Уже многие написали свое мнение о новом сериале режиссера Карена Шахназарова "Анна Каренина", вот и я решил высказать свое мнение. Моя статья "Об "Анне Карениной" и не только".

Как же мне нравится, когда сетевые баталии происходят не вокруг того или иного высказывания политиков, обсуждения их аксессуаров, а вокруг литературы и классики. И уже за эту невероятную иллюзию, что людям хочется спорить о том, подходит тот или иной актер на роль их любимых героев, хочется искренне поблагодарить режиссера. Считайте, что вы выполнили свою миссию и привлекли внимание к главному.

Должен сказать, что я с настороженностью стал смотреть новую экранизацию романа Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина». Тому было несколько причин. Во-первых, я не очень люблю актерскую игру Елизаветы Боярской. Во-вторых, отечественный кинопром не балует нас в последнее время. Слишком много негатива накопилось и у меня в том числе. С таким скептическим настроем я и начал смотреть сериал Карена Георгиевича Шахназарова. Вначале я пристально искал недостатки, от работы массовки до раздражающих песен китайской девочки, но, откровенно говоря, забыл про все это к исходу первой серии. Сериал меня затянул, и я уже просто получал удовольствие от прекрасной экранизации.

Просмотрев мнения и критику сериала, я понял, что в принципе критику можно разделить на две категории. Первая — при Толстом так не ели, не ходили, не танцевали, не смеялись и так далее. Забавный аргумент. Тут, я думаю, комментарии излишни. Вторая — Лиза Боярская не Каренина. Интересно, а все знатоки образа Анны Аркадьевны в каких дружеских отношениях с актрисой состоят, что называют ее Лизой? А вот про образ Карениной стоит поговорить отдельно. Да и про роман тоже.

Но начну, все же, с образа Карениной. Дело в том, что когда мы говорим об образе литературного героя, то тут начинается чистой воды вкусовщина. Ведь сколько читателей, столько и Анн Карениных. И мы готовы драться на дуэли за то, что эта актриса не соответствует образу Карениной. В основном люди старшего поколения представляют Самойлову в этой роли и поэтому никто больше не сможет быть воплощением толстовского персонажа. А на мой взгляд, пара Елизавета Боярская и Максим Матвеев просто феерически красива. Да и любви их и страсти веришь сразу и до конца.

Вообще, роман Толстого за 150 лет приобрел какой-то странный статус — это самое экранизированное произведение Льва Николаевича. Существует 30 экранизаций по всему миру от немого фильма 1910 года до фильмов Джо Райта (2012) и Кристиана Дюгея (2013). Так что выбирайте себе Каренину по вкусу — хотите Грету Гарбо и Вивьен Ли, хотите Татьяну Самойлову или Софи Марсо. Но в этом и странность нашего отечественного зрителя — какой бы фильм по этому роману нам не показали, всегда будет довольно большой процент отрицательных отзывов на него, и это нормально.

Роман Льва Николаевича и при жизни автора вызывал неоднозначную реакцию читателей и критиков. Пожалуй, самым яростным противником стал Михаил Ефграфович Салтыков-Щедрин, Вронского он вообще называл «влюбленным быком», а само произведение окрестил «коровьим романом». В своем отзыве он написал: «Ужасно думать, что ещё существует возможность строить романы на одних половых побуждениях. Ужасно видеть перед собой фигуру безмолвного кобеля Вронского. Мне кажется это подло и безнравственно. И ко всему этому прицепляется консервативная партия, которая торжествует. Можно ли себе представить, что из коровьего романа Толстого делается какое-то политическое знамя?». А Николай Некрасов написал об этом эпиграмму: «Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, что женщине не следует „гулять“ ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, когда она жена и мать».

Однако были и другие отзывы. Федор Михайлович Достоевский после публикации романа назвал Толстого «богом искусства». Русский философ, публицист и литературный критик Николай Николаевич Страхов весьма высоко отозвался о произведении: «Это великое произведение, роман во вкусе Диккенса и Бальзака, далеко превосходящий все их романы». Почему же роман вызывал такую разноречивую реакцию?

Cемидесятые годы XIX века были периодом быстрого развития капитализма в России. Наряду с ростом промышленности и торговли в стране шел процесс обнищания и обезземеливания деревни. Крестьяне голодали, разорялись, забрасывали землю и уходили в города, где обрекали себя на новые ужасы разорения и бездомной жизни. 70-е годы — период особенно интенсивных и мучительных раздумий Толстого над социальными проблемами своего времени. В эти годы писатель очень остро ощущает свою раздвоенность. Свидетельством глубоких раздумий художника о судьбе своей страны, его неустанных поисков выхода из социального тупика явился роман «Анна Каренина».

Толстой писал роман во время начинавшегося духовного кризиса. Лев Николаевич вообще в своем творчестве весьма автобиографичен. Каждое произведение отражает те идеи, которые беспокоили мыслителя, будоражили его беспокойный ум. В молодости он поступил на факультет восточных языков в Казани, но знаний не хватило, и он провалился на экзаменах. Затем он выбрал юридический факультет и поехал в деревню, чтоб подготовиться к экзаменам и заняться воспитанием воли. Там он с максимализмом юности начертил грандиозный план жизни. Но он был молод, его влекла светская жизнь. Жажда впечатлений привела его в город, где Толстой предался утехам светской жизни, которую потом так ярко изобразил со всеми ее альковными тайнами и изгибами в своих романах и повестях. В городе он пристрастился к картежной игре и чуть не проиграл имение, вернулся в деревню и опять стал воспитывать в себе целеустремленность. Стал много читать. Здесь, в деревне крепнет мысль стать писателем, желание рассказать о том, что переживает и что думает о жизни.

На пике своей писательской формы он пишет грандиозный роман-эпопею «Война и мир». По сути - это гимн жизни, гимн любви к жизни. Там он разделяет свой образ на два персонажа - Андрея Болконского и Пьера Безухова. «Если бы жизнь умела писать, она написала бы «Войну и мир», – написал критик Н.Н.Страхов. И Толстой завершает роман прозаическим воспеванием христианского брака. Именно в нем, считал тогда Лев Николаевич, и успокаивается человек, находит смысл и гармонию жизни.

А вот «Анна Каренина» писалась в иных настроениях. Она словно пронизана предчувствием катастроф и изменений, произошедших потом с писателем, да и со страной. Все судьба дала ему к этому времени: славу, дом, богатство, благополучие, здоровье, радость творчества, прекрасную и умную жену. Он пишет в дневнике: «Если бы пришла волшебница и предложила бы мне исполнить мое желание, я бы не знал, что сказать». В период расцвета писателя посещает страшный и обескураживший его тогда вопрос: «Ну а потом?» И странно, он не может дать на него ответ. Он теряет ощущение прелести жизни, ее вкуса, того, что составляло саму суть его творчества и всей жизни. Наступил глубокий духовный и мировоззренческий кризис, в результате которого он чуть не покончил жизнь самоубийством.

Певец жизни, он записывает в дневнике: «Жизнь моя остановилась. На меня стали находить недоумения, остановки жизни, я не знал, что делать, как жить, зачем жить. Жизнь показалась бессмысленной. И вот я, счастливый человек, прятал от себя веревку, чтоб не повеситься». В предчувствии этого и пишется «Анна Каренина», которая словно воплощает страхи писателя: а вдруг счастье так хрупко, так иллюзорно, что может исчезнуть в мгновение? Да и есть ли оно, это счастье? Не обман ли это? У Толстого происходит полное переформатирование мировоззрения, он разрушает все свои прежние представления о жизни. И первым переосмысливается христианский брак.

Что же такое по сути роман «Анна Каренина»? Это вскрытие, трепанация христианского брака. Толстой со своей всегдашней дотошностью анализирует все до мельчайших подробностей. Известно, что у Анны Карениной и других персонажей были реальные прототипы. Толстой отбирал их тщательно, скрупулезно исследовал их жизни, как опытный патолого-анатом, исследовал причины болезни, приведшие к болезни и катастрофе. Толстой соединяет в образе героини образ и внешность Марии Гартунг (дочери А.С. Пушкина), трагическую историю любви Анны Пироговой и случаи из жизни М. М. Сухотиной и С. А. Миллер-Бахметевой, она ради Алексея Константиновича Толстого покинула мужа и семью. Кстати, именно Алексей Константинович и становится прототипом Алексея Вронского.

Писатель филигранно выстраивает композицию романа, везде расставляя нужные акценты. Мы словно находимся внутри странного квеста. В романе нет совпадений или лишних деталей. Железная дорога вообще становится самым мощным символом, символом жизни, перемен и смерти. Путь начинается с железной дороги, без которой сообщение было невозможным. По пути из Петербурга в Москву княгиня Вронская рассказывает Анне Карениной о своем сыне Алексее. Анна приезжает для примирения Долли с братом Стивой, который «кругом виноват». Вронский встречает мать, Стива — сестру.

На железнодорожных путях, под колесами гибнет сторож. Везде расставлены предупреждения, сама композиция закольцована. «Все смешалось», и не только в семействе Облонских, весь мир погружается в хаос. «Густой свисток паровоза» не заставляет героев очнуться от сна, а еще больше усиливает тоску героев, которые впоследствии проходят через грань последнего отчаяния. Гибель сторожа под колесами паровоза стала «дурным предзнаменованием», «прекрасный ужас метели» символизировал скорое разрушение семьи. Насколько тяжелым становится положение Анны, от которой отвернулся свет и представители которого не рискуют общаться с «преступной женщиной», очевидно из последовательности событий.

Так что же такое выдумал Карен Шахназаров, чего бы не подразумевала логика романа? Постаревший Вронский встречается на русско-японской войне с сыном Анны, Сергеем. Для этой цели режиссер совмещает с толстовским романом записки о японской войне современника Льва Николаевича — писателя Викентия Викентьевича Вересаева. О нем вообще можно было написать отдельную статью. К сожалению, Вересаев находится в тени своих гениальных современников — А.П. Чехова, М. Горького, Л.Н. Толстого. Викентий Вересаев в своих произведениях отразил мучительные метания русской интеллигенции, которые он пережил сам. Его писательская манера отличается не только ярким реализмом, но и тончайшими психологическими наблюдениями за собственными переживаниями. Автобиографичность стала отличительной чертой его творчества. И вот эту автобиографическую исповедальность и использует Шахназаров, чтобы показать каким стал Вронский.

Удивительно ли, что Вронский оказался на японкой войне? Ничуть. Роман заканчивается опять же сценой на вокзале. Прошло два месяца после смерти Карениной. Русские офицеры участвуют в сербо-черногоро-турецкой войне, начавшейся в июне 1876 года. 12 апреля 1877 года Россия объявила войну Турции. На вокзале Стива встречает Вронского «в длинном пальто и в черной с широкими полями шляпе шедшего под руку с матерью. Облонский шел подле него, что-то оживленно говоря. Вронский, нахмурившись, смотрел перед собою, как будто не слыша того, что говорит Степан Аркадьич. Он оглянулся … и молча приподнял шляпу. Постаревшее и выражавшее страдание лицо его казалось окаменелым».

Я уже не один раз говорил, что кино — это новое произведение. Бессмысленно требовать от фильма воплощения наших представлений о полюбившемся произведении. Наши иллюзии всегда разобьются о творческий замысел режиссера. Мне кажется Карену Шахназарову удалось главное — он сумел шаг за шагом показать как Анна Каренина разрушает свою жизнь, погружаясь в состояние своего собственного одиночества и отчаяния. И тут Елизавета Боярская оказалась на высоте. Она смогла показать как нарастает это состояние личного ужаса героини и как она сама разрушает свои отношения с Вронским.

В первоначальном варианте романа героиня получает развод и живет с любовником, у них двое детей. Но образ жизни меняется, их «как ночных бабочек окружают дурно воспитанные писатели, музыканты и живописцы». Словно привидение появляется бывший муж, несчастный «осунувшийся, сгорбленный старик», который купил у оружейника револьвер, чтобы убить жену и застрелиться самому, но затем приезжает в дом к своей бывшей жене: «Он является к ней как духовник и призывает ее к религиозному возрождению». Вронский и Анна ссорятся, он уезжает, она оставляет записку, уходит, и через день её тело находят в Неве.

Трагический финал тут неизбежен. Именно это и показал Толстой в своем произведении. В феврале 1875 года Лев Николаевич писал своему издателю Михаилу Никифировичу Каткову: «В последней главе не могу ничего тронуть. Яркий реализм, есть единственное орудие, так как ни пафос, ни рассуждения я не могу употреблять. И это одно из мест, на котором стоит весь роман. Если оно ложно, то все ложно».

И тут мне опять хотелось бы вернуться к моей личной радости. Я все же страшно рад, что экранизация Карена Шахназарова вызвала такой бурный резонанс и такие споры. Значит до сих пор великая литература, поднимающая самые сложные, спорные и страшные вопросы человеческого бытия и его смысла, не потеряла для нас актуальности, вопреки социальным сетям, симулякрам реальности и цунами информационного мусора.

Мы до сих пор переживаем, спорим, отстаиваем свою точку зрения на свою личную трактовку произведения. И в который раз я радуюсь тому, что снова тиражи романа «Анна Каренина» полезут вверх. Он обретет новых читателей, которые потом сами будут включаться в дискуссию, размышляя о духовных смыслах романа. И даже с этой точки зрения сериал не просто не провалился, а достиг своей цели. А это уже немало в наше время поверхностных дискуссий.

(с) Игорь Попов

статья написана для сайта "Возвращение к Богу"