С детства меня не покидала мысль, что что-то во мне не так. Почему остальные нормально вписываются в собственную семью, школьный и дворовый коллектив, а у меня все какие-то трудности, словно мне приходится то ли насиловать жизнь, то ли принуждать ее к сожительству. Потом – много лет спустя – поняла.

Когда узнала, что большая часть моих одноклассников или погибли, или умерли от пьянки, или перманентно сидит в тюрьмах (вариант – сумасшедшем доме). То есть, их путь привел бы меня, с вероятностью 80% именно к этому. Я оказалась удачливее? Ой, не смешите тапки! С моей удачей я даже в луже утону. Просто я постоянно хитрожопила и не шла вместе со всеми. Честно говоря, чаще всего просто не могла с ними идти. Интересы не те. Нахимичить что-нибудь в старой кастрюле на костре мне было интереснее, чем бегать от мальчишек, хихикая и задирая подол. Читать фантастику – интереснее, чем сплетничать и «дружить против кого-то». Не потому, что интеллектуал какой-то – настоящие наши «аристократы духа» меня на дых не переносили, с моими дурацкими вопросами и сомнением в непогрешимости авторитетов. Я выпала из обоймы сразу же после рождения. Увы.

По каким причинам выпадают из обоймы?
Вот смотрите: детский сад, воспитатель решила поиграть с детьми. В «стульчики». Человек, скажем, десять, и стульев тоже – десять. Ходят вокруг них под музыку. По сигналу рассаживаются… но вот сперва убирают один стул, потом – другой… число играющих уменьшается до последнего – который выигрывает…
Заметьте: проигрывают все, кроме одного. Типа, естественный отбор на умение работать локтями. Притом, что реально СТУЛЬЕВ ХВАТАЕТ НА ВСЕХ! Первый, кто это понял – выпадает из обоймы. Это же глупо – надеяться оказаться в числе одного, а не девяти оставшихся за бортом. Такие детки – не всегда самые умные в общепринятом смысле, но самые сообразительные, когда дело касается анализа ситуаций. Такие никогда не влезут в финансовую пирамиду и не станут жертвой наперсточника. И именно поэтому они понимают, что истинную причину своего неучастия в подобных играх надо скрывать. Не потому, что остальные поймут и играть перестанут, это-то как раз их не волнует, а потому, что хитрожопых не любят. «Ты что, самый умный?» - вот и весь сказ. А пожаловался на голову/ногу/попу – и улизнул от участия в дурацкой игре, и ни с кем не поссорился. Со временем это неучастие начинает волновать педагогов, и они ставят на ребенке клеймо: недостаточная социализация. Да и остальных детей такое «молчаливое присутствие» раздражает, отсюда уже начинается путь в изгои.

Ну, вы уже поняли, что я не только о детсадовском возрасте говорю. Характер, который сложился к трем годам, пребудет с человеком всю жизнь. Вопрос в другом: выпадение из обоймы – это «наказание» или «благословение»? Для меня оно оказалось благословением. Всякий раз, когда я поступала, исходя из собственного понимания, а не из традиции, я минимизировала потери или вообще их не имела, всякий случай следования общему руслу или популярной на тот момент идее приводил к болезненной ошибке. Почему?

Потому что девять из десяти (девяносто девять из ста, девятьсот девяносто девять из тысячи и т.п.) проигрывают. В искусственных играх. Им говорят: «Пряников не хватит на всех. Подеритесь!» и пока они дерутся, эти самые «пряники» уносят. Там, где проигрыш на виду – проигравший плачет. Там, где не на виду – делает вид, что он-то выиграл! Но даже выигравшему не достается пряников, потому что их либо с самого начала не было, либо утащили, пока он кулаками махал. А он стоит на горе и трясет пустым мешком, как призом…
При том, что, если не драться, а просто испечь эти самые пряники, их будет хоть обожрись.

Ну и что с того, ну и пеки свои пряники.
Часто для того, чтобы «испечь пряники», требуется не один человек. Люди так устроены, что поодиночке в природе они, с большой гарантией, быстро сдохнут. А не сдохнут – так доживут не оставив по себе ничего: ни потомства, ни информационного, ни материального следа. Нет, для кого-то это желанное состояние: бесследно исчезнуть. Они не будут сетовать по поводу выпадения из обоймы, скажу больше – ОНИ ИЗ ОБОЙМЫ НЕ ВЫПАДУТ. Потому что давно сформирована обойма «отказников от жизни»: «меньше народу – больше кислороду», «чем тупее общая масса – тем управляемей», «чем больше умников уйдет в изоляцию – тем выше общая тупость». Все!

А говорящий умник будет старательно вытесняем, особенно, если он говорит то, что не вписывается в правила «обойм».
А договориться им между собой сложно – из-за критического состояния рассудка ни одно слово собеседника не будет приниматься на веру.
Но придется.
Или вымрут, как мамонты.

Никогда ежику не победить в соревновании для зайцев - если он будет честен. А ёж, как правило, не врет - когда это, конечно, не жизненная необходимость. Учитывая, что современное общество - общество зайцев, то ежам в нем тяжко приходится.
Кстати, стоит уточнить понятия "ёж" и "заяц". Ёж медленно "въезжает" в ситуацию, потому что у него свойство - воспринимать информацию сплошняком, единым потоком (не выделяя "нужный сигнал" и игнорируя все остальные), при этом сразу же включаются процессы обработки - все сразу, одновременно - анализаторы звуков, запахов, визуала, тактильных и мышечных ощущений, а также сигналов из тонкого мира, которые он ощущает лучше многих других "зверей". Даже самый мощный процессор (а у ежа процессор мощней, чем у любого другого "зверя") будет при такой загрузке подтормаживать. Вот ёж и тормозит попервости над любой задачей. Опять же, для ежа не существует понятия "стандартная ситуация", "типовое решение", "типичный представитель", для него каждое дерево и каждый заяц имеет свое собственное, нетиповое "лицо". Если бы в такой ситуации оказался любой другой "зверь", он бы просто вошел в долгий и безрезультатный ступор, но у ежа есть то, что разруливает ее почти во всех случаях. Ёж знает-чувствует-ощущает принципы, внутренние пружины и "колесики" и суть ситуаций и "зверей", а если и не ощущает - то добирается-дофилософствуется до них. Основное "философствование" происходит, обычно, не в форме слов и даже не всегда в форме визуала, а так, вот - помните мульт "Ёжик в тумане"? - "зайцам" он напоминает бред обкурка, и это при том, что на "философствования" ёжика в нем только намеки, а "ёжики" въезжают так, что вылезают из него через полчаса после завершающих титров. Так что ситуации, не теряя свою индивидуальность, для ежа становятся после получения и осмысливания определенного опыта знакомыми и разруливаемыми сразу в очень большом разбросе как по областям деятельности, так и по стилю взаимодействий с внешним миром. То есть, ёж как бы "выучивает" аксиомы и по ним всякий раз выстраивает умозаключения, заяц же... он будет вспоминать даже не выученную теорему, не следствия из нее, а ту типовую задачу, которую ему показали, как решать.
Да, переходим к зайцам. У зайца не голова, как у ёжика, не головища, как у совы, а головка наведения на цель. И думает он ею быстро, в основном, штампами. Выученными способами решения задач. Быстро, споро, эффективно, отсекая мешающие частности. Ошибается? Да. Но не часто (зато - на все сто процентов!), и исправить свою ошибку самостоятельно уже не может. "Пашет" неглубоко - но как быстро! Прекрасный исполнитель, сносный руководитель, удобный во всех отношениях человек. Прогнозируемый, "линейный". Но, попадись ему не выученная ранее задача - завалит или вообще застынет с опущенными лапками (а через мгновение - замашет ими, закричит: "Что вы мне тут подсунули?!"). Тогда остается только звать ежа.
Для того они и нужны - ежи - чтобы находить новые пути и нетривиальные выходы. Во всех остальных случаях они, хоть и надежнее зайцев, но медленнее их. И нынешнее общество стандартов-и-скорости их за это совсем не жалует.
Впрочем, маленьким "ёжикам" можно немного помочь - если за дело возьмется ёж постарше, и даст им понятия о том, как он разобрался в свое время со своими проблемами.

3.

Уже, я думаю, понятно, что зависимый и созависимый – это та самая идеальная пара, которой не жить друг без друга.
Зависимый родитель на мытьем, так катаньем вытолкает ребенка в созависимую роль. Сделав из него питательный субстрат для своей проблемы, обслуживающий персонал и емкость для сливания негатива.

Это очень удобно – питательный субстрат из собственного ребенка.
Супруг(а) – все-таки, человек взрослый, стопроцентно не предсказуемый – сегодня кормит, а завтра, глядишь, взбрыкнет и скажет: «баста, карапузики, кончилися танцы».
А ребенок – куда он денется? Особливо если правильно приготовить.

Процесс готовки начинается с самого раннего возраста.
Вариации рецептов – от «сам(а) виновата, что отец тебя побил - не так сидишь, не так свистишь, на одной ножке плохо вертишься» и «посмотри, до чего ты мать довел(а)!» до «нам за тебя стыдно!» и «ты позоришь семью!». Общий пафос – в трансляции ребенку убеждения «именно ты регулируешь и контролируешь нашу жизнь, наше благополучие, наши чувства и поступки».

А че, нормальный ход – крайний отыскан и назначен, можно с легкой душой курить бамбук.

Под влиянием таких посланий у ребенка формируются два железобетонных убеждения, на которых в дальнейшем выстраивается вся картина мира:
- я могу регулировать-контролировать жизнь, благополучие, чувства и поступки других
- я обязан(а) регулировать-контролировать жизнь, благополучие, чувства и поступки других

Казалось бы – ну, красота, всемогущество практически в кармане, Манечка Величкина – в принципе, очень приятная дама, недаром Наполеоны уже который век все не переводятся.
НО!
В эту красивую и всемогущую картину мира неизбежно и регулярно, с громом и треском, врезается реальность – не получается оно, все уконтролировать-то! Нет спасения от периодических обломов.
Не так глянул, не то ляпнул – невозможно же 24 часа в сутки на боевом посту - в репу от бухого родителя огреб: «ты как с отцом разговариваешь?!»
Двойку случайную схватил – снова огреб: «учим тебя, стараемся, толку никакого, ты нас в могилу загонишь!».
Парень до дома проводил – готово дело: «шлюха, позор семьи, тебе об учебе думать надо, а ты вот-вот в подоле принесешь!».
Захотел с тарзанки прыгнуть – понеслось: «ты о нас подумал? ты убьешься-разобьешься, а нам потом всю жизнь с тобой-инвалидом маяться!».

Так постепенно, раз за разом, пространство собственной жизни сужается и ужимается. Туда нельзя. Сюда нельзя. Никуда нельзя.
Того нельзя. Этого нельзя. Ничего нельзя.
Можно лишь функционировать в четко и прочно заданных рамках обслуживателя спокойствия и гаранта стабильности.
Уже и рамки такие, что ни шагнуть, ни дыхнуть, а стопроцентного спокойствия со стопудовой стабильностью все нет и нет.

Почему ж так?
Д а ясно почему – плохо стараюсь.
Надо еще постараться. Еще ужаться. Еще поднатужиться. И еще. И еще.
Опять не вышло… дааа… плохой я какой-то, некачественный… сам во всем виноват…

Отчего в этой ситуации так легко уверовать в собственную некачественность?
Да потому что окружение в поддержку этой идеи вкладывается изо всей дурацкой мочи.
Принес пятерку – мама счастлива. Принес двойку – у мамы давление, расстройство пищеварения, инсульт, инфаркт и полный абзац.
Сидишь над уроками – мир и благолепие, вздумала с друзьями погулять – кошмар, скандал и тарарам.
Ведешь себя тише воды, ниже травы – оставят в покое, дерзнешь «посметь свое суждение иметь» - ниспровергатель всего святого, убийца родителей.

Причем, окружение не лицемерит.
Все эти половецкие пляски исполняются абсолютно искренне и от души.
Потому что зависимый родитель твердо уверен в том, что его чувства и поведения «делает» кто-то или что-то внешнее. Потому и трансляция этих идей ребенку выходит такой убедительной – заразить можно лишь тем, чем болеешь сам.

Резюмируя вышенаписанное, можно сказать, что самоидентификация созависимого выглядит примерно так: «я, конечно, бог… вот только какой-то хреновый».

http://lukanoff.ucoz.ru/publ/1-1-0-5
http://lukanoff.ucoz.ru/index/8-3

Ибо законы природы – это одно, законы государства – другое, а правила, по которым живут граждане государства – совершенно третье!

К примеру, возьмем случай нанесения тяжких телесных повреждений при самозащите. Хотя и есть статья УК, определяющая невиновность защищавшегося, на практике большая часть таких «защитившихся» оказывается за решеткой, или, в лучшем случае, получает условный срок. Толковать закон можно по-разному, и адвокаты, и обвинители тоже разные бывают, почему же так? Очень просто: есть одно «ментовское правило», что потерпевший – не тот, кто напал, а тот, кого избили. Ход их рассуждений: «Милиция для чего? Поддерживать порядок. Если непорядок – дело милиции поймать и завести дело на нарушителей. Что будет, если какой-то потенциальный потерпевший берет это в свои руки, пусть и вынужденно? Бардак! Следовательно, потерпевший должен терпеть и передавать это дело милиции – на ее усмотрение. Если нет – он-то и будет нарушителем сложившегося общественного порядка.»
И практически любой судья будет неосознанно следовать этому при рассмотрении дела.

Второй пример. Известно, что «на десять девчонок по статистике девять ребят». Из этих девяти – трое алкоголики, двое – бездельники, не способные или не желающие содержать хотя бы ребенка, не говоря уж о жене, еще двое-четверо просто не желают поступаться удобствами безбрачного существования. Остается, в среднем, один. Поэтому конкуренция, в природе долженствующая заботиться о лучшем потомстве, и в качестве материала для отбора использующая мужчину, не работает. Отбор ведется «по женской линии»! Девять из десяти «девчонок» останутся либо без супруга, либо получат еще одну обузу на шею. Причем «удачница» - часто, не та женщина, которая хорошо приспособлена для деторождения, а «боец невидимого фронта», сочетающая эгоизм, не дающий завести ей более одного ребенка, с телом, годящемся лучше для показов модной одежды, чем для биологического воспроизводства вида (а в сложившейся ситуации для простого воспроизводства нужно гораздо более двух детей!). Что имеем от других, рожающих от бездельников, алкоголиков и наркоманов? Ага, что имеем – то имеем. Больных детей. И кого обвиняют в том, что «русский народ вымирает»? Правильно – женщину! Ибо таково правило, по которому живет русский народ: за все плохое в семье ответственность несет женщина.

Еще один пример. Известно, что власти удобно иметь бедный и тупой народ. Им проще управлять. Это общее правило. И самый верхний эшелон власти это давно решил: денег всегда меньше, чем в результате махинаций (ссудный процент – налоги – ценовая разница – пирамиды и «стульчики») будут должны ей те, кто производит продукт (хотя, по логике, должно быть наоборот: неоплатный должник – тот, кто потребил, не производя). Но этого мало! Надо убедить тех, кто остался «должен», кто вкалывает, но живет впроголодь, что они сами во всем виноваты: не умеют привлекать деньги в свою жизнь! И несчастные «виноватые» пыхтят изо всех сил, долбясь в нарисованную дверь в покои Гулльвейг!

Полно! Если не можете изменить макропорядок – а я и не говорю, что вы должны его менять – то хотя бы прекратите тратить время и силы на самоосуждение или «позитивные аффирмации», лучше либо смиритесь с тем, что есть, либо хитрите, отыскивая лазейки в механизмах его реализации.

Реал никогда не заменит интернета. Ну, представьте себе, приходите вы домой, уставший, всеми начальниками, подчиненными, подрядчиками-субподрядчиками умученный, а тут вас жона начинает грузить "прапалитику", хоть бы и после сытного обеда (а после него - в особенности), или даже хоть про дошкольное воспитание малолетних охламонов, и их совсем недетскую психологию. Что вы ей на это ответите? "Заткнись, дура!", а, может, и еще что-то похуже. Ну, ежели вы, конечно, человек культурный, то насильно напоите ее валерьянкой и тазепамом и усадите смотреть какой-нибудь "Дом-2". Ибо не дело, когда жона с ума сходит, про детскую психологию дома говорит, вместо того, чтобы домашний уют создавать.
А ежели вы - женщина, а ваш муж заявляется домой и - трезвехонький! - начинает грузить всякой дребеденью типа перспектив нанотехнологий в переработки фекальных масс или шаманских практик племени бурумбуйцев. Это ж в кошмарном сне привидится - вонючими портками не отмахаешься, а тут тебе въяве пришло. Бедной женщине ничего другого не остается, как вызвать скорую психиатрическую!
А представьте подростка, который приходит из школы и радостно сообщает маме - не о пятерках, а о том, что он, наконец-то, понял, какую функцию выполняли сильмариллы в Арде! Или маму, что спрашивает сына, где скачать альбом не шибко популярной метал-группы. Это же полный пепец и попрание всех семейных ролей!
А теперь представим, что все эти вопросы, догадки, рассуждения и материалы те же участники семейных драмм выложат в своих блогах... И муж, не зная, что о психологии рассуждает его жена, будет осмысленно спорить или соглашаться, жена прочтет о нанотехнологиях и заявит с ухмылкой, что бактерии перерабатывают отходы лучше всяких нанороботов, а сын набросает маме ссылок до кучи да еще восхитится - не совсем закоснели эти взрослые, есть среди них и "наши люди".

Или вот представьте себе: изобрел Вася (ну, не Пупкин, пусть, для разнообразия, Дупкиным побудет) дешевую и безотходную технологию превращения сорняков в дизтопливо. Он что, будет на это патент получать? Да у него ни времени, ни денег, ни юридических знаний не хватит! Да и кому оно надо? Весь производяще-торгующий мир так завязан на нефтепродукты, что ему эти альтернативки нахрен не нужны, государственные деятели скорее войну объявлять кому ни попадя начнут, чем какой-нибудь альтернативкой заинтересуются. Так бы вот и сидел наш Дупкин, никому не нужный, как Черепанов или Циолковский, когда бы не было интернета. А так - нашел подходящий форум (а, скорее всего, на нем-то он и сидит время от времени уже лет пять), выложил конструкцию и технологию, и наши самоделкины, кто посмышленей, забацали перегонных кубов, да пошли гнать дизтопливо из всякой дряни! Потом, конечно, технологию подхватят и запатентуют япошки, а китайцы у них сопрут технологию и начнут выкашивать наш Дальний Восток, так что сопки полысеют, как череп Мюллера, но это уже будет потом, а конструкция "перегонного аппарата" - та самая, что еще Дупкиным придуплена, в народе останется, и, пока не переведутся мужики с руками и мозгами, никакой патент нам не указ.

Или вот трагедия местного масштаба у девчонки, или парня - без разницы, хоть и у бабки восьмидесятилетней - так кто ее сейчас из друзей и родных-знакомых послушает? Да никто, опять тазепамом и валокордином успокаивать будут! Другое дело - в сети. Поплакал - сбежались сетевые знакомые, поревели вместе, утешили, а кто еще, может, и дельный совет дал - уже жить можно! А без этого как? Ну, разве что хандсфри с выключенного телефона в ухи заткнуть, да идти и плакаться самой себе, чтоб выговориться хотя бы...

Или, может, есть и другие выходы?
У Александра-Зюлькарнайна два рога, на то он и зюлькарнайн, и признаем мы это или нет - от этого рогов не убавится, только вот в ямку всякий раз это говорить - как-то печально, и всякая зюлькарнайнская проблема все равно вылезет наружу, с инетом ли, или без него. Просто нет пророка в своем отечестве, и догады - в своей семье... Так вот.

Тут, как я погляжу, у стольких моих знакомых любовь или, может, просто влюбленность, или даже маленькая "интрижка" наклюнулась, причем, именно в последние полтора-два месяца. И тут есть такая заковыка - наклюнулось-то оно наклюнулось, но что дальше? Даже большая любовь, попав в слишком неблагоприятные или, напротив, в слишком благоприятные условия - сходит на нет. Вы можете как угодно здорово подходить друг другу, но если ничего не меняется, не происходит "результативного взаимодействия" - любые чувства быстро сойдут на нет. Ни частые встречи и прогулки под луной (или снегопадом), ни долгие беседы, ни даже общая постель - не помогут сохранить новизну ощущения, а однообразное ощущение перестаешь замечать - проверено. Даже совет Экзюпери смотреть в одну сторону здесь не поможет. Это статика. А нужна динамика.

Откуда ее взять? Само придет. Но - при одном условии. Условие это - у вас есть какое-то общее дело, и вы его делаете. Какое - не важно, важно, чтобы каждому в паре оно было не только интересно, не только нужно, но и составляло необходимое условие приключения, именуемого "жизнь", чтобы без него жизнь каждого из вас пустела не менее, чем наполовину. Только в этом взаимодействии любовь может сохраняться долго - на максимально возможный срок, достижимый для этого, именно этого, конкретного, вашего чувства. Есть ли вечная любовь - не знаю, но, если она есть - она не может пребывать "в статике".

Это не гарантия от споров и ссор. Любимый, как и друг - другой, не ты, и не твое отражение, и взаимодействие - не только взаимные поглаживания, а иногда и весьма чувствительные "тычки", но, если в основном направлении ваших жизней нет расхождения, а желание сохранить отношения велико - это будет не мешать, а помогать пониманию. В процессе такого "общего дела" вы, правда, можете узнать друг друга настолько хорошо, что поймете - "не по пути". Возможно, при статичном "глядении друг на друга" и относительном неведении чувства продержались бы чуть дольше - но вам это надо? Кого вы хотите любить - образ, целиком созданный вашим воображением, или человека, который время от времени подбрасывает информацию о себе, не вписывающуюся в вашу умозрительную схему?

Для дружбы, кстати, условие точно такое же.

В "Гойе" Фейхтвангера я встретила словосочетание, которое торкнуло меня всерьез и надолго. "Страстная жалость". Причем, относится это определение к чувствам ребенка, наблюдающего за заключительной сценой аутодафе. Понятно - ужас, возбуждение при виде полуобнаженного женского тела, невольное сочувствие страданиям... Гремучая смесь. И все же - где это чувство базируется, откуда оно исходит? Из "сердца", то есть четвертой чакры, или, все-таки, откуда-то "ниже"? А вы проверьте сами. Вот пожалейте - или вспомните, как жалели кого-то - "всем сердцем" - и прочувствуйте, где энергия собралась.

Сюрприз? Удивлены? Ага - все скатилось в "нижний котел", ниже манипуры... Ясно, куда?

Интересная штука получается - и плотская любовь (секс), и животная ненависть, и жалость - все сидят на одном источнике питания. У них, как я поняла, вообще - "любовь на троих". Секс с ненавистью, секс с жалостью, ненависть с жалостью... И все сразу втроем. Вам это ничего не напоминает? Ага. Садо-мазохический комплекс. Причем, с доминирующей стороной все сразу становится на свои места - "возненавидеть" (захотеть причинить боль) - ударить/придушить - пожалеть - потрахаться. Без чувства "страстной жалости" у многих и секса-то нормального не выходит. А чтобы испытать ее, обычного жалкого вида мало - нужны реальные ощущения партнера, боль, унижение, обида - тогда и пожалеть можно. А для стороны "страдающей" что в этом привлекательного? А очень даже много. Вы не наблюдали за некоторыми девочками в возрасте пяти-восьми лет? Их называют ябедами (мальчишеское ябидничество имеет обычно несколько другие причины). Они жалуются, чтобы их пожалели. Причем, не понарошку, типа: "Ну, что, пальчик поцарапала? Дай, подую, зеленкой помажу, вот и все пройдет". Им нужно, чтобы их жалели и боялись за них - всерьез. Мелкие паразиточки на жалости воспитательниц. Самые продвинутые нарочно падают со всего размаху на коленки или вписываются в косяк головой. Постоянное неудачничество и поразительная неловкость - из той же оперы. Любят болеть, так любят, что после пары-тройки симуляций заболевают всерьез и надолго. И их в самом деле жаль. Когда понимаешь, почему это произошло. В семьях, где нет любви, а есть страх - перед отцом семейства ли, перед "неумолимыми обстоятельствами", или перед неким конкретным "внешним врагом", жалость становится единственным действительно связывающим энергетическим каналом между родителями и детьми. И мелкие очень быстро научаются высасывать из этого канала все, что возможно.

Так жалость - это вредное, извращенное чувство?
А вот нет. Ну-ка, скажите мне, навскидку, в скольких, в процентном отношении, семьях проживают настоящие, продвинутые энергуи, которые и без жалобных слов поймут, у кого что и где болит-горит, кому что подкорректировать, кого в аварийном порядке "подпитать"? А ведь это требуется, и не единожды. А вот жалость - это механизм, позволяющий любому ощутить чужую нужду и "поделиться". Другое дело, что, из-за своей универсальности, механизм этот оказывается беззащитен перед манипуляторами - "паразитами". И тогда получается, что жертва-то в садо-мазохических отношениях - это именно "дом", которого выкачивают досуха.

Правда, тут надо отделить, все-таки, немногочисленную группу пар, у которых отношения сопровождаются постоянными ссорами и драками, но они ни в коей мере не задействуют "жалостливое чуйство". Даю подсказку - они часто смеются. Смеются, когда дерутся, или после этого, если только не занялись сексом. Там даже слабая сторона не защищается пассивно, а переходит в наступление. И плевать, что получает за это в харю. Вне зависимости от возраста, эти пары молоды душой - настолько, что еще не вышли из подросткового периода, когда самоутверждение и секс стоят рядом, вплотную.

"Жалеть себя"... Учитывая локализацию этой эмоции, что это значит? Дрочить, аднака...

А, если тебя жалеют, задумайся - может, не жалеют, а ЖЕЛАЮТ? Желают - еще синяков и ссадин добавить, а потом и отодрать во все дырки со свистом.

Или ЧСВ. Что, говорите, не величия - "важности"? Да один хрен. "Величие" гораздо лучше звучит. А вот что означает? Что мы считаем себя важными, значительными... но ведь чувствовать себя супер-пупер так просто не получается - а только в сравнении с кем-то или чем-то. И пресловутое ЧСВ безусловно связано с понтами (а что такое "кидать понты" вы, наверно, наслышаны?). Кидают понты практически все высшие животные, даже отпетые одиночки - при разделе и охране своей территории и в брачный период. А уж стайные как стараются! Зобы раздувают, клыки оскаливают. Вороньи самцы так голову распушают, будто хотят всем доказать, какие они умные... И это при том, что почти каждый из них со своей воронихой не первый год вместе живет. Но ведь надо показать ей, что ты - самый лучший! А другим - чтоб свой нос не совали, когда вкусный кусочек найдешь. ЧСВ это у них? Или инстинкты? А, если инстинкты, то почему мы у человека это считаем чем-то другим?

Сдается мне, пресловутое ЧСВ - всего лишь животный инстинкт, помогающий выживать в стае. Считать себя лучше других - верный способ быть уверенным, отстаивая свой кусок и свое гнездо от чужих посягательств. К тому же, общество выработало множество ритуалов, спасающих от кровопролития при выяснении отношений - от "прикида" и словесных споров до спортивных состязаний и "конкурсов кто кого перепьет". Но главным инструментом понтования были и остаются деньги. Чем бы ни понтовались еще, а деньги будут все равно сверху: "Чего ж ты не богатый, раз такой умный?" или "Настоящия красавица и побогаче могла бы жениха найти", а тех, кто не зарабатывает столько денег, чтобы каждый отпуск кататься хотя бы в говенный Египет, считают лузерами.
Те, кто не может понтоваться деньгами, понтуется интерьером кухни, изподвыверта изготовленными блюдами, модными платьями и украшениями, размалеванной до кукольности лицом. Мужики меряются кто ловкостью в споре, кто ерудицией, кто - охотничьими рассказами. И все поголовно меряются умом, хотя никто доподлинно не знает, что именно это такое.

Ну и что - можно на это сказать. Это - одна из игр, принцип которой - соперничество, однако она - одна из составных частей большой игры под названием: "Влияние на людей". Понтующийся удачно приобретает некий авторитет в реальной или виртуальной стае, понтующийся неудачно - прозвание лузера и соответствующее отношение к его словам.

Но и это - не все. Как уже сказано, удачные понты помогают отстоять свое право на вполне реальные блага. Получить хорошую работу, добиться повышения по служебной лестнице, "отхватить" того партнера, которого хочется. И тут, при прочих равных условиях, выигрывает тот, кто более уверен в себе, то есть - ЧСВ у него больше. Самоуверенная бездарность часто побивает понтами неуверенный в себе талант. То есть, ЧСВ - полезный инстинкт, но не везде и не всегда.

Когда действуешь в рискованной ситуации, лучше недооценить себя, чем переоценить, и, по возможности - перестраховаться. Тогда ошибок будет меньше. Но, увы, если аферу проводишь не в одиночку, все твои сомнения должны остаться по возможности при тебе - иначе коллефтиф за тобой не пойдет.

А пресловутое "равенство перед лицом смерти" - да кто ж его, это равенство, доказал? И кто знает доподлинно и совершенно точно, что такое смерть и что будет после нее? Покажите мне живого человека, а не отсылайте к текстам - те, кто мертв, писать не могли, а те, кто жив - своей смерти не помнит. А ежели кто что и вспоминает, так именно то, что равны-то не все, и тут уж кто как при жизни расстарался, что смог интересного сделать. Вернувшийся из клинической смерти мужчина утверждает, что его "отпустили" потому, что племянника еще надо вырастить, а девушка - потому что недотанцевала. Вот и думай после этого, что в твоей жизни важнее. Понты, во всяком случае, в расчет не принимаются.

Что же касается кастанедовской трактовки, то хрень это все полная. В смысле орлуши и его свиного загона. Не спорю, что загона нет, предполагаю лишь, что в нем хрюкают именно те, кто принял эту гипотезу в качестве своей картины мира. Кто хочет - пусть поспорит, я его понтами закидаю.

Итак, подытожу. ЧСВ - инстинкт кидания понтов, достался от нам от диких предков и до сих пор определяет положение в стае. Нужен, когда требуется "показать себя во всей красе", мешает, когда обдумываешь и действуешь сам. Вывод - надо воспринимать его как инструмент, и не позволять отвертке крутить тобой. Обуздывается восприятием себя со стороны, смехом над собой, ошибками и нарочно дурацкими поступками. И, также, смехом над обществом - стаей, управляемой бабуинами, выделяющимися лишь родословной с поразительным количеством инбридинга и инкорпорированностью в "круг власти" со времен Пангеи.

Лазая по своим снам, я долго наблюдала за первой фазой медленного сна - гипногогическими образами, теряя на середине процесса знание, что происходящее - сон, а, вместе с этим, и способность к полноценному наблюдению. Но и в этом неполном наблюдении нашлось немало интересного. Занимаясь допреж того перепросмотром, я хорошо прочувствовала, что это за процесс и каковы ощущения, его сопровождающие. Картины, проходящие перед внутренним взором спящего, особенно в начале сна, в общем случае аналогичны тем, что возникают при перепросмотре, с такими же несколько утрированными чувствами-ощущениями и чувствами-эмоциями. Они следуют одна за другой почти без системы, иногда "цепляясь" друг за друга незначительными деталями, будящими дополнительные ассоциации. Чем дальше, тем этих странных ассоциаций больше, и они "страннее". Еще интереснее и страннее чувства, возникающие при этом. Они, даже если проснуться из этой фазы, неописываемы никакими словами, и быстро забываются. Зато, если не просыпаться, кажутся понятными, простыми, так же, как и цепочки невероятных ассоциаций. Чем сильнее углубляется сон, тем естественнее они кажутся. На этом этапе начинают появляться также архетипические образы - великаны и карлики, "мать" и "отец", ощущение нахождения в пещере или блуждания по лабиринту. И это бывает как приятным, "ясным", так, иногда, и весьма противным, а самое гадкое - когда лабиринт или какое-то действие-картинка зацикливается, повторяясь бесчисленное количество раз. Если не прекратить "кружение" волевым путем, наступает настоящая паника, "загон". Но и его можно пережить. Обычно после "загона" следует короткая темнота и легкое "подбуживание", можно даже проснуться без особых усилий. Если не просыпаться, снова пойдут гипногогические образы, словно кто-то запустил программу с самого начала. Кажется, будто кто-то отлаживает программу, написанную по дневным впечатлениям. "Загонов" во сне может быть много, если это так, то, даже проснувшись только утром, помнишь это "бессмысленное кружение". Оно, конечно, не такое уж бессмысленное, но ужасно противное. Не все задачи даже во сне решаются "на раз".

Спасибо сальвии дивинорум за то, что она научила меня ускорять наступление самой глубокой фазы сна, ее еще называют дельта-сном, а я называю сном "черным", т.к. в нем отсутствуют картинки, звуки, слова и чувства-ощущения, а чувства-эмоции и чувства-мысли становятся абсолютно неописуемыми. Чтобы "провалиться" в нее из фазы гипногогических образов, не потеряв осознайства, надо дождаться ощущения падения (обычно снится в это время, что подскальзываешься или оступаешься), и слегка "потянуть" себя назад, за спину и затылок (воспроизвести "сальвийное заваливание"). Получится: чернота, ощущение уюта/покоя и четкого понимания всего-всего, что знаешь. Если сможешь сформулировать вопрос, сразу получишь ответ. Но это сложно, как и запомнить ответ. Именно на этой фазе практически невозможно сохранить осознайство достаточно долго - чтобы, не теряя его, перейти к быстрому сну.

Вот быстрые сны мы запоминаем хорошо. При достаточной тренировке запоминается, в среднем, один-два сна за ночь. Что бы ни говорили об их фантастичности, а они имеют достаточно логичные сюжеты, распознаваемый дневным сознанием антураж и образы, хорошо вписывающиеся в нашу "картину мира". Да, конечно, там есть фантастические допущения и невозможные, пока что, в реальности, действия, но, в целом, они "посюсторонние", это хорошо поймет тот, кто может вспомнить образы, предшествующие "темному" сну или ощущения под сальвией. При этом они в достаточной степени фантастичны, чтобы, при желании и "предсонной установке", понять, что это сон. Осознанный же сон становится, чаще всего, намного более реалистичным в воспроизведении деталей антуража и сюжетов сновидения. Но. ОС, в своем классическом виде, довольно скучная картина: бродишь и видишь механистически движущихся "неписей" и повторяющиеся "фоны". Всматриваясь, можно различить даже "пиксели изображения". Пограничное состояние с ОСом, мое любимое: знаешь, что сон, но сюжет забавляет и ты в нем участвуешь. По желанию - как только что-то выходит за рамки желательного, это, в общем случае, можно изменить. В нем удержаться намного проще, чем в ОСе.

И что я подумала... Перетаскивая "дневное сознание" в сон, добиваясь "осознания", мы отстраняем от управления нашу "ночную сторону", подсознание, "тень". Хорошо ли это? Днем ей не пикнуть - не пукнуть: рассудок удерживает все ведущие позиции. А что он может-то? Как машина Тьюринга: "складывать и сдвигать двоичные числа"... Выводить логические цепочки "из пункта А в пункт Б"... Даже аналогии возникают не без помощи подсознания, что же говорить о более продуктивном творчестве? А ведь мы в нем нуждаемся.

Как мы с одним знакомым нарассуждали, любая инфосистема может делать четыре вещи: принимать информацию, анализировать, синтезировать и выводить результат, причем, в двух видах: модели (записи) и структуры (конструирования работающего объекта из материала внешней среды). В реале мы делаем то и другое, как мы предполагаем, дневным сознанием... Ан нет, не только им. Практически все наши "прорывы" в область неизведанного, удачные модели, помогающие достичь какой-то цели конструкции выросли из ночной, подсознательной, или бессловесно-безОбразно-понятийной, над-сознательной, части личности. Если ей целенаправленно мешать, рассудок начнет "загоняться" не хуже, чем сознание в гипногогическом "лабиринте", и бродить вокруг решения, когда достаточно сделать один шаг поперек этого потока. Так что, задумываясь над проблемой, не забывайте прерывать "концентрацию" и отпускать рассудок на "обеденный перерыв", а сознание пусть гуляет, где хочет. Самое продуктивное - отключить на это время "словомешалку" и пойти погулять. "Дурной голове" ноги помогают думать.

А может, ну его нафиг, ту-ворчество это, одни от него проблемы. Нафига вам эти сны и сказки?
Не выйдет. Потому что.

Потому что инфа к нам все равно приходит - ну, иначе мы не можем быть - по эту ли сторону жизни, по другую ли, по третью... И перерабатываться она все равно будет - сознательное можно прекратить, а вот бессознательное и надсознательное - вряд ли. И получится... и получится, что вывести кое-что все-таки надо. Вот вы же едите? Перевариваете?

А сортир вы посещаете регулярно???

Чем больше человек тебе должен - тем хуже он к тебе относится. Вынуждайте людей тратиться на вас - и вы будете купаться в народной любви.

Говоря о герое западном, мы отметили его основные "ценности" - "добыча" и "удача", причем первая - сиюминутная, но очень приятная цель, приносящая радость сразу по получении, а вторая - дальняя и заманчивая, гарантирующая долгую жизнь и добычу в дальнейшем. Остаться в живых - немаловажная составляющая удачи, и отбор - естественный отбор, в основном, среди мужчин - работал именно на это. Плюс к тому: добычливый получал возможность оставить наибольшее количество потомства. Какой народ при этом получится? Сильный и агрессивный. До тех пор, пока встречи разных племен носили разовый характер, проблема "внешних", не племенных законов стояла не так уж остро, а нарушители племенных - изгонялись, и изгой, некоторое время выживающий в одиночку и, наконец, "приставший" к другому племени (судя по легендам, такие тоже встречались) - был наиболее приспособленным, наиболее жестоким и сильным. Если уж говорить об "орочьем" менталитете, то европейский, а не восточный - максимально подходит под это определение. Практически все герои легенд, и, чем архаичнее легенда, тем это проявляется ярче - иллюстрируют "завоевательский" подход к жизни. Экстенсивный подход - лучший, проверенный временем - там, где много территории, много опасностей, и не так уж сильно ограничены ресурсы. В иных случаях он - источник бесконечных конфликтов и войн.

А что произойдет там, где территории не меньше, но она настолько бесплодна, что племени приходится постоянно кочевать, а не "рассылать добытчиков"? Прежде всего, потребуется жесткая организация с полным подчинением всей жизни, в том числе - более или менее "личной" - тем, кто знает, как тут выжить. Но такие есть далеко не всегда. Поэтому удачные сочетания "действие - последствия" будут запоминаться и станут частью племенного закона. "Самодеятельность" - будет допустима лишь в очень ограниченных пределах, и то, на какую сторону мочиться, тоже будет определено устным законом. Устный закон разрастется, со временем, настолько, что помнить его будут немногие, а причины, породившие каждый пункт этого "закона" - никто. Тогда потребуются "учителя" и "толкователи". И, чем запутаннее толкования, тем больше будут нужны "учителя", и положение их в племени станет весьма привелегированным. Если в понятиях западного героя еще есть какое-то уважение к той земле, которую он топчет ногами, ибо она его, как ни крути, а кормит, то в понятиях кочевого племени к земле, полубесплодной и недоброй "мачехе" - останется одна лишь ненависть. Точно так же, и в отношениях между племенами: там, где проще разойтись, столкновения не произойдет, там же, где на два племени один полувысохший колодец, и ушедший от него, без вариантов, погибнет - все чужаки будут считаться не-людьми.

Соединим эти две идеологии... И посмотрим на теперешнюю цивилизацию...

Читая японские легенды и исторические хроники, я долго не могла въехать, а чего это у них герои такие странные - режут себя из-за какой-то ерунды и без всякой пользы для дела. В то же время рядовые японцы, не историки, наверное (если только соизволят поинтересоваться), осудят в душе тех йомсвикингов, что после гибели предводителей как ни в чем ни бывало вернулись на родину. Ну, а дальше я решила "въехать" в этот вопрос, исходя из... нет, не культурно-исторических традиций, а из того, откуда у этих традиций ноги растут - из "почвы", то есть - того соотношения территории, ресурсов и населения, которая и произвела на свет столь непохожие образцы героев.

Север и Запад. Изначально - огромные территории (ну, не в сравнении с нашими, конечно), покрытые более чем на 60% лесами. Разнообразный рельеф, много ресурсов, но - опасно. Очень. С таким оружием, как бронзовый нож да копье - тем более (у нас вон, в тайге до сих пор даже и с ружжом, бывает, охотнички пропадают). Народу немного. Главное - добыть как можно больше "ресурсов" для выживания наименьшей кровью. Стратегия - бережем женщин, бережем нажитое, на добычу отправляем не слишком большие группы мужчин. Вернутся с добычей - молодцы, "герои", добро пожаловать к "семейному" очагу. Не вернулись, погибли - жаль их, но - "не герои", увы. Вернулись без добычи - или трусы, или неудачники. Зато могут попытать счастье еще раз, и, может, на этот раз, наконец, накормить своих женщин. Герой - тот, кто "сделал дело" (добыл!) любым способом (подстрелил, нашел, отнял), это - главное. Распределение - герою лучший кусок (после "хранителя памяти племени", конечно). Культ добытчика и культ удачи. Практически в неизменном виде эти ценности сохранились до сих пор.

Восток, особенно - "островной". Мало территории, ресурсы ограничены, население рано или поздно заполняет всю небольшую территорию. Тут уже главным становится не добыть ресурсы, а отрегулировать бытие человеческого сообщества таким образом, чтобы оно было наиболее выживабельно. Главное - порядок. Люди - расходный и самый дешевый из расходных материал. Если по какой-то причине (даже не зависящей от тебя) перестаешь быть идеальным винтиком в механизме - убей себя сам. Чтоб поменьше расходов... Нахер "дело", оно - не самое главное, главное - порядок, каким бы он ни был.

Корпоративная культура совмещает оба этих подхода, с перекосом в ту или другую сторону. Инициатива, чаще всего, наказуема. Конкуренция - по западному ("добыча" в виде новых клиентов и прибыли, удачливость, как один из главных принципов отсева), порядок - по восточному (если ты приносишь прибыль, "добычу" - это не гарантия, что от тебя потерпят какое-то самовольное нововведение). В результате - неврозы и даже психозы у сотрудников, особенно низовых - через одного. Есть о чем задуматься.

Часто встречается страх собственной ошибки, несовершенства, и наказания за него. А вы не думали о том, что наши ошибки говорят о нас самих намного больше, чем любые успехи? В конце концов, вы зачем пришли сюда - отыграть заранее выученную роль или приключаться? Ежели первое - то, однозначно, ошиблись, и временем, и местом. Жизнь прекрасна и удивительна, и прекрасна потому, что удивительна - никогда не знаешь, какую свинью она тебе подложит в этот раз. Какие вы любите (это не для всех, а для геймеров вопрос) игры - те, где заранее известно, какой монстр откуда выпрыгнет, или те, где сам мир и сюжет настолько запутанный, что невозможно вкусить всю прелесть игры даже за пять, семь, а то и больше прохождений? Еще интереснее многопользовательские, вроде Варкрафта. Если у однопользовательской, все же, количество вариантов конечно, то у сетевой их бесконечно много. Сами игроки создают друг другу немало гемора. Но есть игра еще прикольнее. Жизнь. Потому что мир ее весьма многообразен, настолько, что познать его до конца не под силу ни одному пользователю, потому, что пользователей в ней - не один миллиард только твоей "расы", и потому еще, что неписей в ней нет - даже погода, и та имеет свой характер, и частенько меняется совсем не так, как прогнозирует Гидрометцентр. А сколь разнообразны квесты! Дурак был, кто написал: "сюжет кривой, зато графика прикольная". Сюжет тоже прикольный - для того, кто сам выбирает свои квесты, а иногда их сам создает. И именно наши ошибки подтверждают то, что мы существуем не в замкнутом кружке своих фантазий, а в неизмеримо более широкой "реальности", совместно сотворенной и изменяемой ежечасно, ежесекундно множеством существ и "сущностей". Только ведь в таком мире неизбежны ошибки - как от незнания всех сторон того квеста, за который берешься, так и от незнания собственной натуры.

И это здорово! Нет ничего разрушительней для души, чем вечная "мистериалка". А боль? - спросите вы. А коли бы не было ее, как бы узнали мы о своей ошибке? Значит, ради разнообразия и непредсказуемости сюжета мы выбрали, родившись именно здесь, и ее. Вы выбрали, никто вас сюда не пихал. Еще и локтями работали, расталкивая других желающих! Ради чего? Если вы чувствуете себя здесь не так, чтобы очень, если "жизнь" постоянно подбрасывает вам мозговыворачивальные и зубодробительные задачки, то, скорее всего, вы еще до жизни решили получить тут необходимый опыт. Ну, и получайте его. Причем, и победа, и поражение несут его примерно в равной мере. Как в научном эксперименте: отрицательный результат - тоже результат. Не бойтесь его получить, даже если это изрядная оплеуха.

Правда, есть такая фишка, которая помогает избегать неприятностей в реале. Переживая "оплеуху" в своем воображении, вы уже получаете необходимый вам опыт, и в реале он тогда, скорее всего, не проявится. У меня было немало рискованных ситуаций, в которых мои действия могли принести мне очень большие проблемы. Я делала это - потому что так говорила мне моя натура, но потом страшно боялась. И я прокручивала в голове возможные последствия, переживая в воображении до тех пор, пока не приходило понимание: я готова платить и такую цену. И худшее обходило в реале меня стороной. А "квесты" становились все сложнее.

Но есть еще один род ситуаций, когда переживать поздно, раньше надо было думать. Сейчас пора действовать, даже если знаешь, что от этого тебе будет худо. Так бывает перед дракой, перед прыжком, на пороге нового и опасного дела. И страх сковывает тебя. Что делать? Забыть. Забыть, что собираешься делать, что с тобой может случиться, забыть, кто ты и как тебя звать, забыть, где твои руки и ноги, забыть, может быть, даже речь... Все, что потребуется - тело вспомнит само, и гораздо быстрее, чем разум. А тебе надо просто сделать шаг. Один шаг. Вперед. Если ты ничего не помнишь, это так просто... Ибо страх, если вспомнить первую фразу нашего "исследования" - предвосхищение, воспоминание-воображение страдания.

Страх, в самом общем и недетализированном виде - всего лишь предвосхищение страдания, сигнал: "будет больно!" Таковы все страхи, кроме одного: страха полного уничтожения, небытия. Для одних это страх физической смерти, для других - "смерти второй, геенны огненной", для третьих - "глаза Орла", для меня - такой ситуации, в которой зерно личности расхочет быть. Но он есть.

Страх, в целом - полезная для выживания вида эмоция, она заставляет нас избегать страдания и, следовательно, разрушения, сохраняет нас в обычном течении жизни, в стрессовой обстановке легко превращается в свою "противоположность" - ярость, но имеет и кучу побочных следствий, зачастую перевешивающих пользу. Страх перед новым ограничивает наши познания, страх перед отвержением мешает проявлению, даже возникновению чувств, и, возможно, такому опыту жизни, который дал бы нам гораздо больше, чем сто лет спокойной жизни в привычном кругу. Страх в критической ситуации часто дает неверные реакции, так же, как и ярость, неверные уже оттого, что они ожидаются противником и он к ним готов. Страх, испытываемый долгое время, разрушает тело и душу много хуже болезни.

То есть - полезный-то он только тогда, когда находится под контролем и управлением, а не контролирует и управляет нами. Когда мы можем услышать его сигнал, и тут же - отключить и проанализировать причину (если достаточно времени), или - мгновенно трансформировать в нечто иное, более результативное в данной ситуации (если времени на все про все с гулькин нос).

Начнем, пожалуй, с самого главного страха, пупа земли страхов - страха смерти. Знание о том, что человек - очень стойкая к разрушению структура, очень помогает в ограничении власти и силы этого страха.

При всем наплевательском отношении к телу большинство людей живет не намного меньше тех единиц, что пекутся о своем здоровье. Те, кто гоняет на байках, ненамного опережают в смертности тех, кто жрет колеса и колбасится в клубах, или пьет без меры коньяк/паленую водку и играет на денежку в казино/притонах. А на автодорогах России ежегодно разбивается насмерть больше человек, чем погибло в афганской войне. То есть, не влезая в экстремальные ситуации, ты, возможно, и проживешь дольше некоторых, которые лезли, но - далеко не обязательно, особенно учитывая, что затяжной дистресс экстремалам и драчунам не грозит, а убивает он (инфарктом и инсультом), в основном, боязливых и добропорядочных граждан.

Смерть физтела, конечно, наступит рано или поздно, но погибнет ли при этом сознание? Опыт околосмертельных состояний ставит это под сомнение. О себе могу сказать, что первый четко зафиксированный выход из тела произошел у меня после прекардиального удара. Наблюдения были ясными, яркими (в отличие от специально вызываемых измененных состояний сознания) и длительные попытки усомниться в них ни к чему не привели. Произошло это при заносе - я вылетела с дороги на обочину, где какой-то сукин сын бросил битые ж/б плиты. Летела кувырком через руль, хорошенько приложившись об него грудью. На свое счастье, ни одна из торчащих арматурин меня не нашла, но удар был такой, что боль буквально вынесла меня наружу. Внизу я увидела себя, лежащую, а озираясь в поисках помощи - старикана с бидоном, еще не вышедшего из-за поворота. Тут я испугалась самой этой ситуации (наконец-то поняла, что она значит) и очнулась уже глядя в небо и истошно крича. Старикан вынырнул из-за поворота, наверно, минуты через две. Увидеть из того положения я его не могла. Когда я ехала по дороге, то его точно не видела, иначе пришлось бы притормозить, то есть он вылез из какой-то ближайшей к повороту калитки, когда я уже кувыркнулась.

Кто-то утверждает, что душу после смерти, дескать, все равно слопает кто-нить "балшой и рогатый (пернатый)", но это тоже сомнительно. Откуда такие различия в способностях уже у трех-четырехмесячных младенцев, откуда такая осмысленная реакция на поведение взрослых, откуда умения, никак не могущие сформироваться в отсутствие долгой жизни в человеческом коллективе? Это никак не может быть ни безусловными рефлексами, ни "слизанным" откуда-то знанием: знание и умение - слишком разные вещи.

Мы, в общем случае, не можем вспомнить ничего, что предшествовало нашему рождению, но умеем многое, чему не учились. К примеру, что я, что моя дочь взяли в руки иголку примерно в одном и том же возрасте - около года от роду. И если свои "успехи" я не помню, то ее лежат в бабушкиной коллекции - парочка пуговиц, пришитых через край к лоскуту (бабуля на нем даже подписала, когда внучка ее так удивила, получается - в год и три с небольшим месяца). Не говоря о том, что способности манипулировать людьми у моей засранки обнаружились раньше, чем она сказала первое слово. Наблюдения за другими детьми дали примерно похожий результат - будто видишь людей, потерявших память и речь, многие, чисто физические умения и навыки (всвязи с тем, что тело-то иное, не развитое и не привычное к этому), но сохранивших многие способности, связанные с пониманием природы вещей и людей. Примеры приведены в предыдущих постах.

То, что мы не можем вспомнить что-либо сейчас, не говорит о том, что этой памяти вовсе нет, тем более, что частенько что-то непонятное проскальзывает при взгляде на вроде бы рядовые вещи - к примеру, меня всегда "зацепляли" деревья, склоненные в одну сторону, темные коридоры с окном в торце, веревочные качели, разрушенная кирпичная стена в ошметках штукатурки, запах пыли, намокшей под дождем... Все это никак не связано с какими-то значимыми событиями или переживаниями этой жизни, но дразнит какими-то непонятными намеками, будто знает о тебе больше, чем ты сам. Вывести эту память - все, что сохранилось - из темноты в дневное сознание было бы очень полезно, хотя, наверняка, далеко не безболезненно. "Воспоминания" же, приходящие во сне или в ИСС, порождают больше сомнений, чем уверенности - слишком уж гладко и логично они выглядят, реальность такой не бывает.

Итак, скорее всего, нечто относительно бессмертное кочует из жизни в жизнь, обрастая склонностями и навыками, и здесь, в нашем физическом мире, оно называется - "человек". Так что для безотчетного ужаса перед неизбежным "концом всего" нет особых причин. Да, мы, как правило, теряем память, но не теряем даже характера и пристрастий, так что страх физической смерти превращается, скорее, в страх ощутимой потери, но не потери "всего себя".

Можно было бы сказать - да, "плавали, знаем", привлекая сюда опыт, вынесенный из употребления психоделиков, но не буду. Во-первых, проверить-то далеко не каждый сможет, у каждого свои переживания, и, во-вторых, нельзя тут исключить влияния "фантазирующего сознания".

Но уже по наблюдениям реала я нашла достаточно зацепок, чтобы склониться к тому, что физическая смерть - не полный пипец. Это - первый способ обуздания страха: наблюдение, рассуждение и ограничение. 60-80% страхов обыденной жизни идеально поддаются такой обработке. Найдя зацепки, оценив предполагаемый "вред" в худшем варианте, рассмотреть возможности его минимизации, понять, откуда страх берет начало и где его власть кончается, и ваш "страшный зверь" - в надежной клетке.

Это средство, конечно, не панацея, но оно помогает выявить все те моменты, которые не поддаются такой обработке. Это страхи, что некогда были загнаны вовнутрь, переработались, "ферментировались" в подсознании, и теперь отравляют жизнь своими миазмами, не поднимаясь, практически, наверх. Страх замкнутых помещений, подземелья, страх толпы, страх перед начальством, перед отчетами-экзаменами-аудитом, страх ответственности, страх быть отвергнутым... Начался он с травмирующей ситуации, которая позднее не была пережита в полной мере, а социальные нормы требовали, чтобы этого страха не было - вот вы его и запихнули в дальний ящик, вот он там и завонял. Что с ним делать? Да только достать оттуда, выкинуть, да и вымыть несчастный "дальний ящик". Как? "Руками, Энди, руками".

То есть? А вот берете страх, и боитесь его. Активно так боитесь, пересматривая раз, другой, третий, пятый-десятый вашу травмирующую ситуацию, со всеми предполагаемыми катастрофами и болями, и каждый раз прочувствуя боль и боясь ее настолько, насколько возможно. До тех пор, пока не станет "насрать". Я в семь лет сломала палец - ну, вроде ерундовина, а больно было намного сильнее, чем когда руку ломала. Терпеть не могла, по дороге к травмпункту орала, в травмпункте выла собачонкой, и еще всю ночь слезы и слюни пускала (грызла одеяло, чтоб родителям спать не мешать). А травма эта случилась, когда мы с одним мальцом поднимали камень, и он его отпустил. Слабак, ну что еще сказать можно... Но я стала панически бояться больших камней, казалось, каждый норовит перевернуться и прижать меня. И палец всякий раз ныть принимался. Все это начало меня доставать со страшной силой. Тогда я, назло себе, начала вспоминать это в самых ярких подробностях - и падение камня, и боль. Со злости вызывала ощущения намного более сильные, чем были на самом деле. И так - каждый вечер перед сном. Хватило где-то недели, чтобы этот вопрос... просто забылся напрочь, и вспомнился только тогда, когда мне покупали первое в моей жизни колечко, и его пришлось примерять на средний палец вместо слишком толстого безымянного. Произошло это через десять лет, я уже заканчивала школу. А до этого был еще интересный случай. С восьмого класса я стала прогульщицей. Не просто прогульщицей, а прогульщицей истории. Этот предмет мне дико нравился до тех пор, пока его преподавал сперва один выпускник пединститута, потом - другой. Обоих "ушли" завучиха с директрисой, первая - истеричка с тяжелыми переверсиями (подозреваю некрофилию и садомазохизм), вторая - "конь с яйцами", на дых не переносившая мужиков в своем коллективе (исключение было сделано только для двух старичков - трудовика и нвп-шника). Так вот, эта истеричка была еще и историчкой, а все уроки истории, безразлично, о каком временном периоде шла речь, начинались с "рассказов о Ленине". Потом шел экскурс в марксизьм-ленинизьм махрового рОзлива, и оставшуюся часть урока мы писали "проверочную по датам". Меня так злила эта баба, так тошно было на ее уроках, что я перестала на них ходить. Сперва изобретала всякие отмазы типа хезнувшего не вовремя здоровья и открывшегося посреди урока поноса, но хватило их ненадолго. И тогда прогулы перешли в часть откровенных нарушений. Я брала какую-нибудь интересную книгу и сматывалась в Комитетский лес, если было относительно тепло и сухо, но такая лафа скоро закончилась. Ноябрь и декабрь - не лучшее время для сидения на пенечке. Пришлось бродить бесцельно по улицам, выбирая самые безлюдные закоулки, или ховаться на каком-нибудь незакрытом чердаке в компании голубей. Изготовление липовых справок (тогда еще единого бланка не было) стало вторым моим нарушением. Стоит ли говорить, что я боялась раскрытия? До посинения рожи и липкого пота по спине, до тошноты и чуть ли не обморока. Мерзла, оттаптывала ноги, ужасалась, представляя, что меня увидел кто-то знакомый и уже настучал по телефону отцу... В декабре наступил кризис - я действительно сильно заболела, бронхит, врачи пугали астмой и даже эмфиземой, но все, как ни странно, обошлось, и я очухалась в две с небольшим недели. Наверное потому, что болтаясь на морозе уже с температурой, я как-то внутренне осознала: а фиг с ней, с истеричкой, пусть мелет свою чушь, просто слушать не буду; ну, что она может - двойками завалить? выгнать из школы? И это - страшно?! Ну, отец по морде пару раз врежет, ну, придурком и ублюдком обзовет - что, со мной такого прежде не случалось? А вот мерзнуть до зубовного скрежета и заходиться в кашле - гораздо хуже, и ведь я это выдерживаю. А ради чего? Да пойду домой, выпью чаю с лимоном и завалюсь под родное, колючее-шерстяное, одеяло. И пусть что хотят со мной, то и делают. С тех пор всякий страх перед вышестоящими инстанциями у меня исчез.

Продолжение следует.

Вы, случайно, не змеелов? Нет, конечно, я не собираюсь спрашивать вас о том, подхватывали ли вы гюрзу или щитомордника пинцетом, а то и двумя пальцами за место у основания головы, прижимали ли рогаткой к песку смертельно опасную эффу или безобидного полоза, я спрашиваю о других змеях - том опасном, затаенном, жестоком, что есть в каждом человеке. Если вы уловили такое свое состояние и научились им управлять, вы получили в руки великолепное оружие устрашения. Не для драки - запомните это хорошенько, стоит только ослабить хватку, и змея ужалит, прежде всего, вас, отравит своим ядом, и жизнь станет не мила. Змея в ваших руках должна выглядеть достаточно "дохлой", чтобы не провоцировать агрессию оборонительного свойства, чтобы можно было сказать: "Вы чего испугались, дурашки? Я же ее придушил! Неужели вы боитесь дохлятины?" Змея в ваших руках также должна возбуждать сомнения в том, что она сдохла, а не обмерла, то есть - подергиваться и пошевеливаться - в ваших губах, в ваших зрачках, во внезапно прорвавшемся "другом" голосе. Тогда недруги, не показывая своего страха (ибо это стыдно), не пытаясь вас обезвредить явными и всем видимыми действиями, будут бояться вас до мокрых штанов и ночных кошмаров. Только берегитесь - змеи имеют свойство оживать даже при самых неблагоприятных для них условиях. Были случаи, когда кусала даже отрубленная змеиная голова. Почитайте хоть Николая Сладкова...

Когда мы смотрим на объекты и события, происходящие "здесь и сейчас", в памяти, обычно, проносится еще несколько подобных видимому образов. Говорят, это мешает восприятию... Часто это вызывает ощущение дежавю, но, когда разбираешь детально оба отрывка, которые, кажется, повторяют друг друга, оказывается, что внешне они очень несхожи. А внутреннее ощущение вызывают до жути схожее. Вот его-то и стоит вывести во внимание, чтобы начать осваивать этот слой. Теперь я, наблюдая события, одновременно вызываю в памяти "очень схожие" и осознаю параметр (он, обычно, не может быть описан словами), который у них совпадает, прочувствую его. Очень интересно получается, включается в работу нечто, ленившееся до сего времени. Посмотрю, что дальше из такого "комплексного перепросмотра" выйдет.

Да-да, такая вот неприятная тема. Противная, можно сказать, просто отвратительная. А что делать? Вот родится человек - ай, больно ему! Еще рождается, а уже больно. А до рождения? Мать ударили, обидели, взволновали - все сразу на ребенке сказывается, страдает бедняга, и не знает, за что. И телесно, и, как мне думается, душевно, на последних месяцах беременности - точно. У меня дочь всякий раз дико пиналась, когда я с кем-нибудь ссорилась и кричала. Неприятно было, даже в безопасности, в животе сидючи, такое слышать! А что б понимала, мелкая...

Да, родился - а тут ему полный комплект ощущений - свет по глазам, холод по телу, голод и мокрые пеленки - в роддоме (молоко, особенно у первородящей, обычно не сразу приходит, а опыт пеленания - еще чуть попозже ))). Растет-взрослеет, учится взаимодействовать с миром, знаете, как учится? Через боль. Стукнулся рукой о кроватку раз-другой - научился между прутьев просовывать, поорал от голода (скуки, мокроты, холода) - подошли, покормили (покачали, поговорили, перепеленали, накрыли одеялком). Дальше - больше, начинает ползать, усаживаться, ходить, гулить, говорить... И все, между прочим, сопровождается большим или меньшим набором неприятных ощущений. Я вот помню, как меня в полгода фотографировали - сперва ругали, что я им попу показываю, а потом еще лампой прямо в глаза как пыхнут! Такая обида жгучая была, что даже сильнее любого испуга.

Да и, к тому же, боль телесная и душевная помнится долго, радости гораздо быстрей забываются. Нас, правда, учат этому значения не придавать, терпеть и даже нарываться на боль. С раннего детства вдалбливают: «Не плачь – ты же мальчик!», или - «Женская доля полна униженья и боли», «Не бойся темноты – там никого нет!», «Не бей соседа по башке! (и не важно, что он только что сделал тебе гадость) И вообще никого не бей!»

И теперь мы уже не даем в морду хаму и подонку, хотя – стоило бы, мы делаем вид, что нам не страшно, когда смерть (а что еще может быть «темней» и непонятней для человека) выкашивает бывших одноклассников и зависает над тобой с торжествующей ухмылкой, а слезы – да они просто льются не по лицу за воротник, а прямехонько из души – в сердце.

Неужто без нее никак нельзя? Ну, даже без физической, хотя бы. Хорошо, сделаем такой мысленный эксперимент. Даже и эксперимента не надо, есть же задокументированные наблюдения над людьми, больными нервной формой проказы, при которой первыми отключаются нервы, и человек уже не чувствует ни прикосновение, ни боль. Существует даже такая аббревиатура, как ВКК - визуальный контроль конечностей. То есть, если такой больной не смотрит на руки и ноги все время - вполне может отрезать себе палец при сооружении бутерброда, и переломать ноги на лестнице, не почувствовав этого.
Физическая боль нам нужна, полезна - чтобы избегать досрочного разрушения тела. Природа об этом позаботилась как следует - все высшие животные в том или ином виде испытывают боль от вредоносных влияний. И старательно избегают ее, но все же не могут избежать полностью. Обжегся - отдернул лапу, укусили - отпрыгнул, оскалился. Заболел - спрятался подальше, улегся, дал организму с максимальной эффективностью справиться с болезнью. Или травку какую слопал, полечился.

Но, может быть, душевная боль, неблагополучие мнимое, не мешающее физическому существованию, вредно и должно быть уничтожено? А как тогда понять, что в ваших отношениях с окружающими не так? Что выльется во вполне физический вред, что помешает реализоваться твоим задумкам и планам, кто тебя обманет, разрушит твое благополучие? Это - всего лишь аргументы практической пользы. А ведь есть еще и польза, непрактичная с виду. Ежели мы будем с радостью принимать в качестве друзей тех, кто делает нам больно, "смешивает с грязью", верить безоговорочно тем, кто желает нам зла, или же просто хочет возвыситься в обществе за наш счет, сможем ли мы самореализоваться? И душевная боль от общения с такими дает нам возможность быстро отвергнуть подобных "доброжелателей". Это - вторая польза.

Есть и третья. Человек постоянно находится в поиске информации, даже когда поиск этот ему незаметен. Информация эта может быть разной степени достоверности, и проверить, соответствует ли она той реальности, в которой ты существуешь, можно только опытным путем. И "нет" частенько представляет собой боль - телесную или душевную. Здорово, конечно, поставить эксперимент над кем-нибудь другим, но этому мешают не только соображения этического порядка. Реальность каждого человека чуть-чуть отличается от реальности другого, хотя у нас всех есть нечто общее, что дает возможность существовать рядом и слышать, видеть, воспринимать друг друга. Но то, что мы "проверяем на соответствие", обычно находится на краях этой общей реальности, а, иной раз, и выходит за ее рамки. Познание - расширение области, в которой явления по большей части соответствуют нашим представлениям о них. Или наоборот? Представления соответствуют явлениям? Учитывая, что мысли, представления медленно, но верно влияют на реальность - не так уж и важно, что ставить на первое место. Важно лишь соответствие. А вот нахождение или создание этого соответствия представляет некоторую трудность. Не слишком приятное ощущение, близкое к страданию, ведь правда? Трудиться влом... А надо. Зачем надо-то? Ну, можете и не трудиться... Только не обижайтесь потом, что ваша жизнь скучна и пуста. Некоторым, кстати, скучать нравится... а иному в кайф натворить такого, от чего у самого волосы дыбом встанут.

А некоторые, наверно, боль и страдания любят... Что за извращенцы такие? Вот, к примеру - нет, не спортсмены, у тех все завязано на внешний результат, - а обычные любители бега трусцой, или фанатики жиросжигательных диет и упражнений, или экстремалы, прыгающие на велосипеде с трамплина через четыре автобуса. Что, они не знают, что от инфаркта трусцой не убежишь, там другие механизмы, или, может, собираются демонстрировать свои ребра и мослы, натягивающие синюшную кожу, на шоу скелетов? А экстремалам, неужели им так приятно разбивать лбы и ломать кости, что случается сплошь и рядом. Альпинисты погибают гораздо чаще тех, кто любуется горами издалека, а вид-то сверху - так себе, просмотрела вот кучу материалов с "крыши мира", а для рекламного ролика и выбрать нечего.

Все проще. Нам нужно что-то, что подтверждает реальность окружающего, его независимость или, скорее, неполную зависимость от наших мыслей и хотелок. И подтверждение этого - "сопротивление материала", возможность ошибки, боль. Не зря же, подумав в реале: "а вдруг это сон?", мы начинаем щипать себя, а не глядеть на руки, как незабвенный Кастанеда. И, кстати, именно ради этого нам нужен реал - как поставщик информации, а ценность информации, в общем случае, зависит от степени ее неожиданности, при вероятности наступления некого события, равной единице, информация, которую мы можем получить от него - нулевая. Ну, а информация - пища не только для ума, но и для всех систем выше и ниже его.
Кроме подтверждения, что "что-то и помимо нас существует", мы еще все время ищем подтверждения, что существуем мы сами, и, значит, можем влиять на события внешнего мира. Последовательность дистресс-действие-стрессовый переход - частный, но самый показательный пример такого взаимодействия с внешней средой. Дистресс (страдание, боль) от несоответствия события ожидаемому/желаемому - подтверждение того, что внешняя среда существует, действие - преодоление, преобразование себя или среды (подтверждение того, что мы тоже "есть"), стрессовый переход - радость от этого подтверждения. Что перед этой радостью всякие неприятности, боль, переломы, даже возможная смерть...

Смерть? Вот и о ней поговорим. Оно, конечно, говорить о том, чего не видел, или видел, да не помнишь - дело неблагодарное, но все же... Если боль - сигнал нарушения работы/разрушения какой-либо системы, то смерть - прекращение ее существования или функционирования, без возможности восстановления основных функций. Мы знаем - ох, как хорошо знаем, что физическое тело смертно, что физическая жизнь обязательно закончится, но, почему-то, не пребываем все время в глубокой депрессии от этого факта. С чего бы это? Вариантов объяснения - два. Либо мы спрятались от этой проблемы ввиду ее неразрешимости, навешав успокоительных фраз, от "Когда она придет, меня уже не будет" до "Все к богу на суд явимся, и кто вечно мучиться будет, а кто - райской жизнию заживет". Либо в глубине нашего существа спрятана инфа о том, что это было с нами уже не раз и не два, а столько, что уже мозоль на одном месте натерлась. Зацепки есть, даже если отбросить какие-то странные воспоминания.

Длительное время наблюдая за детьми в возрасте от нескольких недель до трех-пяти лет, я убедилась, что они от рождения уже очень многое умеют. К примеру - манипулировать людьми. Моя доча успокаивала ругающуюся бабушку за одну-две минуты, другой ребенок бы разорался от страха, а она - погладила по руке, поцеловала в щеку - и все, будто выключатель повернула, маманя моя замолчала или резко переменила тон. И это - в восемь месяцев от роду! Чуть подросла - научилась стравливать взрослых, наблюдая за результатом своих штучек с ехидной улыбочкой. Пока я ей не пригрозила, что не буду с ней разговаривать (потом она эту угрозу проверяла на своих подружках). Мишка, наш хороший знакомый, в возрасте полутора лет ухаживал за девчонками, словно опытный лавелас, и выбирал не абы кого, а определенный типаж, худеньких "прозрачных" блондинок. Но больше всех поразил меня Мотя, ленивый, как персидский кот, когда явно старался передать мне что-то мысленно, и злился, что не получается, и надо говорить. Да еще и пакостил, если его за что-то ругали, описывая углы кресел. Прямо вспомнился широко известный "дневник": "Празднично нассал под кресло. Очень, очень хорошо!". Хорошо, хоть не мяучет...

Ну, ладно, сочтем, что они случайно "считали" эти привычки с ноосферы, хотя одно дело - знать, а другое - уметь. Я по жизни человек веселый, но не шибко умный. А тут нашла фишку, повышающую интеллект, что называется, сразу на сто пунктов. Ненадолго, правда, но хватает, чтобы один вопрос за один раз решить. При засыпании, когда возникает чувство "падения", слегка его подтолкнуть, и войти в такую область, где вопросы решаются сами собой, главное - вопрос не забыть, и ответ, кстати, тоже. Оказывается, я такая мудрая, что просто оторопь берет! Жаль, что это так ненадолго. Так вот, не могла я столько ума за свои сорок лет накопить, этот объем на несколько столетий жизни тянет. И "считать" его ну, никак невозможно. Это примерно то же, что считать с сайта, как правильно плавать... и поплыть, или по книжке научиться вольной борьбе. Это надо было пережить. Так что теперь у меня уже два шара в пользу гипотезы о реинкарнации и только один - в пользу гипотезы окончательной и бесповоротной смерти. Так что буду придерживаться первой.
Но ведь уничтожимо-то все - говорит мне здравый рассудок. Одно проще, другое - сложнее, но если есть система, то ее можно сломать. Значит, и второе тоже возможно, другое дело - не всегда и не обязательно сразу. Однажды не удержалась я в "мудрой" области, и "прокатилась" малость поглубже. И там ощутила, что такое - "один неверный шаг - и тебя нет". Очень неприятно. Вот, оказывается, докуда достает нежелание разрушаться, сиречь - боль, удерживающая от смерти.

А потом я поняла. Боль и смерть (именно как уничтожение всей личности, а не физического тела) - противоположные вещи. Смерть полная и окончательная - избавление от всего, в том числе и от боли. Но и от бытия вообще - в радости или в печали, от наблюдения за этим необыкновенно разнообразным миром, от забавляющего и напрягающего копошения в нем, от жизни. А боль - сигнал тебе, тому тебе, что за всем этим следит, и развлекается, уютно устроившись в центре разнообразных приспособлений, как анимешные герои - в сердцевине "боевых роботов", сигнал, который недвусмысленно говорит: хочешь жить - сворачивай на другую дорогу.

И, в конечном итоге, страх боли - нечто противоположное страху смерти. Страх смерти толкает нас в жизнь, несущую радость и боль, страх боли требует прекратить "мучения" смертью.

А что такое страх? Еще ничего не произошло, а мы уже испытываем страдание оттого, что представляем, как это произойдет. С одной стороны, это правильно, это отвращает нас от неверных действий, но надо ли чувствовать всякую гадость только чтобы понять, что надо делать? У страха ведь столько побочек, и физических (учащенное сердцебиение, холодный пот, а бывает и временный паралич всего тела), и умственных (ступор в мозгах), и душевных (зацикливание на переживании травматических ситуаций, фобии). Может, заменить его чем-то поудобнее?

Чем и как заменять - соображения в следующем тексте.