В трубе ветерок завывает.
Трещат возмущённо дрова
В печи. И огонь призывает
Напрасно не тратить слова.
В любви и без слов всё понятно -
Во взглядах общение душ.
И что-то бормочет невнятно
Котёнок. И дым, словно уж,
Вползает, змеясь, в поддувало
С окурка. Пожатие рук -
О как в нём значенья немало!
Не так ли, мой ласковый друг?
 

О "завтра" не мечтаю. Может быть,
Его не будет вовсе - люди смертны.
Но нынче буду я тебя любить,
Да так, что не сумеешь ты инертной
Остаться! Вечность я саму вплету
Во время, чтоб остановить мгновенье.
Мы воспарим и будем на лету
Соединять бессмертье и забвенье!
 

Отзвенели столетья,
Почитавшие сталь,
Нам оставив наследье -
В пустоту магистраль.
Путь широкий, безбрежный,
Преступавший края,
Путь беспутный и грешный -
Сатаны колея -
Торопил наши ноги
В утопический мир.
"Знайте, люди лишь - боги;
Власть стяжавший - кумир," -
Говорил соблазнитель,
Совращая умы.
И готовил обитель
Торжествующей тьмы -
Вавилон всепланетный,
Глобализма итог...
Шли века. Незаметно
Мы забыли - есть Бог.
 

В хрустальных садах
Несъедобны плоды,
Цветы лишены аромата.
Но тянет туда,
В мир застывшей воды.
Мечты для мечтателей святы.
Туманны, обманны, стеклянны мечты
И недостижимы почти.
Да только порою выводят на свет.
Великий фантазий секрет!
 

Ложились сумрачные тени
На беззаботность светлых дней.
И гнулись крепкие колени
В борьбе ежемгновенной с ней.

Она, незримый мой противник,
Секла небольно на лице
Моём не шрамы, а морщины,
Напоминая о конце.

А я как мог сопротивлялся,
Хоть с каждым годом уставал
Всё более. Но всё ж не сдался.
И враг - надолго ли? - пропал.

И в зеркале я зрел седого,
Морщинистого мудреца,
Мир победившего святого,
Отвергшего конец конца.
 

Ночь на город опустилась.
Тухнут окна. Тишина.
А над крышами сгустилась
Туча сказочного сна.
Но не снегом будет сыпать
Эта туча, не дождём,
А мечтами. Сможем выпасть
В полночь мы, когда уснём,
Из зимы и из постели
В край фантазий, снов и грёз.
Бьёт двенадцать. Полетели!
Чао, город и мороз!
 

За окошком снег кружится.
Пиктограммы на стекле.
Всё, пора уже ложиться.
Свечи тают на столе.
Время за чайком убили,
Как в народе говорят.
Целый день проговорили.
Перебрали всё подряд:
И покойных, и работу,
И погоду, и мечты,
Школу, юность, анекдоты
И знакомых, всех почти.
Лишь о главном не сказали -
Не осмелились - о нас.
И неловко промолчали
(Чай помог) почти что час.
Ночь теперь ютиться будем
В разных спальнях, уповать
На желаннейшее чудо -
И друг друга тайно ждать.
Но напрасно - не решимся -
Это ж неприлично как!
Отчего же мы боимся
Сами к счастью сделать шаг?..
И в кровати к нам ложится
Неприкаянная тьма.
И снаружи снег кружится.
Что поделаешь - зима!
 

Домик у моря. В глубоком шезлонге
Женщина зрелой, живой красоты,
Словно одна из цариц Альба Лонги
Великолепная, ловит мечты
В бриза прохладе и в брызгах солёных,
В солнца сияньи, в следах на песке.
Как же непросто ей, в грёзы влюблённой,
Протанцевать на мечты волоске
В будущее, где и к ней, как к Ассоли,
Явится с моря чудес Капитан!..
Парус алеет! Предвестие доли?
Знойный мираж? Или самообман?..
Но исчезает ночное явленье.
Имя "Марина" море рокочет...
Я просыпаюсь. Назад, в сновиденье!
Может быть мне оно что-то пророчит.
 

Война была богиней для толпы
И склонной к горделивости элиты.
Она могла развеять в прах и пыль
Гнилой уют буржуазии сытой.
Всё отрицалось - вера и закон,
Искусственность искусства, культ культуры,
Мещанский быт, мораль, любовь и трон -
И заменялось хищностью натуры
Да правдою окопною. Солдат
Шёл не Отчизну грудью защищать,
Но всех вокруг и сразу всё подряд
Стрелять и до остатка разрушать.
Всё было ненавистно, что отцы
И деды созидали! Всё - в забвенье!
И бурю воспевали мудрецы.
И славили поэты истребленье.
 

Всё лишь фон, как во сне.
А она - как картинка.
Декольте на спине.
Боже! Эта ложбинка
Посредине! Умру,
Если только ладошкой
Вдоль неё не скользну!
Что за грация! Кошка!
Каплей пота бы стёк -
И под платье, под платье!...
Уж алеет восток.
Как смогу теперь спать я?!
 

Бросаться в приключения
И всей душой любить!
Любовь - как наваждение.
Всё прочее - забыть!

Одна, вторая, ... пятая...
И как в последний раз -
С очередной. Проклятие
Любви - ловить экстаз.

Пятнадцатая, ... сотая...
Не то, не то, не то!
Любовь уж как работа. И
Пресыщенность - итог.
 

У них, у молодых, ещё
Всё впереди и далью манит.
А я огнём любви крещён
И тайной магией обмана
Был околдован сотни раз.
Я зрю конец любых романов.
О, юность мнит: грядёт экстаз -
И всё, и целый мир в кармане!
Ах, как наивно и смешно!
Невинно как и , о, как странно!
Вот их, неопытных ещё,
Ждут боль и пламя испытаний,
А я, прошедший путь страданий,
Вздыхаю: "Как им хорошо!"
 

Смотрит в ночные прорези
Мир бесприютных снов.
И вереницей образы
Рвутся в сознанье вновь.

И сообщить пытаются
Важное нечто мне
Прежде, чем испаряются
В грозном дневном огне.

Выпав из подсознания,
Вспомнить не в силах я
Вещие предсказания:
Вето сознания.
 

В небе празднично мерцает
Одинокая звезда.
А в душе ледышка тает -
Безразличия кристалл.

И так хочется ладошкой
Приласкать обеих мне.
И покинуть нанемножко,
Ненадолго мир теней.
 

Красота неподвластна перу,
Кисти, струнам, резцу, объективу.
И один только ветер игривый,
Что ласкает зарю поутру,
О прекрасном хоть чуточку знает.
Только кто же его понимает?
 

Лепесток за лепестком
Оборвал цветок надежды
Мстительный и злобный гном
В Лету канувшего "прежде".

Нет, былое не даёт
Идеалам воплотиться!
Как же человек живёт,
Если чудо - не случится?!
 

Не любить - и дышать? Невозможно!
Не мечтать - и любить? Не сумеем!
Ведь любовь - это трепет подкожный,
Слово ангела и шёпот змея.

Отчего эта дрожь подколенная?
И откуда взялись два крыла?
Да любовь это просто пришла!
Без неё умирает Вселенная
И вокруг воцаряется мгла.

Не любить - и счастливым быть? Бредни!
Не страдать - и любить? Чепуха!
Ведь любовь - это праздник последний,
Первый в жизни двоих плод греха!
 

Чужой, нездешний, бесприютный,
Брожу по родины базару.
Неприспособленный, беспутный,
То ль дед уже, то ль ещё парень.

На зданьях, ярлыках и людях -
Повсюду - цены, цены, цены...
Брожу - никто из ниоткуда -
Клочок контраста в мире тени.

Куда ни глянь, везде реклама.
Во что ни вслушивайся - тоже.
Брожу, герой из древней драмы,
Нераспиарен, неухожен.

Прохожие, спеша по рынку,
Меня сторонятся, обходят.
Я бомж - бесцветная картинка,
Вне жизни, общества и моды.
 

Короткие, хлёсткие встречи.
Противостоянья-свиданья.
Взрывные и страстные речи.
Двух воль и двух тел состязанье.

Лёд-пламя, магнит и железо.
И жажда и ужас расстаться.
И будто ноге без протеза
Немыслимость снова остаться.

И вечная мука круженья
В густой темноте, без отдушин.
И в тысячи вольт напряженье.
И ток, зажигающий души.
 

Тёмные, тёмные, тёмные ночи.
Нежные, нежные, нежные ласки.
Чёрные, чёрные, чёрные очи -
Бездна, лишённая света и краски.

Тонкие, тонкие, тонкие руки.
Алчущих губ детективная повесть.
Гулкие, гулкие, гулкие стуки
Сердца, упавшего в женщину-пропасть.