Рассказу Агаты Кристи «Последний спиритический сеанс посвящается...


...Миссис Экс бежала по улицам, не разбирая дороги. Впервые за многие дни она прижимала к себе свое дорогое дитя, чувствовала тепло маленького упругого тельца, ощущала пьянящий, ни с чем не сравнимый аромат волос дочери. «Жива, жива, жива!» - раз за разом повторяла женщина волшебные слова, шептала их без устали, словно боясь поверить в случившееся.
Люди, мимо которых проносилась тучная женщина, одетая в траур, на мгновенье замирали, провожая взглядом удивительную бегунью. В огромных красных руках она сжимала маленькую девочку в нежно-розовом платье. Светлые кудряшки малышки развевались на ветру и создавали над маленькой головкой иллюзию нимба. «Похищение?» - вскидывали брови господа, «Погоня?» - ахали дамы, но вскоре успокаивались, видя с какой силой малютка обнимает за шею свою мать.
А сила в ребенке и вправду появилась недюжинная. Миссис Экс едва дышала – во-первых, из-за стремительного бега, а во-вторых – из-за медвежьих объятий дочери. «Наверное, это... наверное... потому...» - мелькали в ее сознании обрывки фраз; размышлять о том, что произошло не более четверти часа тому назад, было немыслимо, недопустимо, невозможно. Миссис Экс не хотела вспоминать о том, как скорбной просительницей приходила в тот богопротивный дом, умоляя высокомерную женщину за круглую сумму позволить ей еще хотя бы раз увидеть своего ребенка...
Теперь она за все заплатила, заплатила сполна, и никто не осудит миссис Экс, никто не обвинит в том, что она пошла на все, чтобы вернуть отнятое дитя. Теперь все хорошо, наконец, снова все хорошо. Крошка Амалия с ней, у нее на руках – живая и здоровая, такая теплая и родная, что хочется рыдать от счастья, пасть на землю и до скончания века благодарить Господа за это чудо, за то, что он вернул несчастной, убитой горем матери ее драгоценное дитя.
Дом встретил вернувшуюся в него маленькую хозяйку гробовой тишиной и пылью. «Прости, дорогая! - прошептала миссис Экс, осторожно опуская дитя на паркет. - Мама прогнала слуг, мамочке было так плохо без своей Амалии...» Девочка ничего не ответила, только кивнула.
- Хочешь кушать?
И опять тишина, только медленно вздымается под тонкой материей крошечная грудь.
- Пить?
- Да, maman, - наконец, ответил ребенок.
- О, моя дорогая девочка! – вскричала мисс Экс и снова сжала малышку в своих слоновьих объятьях. Раньше девочке нравились эти проявления материнской ласки, теперь же она недовольно скривила носик.
- Тебе больно? Мама сделала тебе больно? – со слезами на глазах спросила миссис Экс, отстраняясь от дочери.
- Просто мне неприятно, - ответила та.
- Прости, прости, дорогая!!!
Миссис Экс смотрела на ребенка сквозь пелену слез и не могла сделать и шага по направлению к кухне, ей казалось, что стоит только отвернуться, и малышка Амалия исчезнет, раствориться как дым, как то самое облачко дыхания из которого она возникла. Когда впервые, на первом сеансе полуслепая от слез она увидела истекающий изо рта медиума дымок, ей подумалось, что эта затея – в последний раз увидеть дочь – была ошибкой, но стоило туманной субстанции сформироваться в силуэт Амалия – тогда еще почти неузнаваемый, абризный, – как сомнения отступили. Миссис Экс поняла что подвигло ее на этот шаг – то была воля Господа, нашедшего способ воскресить Амалию. Да и как иначе могло свершиться подобное второе воплощение, вернее – перевоплощение девочки из тела и дыхания Симоны?! Нет, здесь, безусловно, не обошлось без божественного вмешательства.
И вот теперь медиум мертва, а ее дочь обрела вторую жизнь.
- Мама, я голодна! – напомнила о себе крошка Амалия, и миссис Экс, наконец, вышла из ступора и со всей возможной при ее излишнем весе скоростью устремилась на кухню.
- Ты только не молчи, доченька, - причитала она, роясь в припасах, - говори с мамой, говори, только не молчи...
- Мне было так холодно... – вдруг сказал ребенок.
- Что? Холодно? – стуча зубами от напряжения нервов переспросила миссис Экс, готовя сэндвич.
- Да. Холодно и мокро. Так мокро...
- Когда?
- Там... – неопределенно ответила девочка и махнула ручкой, словно отталкивая от себя воспоминания. О чем? Миссис Экс даже не хотела об этом думать.
- Но сейчас-то все хорошо, ты дома с мамой, - снова попыталась обнять дочь миссис Экс.
- Не трогай! – отшатнулась от нее Амалия. – Ты делаешь мне больно!
- Прости...
- Зачем ты закопала меня в мокрую яму, мама? – спросил ребенок.
В глазах миссис Экс потемнело, она прислонилась к стене, на лбу выступила испарина.
- Зачем ты закопала меня? – повторила вопрос мертвая девочка.
- Я, я... – лепетала женщина, сползая на пол и все еще сжимая нож, которым только что резала для сэндвича хлеб.
- Ты?..
- Я думала... решила... мама... доченька!
- Ты закопала меня, – кивнула головой Амалия. – Закопала.
- Я не хотела!!!
- Сначала мне было холодно и мокро, а потом появился туман и та женщина – красивая, высокая, – она стала звать меня и я пришла, потому что не хотела больше мерзнуть.
- Правильно... правильно сделала! – шептали губы миссис Экс, а глаза лихорадочно блестели.
- Ты больше не закопаешь меня, maman?
- Нет! – воскликнула безумная.
- Хорошо, - ответила девочка и подошла к матери. Медленно она вытащила из ее огромных, но слабых ладоней нож и долго рассматривала его сверкающую поверхность. На острие остались крошки, малышка высунула тонкий, ярко красный язычок и слизала их, а потом воткнула нож в грудь матери. Из раны тут же брызнула кровь – соленая, горячая... Амалия слизала и ее – несколько капель, попавших на крошечные ручки. Когда же из тела миссис Экс ушла жизнь, девочка покинула пустынный дом и вышла на улицу – навстречу новому дню...