«Всебранящее око» готово преподнести нам совершенно нового Доктора Кто. Питер Капальди обсуждает фанатов и фанфары с Эндрю Лоури, репортером ShortList

Он может и не оседлал голливудские холмы (по крайней мере, пока), но за последние 30 лет, Питер Капальди уверенно стал одним из любимейших актеров Британии. В свои 56 лет он сыграл все – от трансвестита в Главном Подозреваемом – до сварливого преподавателя в Пип Шоу и исполнителя хвалебных песен в Викарии из Дилби. Девять лет назад, тем не менее, он всколыхнул нацию – и завоевал сердца бранящихся поклонников – дебютировав в роли жесткого мастера манипуляций Малкольма Такера в шедевре Армандо Ианнуччи Гуща Событий. Он – олицетворение двадцатилетнего «успеха за одну ночь».

И сейчас, в отрыве, правда, от переосмысленных нападений – и невыносимого Аластара Кемпбелла в придачу – он был удостоен одной из самых заветных позиций на британском тв: главной роли в джаггернауте мирового значения – Докторе Кто. В перерыве между съемками, ShortList присела, чтобы услышать от этого человека о висении на тросах, бытии гиком и поездке за Оскаром… [x]

ЭЛ: Вы сказали, что были фанатом Доктора Кто с детства – но насколько большим?

ПК: Доктор Кто был частью моего воспитания в шестидесятые – вместе с Битлз, Воскресным Вечером в Лондонском Палладиуме, школьным молоком и бронхитом. Это часть меня. У меня была огромная коллекция книг, автографов и картинок, но, когда ты добираешься до возраста в 17 или 18 лет, ты уходишь от всего и открываешь для себя секс, наркотики и рок-н-ролл. Мне стыдно сказать, но я устроил что-то вроде костра тщеславия. Я был весьма успешным гиком и имел огромную коллекцию прекрасных вещей, но я выбросил все и пошел пить лагер и есть карри. Это было глупо, не так ли?

ЭЛ: Доктор – не та роль, на которую БиБиСи возьмут кого угодно. Как проходил кастинг?

ПК: Ранее, в прошлом году, Марк Гатисс выпустил проект под названием Приключения Во Времени и Пространстве и пригласил меня на площадку. Я приехал туда, увидел старую Тардис, встретился с актерами, наделал фотографий и все такое. И Марк спросил меня: «Что ты думаешь о роли Доктора Кто?» Я ответил, что точно не знаю и, что думал, что мой корабль уже ушел. На что он просто сказал «О, не знаю». Я подумал, что это весьма странный вопрос, но не хотел думать, что это хоть с чем-то связано, и, возможно, не было. Я не говорил с ним об этом, но подозревал, что они могут меня проверять.

ЭЛ: Что было дальше?

ПК: Затем, мне позвонила агент и спросила, смогу ли я приехать и поговорить с ними об этом, так что я приехал и меня прослушали. На то, чтобы собрать всех, кого надо, в одной комнате ушло много времени, потому что я был в Праге и работал над Мушкетерами. Стивен Моффат написал специальную сцену для Доктора, и я зачитал ее. Было довольно сложно найти место, где нас никто бы не смог обнаружить – думаю, такая же проблема была в свое время с Меттом Смитом, поэтому мы провели прослушивание у Стивена дома. Должен сказать, что когда мы закончили, я подумал, что шанс упущен.

ЭЛ: Как оказалось, нет. Как вы узнали, что получили роль?

ПК: Я вернулся в Прагу, когда мне звонили, и был одет, как Кардинал Ришелье. Мы были на съемках, и я пытал кого-то или что-то – затем подошел к телефону и увидел кучу пропущенных звонков. Наконец, я дозвонился до своего агента, и она сказала: «Привет, Доктор…» и я не мог никому сказать. Мог только стоять в углу и орать и затем гулял по Праге, напевая про себя мотив из Доктора Кто.

ЭЛ: Вы – опытный актер, но съемочный процесс Доктора Кто очень насыщен. Были ли вы готовы к жертвам?

ПК: Я не думаю, что сойду с ума. У меня есть опыт сошедших с ума лет, и я держу его под покрывалом. Мне нравится окунаться в работу, и это чрезвычайно интересно и трудно – на данный момент у нас идет восьмая подряд неделя съемок, и так продолжается с января. Ты входишь туда, и тебе приходится искать новые пути заставить все работать, и блестеть, и переливаться, и мне это нравится – но не в том плане, что я сижу и мечтаю, что куплю Феррари или вступлю в тот или иной клуб. В моей жизни все потрясающе на месте, и я не собираюсь слетать с катушек. Это было бы неприлично для человека моего возраста.

ЭЛ: Как вы нашли физическую составляющую роли? Без обид, но вы на несколько лет обогнали своего предшественника…

ПК: Перед съемками, я пригласил Метта Смита на ленч, и он пришел на костылях. Я спросил: «Что с тобой случилось, приятель?» и он ответил: «Это все шоу, это все шоу…». Я был – он моложе меня, что мне было делать? Но все в порядке – я стараюсь поддерживать себя в форме и наслаждаюсь этим. Я достаточно набегался вверх и вниз по коридорам – я не хочу быть старым Доктором, просто стоять в уголке, пока другие, более молодые, делают за тебя всю работу. Это потрясающе, не нужно делать никаких упражнений, потому что ты проделываешь кучу работы на протяжении всего дня.

ЭЛ: Есть у вас любимый трюк?

ПК: Весьма занятно, что на следующий день я в воздухе падал на тросах – ладно – висел в воздухе. Люди волновались обо мне, спрашивали, все ли в порядке. Я был в восторге, я не хотел приземляться – как будто тебе девять лет, потому что по-нормальному, ты не будешь одновременно играть Доктора Кто и Супермена. Кому еще повезло сделать это?

ЭЛ: Вы известны по темным ролям – это как-то перенеслось в, по-существу, детское шоу?

ПК: Я смеялся на другой день, потому что мне приходится работать актером озвучивания – я сказал приходится, потому что я не занимаюсь этим в данный момент – я занимаюсь этим постоянно. Так вот я озвучивал рекламу масла, и они говорят: «Можешь быть чуть менее зловещим?» Вот до чего это дошло. Я превратился из добродушного гика в своих первых фильмах до зловещего продавца масла.

ЭЛ: Почему, вы думаете, Доктор Кто продержался так долго?

ПК: Это загадка. У меня есть множество теорий. Для меня это сказка. Он претворяет в жизнь основные человеческие желания – желание сбежать, когда жизнь становится отвратной. Было бы очень здорово, когда что-то идет не так, и у тебя есть синяя будка, воспользоваться ею, чтобы исчезнуть в другой мир. Людям нравятся монстры. Существует не так много шоу с монстрами, на удивление – публике нравятся люди в резиновых костюмах. Но есть во всем этом и что-то меланхоличное – я точно не уверен что. Чувство смертности – постоянные смерть и возрождение, я думаю, привлекают людей. Возрождение и резиновые чудища. Это может стать хорошим названием для книги…

ЭЛ: Вы в прошлом были режиссером – соблазнитесь ли вы режиссировать эпизод?

ПК: Нет – это работа для режиссеров. Мне тот мир был интересен ради веселья, а еще это очень полезно для актеров, потому что ты узнаешь о давлении, которому подвергаются режиссеры. Когда я вижу, что им приходится делать, я просто не могу этого – тебе требуются определенные навыки, которые выше моих сил. Тебе приходится выдерживать каждодневную беготню на съемочную площадку, все это давление, как потратить деньги с умом, распределение времени – я не могу делать это.

ЭЛ: Вы скромничаете – все же ваша короткометражка (Франц Кафка: Эта замечательная жизнь) получила Оскар.

ПК: Мне повезло – это было, когда я делал что-то без давления больших денег или телевидения – это был просто короткий фильм, который мы делали не для денег. Никто не говорил нам: «Это стоит 12 миллионов, все должно быть так и эдак». Мы знали, что еще раз так легко не получится.

ЭЛ: Тем не менее, поездка за Оскаром должна была быть приятной…

ПК: Я не знал, что они давали Оскар за короткометражки, но они есть – они были. Это стало большим сюрпризом. Мне нравилось режиссировать, но, по правде, это большая работа. Все вещи, которые я режиссировал, были довольно скромными. Сама церемония прошла как во сне. Как под кайфом. Ты поднимаешься на эту сцену и смотришь вниз и думаешь: «О, вон тот парень похож на Арнольда Шварценеггера, вон тот парень похож на Стива Мартина, вон тот парень похож на Тома Хэхнкса», и затем до тебя доходит, что это и есть Арнольд Шварценеггер, это и есть Стив Мартин, это и есть Том Хэнкс. Я чувствовал, что не готов для этого – я не был режиссером. Это смущает людей, потому что, по-настоящему, я – актер. Но я прошел с этой другой вещью, и понял уже в этом драматическом месте – я не ожидал его с пачкой сценариев или чего-то еще. Но это был прорыв.

ЭЛ: Доктор – не единственная ваша культовая роль – вы играли Малкольма Такера, который вместе с Дэвидом Брентом (Офис) вошел в анналы комедии нулевых. Вы ожидали, что Гуща Событий поднимет такой резонанс?

ПК: Никто из нас не знал, что шоу ждет такой успех. Это был один из тех проектов, в котором, будь я на 10 лет моложе, мне не хватило бы характера – меня недостаточно побила бы жизнь, чтобы атаковать, как того требовалось, чтобы понять все взлеты и падения. Это был потрясающий опыт. Разумеется, люди останавливают меня и просят послать их, так что я ору на них по заказу. Мне ужасно повезло играть Малкольма – я никогда не думал, что это станет чем-то настолько большим.

ЭЛ: Вы разделили запоминающуюся сцену из В Петле с Джеймсом Гандольфини, которая преимущественно состояла из угроз. Какие воспоминания вы сохранили о нем?

ПК: Я был его огромным фанатом, так что обнаружить себя на репетиции в одной комнате с Джеймсом захватывало и ужасало одновременно. Что вы видите в фильме – это выжимка из пары дней репетиций, во время которых мы действительно спорили – мы импровизировали множество крепких выражений днями напролет. Найти себя, целый день обменивающимся любезностями с Тони Сопрано – это и правда что-то. Но мне нужно было перестать быть фанатом – выключить это, и просто быть Малкольмом. Он был самым милостивым из людей. Когда мы были в Нью Йорке, люди появлялись и просили сфотографироваться, и он разбирался с этим с таким изяществом и грацией. Я восхищался этим – это замечательно для кого-то быть настолько успешным и делиться своим успехом с остальным миром. Я всегда думаю о нем.

ЭЛ: И последнее. Как, по-вашему, Малкольм Такер прокомментировал бы Доктора Кто?

ПК: У него бы не было ни малейшего представления о том, что происходит. Но, если бы он смог использовать это для нападения на кого-нибудь, то наверняка.

переведено мной специально для Peter Capaldi