House of Lanvin 1925

Треуголки (Tricorne)

XVIII Австрия

Леди Дафф Гордон была ведущим модельером эдвардианской эпохи и одной и тех, кто стоял у истоков моды двадцатого столетия. Помимо одежды, ее империя включала производство и продажу аксессуаров, дамского белья, духов и косметики за пятьдесят лет до того, как Кристиан Диор сделал то же самое.

Люси Кристина, Леди Дафф Гордон ( Lucy Christiana, Lady Duff Gordon, в девичестве Сазерленд, 13 июня 1863, Лондон, Британская империя — 20 апреля 1935, Лондон, Великобритания) — одна из ведущих британских модельеров конце XIX — начала XX века, известная на профессиональной арене как Люсиль. Филиалы её престижного лондонского дома моды были открыты в Париже, Нью-Йорке и Чикаго. Более всего она была известна за свои модели нижнего белья и вечерних платьев. Среди её клиенток были такие звёзды как Мэри Пикфорд, Билли Бёрк, Гэби Дэслис, Джерти Миллар и Лили Элзи.

1.

449 просмотров

Вот это фантазия! А ведь классно же!)

Сталь и китовый ус: как закалялось тело аристократа

Одно из самых удивительных текстовых упоминаний о ношении корсета находим в рукописи, датированной 1597 годом. Она рассказывает о 14-летней английской девушке, дочери джентльмена по имени Старки. Она якобы была одержима дьяволом, который заставлял ее вопить, требуя себе всяческие наряды, в частности модный роскошный лиф:

Желаю иметь изящную блузу из шелка… [и] французский лиф, не на китовом усе, потому что он недостаточно жесткий, а с роговыми пластинами, которые все это, что вылезает, стянут и удержат мое брюхо… Вот вам, у меня будет планшетка из китового уса, стянутая двумя шелковыми шнурками с наконечниками, а спереди корсаж будет удлинен и расшит золотом…

Это требование свидетельствует о престижности модного корсета, хотя совершенно неясно, зачем столь молодой леди жесткий корсаж на костях, скрывающий живот. Возможно, она была беременна — считалось, что твердый корсаж и узкий лиф способствуют выкидышу. Как писал в 1595 году Стивен Госсон, «Корсаж и лиф… оставят тишь / Там, где лежать бы мог малыш».

Жесткая планшетка, столь вожделенная для мисс Старки, являлась важным элементом корсета. Для поддержания прямой осанки в прорезь центральной передней части планшетки вставлялась пластинка из дерева, металла или иного твердого материала и фиксировалась шнуровкой. Иногда планшетку украшали эротическими изображениями или надписями. Металлическая планшетка XVII века, изготовленная для Анны Марии Луизы Орлеанской, герцогини де Монпансье (ныне хранится в нью-йоркском музее Метрополитен), украшена короной и геральдической лилией, а также следующим текстом: «О, как завидую я счастью твоему: покоиться на белоснежной ее груди. Давай, коль ты не прочь, разделим это наслажденье. Ты будешь здесь весь день, а я — всю ночь». Другие планшетки XVII века: металлические, костяные или из слоновой кости — были украшены изображениями Амура, сердца, пронзенного стрелами, или горящего сердца в сочетании с надписями вроде «Любовь их сочетает» или «Стрела нас соединяет». На одной планшетке XVIII века изображен мужчина с сердцем в руке, которое некая дама пронзает мечом.

Мужчины из высших сословий не носили собственно корсетов, однако в своих сильно зауженных камзолах и панталонах с подбитыми гульфиками также придерживались стиля, в котором ценится телесная дисциплина и выставляется напоказ портновское искусство. Более того, у французских солдат XVI века имелся предмет одежды, по-французски именовавшийся corselet — доспехи, прикрывающие верхнюю часть туловища. Сходство между женскими и мужскими латами не укрылось от внимания современников. Вот как отразил его Стивен Госсон в стихотворении 1595 года, озаглавленном «Приятные безделушки для новомодной дамы»:

Доспехи те укреплены
Китовым усом там и тут,
Спина, бока удлинены
И жатву кавалеров жнут.
На бой с врагом бы в них послать
Дам наших — амазонок рать!

В те времена существовали аллегорические изображения женщин в римских доспехах, однако упоминание Госсоном китового уса ясно указывает на то, что он описывает корсеты, которые носили модницы, а отнюдь не металлические конструкции.
 

Атласный корсет: эротическая иконография

Одни корсеты — это «поэмы», тогда как другие — «глупое уродство». Подразумевается, что одни женщины сексуально привлекательны, а другие — нет. Корсет функционирует здесь как синекдоха самой женщины. Так, есть тонкое, но важное различие между идеальным белым атласным корсетом и «пристойным корсетом», хотя последний также обычно изготовлен «из белого атласа или шелка, иногда жемчужного цвета». Однако «пристойный корсет» облегает фигуры, которые «всегда либо избыточны, либо недостаточны».

Следовательно, в нем множество ребер жесткости, призванных «маскировать ущербность или сглаживать комковатость» плоти. Такой корсет, пусть искусно сделанный, «не способен никого обмануть» — или, в лучшем случае, обманывает совсем ненадолго. Выражение «пристойный корсет», возможно, намекает на сексуальные интрижки, которых не чурались даже женщины с примерной репутацией, но также напоминает о том, что корсет — не только инструмент сексуальности. Он необходим, если женщина хочет быть прилично одетой.

Черное нижнее белье сегодня воспринимается как весьма эротичное, однако, по мнению Анри де Монто, простой черный атласный корсет — это «очень строго» и «пристойно». Впрочем, черный атласный корсет — также «идеал маленькой прачки, которая подумывает свернуть с пути добродетели», особенно если к нему прилагаются сверкающие голубые подвязки. Даже после того как в 1880-е годы в моду вошли цветные корсеты и нижние юбки, некоторые современники продолжали воспринимать этот стиль одежды как проявление декадентства и неврастении. Как выразился в 1890-е годы один французский автор, «цвет в интимных женских нарядах — новейшая мода, происходящая, несомненно, от нервозности, терзающей наше воображение, от притупленности наших чувств, от того вечно неудовлетворенного желания, которое заставляет нас страдать… и которым окрашены все проявления нашего горячечного бытия».
 

«Ещё в конце 1900-х гг. шляпы значительно увеличились в размерах. Их величина вызывала не только восторги, но и насмешки - их называли «бельевыми корзинами». Более того – ширина и величина шляп элементарно мешала передвижению, как самой дамы, так и окружающих. Доходило до курьёзов. Так, например, де Дион, один из производителей машин во Франции, стремясь угодить куртизанке Отеро, подсчитал, какой высоты должна быть машина, чтобы в ней удобно могла поместиться её шляпа. Сестра Марины Цветаевой, Анастасия вспоминала свой поход в шляпный магазин: «…И там, подавая нам несусветный выбор шляп – подносами, корзинками, корзиночками с целым садом цветов и лент… Мы выбрали <…> широкополую светлую шляпу с минимумом цветочных веток…».


Август Маке. 'Витрина шляпного магазина'. 1913.

Дамский силуэт начала 1910-х гг. – завышенная талия, узкие рукава, прямая юбка, немного расширяющаяся книзу за счёт небольшого трена – позволял сделать акцент на немыслимой, вызывающей шляпе.

Широкополая и высокая шляпа крепилась при помощи длинных шпилек и булавок. Историк моды, автор книг по истории причёски, Ирина Сыромятникова отмечает, что «…в 1912 году в Петербурге и Москве городское управление во избежание травм населения запретило дамам в шляпах с длинными булавками ездить в городском транспорте». И без того массивные шляпы утяжеляют при помощи декоративных элементов – цветов, перьев, искусно уложенных прозрачных тканей и даже – чучел птиц».

Великий реформатор моды Поль Пуаре, создавая в 1900-е гг. свои «ампирные» и «восточные» наряды, не забывал о соответствующих новой моде шляпах. Пуаре предложил дамам яркие тюрбаны вместо «европейских», украшенных перьями шляп, эгреты и скромные ленты. Пышные причёски тоже не подходили для новых нарядов – волосы у женщин, одетых по моде Пуаре, гладкие, зачёсанные на уши.

Зимой носят капоры - головной уборы, завязывающиеся под подбородком. Как писал Игроь Северянин: «…был на вашей головке отороченный мехом незабудковый капор…»[1] По-прежнему актуальны меховые шляпы.

На велосипедную прогулку теперь надевают не канотье, а круглую велосипедную шапочку - без козырька или с козырьком. «Она употребительна, кроме велосипедной езды и для гуляний; кроме того, её носят дети...»[2] - пишет знаменитая портниха Юлия Ошин.

 В конце 1900-х гг. распространилась мода на маленькие шляпки «шантеклер» - они были похожи на куриную головку с изящным гребешком - из фазаньих перьев. Своё название шляпка получила по названию пьесы Эдмона Ростана – «Шантеклер».

В начале XX века в Америке (а потом и в Европе)  вошел в моду кэк - уок – (cakewalk)  - танец американских негров, в связи с чем и возникла мода на шляпы «кэк – уок». Так, их упоминает Саша Чёрный в стихотворении «На открытии выставки»: «Дамы в шляпках «кэк – уоках», холодок публичных глаз…»[3]