Завтра зачатие прав. Анною Пресвятой Богородицы. Была у меня давняя зарисовка, как раз к этому дню подходящая…

Звонок о беде иную тональность имеет, его как то чувствуешь. И в тот раз не ошибся. Молодой женский голос попросил о встрече.

- Вы нас венчали, батюшка. Три года назад. Помните?

- Вот увижу вас, может и вспомню. Приходите сейчас.

Они пришли вдвоем. Дождались окончания панихиды на скамеечке, возле храма. Сидели, держа друг друга за руки.

Молча.

Подошел и встретил два взгляда. Удрученных и боязливых.

Я их вспомнил. На ней была, в тот свадебный день, очень длинная фата и ее держали сзади две девочки-близняшки.

- Что случилось?

- Батюшка, мы ругаемся постоянно, - сказал муж, - Вот так доругаемся и разведемся, наверное.

«Разведемся» он уже полушепотом произнес, пугливо и с придыханием.

- И почему ругаетесь, то? – спрашиваю у молодой женщины.

- Просто так, даже непонятно почему, из-за каждой мелочи…

          Смотрю на них. Ладненькие такие, стройные, красивые, одеты прилично и на лицах отсутствие ума не просматривается.

- Ребенка родили уже?

- Нет.

- Почему?

- Да вот не получается как-то.

Пришлось переходить на индивидуальный вариант беседы. Взял парня под руку и пошли с ним по аллейке гулять, да причины выяснять. Затем с супругой его потолковали, пока муж в сторонке курил.

Все просто оказалось. Ребенок не зачинается и каждый друг в дружке вину видит, а обвинить боится…

Причем боится потому, что любит и огорчать не хочет.

Решили мы проблему эту семейную преодолеть. Без докторов, знахарей и «целителей» обойтись, к которым они уже, каждый в отдельности и в полной секретности друг от друга обращались.

Да и как не преодолеть, храм то у нас Богоотцов Иоакимы и Анны.

Вспомнил сегодня об этом случае по той хорошей причине, что не столь давно батюшка наш крестил младенца Максима, который в аккурат через неполный год, после беседы, у этого семейства родился. И еще, наверное, детки будут. Они же, счастливые и красивые, муж и жена опять в храме стояли и за руки друг дружку держали, как на том давнем уже венчании…

Единственно, что реально возможно сделать мне для Бога, это быть Ему благодарным.

Недаром именно евхаристия, то есть благодарение и есть центр богослужения. Все остальные наши службы – лишь подготовка, «настройка» себя лично, что бы в быстролетящие, краткие минуты литургии, искренне, самим сердцем произнести: «Тебе приносяще о всех и за вся».

Это не просто. И не потому, что плохо научен быть благодарным, а из за того, что здесь нужна полная симфония души и тела.

«Благодарю Тебя, Господи!» и больше ничего и никого в это мгновение быть не должно. Именно тогда «спасибо», то бишь «спаси Бог» превращается в реальную благодарность…

Каждый знает, как тяжко, когда на твои старания, заботу, помощь и сочувствие в ответ получаешь безразличие или небрежно брошенное и тут же забытое «спасибо».

Руки опускаются, мир меркнет, а душа рвется и криком кричит – ведь для тебя старался!

Больно.

Вот так и Христу опять больно, когда молитва мимоходом, а служба лишь «для утешения» или для стандартного и привычного - «дай!».

PS. Сегодня в храме у нас «тихая служба». Кроме меня, трех хористов и алтарника (он же староста-завхоз, он же друг, он же Олег Закревский) всего пять молящихся. Люблю праздничное многолюдье, но слава Богу, что есть молитвенная тишина субботы…

Благодарю Тя, Господи!

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.

Сидел на скамеечке возле храма.
Старушка подошла. Старенькая. Мне в матери годится.
Отдышалась немного (духота в городе) и принялась обличать всех верующих вместе с Богом и святыми.
Спорить не хотелось, да и было ясно, что бабулька как-то оправдать себя желает. Ведь сверстницы ее церковь посещают, праздники православные отмечают и даже исповедуются.
Насчет исповеди моя собеседница была особо категорична:
- Святые нашлись! Я ж их (далее идет перечень ровесниц-соседок) с мальства знаю и всё их исподнее передо мной прошло!
Тут я не выдержал:
- Давайте, матушка, не обвинять никого и так все вокруг ругаются да воюют…
Бабуля замолчала, губами почмокала и неожиданно заявила:
- А ты прав, поп-батюшка, ругаются ироды.
Затем подумала и добавила:
- И водку пьют, нехристи.
Насчет «нехристей» из уст старенькой "обличительницы веры" было любопытно услышать, но и понятно, что эту тему сейчас развивать нельзя никак.
Старушка же, немного помолчав, вдруг резко ко мне повернулась и утверждающе, безапелляционно заявила:
- А ведь правильно Владимир Ильич вас и водку "дурманом" назвал.
- Какой Владимир Ильич? – не понял я.
- Так Ленин же! – старушка глянула на меня с сочувствием и состраданием.
Посидели еще немножко. Повздыхали.
Кряхтя, собеседница моя поднялась и со словами «пора до дому идти», опираясь на палочку, направилась в сторону многоэтажек.
Отошла уже довольно далеко, а затем, развернувшись, громко и четко проговорила:
- А ты, поп-батюшка, не болей. Это хорошо, когда кто-то кому-то нужен…

мой новый рассказ
http://www.pravoslavie.ru/94925.html

                                            
Панихида Троицкой субботы окончилась. Разобрали прихожанки с прихожанами
свои поминальные кануны, поклонились уже закрытым царским вратам и
торопливо разошлись к грядущему празднику готовиться. Троица хоть и непонятна
для многих, но торжество великое, испокон веков день знаковый и радостный.
Валентина, устало вздыхая, сидела на своем видавшем виды стульчике в церковной
лавке. Да и как не устать? С раннего утра записки поминальные, свечи
разнокалиберные и из года в год повторяющийся вопрос о разнице между
поминанием на проскомидии и на самой Литургии. Свои­то, постоянные, знают
премудрости эти, а вот те, которые не часто хождением в церковь себя утруждают,
смотрят недоуменно и математику приходскую с трудом понимают.

Отдыхает глава лавки приходской на скамеечке и планы планирует: «Сейчас
передохну маленько, и пойдем с детишками батюшкиными веток наломаем да
травы пахучей накосим. Храм к празднику украсим. До всенощной еще и домой
сбегать смогу, по хозяйству управиться…»

Распланировала все Валентина, куда какую ветку зеленую в храме пристроить, как
снопик травяной связать, на который священник книгу с молитвами Троицкими
положит, когда, стоя на коленках, читать их будет. Все ясно, понятно, известно и
радостно. Да и как не радоваться? Только на Троицу так храм украшают. Аромат от
чабреца, мяты, травы всяческой, когда с ладаном кадильным перемешается,
удивительный и неповторимый. В прошлом году мальчонка местный у бабушки
своей спрашивал:
– Ба, а в раю тоже так пахнет?

Пора уже идти. Пересиливая усталость, поднялась Валентина, но тут дверь
церковная приоткрылась, и изначально в ней материализовалась женская голова с
обильно накрашенными губами.
– Вы работаете?
– Да, – ответила Валентина, – работаем.
– Вот хорошо, а то я к вам никак не дойду: все некогда.
Голова преобразовалась в дородную женскую фигуру – издали лет средних, но когда
подошла поближе, средние года трансформировались в предпенсионные.
– Скажите, а у вас крестики серебряные есть?
– Есть.
– А можно посмотреть?

Валентина вынула из­ под стекла обтянутую бархатной тканью прямоугольную
фанерку, которая лет десять использовалась в алтаре в качестве подставки для
просфор, а теперь стала держателем драгоценностей. На черной мохнатой
плоскости в три ряда располагались нательные крестики различных видов и
размеров.

Женщина, которую Валентина тут же нарекла «дамочкой», внимательно осмотрела
каждое изделие, даже пальцами все потрогала. Затем последовал стандартный
вопрос, с серебром связанный:
– А они не темнеют?
– Нет, не темнеют, – ответствовала Валентина.
Дамочка скептически усмехнулась и продолжила:
– Да знаю я, что они на тех темнеют, у кого грехов много.
– Глупости это, – возразила Валентина.
– Как это глупости? – резко встрепенулась дамочка. – Вы же в церкви работаете и
таких элементарных вещей не знаете!

Валентина решила не возражать, тем более что процесс осмотра и выбора крестика
затягивался, а трава с ветками оставались в поле и лесопосадке.
Крестик был выбран. Глава церковной лавки облегченно вздохнула.
Рано обрадовалась. Последовало неожиданное:
– А цепочки серебряные у вас есть?
– Есть, – выдохнула Валентина.
– А можно посмотреть?

Валентина со вздохом достала иную «плоскость» в бархатном облачении, на
которой покоилось полтора десятка разнокалиберных цепочек. Последовал
неторопливый выбор, причем дамочка решила почти каждую примерить и
недовольно отвергла весь ассортимент, потому что те, которые ей нравились, на
могучей шее превращались в драгоценный удавливающий обруч, а длинные
прятались в расщелине пышной груди.

Без комментариев не обошлось.
– Мне надо, чтобы крестик все видели, – рассуждала дамочка, – а здесь или
маленькие, или длинные. А укоротить нельзя?
– Нельзя, – кротко ответила Валентина.
– Безобразие, – констатировала дамочка, отодвигая от себя набор цепочек.

У входа в храм уже почти полчаса ожидали тетю Валю двое батюшкиных
ребятишек. Они собрались помогать украшать к Троице храм и теперь раз за разом с
призывными взглядами заходили в церковь.
В кои веки Валентина была не рада потенциальному покупателю и даже
возликовала в душе, когда дама, рассчитавшись за крестик, начала укладывать его в
сумку.
– Я скоро выйду, – крикнула Валентина ребятишкам и тут же осеклась.
Дамочка обратила свой взгляд на полки церковной лавки, где расположились
многочисленные разноликие иконы. После неторопливого осмотра последовал
вопрос:
– Скажите, а у вас икона Девы Марии есть?
– Есть… – обреченно ответила Валентина.
– А можно посмотреть?
– Так смотрите! – сдерживая раздражение, промолвила Валентина. – Вот
«Казанская», вот «Донская», вот «Всех скорбящих Радость», вот «Смоленская»…
– Это все Дева Мария? – скептически спросила привередливая покупательница.
– Да, эти все и другие на этой полке стоящие – образы Божией Матери.
– Милочка, я ведь у вас прошу икону Девы Марии, а вы мне Мать Бога предлагаете,
– возмутилась дама. – Если нету, так и скажите, что нету.

Здесь Валентина не выдержала и минут пять втолковывала пришедшей, что Дева
Мария и Богородица есть одно и то же.
Дама внимательно слушала и даже руками всплескивала, а по окончании
катехизаторского спича Валентины выдала сакральный и удивленный возглас:
– Да не может быть! А можно посмотреть? – и дама указала на весь Богородичный
ряд.
Валентина уже ничего не сказала, она с невесть откуда взявшимся тоскливым
безразличием снимала с полки иконы Божией Матери.

Выбор был длительный, с рассматриванием, расспросами, репликами и
комментариями.
Помощники Валентины куда­-то убежали, часы церковные неумолимо доказывали,
что времени на визит домой у работника церковной лавки уже не осталось, а храм
терпеливо ожидал Троицких зеленых украшений.
Покупательница, перебрав более дюжины икон, остановила свой выбор на образе
«Умиление».
– Вот. Эту возьму, – протянула она икону Валентине и добавила: – Эта больше всего
на Деву похожа. Без Ребенка на руках, по крайней мере.
Валентина молча отсчитала сдачу, проводила дамочку горестным взглядом и, как и
три часа назад, устало присела на старенькую приходскую скамеечку.
Слов не было. Мыслей и времени тоже.

Во время этой православной нирваны церковная дверь вновь приоткрылась и в
храм заглянул отец настоятель. Не только заглянул, но еще и спросил:
– А можно посмотреть, как вы храм украсили?..

Читаю книжку отца Михаила Шполянского (упокой его Господи в селениях Своих!) “Был такой случай”. Есть у него небольшое повествование, как в годы перестроечные, для многих непонятные, и по сути полностью беспредельные, когда воровали и растаскивали все что возможно, жители сельские провода телефонные срезали. Медь тогда сдать можно было за деньги. И вспомнился мне случай местный, похожий, трагический, даже неправдоподобный.

Есть довольно большое село в 30 километрах о нас и рядом с домами высоковольтная линия шла. 
Прошел слух, что нет напряжения, прекращена подача электроэнергии. Потянулись к опорам любители меди. Один кусок вырубили, другой наметили, а энергию дали неожиданно. Гибнет молодой парень, буквально камнем падает под опору, вместе с обрубленным проводом.
Крик, гам, плач, шум по всему селу.
Привезли несчастного домой, в гроб уложили, а утром отец убиенного к опоре пошел, обрубленный провод забрать. Не пропадать же добру.
Закончилось все печально. 
Двоих местный священник отпевал. Отца и сына.
А линии той электрической не сохранилось. 
Всё растащили….

                                                     

Вот скажи мне, отец святой, я ведь с удовольствием, охотно, с прекрасными пожеланиями, многолетиями и искренностью выпивал за чужое здоровье и благополучие. Был душою компании. Ни одно веселье без моих славословий не обходилось. Все знают, что я ближнему и даже далекому желал. И на тебе!
Заболел.
Здоровье потерял.
Врачи определили больную печень, почки и неполадки с мочевым…
И это за искренность и пожелания! За доброту сердечную!
И скажи мне, священник, почему у вас Бог такой несправедливый?

Поступили новые пожертвования (с 13 июля по сей день) на приобретение медикаментов для прихожан наших храмов в г. Ровеньки (ЛНР).
Молитвенно и сердечно признательны, рабам Божиим:
- Илье Александровичу;
- Сергею Анатольевичу;
- Ирине Викторовне;
- Дмитрию Владимировичу;
- Андрею Алексеевичу;
- Виктории Игоревне;
- Янине Гививне;
- Владимиру Анатольевичу;
- Екатерине Михайловне;
- Евгении Андриановне;
- Никите Александровичу;
- Елене Анатольевне;
- Олегу Васильевичу;
- Ирине Иосифовне;
- Ирине Александровне;
- Анастасии Евгеньевне;
- Антону Александровичу;
- Светлане Александровне;
- Ольге Викторовне;
- Наталье Александровне;
- Любовь Николаевне;
- Дмитрию Викторовичу;
- и еще трем жертвователям, пожелавшими остаться неизвестными.
Да благословит и поможет Вам Господь!
Ваши имена занесены в приходской синодик. Вы реально спасаете жизни людей.
Медикаменты будут закуплены 10-11 августа и в воскресенье 16 августа будут розданы прихожанам после литургии.
Рецепты уже собираем.

       

Наверное, на каждом приходе есть свой «богослов», который, как он сам считает, все знает, ошибки священника замечает, действия его обсуждает и проповеди комментирует. Больших проблем данные личности не создают, но что греха таить, в смущение вводят.
Вот и давеча было заявлено: смеяться грех, особенно священнику!
И тут же обоснование:
«Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25).

Спорить не хотелось.
Пришел домой, набрал в интернете конфигурацию слов: "смех&священник" получил массу ссылок, одна другой краше:

«Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидал, что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что иногда бывает нужно давать послабление братиям, говорит ему: „Положи стрелу на лук свой и натяни его“. Он сделал так. Старец опять говорит ему: „Еще натяни“. Тот еще натянул. Старец опять говорит: „Еще тяни“. Ловец отвечает ему: „Если я сверх меры буду натягивать, то переломится лук“. Тогда авва Антоний говорит ему: „Так и в деле Божием, — если мы сверх меры будем налегать на братий, то от приражения они скоро сокрушатся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии“. Выслушав это, ловец был сильно тронут, и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место».
преподобный Антоний Великий

В одном месте на страницах Библии сказано: время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать (Еккл.3:4). Значит, позволяется и смех, как телесное выражение радости. Смех, равно как и общение с людьми доброго и веселого характера, прекрасно действует на здоровье. Из всех телесных движений, которые потрясают тело и вместе с тем душу, смех есть самое здоровое: он помогает пищеварению, благоприятствует кровообращению, ободряет жизнь
Cвт. Климент Александрийский.

Так что Святые Отцы за меня.... :0))))
Да и не могу я Христа не улыбающегося представить.