СРЕТЕНИЕ

Февраль срединный,
Сретенский, дозрелый.
До Масленицы - дни напречет.
И фантастичен бабочки полет
В цветах миндальных розовато-белых.

Ай-Петри отрешенно смотрит ввысь,
Отдав себя в употребленье люду,
И терпит он подкопы отовсюду
И не спешит все опрокинуть вниз.

Куражится бесстыдством напоказ
Здесь сонная, нелепая житуха.
И даже, звоном достигая слуха,
Сердец не будит колокольный глас.

И Сретенье - живая встреча с Богом -
Для душ оглохших - просто будний день...
В набухших почках пестует сирень
Апрель пасхальный в ожиданье строгом.

И жимолость по-зимнему душиста.
Ей не мешает мусорный бачок,
Что захламил уютный пятачок,
Собой остаться - мужественно-чистой.

Здесь мерзость запустенья сеет тать
И для уродства не жалеет силы,
Но храм Архистратига Михаила
Стоит, чтоб хоть немногих оправдать.

Сосна, на жизнь прильнувшая к скале,
Подчеркивает тленные увечья,
Но возвещает радостную Вечность
Молитвенное пенье в феврале.



Прими любой исход, пребудь спокоен,
С людской извечной участью сдружись,
Ведь потому ты смерти удостоен,
Что право получил на эту жизнь.

В свой час оставь детей и щебет птичий,
Накат волны, цветы и дерева,
Уммаль себя и обнаружь величье
Живого и Святого Божества.

Не сдайся яме внутренней - безверью.
Страшись до срока умершей души
И, уходя с земли, не хлопай дверью,
Всего, что оставляешь, не круши.

От горизонта налетает ветер,
Распахивает душное окно...
У права жить есть право на бессмертье,
Но в смерти обретается оно.



Традиция любви не переводится -
И подается благодать устам:
Возносятся молитвы к Богородице -
Споручнице Великого поста.
Лампадки теплят пламенные радужки,
Высвечивая грешное житье,
И припадает люд к Царице-Матушке,
И заступленья просит у Нее.
И слушает Она, Единоверная,
Как пение восходит от земли:
- Не отвернись, Заступница Усердная,
Невесто Неневестная, внемли.






К УМУ

...прах и пепел аз есм

Не шуми, я устала
От мыслей твоих бесконечнных,
От пустых перебранок,
Суждений, от сплетен твоих.
Твои хлопоты - пыль,
На которой тишайшая Вечность
Не совьет и гнезда
Для созвучий и светов своих.

Не умеет она обитать
Среди шума и гама,
Ей - послушнице Бога -
Сродни на земле тишина,
Та, что тише воды
Со смирением ходит по храму,
Между вздохов молитв
Испивая молчанье до дна.

О, величие слов,
Осененных спасающей Дланью!
Ваши звуки - поют,
Ваши смыслы восходят огнем.
Упраздняется ум
Духоносной мольбой покаянья
Чтобы Вечность на миг
Отразилась во прахе земном.





ЦЕРКОВНЫЙ ХОР

Востребован древний устав -
И гласы волной поднялись,
И своды, и кровли разъяв, -
Туда, в запредельную высь.

И души людей, и века
Сошлись в славословье Творца,
И не было наверняка
Здесь горестного лица.

Старинный распев нарастал
Среди рукотворных светил,
И Ангел на хорах стоял,
И Небо на землю сводил.

Татьяна Шорохова. Алупкинский дневник- Алупка, издание приходского совета храма
Архистратига Михаила, 2003.



все стихи здесь

СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА

I.
Снимите с Креста и воздайте Ему тишину.
Впервые за долгие дни Одинокий остался один.
Предайте Его долгожданному темному сну,
чтоб смог от живых отдохнуть Человеческий Сын.
Молчание. Камни и звезды. Боль согнутых спин.
Вот горстка последних, замкнувшихся в скорби своей.
В крови и поту так тяжел Человеческий Сын,
распятый другими сынами из рода людей.
И даже земля запечатала ныне уста
у входа во гроб, где Он спит под покровом небес,
пока не взошла еще в наших сердцах простота
догадки о страшном созвучии - "крест" и "воскрес".

Страстная Пятница (5 апреля) 1991. Москва.
II.
Труд новой Страстной просыпается исподволь, здесь,
в пространстве меж словом и делом, меж хлебом и потом.
И тонким намеком - и властным призванием - весть:
приходит Мессия. Спешите, спешите к воротам!
И вербы, как пальмы, Ему выстилают шаги,
и свечи, как пальцы, Ему простирают навстречу.
Скупаются яйца. Пекут куличи, пироги,
и дом пылесосят в Четверг. Приближается вечер.
Он хлеб преломил за столом и разбавил вино,
и хлопоты наших домашних - Ему не помеха.
Иуда торопится. Пишут, как заведено
открытки родным: "Поздравляем! Здоровья, успеха".
А он в Гефсимании. Тени уснувших олив
ложатся апостолам на неумелые плечи...
Оливковым маслом салат оливье зарядив,
окончат домашние хлопоты в пасмурный вечер.
И только бы тут им очнуться - под факельный свет,
под эти багровые отблески будущей Крови...
И просто понять, что иного у нас уже нет,
и смерти нет места, и жизни нет больше условий.
Как счастливы, Господи - мы родились не тогда,
не мы променяли Тебя на пустые заботы,
и нам не досталось стоять у подножья Креста,
и нам не осталось слепой и безумной работы -
от крови и пота омыть то, что было Тобой,
и не умереть от потери последнего чуда...
Но землю приходит Страстная. И с ней, вразнобой:
заботы - отсюда, и ужас потери - оттуда.
Нам только бы каменный взор оторвать от земли
и встретиться с болью живой, а не с собственной ложью,
чтоб все позабыв, мы бы заново нынче смогли
стоять у Креста, раз взойти на него невозможно.

Страстная Пятница (21 апреля) 1995 г. Москва.

III.
Волною морскою на уличный гам
накатит от паперти скорбное пенье…
И свечи, как души, открыты ветрам -
чуть теплится свет Твоего воскресенья.
Волною морскою сей город омыть -
куда нам! Мы слабое, малое стадо.
И нам остается лишь верить и жить
волною морскою - так надо. Так надо!
Погаснет свеча, и зажжешь от другой,
и голой рукою прикроешь от ветра…
Волною морскою - на берег людской
приходят приливы нездешнего света.
Чуть позже - зажгут фонари на Тверской,
а море людское не вкусит покоя.
… и это пройдет. Но пребудет с Тобой:
"Волною морскою, волною морскою…"

13-14 апреля 2001, Москва

IV.
Легко душе, мечтая о земном,
на любящей Руке лежать зерном.
Но час, когда Ладонь наклонена…
Зерну - суметь пройти путем зерна:
предельная, несбыточная честность.
Растаяла родная теплота -
приговорен к свободному полету,
и промелькнуло голубое что-то…
Черта земли прохладна и пуста,
и ужас под названьем "неизвестность".
Сейчас, и здесь, и весь - не обойти
ни сроком, ни условием, ни криком.
Под пологом великим и безликим
ступить на непонятные пути.
Суметь до всяких сроков умереть,
иначе будет поздно, и неполным
твой колос ляжет в золотые волны
на ниве радости.
Успеть. Успеть. Успеть!
И чтоб душа не стыла там одна -
Сам Сеятель идет путем зерна.

3 мая 2002 (Великая Пятница), Москва.


Золотая Твоя стрела
пробивает стальную грудь.
Я не ждал, чтобы боль пришла,
только Ты говоришь мне: "будь".
И в себя уже не уйдешь -
не осталось укромных мест.
Твоих будней огненный дождь.
Твоих звезд светоносный крест.
Это солнца живая плоть
прорастает в мою зарю…
Как Ты щедр на любовь, Господь!
Есмь и буду.
Благодарю.

Москва, 18 января 2002


Макарьев-Решемский монастырь

Неторопливый волжский говорок,
округлый, как сугробы на откосах…
В сплетенье нежных слов и снежных строк
нас вытолкнул разлад многоголосый
московских улиц - ради встречи с тем,
что, было, затерялось, и из плена
квартир и офисов - к простору белых стен
нас привела Большая Перемена.
И наступает время быть живым
и жадным до несказанного Слова,
и можно не стесняться быть больным,
и можно постараться стать здоровым.
…там монастырь над Волгою-рекой -
безбрежной, бережливой и неспешной.
И сердце в голубой войдет покой,
и будут губы помнить слово "Решма".

март - май 2002, Решма - Москва


Это больно, когда Ты уносишь боль:
я ведь прежде считал, что она - моя;
я не мог ее разделить с Тобой,
слишком мало было во мне - меня.
Выбрал первым Ты, потому что я
ни за что, никогда бы не выбрал крест.
Ты сказал, что теперь эта боль - Твоя.
… И стоит Твой Крест возле людных мест;
мимо - поступь усталых и стертых ног,
мимо - взгляд равнодушно-тревожных глаз…
Но Ты сделал все, что Ты только мог,
для израненных, злых и свободных нас.
Нам осталось увидеть, что лишь с Тобой
мы способны остаться и стать людьми,
протянув на раскрытой ладони боль
и чуть слышно Тебе прошептав: "возьми!"

все стихи здесь

Автор получает приз: книги от Интернет Магазина Русскiй Паломникъ

Мысли о добре и зле. Святитель Николай Сербский.

       "О трех предметах не спеши говорить: о Боге, пока не укрепишь веру в Него; о чужих грехах, пока не вспомнишь о своих; и о грядущем дне, пока не увидишь рассвета"

      "Если зажжешь в себе все добродетели, как большие свечи, хорошо сделаешь; но если при этом не избежишь славолюбия, оно, как сильный ветер, все зажженные свечи быстро погасит. Ты их, возможно, опять зажжешь, но ветер их опять погасит. Поэтому прежде защитись от ветра"

      Свт. Николай Сербский

а так же:

Дарите любовь. Государыня императрица Александра Феодоровна Романова. (Подарочная. Дорожный размер. Закладка)

       «Дарите любовь» — слова которые написала Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова в своем дневничке за 1917 год, размышляя о миротворцах, людях которые своим благородством преображают окружающую их действительность. Эта книжечка — собранные вместе три столь полюбившиеся нашим читателям брошюрки «О браке и семейной жизни» «Слова добрые» и «Сад сердца», выбранные из собрания дневников и писем Александры Феодоровны Романовой — «Дивный свет». Предварив их предисловием О. Артемия Владимирова, мы решили издать их в «карманном» формате, в надежде, что книжечка эта станет прекрасным подарком, всем и каждому.
       Дарите Любовь!

Духовная поэзия Классики и современники

Константин РОМАНОВ (К.Р.)

1858 - 1915

10 августа. Внук Николая I, великий князь Константин Романов родился 148 лет назад (1858-1915). ...Он почти 30 лет был президентом Российской академии наук, одним из основателей Пушкинского Дома, а также главным генерал-инспектором высших военных заведений.

В историю он вошел прежде всего как замечательный поэт. Свои стихи он подписывал буквами К.Р. Это были замечательные стихи: «Растворил я окно», «Я вам не нравлюсь», «Серенада». На некоторые из них Чайковским, Рахманиновым, Глазуновым, другими композиторами были написаны романсы.

Константином Романовым был открыт отдел изящной словесности, в который входили Толстой, Чехов, Короленко, Бунин. Им учреждена Пушкинская премия. Великий князь создал первую в России комиссию помощи нуждающимся ученым, музыкантам, литераторам. Организовал научные экспедиции на Шпицберген, на землю Каракору. Георгиевский кавалер, командир государевой роты, потом Преображенского полка, где служили все русские цари, он для учащихся военных училищ был "отцом всех кадет”. В силу своей разнообразной деятельности Константин Константинович поддерживал отношения со множеством замечательных людей России.

Надпись на Евангелии

Пусть эта книга священная
Спутница вам неизменная
Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения
Вам подает утешение
В годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,
Как отголоски небесные
В грустной юдоли земной,

Пусть в ваше сердце вливаются, -
И небеса сочетаются
С чистою вашей душой.

1888 г. 

Псалмопевец Давид

О царь! Скорбит душа твоя,
Томится и тоскует, -
Я буду петь: пусть песнь моя
Твою печаль врачует.
Пусть звуком арфы золотой
Святое песнопенье
Утешит дух унылый твой
И облегчит мученье.
Их человек создать не мог, -
Не от себя пою я:
Те песни мне внушает Бог,
Не петь их - не могу я.
О царь! Ни звучный лязг мечей,
Ни юных дев лобзанья,
Не заглушат тоски твоей
И жгучего страданья.
Но лишь души твоей больной
Святая песнь коснется, -
Мгновенно скорбь от песни той
Слезами изольется.
И вспрянет дух унылый твой,
О царь! И торжествуя,
У ног твоих, властитель мой,
Пусть за тебя умру я.

 

 

+ + +

Хвалите Господа с небес
И пойте непрестанно:
Исполнен мир Его чудес
И славой несказанной.
Хвалите сонм бесплотных сил
И ангельские лики:
Из мрака скорбного могил
Свет воссиял великий.
Хвалите Господа с небес,
Холмы, утесы, горы!
Осанна! Смерти страх исчез,
Светлеют наши взоры.
Хвалите Бога, моря даль
И океан безбрежный!
Да смолкнут вякая печаль
И ропот безнадежный!
Хвалите Господа с небес
И славьте, человеки!
Воскрес Христос! Христос воскрес!
И смерть попрал навеки! 

Вера

О, вера чистая, святая,
Ты дверь души в обитель рая,
Ты жизни будущей заря,
Гори во мне, светильник веры,
Гори ясней, не угасай,
Будь мне повсюду спутник верный
И жизни путь мне просвещай.

 

 

+ + +

Научи меня, Боже, любить
Всем умом Тебя, всем помышленьем,
Чтоб и душу Тебе посвятить
И всю жизнь с каждым сердца биеньем.
Научи Ты меня соблюдать
Лишь Твою милосердную волю,
Научи никогда не роптать
На свою многотрудную долю.
Всех, которых пришел искупить
Ты Своею Пречистою Кровью, -
Бескорыстной, глубокой любовью
Научи меня, Боже, любить! 

+ + +

Любовью ль сердце разгорится,
О, не гаси ее огня!
Не им ли жизнь твоя живиться,
Как светом солнца яркость дня?
Люби безмерно, беззаветно,
Всей полнотой душевных сил,
Хотя б любовью ответной
Тебе никто не отплатил.
Пусть говорят: как все в творенье,
С тобой умрет твоя любовь -
Не верь в неправое ученье:
Истлеет плоть, остынет кровь,
Угаснет в срок определенный
Наш мир, угаснут тьмы миров,
Но пламень тот, Творцом возженный,
Пребудет в вечности веков. 

ЦАРЬ САУЛ


  Душа изнывает моя и тоскует, -
 О, пой же мне, отрок мой, песню твою:
 Пусть звуки ее мою скорбь уврачуют, -
 Я так твои песни святые люблю!

 Гнетут меня злобного духа объятья,
 Опять овладело уныние мной,
 И страшные вновь изрыгают проклятья
 Уста мои вместо молитвы святой.

 Томлюся я, гневом пылая, и стражду;
 Недугом палимая мучится плоть,
 И злоба в душе моей... Крови я жажду,
 И тщетны усилия зло побороть.

 Не раз, жалом немощи той уязвленный,
 Тебя мог убить я в безумном бреду.
 О, пой же! Быть может, тобой исцеленный,
 Рыдая, к тебе я на грудь упаду!..

 
 15 мая 1884

ЛЕГЕНДА ПРО МЕРТВОЕ МОРЕ

  В знойной степи, у истока священной реки Иордана,
 В каменных сжато объятиях скал, раскаленных полуднем.
 Чудно синея, безмолвно покоится Мертвое море.
 Мрачной пустыни бесплодная почва безжизненна, скудна.
 Издали волн заколдованных гладь голубую завидев,
 В ужасе зверь убегает; пугливо небесные птицы
 С жалобным криком спешат улететь от проклятого места;
 Змеи одни обитают в глубоких расщелинах камней;
 Лишь бедуин одинокий, копьем тростниковым махая,
 Быстрым конем уносимый, промчится песчаным прибрежьем.
 Тайны зловещей печать тяготит над страною забвенья.
 Древнее ходит сказанье про это пустынное море:
 Лишь только звезды златые зажгутся в безоблачном небе,
 Тьмою огней отражаясь в заснувших лазоревых волнах,
 Лишь в вышину голубую серебряный выплывет месяц, -
 Вдруг просветляется влажное лоно прозрачной пучины;
 Сноп белоснежных лучей всю глубокую бездну морскую
 С глади незыблемой вод и до самого дна проницает.
 Там, в глубине, озаренные блеском полночного неба,
 Груды развалин толпятся в безжизненном древнем величье;
 Словно как трупы недвижные, в мертвенном сне цепенея,
 Эти обломки морское песочное дно покрывают...
 - Это Содом и Гоморра... Господь их порочное племя
 В оные дни покарал за великие, тяжкие вины.
 Долготерпенья превечного Бога исполнилась мера:
 Огненный дождь ниспослал Он на царство греха и разврата:
 Недра земные разверзлись и те города поглотили;
 Бездну провала залили морские соленые воды...
 Там, где был край многолюдный, подобно великой могиле,
 Ныне, синея, безмолвно покоится Мертвое море.

 
 15 февраля 1882

ИЗ АПОКАЛИПСИСА


I


 И. А. Зеленому

 ...Се стою при дверехъ и толку:
 аще кто оуслышить гласъ мой, и
 сотверзетъ двери, внйду къ нему,
 и вечераю съ нимъ, и той мною.
 III 20

 Стучася, у двери твоей Я стою:
 Впусти Меня в келью свою!
 Я немощен, наг, утомлен и убог,
 И труден Мой путь и далек.
 Скитаюсь Я по миру беден и нищ,
 Стучуся у многих жилищ:
 Кто глас Мой услышит, кто дверь отопрет,
 К себе кто Меня призовет, -
 К тому Я войду и того возлюблю,
 И вечерю с ним разделю.
 Ты слаб, изнемог ты в труде и борьбе, -
 Я силы прибавлю тебе;
 Ты плачешь, - последние слезы с очей
 Сотру Я рукою Моей.
 И буду в печали тебя утешать,
 И сяду с тобой вечерять...
 Стучася, у двери твоей Я стою,
 Впусти Меня в келью свою!

 Усть-Нарова
 Август 1883


II


 Я новое небо и новую землю увидел...
 Пространство далекое прежних небес миновало,
 И прежней земли преходящей и тленной не стало,
 И моря уж нет... Новый город священный я видел,
 От Бога сходящий в великом, безбрежном просторе,
 Подобный невесте младой в подвенечном уборе,
 Невесте прекрасной, готовой супруга принять.
 "Се скиния Бога с людьми. Обитать
 "Здесь с ними Он будет". - Я слышал слова громовые:
 "Сам Бог будет Богом в народе Своем,
 "И всякую с глаз их слезу Он отрет. И земные
 "Печали исчезнут. В том граде святом
 "Не будет ни плача, ни вопля, ни горьких стенаний,
 "Не будет болезни, ни скорби, ни тяжких страданий,
 "И смерти не будет. Таков Мой обет;
 "Прошло все, что было, и прежнего нет".

 Петербург
 6 марта 1884


ПРИТЧА О ДЕСЯТИ ДЕВАХ


 Се женихъ градеть въ полунощи,
 и блаженъ рабъ, егоже обращеть
 бдаша: не достоишь же паки, егоже
 обращеть оунывающа.
 Тропарь

 Они засветили лампады свои;
 На встречу они Жениху поднялися толпою
 На радостный праздник любви.
 Их пять было мудрых и пять неразумных.
 Уж тьмою
 Бесчисленных звезд небеса заблистали, -
 Но медлил Жених. Долго девы прождали;
 Уж сон безмятежный спустился на них,
 И дремой смежились усталые очи.
 Внезапно в немой тишине полуночи
 Послышался клик: "Се Жених
 "Грядет! Исходите на встречу!" И девы восстали,
 Спеша полуночный исполнить обряд.
 Елеем пять мудрых лампады свои напитали,
 И так неразумные им говорят:
 "Мы н_е_ взяли, сестры, елея с собою,
 "Светильников пламень угас,
 "И ныне мы к вам приступаем с мольбою,
 "Елея мы просим у вас".
 Им мудрые молвят в ответ: "Хоть помочь мы и рады,
 "Но только ни вам недостанет, ни нам на лампады;
 "Купить у торгующих вы бы могли".
 И вот к продающим спешат неразумные девы...
 Тогда раздалися веселья напевы:
 Жених приближался. С Ним вместе вошли
 Пять мудрых на свадебный пир со своими
 Лампадами. И затворилися двери за ними.
 И прочие девы к закрытым дверям
 Вернулись. Стеная и плача, они восклицали:
 "Отверзи, о, Господи, Господи, нам!"
 И слышат в ответ в неутешной печали
 Они Жениха укоризненный глас:
 "Аминь, говорю вам, не ведаю вас!"

 Красное Село
 11 июля 1884


 Из цикла
 "Послания и стихотворения на разные случаи"

все стихи здесь

 

МИ́РКИНА Зинаида Александровна (р. 1926), русская поэтесса. Основная тема поэзии, имеющей религиозно-философский характер, — отношение человека к Богу. До 1991 стихи распространялись в самиздате (ок. 20 неопубликованных сборников). Переводы. Эссе. Роман «Остров Сариклер»
В 1943 году поступила на филфак МГУ. В 1948 году тяжёлая болезнь приковала поэтессу надолго к постели. Философско-религиозная лирика поэтессы всегда пугала власти. Но зато она дала «добро» на публикацию переводов. В советское время почти все свои стихи пускала в «самиздат». Как пишет немецкий славист В.Казак, сквозная тема творчества Миркиной — «отношение человека к Богу, своему собственному духовному существованию... Жизнь Миркина понимает как приход «оттуда» и возвращение обратно, а смерть — как возвращение к корням и радость встречи с самим собой. С одной стороны, поэтесса в медитациях, мечтах и видениях готова к контакту с духовными реалиями и с другой — переживает Бога в природе, свете и тишине».

все стихи здесь

 РАЗОРЕНИЕ РИМА
   И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
  
   А. И. Тургеневу
  
   Из мрачных северных лесов,
   С восточных дальних берегов,
   Сыны отваги и свободы,
   Стремятся дикие народы
   С двойной секирою, пешком,
   В звериной коже, с булавами,
   И на конях с копьем, с стрелами,
   И череп вражий за седлом.
   Дошли; рассыпались удары,
   Клубится дым, горят пожары,
   Стон тяжкий битвы заглушал,
   И Рим, колосс держанный, пал;
   Порочный пал он, жертва мщенья, -
   И шумно ветры разнесли
   Ужасный гром его паденья
   В концы испуганной земли.
   Но туча грозная народов
   С небесным гневом пронеслась,
   И пыль от буйных переходов
   В полях кровавых улеглась.
   Навеки мертвое молчанье
   Сменило вопли и стенанье.
   Уже паденья страшный гул
   В пустыне горестной уснул;
   В тумане зарево не рдеет,
   И черный дым уже редеет;
   Яснеет мгла; с печальных мест
   Вдали стал виден светлый крест.
   Другие люди, вера, нравы,
   Иной язык, права, уставы,
   Чистейший мир, рожденный им,
   Явился вдруг чудесно с ним, -
   И проповедники святые
   На пепелища роковые
   Пришли с Евангельем в руках,
   И меж развалин на могилы
   Воссели, полны тайной силы;
   Горела истина в очах;
   Глас тихий, скорбных утешитель,
   Небесной воли возвеститель,
   Вселенной жизнь другую дал;
   Так их божественный учитель
   По вере мертвых воскрешал.
  
   <1826>

СОНЕТ СВЯТОЙ ТЕРЕЗЫ
  
   Любовью дух кипит к тебе, спаситель мой,
   Не радостных небес желаньем увлеченный,
   Не ада мрачного огнями устрашенный
   И не за бездны благ, мне данные тобой!
  
   В тебе люблю тебя; с любовию святой
   Гляжу, как на кресте сын божий, утомленный,
   Висит измученный, висит окровавленный,
   Как тяжко умирал пред буйною толпой!
  
   И жар таинственный мне в сердце проникает;
   Без рая светлого пленил бы ты меня;
   Ты б страхом был моим без вечного огня!
  
   Подобную любовь какая цель рождает?
   Душа в любви к тебе надежд святых полна;
   Но так же и без них любила бы она!
  
   <1828>

СТАНСЫ
  
   Настала тень осенней длинной ночи.
   Крушился я, страданьем утомлен,
   Искали сна мои печальны очи,
   Но их давно покинул сладкий сон.
  
   И я летал в дали, душою зримой:
   Младые дни мелькали предо мной
   В своей красе невозвратимой
   И с мрачной их внезапною грозой.
  
   Но сердце вдруг мечтою возвышенной
   В груди моей кипит, оживлено,
   С тревогой дум, надеждой примиренной,
   Подумал я: несчастье... что оно?
  
   Оно - гигант, кругом себя бросая
   Повсюду страх, и ноги из свинца,
   Но ярче звезд горит глава златая
   И дивный блеск от светлого лица.
  
   Подавлен тот свинцовыми ногами,
   Пред грозным кто от ужаса падет,
   Но, озарен, блестит его огнями,
   Кто смело взор на призрак возведет.
  
   За тяжкий крест получит он замену:
   Забытый гость счастливцами земли
   Душой поймет священной дружбы цену
   И жар святой, таинственной любви.
  
   Его удел - живые впечатленья,
   Житейским сном уж грудь не стеснена,
   В слезах своих найдет он наслажденья, -
   Страдальца жизнь высокого полна.
  
   Так пыл мечты в прозе красу вам кажет,
   Быстрее путь в час бури по волнам, -
   И сколько тайн прекрасных горе окажет
   Тому, чей дух стремится к небесам!
  
   В его душе звук совести яснее,
   Луч правды чист и бледен страх людской:
   Он думает, он чувствует сильнее, -
   Не узником он прихоти мирской.
  
   Летучий вихрь равно в полях разносит
   Ковыль-траву и розовый листок,
   И якоря, увы! никто не бросит
   В сияющий, но бурный жизни ток.
  
   О жизнь! теки: не страшен мрак могилы
   Тому, кто здесь молился и страдал,
   Кто, против бед стремя душевны силы,
   Не смел роптать, любил и уповал.
  
   <1834>

Толстой Алексей Константинович [24.8(5.9).1817, Петербург, — 28.9(10.10).1875, Красный Рог, ныне Почепский район Брянской области], граф, русский писатель. В 1836 сдал экзамен за курс словесного отделения в Московском университете. С 1834 служил в Московском архиве Министерства иностранных дел, затем был на дипломатической и военной службе; с 1843 занимал различные придворные посты. В 40-х гг. формируется талант Т. — лирика и автора баллад. Многие его лирические стихи (напечатанные в 50—60-е гг.) приобрели широкую популярность ("Колокольчики мои", "Ты знаешь край, где всё обильем дышит", "Где гнутся над омутом лозы" и др.). Первая публикация — фантастическая повесть "Упырь" (1841, под псевдонимом Краснорогский) — была сочувственно встречена В. Г. Белинским. С 1854 печатал в "Современнике" стихи и литературные пародии от имени вымышленного Козьмы Пруткова (в соавторстве с А. М. и В. М. Жемчужниковыми). В конце 50-х гг. сотрудничал в славянофильской "Русской беседе", затем в "Русском вестнике" и "Вестнике Европы". В 1861 Т. отдалился от двора и сосредоточился на литературных занятиях. Опубликовал драматическую поэму "Дон Жуан" (1862), исторический роман "Князь Серебряный" (1863), историческую трилогию — трагедии "Смерть Иоанна Грозного" (1866), "Царь Федор Иоаннович" (1868), "Царь Борис" (1870). В 1867 вышло первое собрание стихотворений Т. В последнее десятилетие жизни писал баллады ("Роман Галицкий", "Боривой", "Илья Муромец", "Садко" и др.), поэмы, лирические стихи.

В произведениях Т. отразилось своеобразие его политической и эстетической позиции. Он ненавидел политический гнёт, возмущался засильем бюрократии, едко высмеивал правительственную политику и попытки замаскировать её реакционность либеральной фразой (стихотворные сатиры "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева", 1868, опубл. 1883; "Сон Попова", 1873, опубл. 1882), но не сочувствовал и революционным идеям, оспаривал революционно-демократическую эстетику (баллады "Поток-богатырь", "Порой весёлой мая").

Основные достоинства романа "Князь Серебряный" — живое изображение инициативных, сопротивляющихся гнёту героев и занимательность повествования. В драматической трилогии Т., рисуя трагедию трёх царствований конца 16 — начала 17 вв., показывает губительное воздействие неограниченной самодержавной тирании на психологию государственных деятелей и нравы их подданных. Значительность изображенных в трагедиях исторических конфликтов, разнообразие типичных характеров и замечательный, тонко очерченный психологический образ царя Федора привлекают режиссёров и актёров. Постановкой "Царя Федора¼" был открыт в 1898 МХТ. Две первые трагедии прочно вошли в репертуар советских театров.

Лирические стихотворения Т. просты и задушевны. Многие из них представляют собой как бы психологические новеллы в стихах ("Средь шумного бала, случайно¼", "То было раннею весной"). Т. вводил в свою лирику элементы народно-поэтического стиля, его стихи часто близки к песне. Более 70 стихотворений положено на музыку русскими композиторами — Н. А. Римским-Корсаковым, П. И. Чайковским, М. П. Мусоргским, А. Г. Рубинштейном, С. И. Танеевым и др. Успешно работал в области перевода (И. В. Гёте и др.).

Среди дубравы
Блестит крестами
Храм пятиглавый
С колоколами.

Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!

К себе он тянет
Неодолимо,
Зовет и манит
Он в край родимый,

В край благодатный,
Забытый мною,-
И, непонятной
Томим тоскою,

Молюсь, и каюсь я,
И плачу снова,
И отрекаюсь я
От дела злого;

Далеко странствуя
Мечтой чудесною,
Через пространства я
Лечу небесные,

И сердце радостно
Дрожит и тает,

Пока звон благостный
Не замирает...


Мне в душу, полную ничтожной суеты,
Как бурный вихорь, страсть ворвалася нежданно,
С налета смяла в ней нарядные цветы
И разметала сад, тщеславием убранный.

Условий мелкий сор крутящимся столбом
Из мысли унесла живительная сила
И током теплых слез, как благостным дождем,
Опустошенную мне душу оросила.

И над обломками безмолвен я стою,
И, трепетом еще неведомым объятый,
Воскреснувшего дня пью свежую струю
И грома дальнего внимаю перекаты...




В совести искал я долго обвиненья,
Горестное сердце вопрошал довольно -
Чисты мои мысли, чисты побужденья,
А на свете жить мне тяжело и больно.

Каждый звук случайный я ловлю пытливо,
Песня ли раздастся на селе далеком,
Ветер ли всколышет золотую ниву -
Каждый звук неясным мне звучит упреком.

Залегло глубоко смутное сомненье,
И душа собою вечно недовольна:
Нет ей приговора, нет ей примиренья,
И на свете жить мне тяжело и больно!

Согласить я силюсь, что несогласимо,
Но напрасно разум бьется и хлопочет,
Горестная чаша не проходит мимо,
Ни к устам зовущим низойти не хочет!


Господь, меня готовя к бою,
Любовь и гнев вложил мне в грудь,
И мне десницею святою
Он указал правдивый путь;
Одушевил могучим словом,
Вдоxнул мне в сердце много сил,
Но непреклонным и суровым
Меня господь не сотворил.
И гнев я свой истратил даром,
Любовь не выдержал свою,
Удар напрасно за ударом
Я отбивая устаю.
Навстречу иx враждебной вьюги
Я вышел в поле без кольчуги
И гибну раненный в бою.


Горними тихо летела душа небесами,
Грустные долу она опускала ресницы;
Слезы, в пространстве от них упадая звездами,
Светлой и длинной вилися за ней вереницей.

Встречные тихо ее вопрошали светила:
«Что так грустна? И о чем эти слезы во взоре?»
Им отвечала она: «Я земли не забыла,
Много оставила там я страданья и горя.

Здесь я лишь ликам блаженства и радости внемлю,
Праведных души не знают ни скорби, ни злобы —
О, отпусти меня снова, создатель, на землю,
Было б о ком пожалеть и утешить кого бы».

Прозрачных облаков спокойное движенье, Как дымкой солнечный перенимая свет, То бледным золотом, то мягкой синей тенью Окрашивает даль. Нам тихий свой привет Шлет осень мирная. Ни резких очертаний, Ни ярких красок нет. Землей пережита Пора роскошных сил и мощных трепетаний; Стремленья улеглись; иная красота Сменила прежнюю; ликующего лета Лучами сильными уж боле не согрета, Природа вся полна последней теплоты; Еще вдоль влажных меж красуются цветы, А на пустых полях засохшие былины Опутывает сеть дрожащей паутины; Кружася медленно в безветрии лесном, На землю желтый лист спадает за листом; Невольно я слежу за ними взором думным, И слышится мне в их падении бесшумном: - Всему настал покой, прими ж его и ты, Певец, державший стяг во имя красоты; Проверь, усердно ли ее святое семя Ты в борозды бросал, оставленные всеми, По совести ль тобой задача свершена И жатва дней твоих обильна иль скудна?

ГРИГОР НАРЕКАЦИ (951 - 1003), армянский поэт и философ, ученый монах. Гандзы - гимны во славу Бога, песни-таги. Лирико-мистическая поэма "Книга скорбных песнопений" (опубликована в 1673, Марсель), в которой впервые в армянской литературе объектом изображения стал человек и его чувства; оказала влияние на развитие армянского литературного языка.

ГРИГОР НАРЕКАЦИ "КНИГА СКОРБНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ" СЛОВО К БОГУ, ИДУЩЕЕ ИЗ ГЛУБИН СЕРДЦА

Глава 1

Я обращаю сбивчивую речь
К Тебе, Господь, не в суетности праздной,
А чтоб в огне отчаяния сжечь
Овладевающие мной соблазны.
Пусть дым кадильницы души моей,
Сколь я ни грешен, духом сколь не беден,
Тебе угодней будет и милей,
Чем воскуренья праздничных обеден.
Мой стон истошный, ставший песнопеньем,
Прими не с гневом, а с благоволеньем.
Из дальних келий, с тайных уголков
Достал я слово, как со дна колодца,
Пусть дым сожжения моих грехов
К Тебе, Всемилосердный, вознесется!
Когда перед Тобой предстану я
С застывшей на губах мольбой бесплодной,
Пусть жертва добровольная моя
Тебе не будет столь же неугодной,
Как стон Иакова в краю глухом
Иль попиранье Твоего Закона
Правителем греховным Вавилона,
Как сказано в Писании Святом.
Мой дар Тебе пусть будет, Всеблагому,
Угоден.
Пусть Тебя он ублажит,
Как дым кадильниц в скинии Селома,
Которую воссоздал царь Давид.
Кивот, освобожденный от плененья,
Давид поставил там на много дней.
Да будет таковым и возрожденье
Погрязнувшей в грехах души моей!

2
Час настает, и громкий судный глас
Уже гремит в ущелиях отмщенья.
Он нас зовет и порождает в нас
Страстей противоборных столкновенье.
И сонмы сил недобрых и благих:
Любовь и гнев, проклятья и молитвы –
Блистают острием мечей своих
И дух мой превращают в поле битвы!
И снова дух смятен мой как вначале,
Когда я благодати не обрел,
Которую апостол Павел счел
Превыше Моисеевых скрижалей.
Мне ведомо, что близок день Суда,
И на суде нас уличат во многом,
Но Божий Суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет Суд – я поспешу туда!
Я пред Тобой, о Господи, склонюсь,
И, отречась от жизни быстротечной,
Не к вечности ль Твоей я приобщусь,
Хоть эта вечность будет мукой вечной?

Я грешен был, я преступал Закон,
Я за грехи достоин наказанья.
Страшней, чем мука варварских племен,
Поверженных Твоею гневной дланью.
Для филистимлян и эдомитян
Годами Ты отмерял наказанье,
Но вечный огнь в удел мне будет дан
За все мои сомненья и деянья.
Ждет Страшный Суд меня, но до тех пор
Удел при жизни выпал мне не лучший:
При жизни обречен я на позор
И ожиданье кары неминучей.
Нас вознести иль превратить во прах,
Низвергнуть в ад иль даровать спасенье –
Во всем Ты властен, все в Твоих руках,
Принявший муки в наше искупленье.

 

 

 

Глава 2

1
Взывал ты, повторял священный стих,
Склонялся пред Отцом своим Небесным,
Судящим по делам сынов Своих,
Не обольщаясь рвеньем их словесным.
Страдал Твой род в египетском плену,
Но ты не дал ему лишиться веры.
С кем, Моисей, сравнить тебе дерзну,
Найду ли я достойные примеры?

Я грешен, я упрям в грехе своем,
Я – варвар, недостойный Божья Слова.
Та кара, коей предан был Содом,
И по моим грехам не столь сурова.
Как Ханаан, грехом я осквернен.
Я – Аммалих, меня нельзя наставить.
Как идолообитель Вавилон,
Меня разрушить легче, чем исправить.
Обломком жалким я встаю из мглы,
На мне лежит проклятье, грех Иудин.
Как древний Тир, достоин я хулы,
Я как Сидон, порочен и подсуден.
Я старца одряхлевшегно слабей
От дней развратных и от жизни шумной.
Я – голубь, кроткий в глупости своей,
А не в своей смиренности разумной.
Я как яйцо, где скрыт змеинный яд.
Ехидна я, что львицей почиталась.
Я – Иерусалим, священный град,
Пред тем, как от него лишь пыль осталась.
Я – человек, чья совесть нечиста.
Шатер пустой, не избежавший бедствий.
Я – крепость, чьи сокрушены врата,--
Наследникам ненужное наследство.
Я – дом, но он покинут и забыт.
И чтоб его избавить от проклятья
Он должен быть очищен, обновлен,
Обмазан глиной Божьей благодати.

А у меня нет для спасенья сил,
Я слаб, я сломлен тяжкими грехами,
И Справедливейший определил
При жизни место мне в зловонной яме.

Я изгнан, я отвержен, я забыт,
Смятен я духом, жалок я обличьем.
Я – тот талант, который был зарыт
Рабом лукавым, как глаголет притча.

2
Всех душ и всякой плоти Созидатель,
Многоусердный в милости Своей,
Дай верить мне как верил Моисей,
Пророк, Твоей достойный благодати.
Дай завершить мне книгу песнопений
Достойную Твоих благословений.

В обитель, где Ты должен нас принять,
Я начал путь свой, плача и стеная,
Дай грех мне искупить и злаком стать,
Возликовать при сборе урожая.
И как грехи мои не велики,
Не дай иссякнуть слёз моих истокам,
И, как Израиль, Ты не обреки
Мой дух и сердце засухе жестокой.
Пред тем, как неба мы услышим глас,
А небо – глас земли, где сонмы нас,
Земля же – глас хлебов, и лоз, и хмеля
И все услышат голос Изрееля.
Пусть чистая молитва и елей –
Все, что Тебе святыми воздается,
Проникнет в суть души моей скорей,
Чем тела оскверненного коснется.
О Господи, я – глина, Ты – Творец,
Спаси меня, Небесный мой Отец,
Чтоб на земле мне духом укрепиться,
Чтоб в час, когда вступлю я в мир иной
И небо ты разверзнешь предо мной
Я б мог его сияньем насладиться,
Чтоб под небесным этим светом впередь,
Как воску, не растаять, не сгореть.

Дай, Боже, силу мне, изнеможденному,
Дай духом мне воспрянуть, обделенному.
Перед концом моим, возможно скорым,
Сведи меня с порочного пути,
Хоть я истерзан совести укором,
А не усилием Тебя найти.

Меня, земного, тронутого скверной,
Услышь, о Боже, со Своих высот.
Возьми залог моей мольбы усердной
И дай мне благодать Своих щедрот.
Своим небесным Светом освети
Мой слабый стон, глухое покаянье
И слово из Священного Писанья,
Что в эту книгу тщусь я привнести
Меня, мой Благодетель совершенный,
Хоть жалости не стою, пожалей
И вместо меди звонкой, но презренной
Даруй мне злато милости Своей.
Не повергай меня в смертельный страх,
И не ожесточай мой дух скорбящий,
Не обреки бесплодным быть в трудах,
Как пахари на почве неродящей.
Не дай мне лишь стенать, а слез не лить,
В мучениях рожать и не родить,
Быть тучею, а влагой не пролиться,
Не достигать, хоть и весгда стремиться,
За помощью к бездушным приходить,
Рыдать без утешенья, без ответа,
Не дай мне у неслышащих просить,
Не дай, Господь, мне жертву приносить
И знать, что неугодна жертва эта,
И заклинать того, кто глух и нем.
Не дай во сне иль наяву однажды
Тебя на миг увидеть лишь затем,
Чтоб не утолить моей извечной жажды...

И до того, как мой услышишь зов,
Услышь мои, о Боже, покаянья
И соразмерно с тяжестью грехов
Не назначай покуда наказанья.

Щадящий, пощади, спаси, Спасающий,
Освободи меня, Освобождающий.
Не дай сойти с пути; прости, Прощающий;
От бед оборони, Обороняющий.
Недуг мой исцели, Всеисцеляющий,
И путь мои озари, Всеозаряющий.
За прегрешенья не карай, Карающий.
Прости мой долг, от долга Избавляющий,
С врагами примири, Всепримиряющий.

Когда в последний раз, в последний миг
Я подниму слабеющие вежды,
Пусть мне случится Твой увидеть лик,
Дарующий спасенье и надежды.
И мой последний вздох в последний час
Пусть мне минувшей жизни будет слаще.
Пусть Ангел Твой с меня не сводит глаз,
Ведя дорогой страшной, но манящей.
Когда умру, моей душе яви
Дух небожительный, дух бестелесный
Тех, кто дорогой веры и любви
Пришел, о Боже, в Твой чертог небесный.
Не воздавай мне за мои грехи.
Пусть будет принят дух мой в мире лучшем.
Не дай, Спаситель, волка в пастухи
Твоей больной овце, овце заблудшей.
Погрязшему в долгах – даруй прощение,
Погибшему в грехах – пошли спасение.

3
Ты, жаждушим дающий утоленье
Ужели в мире не рассеешь мглу,
Ужель меня лишишь благоволенья,
Изменишь милосердью Своему?
Ужели мне откажешь в состраданьи
Ты, Тот единый, в Ком оно живет?
Утратишь ли, Цветок, благоуханье,
Засохнешь ли, о благодатный Плод?
Ужель животворящие деянья
Ты прекратишь, о наше Упованье?
О Ты, Который кроток и велик,
Ужель пренебрежешь извечной славой,
Ужели омрачишь, о Боже правый,
Пречистый Свой, неомраченный Лик?
Ты ль не даруешь, о мое Спасенье,
Кровоточащим ранам исцеленье,
Свет предо мною не зажжешь во тьме?

Я – Твой проситель, раб Твой дерзновенный –
Молю Тебя: меня Ты не покинь.
Нетленный, жизнь дарующий вселенной,
Ты славославленный, благословенный,
Ты был и есть – Твердыня всех твердынь.
Ты был и остаещься вездесущим,
Как в прошлом, так и ныне, и в грядущем,
И за пределом вечности.
Аминь!

все стихи здесь

(1840 - 1893)
 
Русский поэт, лирик. Родился 15 ноября (27 н.с.) в городе Волхов Орловской губернии в небогатой дворянской семье. Детство прошло в деревне Павлодар, в родовом имении отца.