краски сгущаются только не те
сны авакадо в земле заблудились
день без открытий стихов и потерь
кормится dragon в коробковом рае
стужа знобит в голове пустота
тихие мысли в стекле затаились
ладно
проехали этот каскад
скоро зима и забот коромысло
выкидать снег и в отсчёте до ста
выйти из слов на любимые числа

еще не выпал вороватый снег
и слово ластится чернилами угря
пока ты ему нужен
а потом
махнет строкой
и умыкнет лампады масло
ему свобода
а тебе урон
намажешь скороспелый бутерброд
живого сендвича прогнав забытый запах
погонишь стаи туч и мыслей
запад доест закат
а утром на плече
бес стихотворный тихо свесив лапу
опять подбросит уголь первых строк
не обещая справки об удо

дом памяти кофейная обжарка
уже и радуга числом не угодила
когда нибудь отменят нотный стан
кадилом освящая бель листа
уже не нанизать дождями бисер
на солнца одинокую струну
волна ушла неслышимо по лисьи
в поля где рожь не помня старину
не ведая о пасхе колосится
далёком острове портала истуканов
похожих на зимы холодный свет
чего то очень нужного не стало
в словах упавших листьями запретов
костра дымок дымящей пирамидой
о чём то шепчет призракам ветвей
с событий горизонта пьяным гидом
шатаясь входит время журавлей
отпущенных за преданность синиц
ему что голова что след ноги
едва ли различимы в ночи лица
кругами по воде пошли враги
лежит у дома мха прохладный бархат
рвёт в клочья лета жёлтые страницы
рассыпанная осень патриарха

за душой ничего
кроме последней любви

пикселю было тесно в незримой раме
три неприметных цвета подложки
и вся история
а так мечталось хотя бы о чёрном море
что разливает волны по снам экрана
ловит движенья чувств и меняет краски
тянет из тёплых взглядов тоску и нежность
но не хватало пранка живых масштабов
чтобы оставить шконку из клетки тесной
выгорел бедный в одной из попыток странных
выбить свое желанье огнём ристалищ
в клетке теперь зеро без него играют
нежа прибой закатов морские волны
катарсис не живёт ни в толпе ни в стае
хадж одиноким волком по смыслам тайным
личным и пережитым а не киношным

пикселя на погосте луны кокошник

слово не поймав
звуком не соврёшь
разве им дано
тронуть пустоту
чистого листа
суетой минут

в один из нисходящих в осень дней
когда прохлада делит утро с телом
на волглой от кошмара простыне
морщинистой условно белой
останутся незримые следы
земли рассохшейся до трещин
где между миром и отравой мы
не будет ни мужчин ни женщин
и прошлого колючий добрый снег
как сон предутренний растает
я не увижу отражения в окне
и стёкла задрожав сорвутся к стае
седых
когда то чёрных лебедей

вдали от Дома третий год
в соседней комнате растаял лёд
в чайной чашке с бергамотом
ломтиком лимона и пустой слезой
странного дождя рассыпающего стёкла
обещанием ждать
ветер отлистает книгу на скамейке
вытряхнет пробелы взгляды сохранив
не читается
не пишется
солнца тюбетейка
поменялась тульею с луной
и наивно греет мимо дня
выдержу
вот только иногда
дерево так хочется обнять
вдалеке от Дома

натягивать на небо полог туч
не то чтобы с плеча а по плечу
и не искать ментального созвучия
у тех кому не время и не место
месить заката плазменное тесто
духовки из градирен выводя
на волю
холодным молом снежного молчания
приливом ожидающих камней
когда волна вечернего отчаяния
отпустит с неба звёзды журавлей

пачка от сигарет еле разорвана
слова пришли
неожиданно снова
//с любимыми не расставайтесь//
поют наргиз с фадеевым
и жизнь как черновик
пустеет отчаянно
и глупо надеется на ремейк
емелей без печки и щуки

//с любимыми не расставайтесь//
не заводите их словно детей или собаку
а наигравшись отпускайте их
как самолётик с ветхой башни
или кораблик на воде
не знающий про день вчерашний

//с любимыми не расставайтесь//
а лучше забывайте их
как книгу на осенней лавке
пусть прошлое прочтут другие
чтоб составы уставали с рельсов сходить

поезда не хотят
чтобы люди были вместе
им хочется их возить
они же не знают
глупые
что металл слабее любви

в словесных кущах столько миндаля
что впору отравиться
четырехтомник даля
ротопринт
холеный позолотой корок
неоном пустоты томится
и шелуха из легковесных фраз
гонима ветром передряг
не сложно напустить туман
тягучей пастилы из комплиментов
а после мысленный кирдык
за ложку лести
останусь тренажерной грушей
коль больно бейте
я привык
к дежурной мести
мультиков момента

угадывать жизнь
интереснее чем жить
кого то укладывать в ночь на лопатки
искать след комет на порталах страниц
играть осознанием с ближними в прятки
писать о тепле скороспелых фантазий
любить
и даже дружить

кто здесь чудес не встретил
их придумывает в книгах
а ты мне целый транш преображений
непостижимых предложил
где меркнет даже пьяная реальность
кому еще такие звонкие ключи
здесь предлагали
и кто еще их бросил с высоты
чтобы не жить
разгадывать скрижали
теней
из снов
и пустоты
в бороде водопадов воды
заколдованной словом

весь день в преодолении себя
в бесстрашии
в свет божий выползти с экземой на лице
угомонить сопротивление зеркал
грунтовый ветер выпуская на свободу
шаги печатать тяжело
как бы в воде
пространственно нашептывая коду
любимых песен
из обвисших век
напоминающих смешного злого вия
и вспоминать
как прячется в весне
на мякише осевшем наста
дороги стоптанной до дыр
асфальтный след
ночного неба с дырочками звезд
где у одной
погашенной во мне
живут и помнят сотворение мирта
арабского где тонут в вечном дне
и лень движений и короста на лице
последствием навязанного флирта

снег пришел
не весенний живой
по косой
самый разный калибр
так и жизнь изгаляется ломано
отдавая тепло по углю
негативом истерзанных дуг
диафрагму на глобус надув
взрослых сказками страшными
истечением множества лет
вдруг понимаешь
что ты однолюб
где прошлое видится шашнями