1) Терминология. Ипостась, Сущность, Лицо, Естество и т.д.

 

Мефодий Олимпийский. Из сочинений непоименованных.

Может быть, три прародительские главы всего человечества, эти единосущные лица, были, как думает и Мефодий, прообразовательно некоторым подобием Святой и единосущной Троицы, именно не имеющий (земного) виновника своего бытия и нерожденный Адам представлял образ и подобие безначального Виновника всего, Вседержителя Бога и Отца, рожденный же сын его — представлял образ рожденного Сына и Слова Божия, а происшедшая (от него) Ева означала исходящее лице Святого Духа.

Мефодий Олимпийский. О Воскресении (Против Оригена).

Против этого мы высказывали сомнение по той причине, что естество изменчиво, что как в наше тело поступают снеди и изменяют свой вид, так и наши тела изменяются, и в плотоядных птицах и зверях становятся частями их тел; эти опять изменяются, будучи съедаемы людьми, или другими животными, и становятся телами людей или других животных. И так как это повторяется многократно, то необходимо допустить, что одно и тоже тело много раз бывает частью многих людей. Чьим же телом оно будет при воскресении?

Мефодий Олимпийский. О свободе воли.

Притом ты не можешь указать никакого другого зла, кроме этого. Какое другое злое действие помимо совершающегося между людьми ты можешь указать? А что совершающий (зло) не есть сам зло по своей сущности, но (бывает злым) вследствие самого совершения зла, это уже доказано. Ничто не есть зло по природе, но злое становится злым по употреблению. Что люди сотворены злыми от Бога, этого, мне кажется, сказать нельзя; но я говорю, что первый человек сотворен самовластным, т.е. свободным, от чего и преемники рода наследовали такую же свободу. Итак, я утверждаю, что человек сотворен свободным, а не хочу (назвать) его рабствующим; это, по моему мнению, есть самое лучшее, что даровано ему от Бога. Ибо все прочие (твари) по необходимости повинуются Божественному повелению, и ни которая из них не может делать чего-нибудь другого, кроме того, для чего она сотворена; посему мы и не восхваляем их, повинующихся Господу таким образом, и нет для них никакой высшей надежды, потому что они невольно исполняют повеленное; а человек хочет убеждаться умом; ибо человек получил власть, без принуждения необходимости природы и без насилия, подчиняться тому, что для него лучше; для этого, по моему мнению, он и одарен (такою властью), т.е., чтобы он мог получить нечто больше того, чем владеет, что прибавляется ему за послушание от высшего (Существа) и что требуется как долг от Создателя.

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Посему они и названы третьею частью звезд, как заблуждающиеся касательно одного из числ Троицы, то касательно (лица) Отца, как Савелий, говоривший, что пострадал сам Вседержитель, то касательно (лица) Сына, как Артема и те, которые утверждали, что Он родился призрачно, то касательно (лица) Духа, как Евионеи, доказывающие, что пророки говорили по собственному побуждению. О Маркионе же и Валентине и последователях Елкесея и других лучше и не упоминать.

Мефодий Олимпийский. Слово в неделю Вайи.

Ибо одно царство Отца и Сына и Духа Святаго, как одно существо и одно господство; посему мы и почитаем одним поклонением одно Триипостасное Божество, безначальное, несозданное, бесконечное и вечное. Ибо, ни Отец никогда не престанет быть Отцем, ни Сын — быть Сыном и Царем, ни Дух Святый быть тем, что Он есть по ипостаси; ни одно лице Троицы не уменьшится ни по вечности, ни по общности, ни по царству.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Посему там и говорится, что они восхваляли не только хвалами триипостасное существо единого Божества, но и почитаемую всеми славу, явившуюся ныне на земле Богоявлением одного из лиц Святой Троицы, словами: «вся земля полна славы Его» (Ис. 6:3). Ибо мы веруем, что вочеловечившемуся для нас «по благоволению» (Еф. 1:5) Сыну присущ по божеству и нераздельный от него Отец с единосущным своим Духом

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Святый Дух предобручил и освятил ее. Она родила первородного и единородного Сына Отца, который на небесах воссиял единородно без матери из Отчего естества и сохранил нераздельною и неразлучною девственность естественного единства (с Ним), и на земле, в девственном чертоге, как жених, непреложно соединился с Адамом и сохранил матерную чистоту неповрежденною и непорочною, который на небесах рожден нетленно, и на земле родился неизреченно. Впрочем обратимся к предложенному предмету.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Свет присносущий, Свет вечный, Свет высочайший, Свет невещественный, Свет единосущный Богу Отцу, Свет сущий в Духе и в котором (пребывает) Отец. Свет просветивший века, Свет просветивший вышемирное и находящееся в мире, Христос истинный Бог наш.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Господь, чистым и невещественным Божеством вошедший в наше естество и неизреченно воплотившийся от девственного чрева, Господь, не соединявшийся ни с чем другим кроме состава Адама, прельщенного змием; ибо не «Ангелов восприняв»(Евр. 2:16), отпадших от дарованного им в начале славного чина и состояния, Господь явил снисхождение, будучи Словом Божиим, всегда пребывающим с Отцем.

 

 

 

2) Вопросы Триадологии.

 

Мефодий Олимпийский. Слово в неделю Вайи.

Ибо одно царство Отца и Сына и Духа Святаго, как одно существо и одно господство; посему мы и почитаем одним поклонением одно Триипостасное Божество, безначальное, несозданное, бесконечное и вечное. Ибо, ни Отец никогда не престанет быть Отцем, ни Сын — быть Сыном и Царем, ни Дух Святый быть тем, что Он есть по ипостаси; ни одно лице Троицы не уменьшится ни по вечности, ни по общности, ни по царству.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Посему там и говорится, что они восхваляли не только хвалами триипостасное существо единого Божества, но и почитаемую всеми славу, явившуюся ныне на земле Богоявлением одного из лиц Святой Троицы, словами: «вся земля полна славы Его» (Ис. 6:3). Ибо мы веруем, что вочеловечившемуся для нас «по благоволению» (Еф. 1:5) Сыну присущ по божеству и нераздельный от него Отец с единосущным своим Духом

 

 

 

3) Вопросы Христологии. Единосущность нам по естеству.

 

Мефодий Олимпийский. Из книг против Порфирия.

Христос Сын Божий по определению Отца пришел к видимой твари, чтобы, ниспровергнув державу властвовавших демонов, избавить души от горького рабства, так как вся природа, очарованная упоением нечестия, была исполнена смятения и нестроения, не имея сил обратиться к помышлению о полезном. Потому она легко увлекалась и к идолопоклонству, что зло потопляло все и обладало всеми поколениями вследствие изменения, происшедшего от преслушания в наших телесных хижинах, доколе Христос Господь посредством плоти, в которой Он явился в эту жизнь, обуздав порывы сладострастия, служившие для преисподних сил оружием против нас для порабощения умственных способностей, не освободил человека от всех зол. Для того Господь Иисус и принял плоть и сделался человеком и был пригвожден ко кресту по (Своему) домостроительству, чтобы чрез ту же плоть, чрез которую демоны надменно старались представить (себя) богами, увлекая души к смерти способами обольщения, они были ниспровергнуты и обличены, что они не боги. Желая более низложить их высокомерие, Он стал человеком, чтобы чрез то же самое тело, чрез которое разумный род (человеческий) погибал, уклонившись от почитания истинного Бога, по воплощении в нем Слова неизреченно-премудрым образом, они оказались губителями, а не благодетелями душ. Нисколько не было бы удивительно, если бы Христос низложил противные демонские существа грозною властью и величием непобедимой силы Бога.

Мефодий Олимпийский. Из книг против Порфирия.

Ибо Слово пострадало, пригвоздившись ко кресту плотью, чтобы расслабленного заблуждением человека возвести к горьнему и божественному величию, возвратив его к божественной жизни, которой он прежде был лишен.

Мефодий Олимпийский. Из книг против Порфирия.

и смерть смерти чрез смерть (Иисуса Христа), который не был удержан смертью и не был сокрушен страданием. Ибо ни страдание совершенно не сразило его, ни смерть не причинила Ему вреда, но Он оставался и в страдательном состоянии бесстрастным, и в смертном бессмертным, объемля все, что в воздухе и в средине и вверху, и соединив смертное с бессмертным Божеством. Смерть совершенно побеждена распятием плоти (Христовой) на знамении бессмертия.

Мефодий Олимпийский. О Воскресении (Против Оригена).

так как Христос называется «первенец из умерших» (Апок.1:5. 1Кор.15:20), — скажет, что как Он воскрес, так надобно полагать и о всех, что они воскреснут подобно Ему;«ибо, если Иисус воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (Сол.4:14); а тело Иисуса воскресло с тою же плотью и костями, какие Он имел, как убедился в том и Фома; то на это мы скажем: тело Христово было «не от хотения мужа» (Ин.1:13), не «от услаждения, соединеннаго со сном» (Прем.7:2), «не в беззаконии зачатое и во грехе рожденное» (Пс.50:7), но от «Духа Святаго и силы Всевышняго» (Лк.1:34) и от Девы

Мефодий Олимпийский. О Воскресении (Против Оригена).

Если бы Он принял плоть не для освобождения и воскресения плоти, то для чего Он напрасно и носил плоть, которой не намеревался ни спасти, ни воскресить? Но Сын Божий не делает ничего напрасно. Следовательно не без пользы Он принял образ раба, но для воскресения и спасения. Ибо Он истинно стал человеком и умер, а не призрачно, чтобы истинно явиться «первенцем из мертвых» (Апок.1:5), изменив перстного в небесного и смертного в бессмертного.

Мефодий Олимпийский. О различении яств и о телице.

Итак, истинная телица — это плоть Христова, которую Он восприял для очищения мира; рыжей (­красной) она называется ради страданий, не имеющей порока — ради невинности, не носящей ярма — как чистая от всякого греха, не приученной к упряжи (Чис. 19:2, 3, 9) — как бесстрастная. Она закалывается вне стана, вне Иерусалима, на чистом месте (Евр. 13:11), без смешения с чем бы то ни было. Ее кровию освящается Церковь. Ее пеплом очищаются люди, а Еесмертью все язычники искуплены от смерти.

Мефодий Олимпийский. О различении яств и о телице.

Для того, чтобы поистине явно было, что не призрачно, но в действительности претерпел Христос спасительные страдания, без изменения восприняв нашу плоть, Он действительно вкусил смерть подобно нам [Рим. 6:5]. Поэтому уверовавшие в Него, но не проповедающие о том, что Он действительно ради нас претерпел страдания, пребывают еще в грехах (1Кор.15:17).

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Посему мы посмотрим, как правильно Павел сравнил Адама со Христом, полагая, что он (Адам) не образ только и подобие (Христа), но именно он сам и стал Христом от того, что на него низошло Слово, существующее прежде веков. Ибо надлежало, чтобы перворожденный от Бога, первая и единородная отрасль, т.е. Премудрость, вочеловечилась, соединившись с первозданным, первым и первородным из людей человеком, чтобы таким образом Христос был человеком, исполненным чистого и совершенного Божества, и Богом, вместившимся в человеке; ибо весьма сообразно было, чтобы древнейший веков и высший Архангелов, восхотев обращаться с людьми, вселился в древнейшего и первого из людей, Адама. Таким образом возобновляя бывшее в начале и восстановляя от Девы и Духа, он образует того же самого (Адама); ибо и в начале, когда земля была еще девственна и невозделана, Бог, взяв персть, без семени образовал из нее разумнейшее животное (человека).

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Иначе можно разуметь под невестою пречистую плоть Господа, для (восприятия) которой Он оставил Отца, снизошел сюда, соединился с нею и вместился в ней вочеловечившись. Образно она названа голубкою потому, что это животное ручное, домашнее, и охотно живущее вместе с людьми. Ибо она одна, так сказать, оказалась чистою и непорочною и превосходящею всех добротою и красотою праведности, так что никто даже из высоко угодивших Богу не может стать подле нее по сравнительному достоинству добродетели. Посему она и удостоилась быть соучастницею царства Единородного, сочетавшись с Ним. И описанная в сорок четвертом псалме царица, из многих ставшая одесную Бога, облеченная в золотое украшение добродетели, которой красоты возжелал Царь, есть, как я сказала, та пречистая и блаженная плоть, которую само Слово вознесши на небеса посадило одесную Отца, облеченную в золотую одежду, т.е. в нетленные свойства, которые символически названы «золотыми украшениями» (Пс.44:14) 23; ибо эта одежда составляется и сплетается из различных совершенств (как то: девства, мудрости, веры, любви, терпения и прочих добродетелей), которые, прикрывая неблаговидность плоти, украшают человека золотым украшением.

Мефодий Олимпийский. Слово в неделю Вайи.

Посему мы и благословляем Тебя, Господи, благословенного со Отцем и Святым Духом прежде веков и во веки веков, существовавшего бесплотно прежде веков и доселе, а ныне и на веки с обоготворенною и неизменною и нераздельною Твоею плотию.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Благословениями Господа преисполнено богоблагодатнейшее имя Твое, Богородительница и просветительница верных. Ты объемлешь, так сказать, необъемлемого; Ты — корень прекраснейшего цвета (Ис. 11:1), матерь Создателя, питательница питающего, содержащая Вседержителя, носящая «держащаго все словом» (Евр.1:3). Ты — врата грядущего Бога во плоти, клещи очистительного угля (Ис. 6:6), малое вместилище вмещающего в недрах своих все, руно непостижимой росы (Суд. 6:37), жизнедательный «колодезь Вифлеемский», желанный Давидом (2Цар.23:15), из которого проистекло питие бессмертия, — «очистилище» (Исх. 25:17), из которого Бог явился людям в человеческом образе, — чистое одеяние«одевающагося светом, как ризою» (Пс. 103:2); Ты дала не нуждающемуся ни в чем плоть, которой Он не имел, чтобы Он, Всемогущий, сделался тем, чем благоволил сделаться. Что славнее этого? Что выше этого? Тот, Кто наполняет и небо и землю (Иер. 23:24), которому принадлежит все, сделался нуждающимся в Тебе; ибо Ты сообщила Богу плоть, которой Он не имел. Ты облекла Всемогущего в благолепное всеоружие плоти, чрез которую и Он сделался видимым и доступным для меня, и я могу приступить к Нему и взирать на Него, и чрез которую «все раскаленныя стрелы лукавого будут угашены» (Еф. 6:16). Дивно и прекрасно, матерь и раба Божия! Дивно и прекрасно, имеющая заимодавца всех должником своим! Все мы должники пред Богом, а Он делается Твоим должником. Сказавший: «почитай отца твоего и мать» (Исх. 20:12), сам благоволив принять на себя это, тем более соблюдет благорасположение и собственную заповедь к послужившей добровольному Его рождению, и боголепно прославит Ту, которую наименовал матерью без мужа, сам родившись без отца. Так будет это, будет.

Мефодий Олимпийский. Слово о Симеоне и Анне. В день сретения Господня.

Ибо и мы вместе с тобою воспеваем Христа, властвующего над жизнью и смертью, говоря: «Ты — Свет истинный от Света истинного, Бог истинный от Бога истинного, единый Господь прежде воплощения и после преславного воплощения, Бог Сам по себе, а не по благодати, для нас же (сделавшийся) и совершенным человеком, Царь по существу своему, не имеющий над собою царя, для нас же и нашего спасения непорочно и пречисто явившийся в образе раба». Будучи нетленным, Ты пришел разрушить тление, чтобы сделать все нетленным.

 

 

 

4) Против монофизитства.

 

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Посему мы посмотрим, как правильно Павел сравнил Адама со Христом, полагая, что он (Адам) не образ только и подобие (Христа), но именно он сам и стал Христом от того, что на него низошло Слово, существующее прежде веков. Ибо надлежало, чтобы перворожденный от Бога, первая и единородная отрасль, т.е. Премудрость, вочеловечилась, соединившись с первозданным, первым и первородным из людей человеком, чтобы таким образом Христос был человеком, исполненным чистого и совершенного Божества, и Богом, вместившимся в человеке; ибо весьма сообразно было, чтобы древнейший веков и высший Архангелов, восхотев обращаться с людьми, вселился в древнейшего и первого из людей, Адама. Таким образом возобновляя бывшее в начале и восстановляя от Девы и Духа, он образует того же самого (Адама); ибо и в начале, когда земля была еще девственна и невозделана, Бог, взяв персть, без семени образовал из нее разумнейшее животное (человека).

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Что человек, сделавшись орудием и одеянием Единородного, совершает то, что и сам вселивший в него, — об этом, мне кажется, довольно сказано; а что здесь нет несогласия, об этом нужно еще рассудить кратко.

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Иначе можно разуметь под невестою пречистую плоть Господа, для (восприятия) которой Он оставил Отца, снизошел сюда, соединился с нею и вместился в ней вочеловечившись. Образно она названа голубкою потому, что это животное ручное, домашнее, и охотно живущее вместе с людьми. Ибо она одна, так сказать, оказалась чистою и непорочною и превосходящею всех добротою и красотою праведности, так что никто даже из высоко угодивших Богу не может стать подле нее по сравнительному достоинству добродетели. Посему она и удостоилась быть соучастницею царства Единородного, сочетавшись с Ним. И описанная в сорок четвертом псалме царица, из многих ставшая одесную Бога, облеченная в золотое украшение добродетели, которой красоты возжелал Царь, есть, как я сказала, та пречистая и блаженная плоть, которую само Слово вознесши на небеса посадило одесную Отца, облеченную в золотую одежду, т.е. в нетленные свойства, которые символически названы «золотыми украшениями» (Пс.44:14) 23; ибо эта одежда составляется и сплетается из различных совершенств (как то: девства, мудрости, веры, любви, терпения и прочих добродетелей), которые, прикрывая неблаговидность плоти, украшают человека золотым украшением.

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

А что вещает Дух в дальнейших словах псалма после посаждения на престоле одесную Отца того человека, которого восприняло Слово, на это надобно обратить внимание.

Мефодий Олимпийский. Слово в неделю Вайи.

Посему мы и благословляем Тебя, Господи, благословенного со Отцем и Святым Духом прежде веков и во веки веков, существовавшего бесплотно прежде веков и доселе, а ныне и на веки с обоготворенною и неизменною и нераздельною Твоею плотию.

 

 

 

5) Общее о Боге.

 

Мефодий Олимпийский. К Систелию о проказе.

Если же мы не так веруем, то будем последователями многобеззаконного Маркиона, который говорит, (будто) есть иной благой (Бог), кроме сущего Бога, и (будто) из-за этого души творца мира не могут получить возвещаемую жизнь благого (Бога), будучи лишенными доброго насаждения.

Мефодий Олимпийский. О свободе воли.

Правосл. Что невозможно существовать двум несотворенным вместе, это, я думаю, не безызвестно и тебе, хотя ты, кажется, предварительно предположил это в своей речи. При этом необходимо должно сказать одно из двух, или то, что Бог отделен от вещества, или наоборот, что Он не отделен от него. Если же кто захочет утверждать, что они соединены, то он признает одно несотворенное (ибо каждое из них будет частью другого); а будучи частями друг друга, они уже не будут двумя, но одним, состоящим из различных (частей). Человека, состоящего из различных членов, мы не разделяем на несколько сотворенных, но, как требует разум, говорим, что Бог создал человека, как нечто одно сотворенное, состоящее из многих частей. Так необходимо сказать и то, что, если Бог не отделен от вещества, то они суть одно несотворенное. Если же кто-нибудь скажет, что Он отделен, то необходимо, чтобы существовало нечто среднее между ними обоими, что доказывало бы их разделение. Ибо невозможно представлять что-нибудь отделенным от чего-нибудь без существования еще иного, от которого происходит разделение того и другого. Сказанное относится не к одному только этому, но и к весьма многому другому. Доказательство, которое мы высказали касательно двух несотворенных, необходимо простирать таким же образом, если бы предложено было три несотворенных; и о них я мог бы спросить, отделены ли они друг от друга, или наоборот, каждое соединено с другим. И если кто захочет сказать, что они соединены, то услышит доказательство, одинаковое с прежним; а если наоборот (скажет), что они разделены, то не избегнет необходимого существования чего-нибудь разделяющего. Если же кто предложит еще третье мнение, будто бы приложимое к несотворенным, т.е. что Бог ни отделен от вещества, ни соединены они как части, но Бог пребывает в веществе, как в каком-либо месте, а вещество пребывает в Боге, тот пусть знает, что если мы назовем вещество местом Бога, то по необходимости должно признать Его вместимым и ограниченным от вещества. Также необходимо допустить, что Он не имеет постоянного пребывания и самостоятельности, так как вещество, в котором Он существует, носится туда и сюда. Кроме того необходимо было бы сказать, что Бог находился в худшем состоянии. Ибо, если вещество было некогда не устроено, а Бог устроил его, решившись привести его в лучшее состояние, то было некогда время, когда Бог существовал в неустроенном. Справедливо также я мог бы спросить, наполнял ли Бог вещество, или находился в некоторой части вещества? И если бы кто захотел сказать, что Бог находился в некоторой части вещества, то признал бы, что Он гораздо меньше вещества, так как часть его вмещала в себе целого Бога; а если бы сказал, что Он был во всем и простирался в целом веществе, то пусть объяснит, каким образом Бог устроил его. Необходимо допустить некоторое отступление Бога для того, чтобы Он устроил то, от чего отступил; иначе Он вместе с веществом устроил бы и самого себя, не имея места для отступления. Если наоборот кто-нибудь скажет, что вещество пребывает в Боге, то надобно подобным же образом спросить: так ли, что при этом Он разделяется сам в себе, как разные роды существ находятся в воздухе, который разделяется и раздробляется для принятия заключающаяся в нем, или как бы в определенном месте, т.е. как вода в земле? Если мы скажем: как в воздухе, то необходимо признать Бога делимым; если же (скажем): как вода в земле, — а вещество было беспорядочно и неустроено и притом заключало в себе и зло, — то необходимо признать Бога вместилищем неустроенного и злого. А это, мне кажется, не только не основательно, но и опасно. Ибо ты хочешь допустить существование вещества для того, чтобы не признать Бога виновником зла, и между тем, намереваясь избежать этого, говоришь, что Он есть вместилище зла. Итак, если ты, предполагая вещество вне созданных существ, говорил, что оно не сотворено, то и я мог бы сказать о нем многое в доказательство того, что оно не может быть несозданным; но так как по твоим словам причиною такого предположения служит происхождение зла, то, мне кажется, к исследованию этого и надобно приступить. Ибо, когда объяснится, каким образом произошло зло, и что не следует признавать Бога виновником зла, то такое предположение, внушаемое допущением при Нем вещества, кажется, уничтожится; потому что, если Бог создал несуществовавшие качества, то также (мог создать) и предметы. Итак ты говоришь, что вместе с Богом существовало безкачественное вещество, из которого Он сотворил мир?

Мефодий Олимпийский. О свободе воли.

Если же ты скажешь, что Бог потому не прекратил зла, что не мог уничтожить его, то скажешь, что Бог немогущ; а немогущество бывает или от природной слабости, или от того, что порабощенный поражается страхом пред кем-нибудь высшим. Когда же ты осмелишься сказать, что Бог слаб по природе, то ты, мне кажется, подвергаешь опасности самое спасение; а если от поражения страхом пред высшим, то зло будет выше Бога, как преодолевающее желания Его воли, что сказать о Боге, кажется мне, нелепо; иначе почему лучше не быть Богом тому, что по твоим словам может преодолевать Бога, если мы называем Богом то, что имеет власть над всем?

Мефодий Олимпийский. О сотворенном (Против Оригена).

Ориген, которого (Св. Мефодий) называет кентавром, учил, что вселенная совечна единому премудрому и ни в чем не имеющему нужды Богу. Он говорил: «если Создатель не бывает без созданий, творец без творений, вседержитель без содержимого, потому что непременно Создатель называется по созданиям, творец по творениям и вседержитель по содержимому; то необходимо следует, что они были при Боге от начала и что не было времени, когда бы их не было». Иначе, если было время, когда не было творений, а без творений нет и Творца; то смотри, какое следует нечестие: окажется, что непременяемый и неизменяемый Бог изменяется и пременяется. Ибо, если Он только впоследствии сотворил вселенную, то ясно, что Он изменился, перешедши от нетворения к творению; но это нелепо после сказанного; следовательно нельзя говорить, что мир небезначален и несовечен Богу.

Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве.

Это совершенно ясно, так как Бог доселе, подобно художнику, образует мир, как и Господь научил, сказав: «Отец Мой доныне делает» (Ин.5:17).

 

 

 

6) Воля, хотение, действие в Троице.

 

Мефодий Олимпийский. О сотворенном (Против Оригена).

мы допустили в предыдущем две творческие силы, одну творящую то, что она хочет творить, из ничего чистым хотением, без промедления, вместе с хотением; это — Отец; другую — устрояющую и украшающую уже созданное по подобию первой (силы); это — Сын, всемогущая и крепкая десница Отца, которою Он, по создании вещества из ничего, устрояет его.

Серия сообщений "Мефодий Олимпийский (ок. 260 — 312)":

Мефодий Олимпийский (ок. 260 — 312)

Часть 1 - Мефодий Олимпийский (260-312) (4 век). Биография. Цитаты о Божественности, природах Христа.
Часть 2 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Цитаты о Троичности, Троице. Святом Духе.
Часть 3 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Цитаты по вопросам Триадологии, Христологии, терминов богословия, воля, хотение в Боге, в целом о Боге.
Часть 4 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Цитаты об Евхаристии. Исповедь.
Часть 5 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Цитаты по тематике добра и зла. Бог и зло. Смерть – добро или зло. Воля Божья. Смерть души.
...
Часть 7 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Представления о Вселенной.
Часть 8 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Богословские и общие вопросы.
Часть 9 - Мефодий Олимпийский (260—312) (4 век). Содержание.