина имеет негативную подоплёку. Если бы все двенадцать учеников видели преображение или если бы преображение Иисуса видели и люди, бывшие с ними на севере Галилеи, то очень скоро вся область оказалась бы охваченной беспорядками. Люди побежали бы в близлежащие селения, сбивчиво рассказывая всем о том, что они видели. Их рассказы очень отличались бы друг от друга, с каждым новым пересказом обрастая всё новыми выдуманными деталями, и на Иисуса начали бы оказывать ещё большее давление, чтобы Он стал политическим и военным освободителем, таким Мессией, какого ожидал народ израильский (см. Иоан. 6:15;2:12-19).
О какой высокой горе идёт речь, не сказано, но, очевидно, она находилась где-то недалеко от Кесарии Филипповой, скорее всего к югу от неё, на пути в Капернаум и, в конечном счёте, в Иерусалим (см. Матф. 16:13, 21; 17:24).
Из Лук. 9:32 мы узнаём, что, как и в Гефсиманском саду (Матф. 26:4045), эти три ученика, несмотря на важность события, не могли пободрствовать. В Гефсиманском саду они заснули «от печали» (Лук. 22:45), и, вероятно, по той же причине они заснули на вершине этой горы. Сон может быть формой временного ухода от проблем и тревог. Депрессия увеличивает усталость. Похоже, что обещание Иисуса, которое Он дал несколько дней назад, было слишком далёким и непонятным, чтобы поддержать их дух после того, как они узнали о Его неминуемых страданиях и смерти и о Его призыве быть готовыми страдать и умереть, служа Ему (16:21-25). Под грузом разочарования и уныния они уснули. Эти три ученика спали до тех пор, пока им не явились Моисей и Илия. Только, «пробудившись, [они] увидели славу Его и двух мужей, стоявших с Ним» (Лук. 9:32б).
В последовавших за этим событиях мы находим пять ярких подтверждений, или доказательств, того, что Иисус действительно был предсказанным Сыном Человеческим, Мессией, божественным Царём славы. Первое доказательство — это преображение Сына (Матф. 17:2); второе — свидетельство святых (ст. 3-4); третье — устрашающее вмешательство Отца (ст. 5-6); четвёртое — место действия (ст. 7-9); и пятое — связь с предтечей Иисуса Иоанном Крестителем (ст. 10-13). Первые три доказательства были даны во время преображения, а последние два — сразу после него.

Преображение Сына

“и преобразился перед ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет” (Мф.17:2)

«Преобразился» — перевод греческого слова метаморфоо, основное значение которого — «изменение формы». От него произошло слово «метаморфоза». Поскольку больше нет никаких других описаний, нам известно об этом изменении только то, что во время этой краткой демонстрации божественной славы лицо Иисуса просияло, как солнце, а одежды Его сделались белыми, как свет. Иисуса, Который на протяжении более тридцати лет жил как обыкновенный человек, теперь можно было увидеть частично в ярком сиянии Божьей славы (ср. Евр. 1:1-3). Не поддающимся полному описанию, а тем более полному объяснению образом Иисус явил перед Петром, Иаковом и Иоанном Свою божественную славу.
Это было величайшее подтверждение божественности Иисуса уже при Его жизни на земле. Здесь, более чем когда-либо, Иисус открылся как Божий Сын, Кем Он и был на самом деле. Когда лицо Его излучало божественную славу, оно озаряло даже Его одежды, которые сделались белыми, как свет, став сверхъестественным свидетельством Его духовного величия. Точно так, как Бог являлся в славе шехина в Ветхом Завете, так и здесь Он предстал человеческому взору в свете, таком ослепительном и подавляющем, что на Него с трудом можно было смотреть.
Как засвидетельствовал Пётр годы спустя, этот свет отобразил славу и величие Господа Иисуса: «Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от величественной славы принёсся к Нему такой голос: „Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение“» (2 Пет. 1:17). То, что Пётр видел славу Христа, должно быть, стало главным побуждением к тому, что Второе пришествие стало доминирующей темой в его проповедях и Посланиях. Идею его двух Посланий можно обобщить следующим образом: «Братья и сёстры, верующие, пусть вас не волнуют боль, трудности, испытания, преследования, жертвы. Иисус грядёт! Это единственное, что имеет значение».
Позже Иоанн также свидетельствовал: «Мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Иоан. 1:14). У нас нет свидетельства Иакова об этом событии, поскольку он умер мученической смертью в ранние годы существования Церкви, став первым Апостолом, отдавшим свою жизнь за Христа (Деян. 12:2; ср. Марк. 10:39). Своими человеческими глазами эти три ученика, в меру своих возможностей, увидели сущность Бога, просиявшую через Иисуса.
Это величественное событие было предвкушением того дня, в который «придёт Сын Человеческий во славе Отца Своего с ангелами Своими» (Матф. 16:27). В тот день «восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силой и славой великой» (Матф.24:30). «Когда же придёт Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей» (25:31). В своём видении на острове Патмос Иоанн видел Христа в Его Пришествии как «подобного Сыну Человеческому, облечённого в подир и по грудь опоясанного золотым поясом. Голова Его и волосы белы, как белая шерсть, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскалённые в печи, и голос Его, как шум вод многих. Он держал в правой руке Своей семь звёзд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей» (Откр. 1:13-16).
В человеческом облике Иисус Христос был как бы покрыт покрывалом, но когда Он снова придёт на землю, Он придёт в полном божественном величии и славе. Некоторое представление об этой славе получили на горе Пётр, Иаков и Иоанн. С этого времени у них не должно было быть никаких сомнений в том, что Христос был воплощённым Богом, и в том, что однажды Он придёт в полноте Своей славы.

Свидетельство святых

“И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При этом Пётр сказал Иисусу: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии»” (Мф.17:3-4)

И пока три ученика в изумлении смотрели, им явились также Моисей и Илия, окутанные Господней славой (Лук. 9:31). Свидетельство этих двух ветхозаветных святых было вторым доказательством божественности Иисуса.
Мы можем задаться вопросом, почему из многих благочестивых ветхозаветных верующих были избраны именно эти два мужа? Почему Бог не представил, например, Авраама, отца еврейского народа и всех верных? Почему не был избран Давид, на престоле которого однажды будет царствовать Иисус? Почему не был избран Исаия или Иеремия, или Иезекииль, или кто-то другой из пророков? Писание не объясняет, но, похоже, что Моисей и Илия, в большей степени, чем остальные, были олицетворением ветхозаветного человека Божьего.
Моисей был олицетворением прежнего завета с народом Божьим, который Господь дал через него. Еврейские Писания часто отождествлялись с Моисеем и пророками, а ветхозаветный закон часто называли Моисеевым.
Воспитанный при дворе фараона, сосланный в землю Мадиамскую пасти скот, чтобы научиться смирению и стать рабом Бога, и затем избранный Господом вывести Его народ из рабства, дать им Его закон и привести этот народ к пределам Обетованной Земли, Моисей был в высшей степени человеком Божьим. Кроме Самого Господа, он был бесспорно величайшим лидером в истории человечества. Моисей вывел приблизительно два миллиона непослушных, недостойных людей из Египта в пустыню, где они блуждали на протяжении сорока лет, пока Бог не воздвиг более послушное и управляемое поколение. До того как у израильского народа появились официальные пророки, Моисей был своего рода пророком, нёсшим им Божье слово. До того как у них появились официальные священники, он был своего рода священником, выполнявшим функцию посредника между Богом и людьми. И до того как у них появились официальные цари, он был своего рода царём, управляя народом от имени Бога.
Пожалуй, единственным из ветхозаветных мужей, кто мог стать рядом с Моисеем, был Илия. Моисей был великим законодателем, а Илия — великим защитником закона. Этот пророк был олицетворением рвения. Этому благочестивому мужу не было равных по мужеству, смелости и бесстрашию.
Его сердце горело для Бога, он ходил с Богом и, больше чем любой другой ветхозаветный пророк, был орудием Божьей чудесной силы. Он был выдающимся пророком Божьим и самой романтичной личностью Ветхого Завета для евреев.
Как никто иной, Моисей и Илия представляли Ветхий Завет, закон и пророков. И, как никто другой, они как люди могли свидетельствовать о божественном величии и славе Христа. Своим присутствием они, по сути, заявили: «Это Тот, о Котором мы свидетельствовали; Тот, Чьей силой мы несли служение; Тот, в Котором приобрело смысл всё, что мы говорили и делали.
В Нём исполнилось всё, о чём мы говорили, что делали и на что надеялись».
От Луки мы узнаём, что эти два великих святых говорили с Иисусом «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лук. 9:31).
Они не просто стояли там, пассивно отражая славу Господа, но беседовали с Ним как с Другом о Его исходе, о Его близкой жертве, которая была высшей целью и делом Его земного служения. Как исход народа израильского из Египта под руководством Моисея освободил людей от египетского рабства, так «исход» Иисуса из гроба должен был освободить людей от рабства греха.
И он, как повествует Лука, должен был совершиться в Иерусалиме.
Знаменательно то, что они говорили о спасительном деле Христа через Его смерть, потому что это было главное дело в Его служении. Однако именно эту истину было труднее всего принять Его ученикам. Моисей и Илия подтвердили не только божественную славу Иисуса, но и Его божественный план. Позже их сверхъестественное свидетельство, несомненно, придало этим Апостолам дополнительную уверенность и мужество, когда они провозглашали весть, что Иисус был предан «по определённому совету и предведению Божьему» (Деян. 2:23). «Иисус — это предсказанный Спаситель и Царь, — утверждали они перед тремя Апостолами, — и Его божественный план исполняется в точности».
Смерть и воскресение Иисуса были неотъемлемой частью этого плана, без которой искупление от греха было бы невозможным. Иисус был бесконечно больше, чем просто хороший Человек, чей пример указывает другим людям путь к Богу. Он Сам был Богом, и благодаря Его искупительной и заместительной жертве за людей Он приводит верующих в Него к Богу. Никто не может прийти к Богу, следуя примеру Иисуса, потому что ни один человек не в состоянии принести достаточную жертву даже за свои собственные грехи, тем более за грехи всего мира. Поэтому ученикам необходимо было понять, что первый приход Иисуса, чтобы умереть и воскреснуть, был такой же частью божественного плана, как и Его второй приход в славе.
Когда Моисей и Илия «отходили от Него» (Лук. 9:33а), Пётр сказал Иисусу: «Господи! Хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии».
Лука добавляет, что Пётр сказал это, «не зная, что говорил» (Лук. 9:33б).
Пётр совершенно не понял значения славы Иисуса и свидетельства Моисея и Илии. Находясь в смущении и страхе, Пётр не мог придумать ничего другого, как своими собственными руками сделать три кущи, в которых могли бы обитать Иисус и два ветхозаветных свидетеля. И это несмотря на очевидность подтверждения того, что Иисусу надлежало идти в Иерусалим, чтобы умереть, и что слава, свидетелями которой были ученики, была всего лишь тенью той будущей славы, в которой Он придёт опять.
Мы можем только догадываться, что побудило Петра подать такую идею.
Вероятно, он с удовольствием остался бы вместе с Господом на вершине горы. Он совершенно не был заинтересован в том, чтобы Иисус шёл в Иерусалим или чтобы Он пришёл ещё раз. Он хотел, чтобы Господь остался, а не уходил и приходил. Особенно Пётр не хотел, чтобы Иисус уходил через смерть (Матф. 16:22). Как обычно, он был увлечён своими планами и желаниями, а не планами и волей Господа. Хотя Пётр и предварил своё предложение словами «если хочешь», он, вероятно, полагал, что Иисус одобрит его предложение.
Хронологи Нового Завета определили, что преображение произошло в еврейском месяце Тишри (октябрь), за шесть месяцев до Пасхи и, следовательно, за шесть месяцев до распятия Иисуса. В этом месяце евреи праздновали праздник кущей, и возможно, что в это самое время в Иерусалиме отмечался этот праздник. Во время этого праздника евреи на протяжении семи дней жили в маленьких укрытиях, или шалашах, сделанных из веток, которые символизировали временное обитание их праотцев в пустыне. Это было напоминание о том, что Бог сохранил Свой избранный и искупленный народ (см. Лев. 23:33-44).
Захария предсказал, что в Тысячелетнем Царстве, когда «Господь будет Царём над всей землёй; в тот день будет Господь един, и имя Его едино… Затем все остальные из всех народов, приходивших против Иерусалима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу, и для празднования праздника кущей» (Зах. 14:9, 16). Это единственный ветхозаветный праздник, который будут праздновать во время тысячелетнего правления Христа. Праздник кущей будут вспоминать каждый год на протяжении тысячи лет, как прообраз Божьего освобождения и сохранения Своего народа.
Поэтому приближающийся праздник мог побудить Петра предложить сделать три кущи на горе. Такое объяснение становится ещё более возможным в свете того, что этот праздник служил напоминанием об исходе Израиля из египетского рабства и его блуждании в пустыне под водительством Моисея. Как отмечалось выше, Моисей и Илия говорили с Иисусом «об исходе Его» (Лук. 9:31), о скором и бесконечно большем освобождении верующего человечества от греха. Поэтому Пётр мог подумать о том, как уместно праздновать этот праздник в таком священном месте не только в присутствии самого Моисея, но и в присутствии даже большего Освободителя, Которого предвещал Моисей и предвестником Которого был Илия.
Идея Петра была не столько неверной, сколько неразумной. С его стороны, было неразумно думать, что Иисус после всего этого не пойдёт на смерть, что теперь у Него появилась возможность исполнить Свою миссию, избежав креста, а также необходимости приходить ещё раз. Неразумно также было ставить Моисея и Илию, какими бы великими они ни были, на один уровень с Христом, желая сделать кущи для всех троих. Как отмечалось выше, когда Пётр сделал это предложение, Моисей и Илия уже отходили (Лук. 9:33). Они знали, что их миссия временна, и их свидетельство Христу было завершено. В своём служении они просто провозглашали слово закона и пророков. Но Иисус Христос, живое Слово, был одновременно и Тем, Кто дал, и Тем, Кто в совершенстве исполнил закон и пророков, и Его целью было указать людям на Себя (см. Рим. 8:3; 10:4; Гал. 3:24). Оставив Христа в Его явном превосходстве, Моисей и Илия ушли со сцены действия, чтобы единственным объектом поклонения был Сам славный Господь. Когда их свидетельство о Нём было завершено, они удалились, чтобы не умалять Его.

Устрашающее вмешательство Отца

“Когда он ещё говорил, вот, облако светлое осенило их; и вот, голос из облака говорящий: «Это Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте». И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались” (Мф.17:5-6)

Третье доказательство божественности Иисуса — это страх, вызванный вмешательством Отца, когда Пётр ещё говорил. Бог светлым облаком осенил трёх учеников и заговорил с ними голосом из облака. К свидетельству самого преображения и к свидетельству двух ветхозаветных святых добавилось удивительное свидетельство Бога Отца.
Во время блужданий израильского народа в пустыне Господь являлся «днём в столбе облачном, показывая им путь» (Исх. 13:21; Числ. 9:17; Втор.1:33). Исаия предсказывал, что «Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня. И сотворит Господь над всяким местом горы Сион и над собраниями её облако и дым во время дня и блистание пылающего огня во время ночи, ибо над всем чтимым будет покров» (Ис. 4:4-5). В своём видении последних дней Иоанн «взглянул… и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп. И вышел другой ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: „Пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела“. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю — и земля была пожата» (Откр. 14:14-16).
Из такого светлого облака Небесный Отец осенил Петра, Иакова и Иоанна и обратился к ним ясно слышным голосом, говоря: «Это Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте». Отец произнёс почти те же слова и при крещении Иисуса (Матф. 3:17), а в последнюю неделю пребывания Иисуса в Иерусалиме — всего за несколько дней до того, как Его предали, схватили и распяли, — Он снова публично и прямо высказал Своё одобрение Сыну (Иоан. 12:28).
Назвав Иисуса Своим Сыном, Бог Отец объявил, что Иисус имеет ту же природу и сущность, что и Он (ср. Иоан. 5:17-20; 8:19, 42; 10:30, 36-38).
Писание часто называет верующих детьми Божьими, но они приёмные дети, принятые в небесную семью только благодаря чуду Божьей благодати (Рим.8:15, 23; Гал. 4:5; Ефес. 1:5). Иисус же имеет божественную природу, что постоянно подчёркивали Апостолы (см. 1 Пет. 1:3; 1 Иоан. 1:3; 2 Иоан. 3;
Рим. 1:1-4; 2 Кор. 1:3; Гал. 1:3; Ефес. 1:3; Кол. 1:3).
Назвав Иисуса Своим Возлюбленным Сыном, Бог Отец объявил не только о божественной природе Их взаимоотношений, но и о божественной любви между Ними. Их отношения во всём отличались взаимной любовью, преданностью и поддержкой.
Сказав: «В Котором Моё благоволение», Отец объявил, что полностью поддерживает Сына в том, Кем Он был, что говорил и что делал. Всё, что касалось Иисуса, было в полной гармонии с волей и планом Отца. Ср. Иоан.5:19; 8:29; 10:37-38; 12:49-50.
Затем, обращаясь к трём ученикам, возможно, особенно к Петру, Бог сказал: «Его слушайте». По сути, Он говорил: «Если Мой Сын говорит вам, что Он должен идти в Иерусалим, чтобы пострадать и умереть, верьте Ему. Если Он говорит вам, что воскреснет на третий день, верьте Ему. Если Он говорит, что вы должны взять свой крест и следовать за Ним, значит вам надлежит это сделать. Если Он говорит, что придёт опять в славе, то верьте Ему и соответственно живите».
Теперь открытый, смелый Пётр и его два товарища понимали, что находятся во внушающем страх присутствии всемогущего Бога. Как и следовало ожидать, услышав это, ученики пали на лица свои и очень испугались. Пётр был настолько потрясён, что сразу же забыл о своём дерзком предложении сделать три кущи.
Каждый верующий должен испытывать своего рода духовное напряжение от осознания как благодати Господа, так и Его величия; как Его любви, так и Его справедливости; как Его дружбы, так и Его господства. С одной стороны, он радуется, находясь в любви и общении со своим Господом, благодаря Его милости и доброте, а с другой — когда он созерцает Божью святость и праведность, в нём живёт благоговейный страх. Когда верующий живёт в послушании Богу, он испытывает покой в Его присутствии. Но если он не послушен Богу, он будет в ужасе от этого присутствия. В Притчах говорится, что мудрость начинается со страха перед Богом (Прит. 9:10).
Грешники в присутствии святого Бога всегда хотят спрятаться. До грехопадения Адам и Ева беспрепятственно общались с Богом, но после того, как они согрешили, их взаимоотношения коренным образом изменились. Когда они «услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня… скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая» (Быт.3:8). Когда пророк Исаия увидел божественное величие и славу, которая окружала небесный престол, он воскликнул в великом страхе: «Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6:5).
Когда Исаия стоял в присутствии совершенной святости, им овладело осознание своей полной греховности. Даниил пришёл в такой же ужас, когда Господь заговорил к нему после видения овна, козла и маленького рога (Дан.8:15-17).

Место действия

“Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь». Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: «Никому не рассказывайте об этом видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мёртвых»” (Мф.17:7-9)

Четвёртое доказательство божественности Иисуса заключалось в месте действия, которое свидетельствовало о величественной силе Христа и Его царской славе. Это доказательство менее конкретно и драматично, нежели первые три, но оно по-своему впечатляет.
Иисус по-прежнему находился в центре внимания, как будет и во время Своего Второго пришествия. Он стоял на высокой горе, так же, как будет стоять при Своём возвращении на землю, когда «станут ноги Его в тот день на горе Елеонской, которая перед лицом Иерусалима к востоку» (Зах. 14:4).
Когда Он придёт, с Ним будут Его святые (Иуд. 14; 1 Фес. 3:13), как здесь с Ним были Моисей и Илия, святые старого завета. И когда Он придёт, Он также придёт к Своим святым (2 Фес. 1:10; Откр. 21:3-7), служа им, как сейчас Он служил Петру, Иакову и Иоанну.
Ещё один интересный аспект этого места действия состоит в том, что Моисей умер, а Илия — нет. Он был взят в вихре на небо (4 Цар. 2:11). Поэтому Моисей представляет святых, которые умрут до того, как придёт Иисус, а Илия — тех, кто будет восхищён.
Символически, там есть гора. Есть люди, с которыми Он приходит. Есть люди, к которым Он приходит. Есть также святые, которые умерли, и святые, которые преобразились.
Первыми словами и действиями Иисуса после такой величественной демонстрации славы было проявление мягкой и нежной заботы. Зная, в каком великом страхе находятся три Его любимых ученика, Иисус, приступив, коснулся их и сказал: «Встаньте и не бойтесь». Когда ученики нерешительно возвели очи свои, они, должно быть, с великим облегчением вздохнули, не увидев никого, кроме Иисуса.
Впечатления от этого события навсегда врезались в память учеников.
До самой смерти они могли смело и уверенно свидетельствовать, что Иисус действительно явил Себя во славе (16:28). Тридцать лет спустя Пётр напишет: «Мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетённым басням последуя, но быв очевидцами Его величия.
Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от величественной славы принёсся к Нему такой голос: „Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение“. И этот голос, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (2 Пет. 1:16-18).
Когда ученики увидели одного Иисуса, они поняли, что были свидетелями предвестия славы Второго пришествия Господа. И когда они пришли в себя, у них, должно быть, возникло сильное желание побежать вниз и рассказать об этом потрясающем событии другим ученикам и всем, кто готов был слушать. Но, когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: «Никому не рассказывайте об этом видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мёртвых». Как, должно быть, трудно было ученикам держать это видение в тайне!
Как Иисус уже однажды запретил Двенадцати, «чтобы никому не рассказывали, что Он Иисус Христос» (16:20), так и теперь Он сказал этим троим, чтобы они никому не говорили о том, что Он явил им Свою славу. Христос, Который пришёл, не был тем Христом, Которого ожидали большинство евреев. Вместо того чтобы прийти в славе Победителя, Он пришёл, чтобы умереть. Вместо того чтобы прийти в божественной славе, Он пришёл в смирении и кротости. И вместо того чтобы прийти и освободить евреев от политических уз, Он пришёл освободить от рабства греха всех, кто поверит в Него.
Если бы люди узнали о происшедшем на горе, это, как уже было сказано, побудило бы их попытаться сделать Иисуса царём согласно своему представлению, чтобы осуществить свои сиюминутные эгоистичные мирские ожидания. Ранее они уже предпринимали такие попытки (Иоан. 6:15; 12:12-19).
Но когда они услышат эту историю после того, как Сын Человеческий воскреснет из мёртвых, им станет ясно, что Он пришёл не для того, чтобы победить римлян, а для того, чтобы победить смерть.

Связь с предтечей

“И спросили Его ученики Его: «Как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?» Иисус сказал им в ответ: «Правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; но говорю вам, что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них». Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе” (Мф.17:10-13)

Пятое, и последнее, подтверждение божественности Иисуса состоит в Его мессианской связи с Иоанном Крестителем.
Увидев на горе Илию, ученики задали Иисусу естественный вопрос: «Как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?» Данное учение книжников было основано не на раввинских преданиях, а на Писании. Через Малахию Господь объявил: «Вот, Я пошлю к вам Илию, пророка, перед наступлением дня Господнего, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием» (Мал. 4:5-6).
Предсказание о том, что ветхозаветный пророк Илия будет предвестником Мессии и Его суда, было хорошо известно евреям дней Иисуса. Поэтому, когда Пётр, Иаков и Иоанн спускались с горы вместе с Господом, они не могли не задаться вопросом, насколько явление Илии, свидетелями которого они только что были, соответствовало пророчеству Малахии. «Если Ты — Мессия, как Ты Сам утверждаешь, и чему мы поверили, — говорили, по сути, они, — то почему Илия не явился до того, как Ты начал Своё служение?» Этот же аргумент несомненно использовали многие иудейские вожди, оправдывая свой отказ поверить в Иисуса как Мессию. И, вероятно, именно пророчество Малахии способствовало убеждению многих, что Иисус был Илией, а не Мессией (Матф. 16:14). «Несмотря на великие чудеса, — могли рассуждать они, — Иисус не может быть Мессией, потому что ещё не пришёл Илия. Поэтому Он Сам, должно быть, и есть Илия».
Этому недоразумению способствовало также то, что книжники и их собратья-раввины обильно приукрасили пророчество Малахии. Подобно многим толкователям Библии на протяжении веков, включая многих и в наше время, они любили «заполнять пропуски» там, где библейское предсказание было не очень понятным и не таким подробным, как им того хотелось бы.
Поэтому они учили, что Илия придёт снова как могущественный реформатор-чудотворец и превратит хаос в порядок, и порок — в святость. Они утверждали, что, когда придёт Мессия, мир, или, по крайней мере, Израиль, будет морально и духовно готов к Его приходу, и Мессия быстро совершит суд и установит царство для Израиля.
Как и все учения, которые лишь частично основаны на Писании, это учение ещё больше вводило в заблуждение. Иисус, отвечая, признал то, что было истиной: «Правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё». Да, Илия должен прийти; и когда он придёт, он устроит всё, как пророчествовал Малахия. «Но говорю вам, — объяснил далее Иисус, — что Илия уже пришёл, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них». Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе.
Илия, о котором пророчествовал Малахия, не был перевоплощением древнего пророка. Скорее, как возвестил Захарии ангел Господень о его сыне, Иоанн Креститель, предсказанный предтеча, придёт «в духе и силе Илии» (Лук. 1:17). Иоанн не был древним пророком, который вернулся на землю, однако его служение по стилю и по силе было во многом похоже на служение Илии. В этом смысле, о чём, по крайней мере, однажды говорил ученикам Иисус, Иоанн «есть Илия, которому должно прийти» (Матф.
11:14).
Почему тогда, удивлялись некоторые, Иоанн сам отрицал, что он — Илия? Когда священники и левиты из Иерусалима «спросили его: „Что же? Ты Илия?“ Он сказал: „Нет“» (Иоан. 1:21). Иоанн отрицал, что он — Илия, потому что хотя он знал о пророчестве, записанном в 1-й главе Евангелия от Луки, как и Иисус, он понимал, что вопрос был о буквальном, воплощённом Илии. И хотя Иоанн не был всеведущим, как Иисус, он, бесспорно, понимал, что вопросы священников и левитов происходят от их неверия, а не от искренней веры. Они были заинтересованы не в познании истины, а в том, чтобы найти способ дискредитировать Иоанна, точно так же, как позже они будут искать способ дискредитировать Того, Чей путь Иоанн пришёл приготовить.
Ложные мотивы и нечестие иудейских вождей стали ещё более очевидными, когда они не узнали в Иоанне предсказанного Илию, а поступили с ним, как хотели. Они бросили его в темницу, а затем обезглавили. Поэтому, каким бы ни был ответ Иоанна священникам и левитам в Иерусалиме, они в конце концов всё равно отвергли его, потому что ненавидели его, и их сердца противились Богу и Его истине. Тот, кто отвергает Бога, неизбежно отвергает и Его посланников.
Однако во всей полноте порочность иудейских вождей проявилась тогда, когда они отвергли и подвергли преследованиям Самого Сына Человеческого, Который вскоре пострадал от них. Так как они отвергли восстановительный труд предтечи Мессии, подобного Илии, а затем и Самого Мессию, то мессианское Царство было отсрочено.
В последние дни Господь пошлёт ещё одного пророка, подобного Илии, и Сам Мессия вернётся, на этот раз для того, чтобы установить Своё вечное Царство в силе, праведности и славе.

Вся слава Христу

Источник