Интервью журналу "Самарянка"
 

–  Отец Александр, какой была первая книга вашего детства?

Я до сегодняшнего дня наизусть помню многие отрывки из сказок Пушкина и Чуковского, но, по всей видимости, мне их просто читали. Еще было (да и осталось!) любимое в детстве стихотворение «Был у майора Деева, товарищ, майор Петров», которое мне отец рассказывал. Уже намного позже я узнал, что это «Сын артиллериста» Константина Симонова. А вот, что впервые самостоятельно прочел трудно сказать. Скорее всего, сказки и первое советское фэнтази. Сейчас никто даже не знает, что в начале 60-х прошлого века такой литературный стиль уже существовал. Это «Волшебник изумрудного города» и «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Кстати, очень даже православные книжки, «покруче» Гарри Поттера, хотя и к нему у меня вполне доброе отношение

–  А как появилось на свет Ваше первое произведение? Что заставило Вас взять в руки перо?

Не знаю, что назвать «первым». Заметки и короткие зарисовки в газетах? Но они на «произведение» не тянут. Из того, что сейчас читают и перепечатывают, первыми были два рассказа оптинской серии: «Монастырские яблоки» и «Поясок», но до их появления меня взяла в серьезный «оборот» редактор нашей городской газеты Елена Семенихина. Она буквально до буковки, до запятой, разбирала мои первые опусы, причем делала это столь профессионально и ненавязчиво, что мне хотелось работать над текстами…

Я не столь давно спросил у нее, почему под «крылышко» меня взяла и нервы свои тратила? Елена Владимировна уверяет, что она только правила, но я ведь знаю, что это далеко не так.

Затем, на кураевском форуме, в литературном разделе, я выложил три или четыре своих рассказа. Их увидела Юлия Николаевна Вознесенская. Поддержала мои «пробы пера» и отнесла их в редакцию издательства «Лепта». Далее мной «занялась» редактор Дарья Болотина. Честно говоря, после первых ее правок, когда я увидел все тексты в красном оформлении, у меня руки опустились, но, как оказалось все, что я хотел сказать осталось. И не только осталось. Текст стал «смотреться», стиль четче, образность лучше… Мне просто было показано, что «художественно передать» это не просто – рассказать. До дня нынешнего молюсь и буду молиться о редакторе Дарье.

–  Кто выступает в роли Вашего первых читателей и критиков?

Моя жена.

Она у меня человек грамотный, умный и въедливый. Когда не сильно устает, а с ее горисполкомовской должностью это редко случается, я ей и подсовываю распечатанные листики. До дня нынешнего она находит ошибки, которые не видит Word. Еще у нас на приходе есть два священника, они хоть по рангу служебному в моем подчинении, но критиковать умеют и не стесняются замечания делать.

–   Что Вы можете сказать о современных читателях, читают ли они сейчас духовные книги и находят ли в них ответы на свои вопросы?

Читают. Только уже нет прежнего – покупать все, что издается. Основными катехизаторскими книжками наши церковные лавки и православные магазины насыщены.  За исключением двух позиций.

До дня нынешнего нет «Катехизиса» и «Закона Божьего».

Варианты святителя Филарета (Дроздова) и протоиерея Серафима Слободского хоть и хороши, но сегодня они уже архаичны.

Слава Богу, что сегодня востребованы серьезные богословские книги, да и святые Отцы не забываются. Вот только цены…

Не всегда для наших прихожан они приемлемы.

Находят ли ответы?

В кардинальных, вероучительных вопросах обычно находят, а вот в повседневной действительности главной книжкой должен быть священник. Чем больше у него листочков в голове и душе с ответами и советами, тем чаще к нему будут обращаться, чтобы их больше было, листочков этих – книжки читать надо.

- В последнее время все больше появляется пишущих священников. Издаются не только их литературные труды, но и богословские и публицистические книги. Чем, на Ваш взгляд, можно объяснить подобный интерес батюшек к творчеству  и интерес к творчеству батюшек?

Просто священство стало более интеллектуальным. Особенно в столицах. Тот набор 1991-1994 годов, когда рукополагали всех подряд, желающих служить (в одной Украине за то время около 4-х тысяч приходов открылось), «подвинули» подготовленные выпускники семинарий и академий. Надобно учесть, что стало больше священнослужителей, имеющих кроме духовного и приличное светское образование. Православие – вера творческая, преображающая, поэтому удивляться, что стало больше тех, кто умеет не только ярко проповедовать, но и красиво излагать не надо. Имея такое богатое богословское и литературное наследие, обязательно должны были появиться среди тех, кто это богатство хранит, и продолжатели традиций.

Интерес же к писательским опытам священников изначально предопределен. Мы хоть и вышли из зоны забвения, полного непонимания и оригинальности, но и сейчас пока остаемся персонами для многих странными и неизвестными. Если же под рясой есть действительно православное сердце и душа, которая умеет видеть, что вокруг нас не серость и проблемы, а масса неповторимых ходящих эксклюзивов, и если Бог дал умение выразить это словом, то читать будут.

Только писать надо о людях, вере и Боге, а не о нехристях, демонах и конце света. Триллеров уже начитались столь много, что приходится даже ходящему в храм потенциальному читателю, объяснять, что такое «Свете тихий».

–  Когда Вы пишете, ставите ли Вы перед собой какие-то цели?

Если публицистика – конечно ставлю.

Если художественная работа, то тут ответить сложно. За основу рассказа или повествования всегда беру реальное событие, но вот как оно будет сюжетно обустроено, заранее сказать не могу.

– Чем для Вас лично является творчество? Каково его место в отношениях человека и Бога?

У меня очень нескромное желание. Я очень хочу когда-то услышать: «хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего». (Матф.25:21)

Господь, по милости Своей, дал мне умение и небольшой талант передать словом то, во что верю и чем стараюсь жить. Теперь надобно преумножать, чтобы цели достигнуть.

–  Вас любят читатели. А каких авторов любите Вы?

Классику, прежде всего. Лесков, Куприн, Чехов. Люблю Солженицына. Из современников – Аксенова. Из пишущих священников: Ярослав Шипов и Андрей Ткачев наиболее близки. Отец Андрей вообще умница. Поражаюсь его энциклопедическим знаниям, умением найти главное и все передать ненавязчиво и с любовью. Мы знакомы друг с другом и могу сказать, что я очень дорожу этим.

Открытием для меня стал запорожский литературный альманах «Махаон» и не только потому, что меня там напечатали. Удивительно удачная подборка авторов и произведений, заставляющих сопереживать и думать.

– Влияет ли использование интернета на отношение наших современников к книгам и чтению?

Влияет. К сожалению.

Интернет выхолащивает. Недаром один из популярных интернет ресурсов Twitter называется. «Чирикать» по-русски. Зашел, чирикнул и в гнездышко, или в кустики. Язык Эллочки Людоедки.

Есть батюшка в сети, пишет хорошие очерки и рассказы у него удачные, но читают мало. Спрашиваю у своих друзей: почему?

- Много букв, – отвечают.

Надеюсь, даст Бог, эта растущая популярность электронных bookreader, «читалок» по-нашему, вернет желание читать, а не чирикать.

–  Отец Александр у Вас столько друзей в блоге – о чем Вы с ними разговариваете и как справляетесь с таким количеством людей?

Я отказываю в дружбе только окончательно заполитизированным блогерам, да тем, кто позволяет себе кощунствовать, оскорблять и материться. Всех остальных добавляю в «друзья». Ленту же читаю редко. Две-три страницы просматриваю, да и то не всегда. Но в своих темах участвую, как и на вопросы отвечаю.

У меня есть любимое время для интернета – раннее утро. Вот тогда почту и ссылки на свои сообщения разбираю.

– Какой из вопросов современной жизни кажется Вам самым главным?

Умение видеть образ Божий в человеке.

Самое легкое – критиковать и чужие грехи считать. За этим занятием мы весь свой интеллект Богом данный утеряли.

Вот и хочется, чтобы в каждом, встретившимся нам в жизни человеке, мы находили Божье начало, то светлое и драгоценное, что обязательно есть и что мы не видим из-за суеты и собственной греховности.

-–  Над чем вы сейчас работаете и каковы Ваши творческие планы?

В Киеве, издательский отдел УПЦ, обещается после Троицы выпустить мою новую книжку рассказов и очерков. Доход с этой книжки идет на строительство главного кафедрального собора УПЦ, храма Воскресения Господня.

Заканчиваю третью публицистическую брошюру из серии «Архиереи Луганщины». Это будет рассказ о жизненном святительском пути митрополита Сергия (Петрова).

«Лежит в столе», а вернее в компьютерном файле, повествование об удивительном подвижнике веры и благочестия иеромонахе Серафиме (Калинине).

Проектов много, желаний еще больше, поэтому остается лишь не лениться, да Бога просить, что бы не оставил в этих начинаниях.