Обещанное. Китайская классическая поэзия.

В Китае письменное слово стали называть «вэнь» (рисунок, орнамент) с VI века до н.э.
Здесь отмечу, что знакомое всем со школьной парты «иероглиф» не восточного, а греческого происхождения, что же касается китайского иероглифического письма, то оно, по мнению многих ученых, возникло из гадательных знаков.
С древнейших времён стихотворения писались в жанре ши (песня). Отсюда происходит название книги народных песен — «Шицзин». «Шицзин» — одна из пяти древних канонических книг Китая, так называемого «Пятикнижия», включающего также «Ицзин» («Книгу перемен»), «Шуцзин» («Книгу истории»), «Лицзи» («Книгу ритуала») и «Юэцзи» («Книгу музыки»). В «Шицзине» собраны народные песни, написанные древним четырёхсловным стихом, то есть стихом, состоящим из четырёх иероглифов. Позже поэты добавят к стиху ещё один иероглиф, разработав новый для китайской поэзии пятисловный стих, более гибкий, напевный и выразительный, приближённый к разговорной речи.
Поводом для китайского стихотворения почти всегда служило воспоминание и нередко — об известном с детских лет знаменитом произведении великого поэта-предшественника; о соперничестве и речи не шло, но стремление как-то оттенить памятную строку, слегка сместить акцент, расцветить новой деталью, конечно же, присутствовало. Поэтому столь зорок взгляд китайца стихотворца и так изощрено его внимание к самомалейшим переливам звуков, красок, чувств. И всегда хранил он в памяти средневековую максиму: “строка кончается, мысль безгранична”.
Наверное, будет нелишним упомянуть, что Китай развивался по пути логики, а не мистицизма или религиозности. Конфуцианство только усилило и предало более тонкую огранку строгому рационализму и труду в пользу общества. Место привычного для нас служителя культа в древнем Китае постепенно занимает чиновник. Религиозно-этические нормы полностью подчинены требованиям социальной политики и администрации. Каждый способен получить хорошее «место под солнцем», если будет прилежно учиться, или сдаст на успешно императорский экзамен. Наряду с историей, литература занимает значительное место в образовании. Поэтому намного выше, чем сборники отдельных, пусть самых замечательных поэтов, в Китае ценились разного рода антологии. Составление антологий почиталось особым искусством. Главное, что воплощалось в лучших изборниках, — это пропорция имен, тем, жанров, своеобразная игра с традиционными репутациями, доступная только подлинным знатокам.
Вплоть до начала нынешнего века китайцы были привержены династийной периодизации собственной истории. Сколько бы ни длилось правление той или иной династии, это время всегда воспринималось как законченное историческое и культурное единство.
…В мире сменялись расцвет и паденье.
Сто превращений — и все быстротечно.
Знатность, богатство — прихлынут-отхлынут,
Слава ж достойных осталась навечно!
Думал я долго: в чем смысл мирозданья?
Сел, и вздохнул, и промолвил, вздыхая:
«Если бы, как у реликвии древней,
Жизнь долговечною стала людская!
(Су Ши. Период Сун)
Читать далее

Сайгё. Горная хижина...




САЙГЕ



ВРЕМЕНА ГОДА


ВЕСНА

(1)
Сложил в первое утро весны

Окончился год.
Заснул я в тоске ожиданья,
Мне снилось всю ночь:
"Весна пришла". А наутро
Сбылся мой вещий сон.

(2)
Зубцы дальних гор
Подернулись легкой дымкой.
Весть подают:
Вот он, настал наконец
Первый весенний рассвет.

(3)
Замкнутый между скал,
Начал подтаивать лед
В это весеннее утро,
Вода, пробиваясь сквозь мох,
Ощупью ищет дорогу.

(4)
Песня весны

Вижу я, растопились
На высоких вершинах гор
Груды зимнего снега.
По реке "Голубой водопад"
Побежали белые волны.
Читать далее

О пионах - Кицунэ Миято и другие поэты...

сотни пионов
цветом украсили сад
в принципе дао

                     смятение чувств
                     румянец в каплях росы
                     сёстры киао

ветер жемчужный
иней в розовой дымке
большая роскошь

                     и синей птице
                     я золотой поясок
                     тихо наброшу

все краски жизни
потрясающий красный
белая чаша

                     румяный восход
                     погружение в пурпур
                     мне бы почаще

и ароматов
в мой драгоценный ларец
насобираю

                     льдом перламутра
                     наше дыханье любви
                      вновь оживляю

Читать далее...

Осень японских классиков.

Басё
Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтоб их ободрить,
Шепчет осенний дождь.
***
Желтый лист плывет.
У какого берега, цикада,
Вдруг проснешься ты?
* * *
Опала листва.
Весь мир одноцветен.
Лишь ветер гудит.

* * *
Энкей-хоси
Покинутый приют- весь в зарослях плюща.
Тоскливо здесь. Хозяин все забросил.
Нет никого...
И только каждый год
Печальная сюда приходит осень...

Осеннее настроение.

Медный небожитель с чашей,
в ней рассветная роса,
пруд осенней ночью краше:
там опавшая листва.

С гор спускаются туманы,
сиротливая ладья,
волны резво рассекает,
огоньки небес щадя.

По тропинке лунной свечки
кто-то держит давний путь,
лишь дракон уснул на речке,
ты не смей его вспугнуть.

Погляди, в златых одеждах
кроны кленов и буков,
с черепицею сливаясь
человеческих домов.

Холода неспешным шагом,
к нам из прошлого спешат:
серебристым снегопадом,
время стало застывать





...

 solnechnolunnaya

Простая, как Божье прощенье,  прозрачная ширится даль. Ах, осень, моe упоенье,  моя золотая печаль! Свежо, и блестят паутины... Шурша, вдоль реки прохожу, сквозь ветви и гроздья рябины на тихое небо гляжу. И свод голубеет широкий, и стаи кочующих птиц - что робкие детские строки в пустыне старинных страниц... (В.Набоков)

Читать далее

20 февраля 1886, деревня Сибутами, префектура Иватэ, Япония — 13 апреля 1912

Исикава Такубоку (石川啄木) - поэт, прозаик, литературный критик, оказавший большое влияние на развитие современной поэзии танка, обновление ее тематики и языка.

Такубоку еще в школе начал сочинять танка, однако, приехав в 16-летнем возрасте в Токио, увлекся поэзией нового стиля и сам перешел на сочинение подобных стихотворений, полагая, что в танка невозможно отразить дух современной эпохи. Первый сборник произведений такого рода назывался «Стремления».

Преследуемый нуждой, поэт вскоре был вынужден уехать в провинцию, где работал то школьным учителем, то репортером, кое-как сводя концы с концами и пытаясь пробовать свои силы в прозе.

В 1908 г. поэт возвращается в Токио и здесь снова вспоминает о некогда оставленной им поэзии танка. С 1908-го по 1910 г. он создал более 500 танка, вошедших в прославивший его сборник «Горсть песка». В 1912 г., уже после кончины Такубоку, был издан второй сборник его танка — «Печальные игрушки».
Исикава Такубоку умер от туберкулеза в возрасте 26 лет. На русский язык переведен ряд стихотворений.

Лирика в поэзии Исикава Такубоку
(выдержки из предисловия к книге «Лирика» в переводе Веры Марковой из-во "Детская литература" 1981г.)

Когда впервые читаешь японскую поэзию, не покидает ощущение прекрасного и чужого одновременно. Так не похоже на европейскую литературу, так коротко, отрывочно, пронзительно звучат хокку и танка — традиционные трехстишия и пятистишия.

Потом, узнав больше, понимаешь, откуда ощущение не сотворенного, написанного, а как будто рожденного стихотворения. Японская поэзия не знает черновика, стих создается сразу, как открывается пейзаж в разломе гор: клочок неба, легкое облако, сосновая ветка. Но чтобы достичь совершенства, нужно долго оттачивать навыки ремесла. Только пройдя жесткую школу, поэт обретает свободу. Исикава Такубоку — один из любимейших японских лириков, создатель новой японской поэзии. Он прожил всего 26 лет, но оставил сборники стихов, романы, статьи, дневники. Все это вошло в золотой фонд современной японской литературы.

Первые танка опубликованы в 1902 году в токийском журнале «Утренняя звезда»:
Оставив песни,
Окрашенные кровью,
На память миру,
Бреду по мёртвым полям.
Как громко стонет осень!

Читать далее...

В Китае письменное слово стали называть «вэнь» (рисунок, орнамент) с VI века до н.э.
Здесь отмечу, что знакомое всем со школьной парты «иероглиф» не восточного, а греческого происхождения, что же касается китайского иероглифического письма, то оно, по мнению многих ученых, возникло из гадательных знаков.
С древнейших времён стихотворения писались в жанре ши (песня). Отсюда происходит название книги народных песен — «Шицзин». «Шицзин» — одна из пяти древних канонических книг Китая, так называемого «Пятикнижия», включающего также «Ицзин» («Книгу перемен»), «Шуцзин» («Книгу истории»), «Лицзи» («Книгу ритуала») и «Юэцзи» («Книгу музыки»). В «Шицзине» собраны народные песни, написанные древним четырёхсловным стихом, то есть стихом, состоящим из четырёх иероглифов. Позже поэты добавят к стиху ещё один иероглиф, разработав новый для китайской поэзии пятисловный стих, более гибкий, напевный и выразительный, приближённый к разговорной речи.
Поводом для китайского стихотворения почти всегда служило воспоминание и нередко — об известном с детских лет знаменитом произведении великого поэта-предшественника; о соперничестве и речи не шло, но стремление как-то оттенить памятную строку, слегка сместить акцент, расцветить новой деталью, конечно же, присутствовало. Поэтому столь зорок взгляд китайца стихотворца и так изощрено его внимание к самомалейшим переливам звуков, красок, чувств. И всегда хранил он в памяти средневековую максиму: “строка кончается, мысль безгранична”.
Наверное, будет нелишним упомянуть, что Китай развивался по пути логики, а не мистицизма или религиозности. Конфуцианство только усилило и предало более тонкую огранку строгому рационализму и труду в пользу общества. Место привычного для нас служителя культа в древнем Китае постепенно занимает чиновник. Религиозно-этические нормы полностью подчинены требованиям социальной политики и администрации. Каждый способен получить хорошее «место под солнцем», если будет прилежно учиться, или сдаст на успешно императорский экзамен. Наряду с историей, литература занимает значительное место в образовании. Поэтому намного выше, чем сборники отдельных, пусть самых замечательных поэтов, в Китае ценились разного рода антологии. Составление антологий почиталось особым искусством. Главное, что воплощалось в лучших изборниках, — это пропорция имен, тем, жанров, своеобразная игра с традиционными репутациями, доступная только подлинным знатокам.
Вплоть до начала нынешнего века китайцы были привержены династийной периодизации собственной истории. Сколько бы ни длилось правление той или иной династии, это время всегда воспринималось как законченное историческое и культурное единство.
…В мире сменялись расцвет и паденье.
Сто превращений — и все быстротечно.
Знатность, богатство — прихлынут-отхлынут,
Слава ж достойных осталась навечно!
Думал я долго: в чем смысл мирозданья?
Сел, и вздохнул, и промолвил, вздыхая:
«Если бы, как у реликвии древней,
Жизнь долговечною стала людская!
(Су Ши. Период Сун)
Читать далее