и вроде как должна уже выглядеть девушкой, носить каблуки и купленные брюки с высокой талией, не так ярко краситься, забыть про декольте, снять майку и кеды, быть сдержанной и милой - а вместо этого всё, что мы делаем - это пытаемся плакать /а слез больше нет/, влезаем в джинсы, и:
- а когда я пила ром с колой, вот потом - мы еще что-нибудь пили?
- нет.
- а что мы делали?
- мы просто бродили.
- да? странно.
я думала, что это закончилось, серьезно, но когда я собираю волосы в хвост - у меня спрашивают, сколько мне лет; на все "можно с вами познакомиться" мы говорим "нельзя"; мы много смеемся как укуренные, хотя на самом деле просто немного пьяные и это не заканчивается. забери меня отсюда, забери, забери, забери.
и все это не то, что я хочу сказать. потому что единственное, что меня торкает во всей этой истории, так это то, что он отпускает меня каждый раз, когда внезапно врывается и обнимает; а я обессилена, во мне выжжено все и только ты можешь вернуть это обратно. вопрос в другом - надо ли, хочешь ли.
я ношу с собой книгу, не обнимаю одеяло, не надеюсь, но спрашиваю, стабильно задаю один и тот же вопрос каждый день и спокойно дышу. то есть нет, я постоянно сжимаю кулаки и глушу в себе что-то, активно жестикулируя. что делать, если все это вьется внутри диким виноградом второе столетие.
мне никогда не рассказать о чем я молчу.
никогда, никогда, никогда.
сними мои слова на видео и
никому не показывай.
