Не храм, не ночь, задворки бездны
Но золотом покрыты купола
Червивые, прогнившие надежды
На стенах же, однако, белизна

В пыли скамьи, прогнил и пол
Кресты на куполах сияют в знак любви
Сверкает золотом камзол
Глаза ж полны тоски…

Как же часто приходится наблюдать, что люди, внешне кажущиеся привлекательными, изнутри похожи на бездонный, склизкий колодец. Смотришь на человека и кажется, что падаешь…. Падаешь… Пытаешься зацепиться руками за стены, но пальцы скользят.
Бежать, бежать из этого болота куда глаза глядят, пока не увязла полностью.

Сегодня юбилей. 70 лет!

Не довольно ли нам пререкаться
Не пора ли предаться любви?
Чем старинней наивность романса
Тем живее ее соловьи.
То ль в расцвете судьбы,
То ль на склоне
Что я знаю про век и про дни?
Отвори мне калитку в былое
И былым мое время продли.

Б. Ахмадулина "Романс о романсе".

Семья проводила выходной день на пляже. Дети купались в море и строили замки из песка. Вдруг вдалеке показалась маленькая старушка. Ее седые волосы развевались по ветру, одежда была грязной и оборванной. Она что-то бормотала про себя, подбирая с песка какие-то предметы и складывая их в сумку. Родители подозвали детей и велели им держаться подальше от старушки. Когда она проходила мимо, то и дело нагибаясь, чтобы что-то поднять, она улыбнулась семье, но никто не ответил на ее приветствие.

Много недель спустя они узнали, что маленькая старушка всю свою жизнь посвятила тому, чтобы подбирать с пляжей осколки стекла, которыми дети могли порезать себе ноги...

Ребята сидели на лавочке и разговаривали:
– У меня радость, – сказала Алёнка, – у меня новая лента, смотрите какая – блестящая!
Она показала свою косу и новую ленту в косе.
– У меня тоже радость, – сказала Таня, – мне цветные карандаши купили. Целую коробку.
– Подумаешь, радости! – сказал Петя. – У меня вот удочка есть. Сколько хочешь рыбы наловлю. А что там карандаши какие-то? Испишутся, и всё.
Тут и Дёмушка захотел похвалиться.
– А у меня синяя рубашка! – сказал Дёмушка и растопырил руки, чтобы все видели, какая у него красивая рубашка.
Только Ваня слушал и ничего не говорил.


– А у Ванюшки даже никакой, хотя бы маленькой, радостинки нет, – сказала Алёнка, – сидит и молчит.
– Нет, есть, – сказал Ваня, – я цветы видел.
Все сразу стали спрашивать:
– Какие цветы?
– Где?
– В лесу видел, на полянке, когда я заблудился. Уже вечер, кругом темно. А цветы стоят белые и как будто светятся.
Ребята засмеялись.
– Мало ли в лесу цветов! Тоже радость нашёл!
– А ещё я один раз зимой крыши видел, – сказал Ваня.
Ребята засмеялись ещё громче.
– Значит летом ты крыши не видишь?
– Вижу. Только зимой на крышах был снег, и солнце светило. С одной стороны крыша синяя, а с другой – розовая. И вся блестит.
– Вот ещё, – сказала Алёнка. – Как будто мы снег на крышах не видели. А что он был синий да розовый, это ты выдумал.
– Да он просто так, – сказал Петя, – он нарочно!
– Может у тебя ещё какие радости есть? – спросила Таня.
– Есть, – сказал Ваня, – ещё я видел серебряных рыбок.
– Где? – встрепенулся Дёмушка.
– Настоящих? Серебряных? – Петя даже вскочил. – В пруду? В речке?
– В луже, – сказал Ваня.
Тут все так и повалились со смеху. А Петя проворчал:
– Я так и знал. Он же всё нарочно!
– Нет, не нарочно, – сказал Ваня, – после дождя под яблоней была лужа. Голубая. А в неё солнце светило. И ветер был. Вода дрожала, и в ней серебряные рыбки играли.
– Вот болтун, – сказала Алёнка, – никакой у него радости нет, так он и придумывает.
Алёнка смеялась. А Таня сказала задумчиво:
– А может, у него этих радостинок побольше, чем у нас. Ведь он их где хочешь найдёт…

(Воронкова Л.)

Что происходит у нас в голове, когда в ней нет мыслей?
И как выглядит та Пустота, что находится между мыслей?
Как объяснить непонятный, иррациональный восторг от очевидного?

Вместо объяснений – бред. Поток мечущегося сознания.
Назовем это заклинанием.
Заклинанием того, что понять можно, а вот выразить нельзя.


Как ты попал сюда, путник?
Ты стоишь на самом краешке крошечной планеты.
Над тобой распахнутая и бездонная пустота.
И только, едва заметная пленочка неба, защищает тебя.

Если тебе завязать глаза и перевезти в какое-то место
А там будет закат или рассвет
То ты не различишь одного от другого…

На что ты надеешься, путник?
Ты умеющий отличать свет от тьмы,
Холод от тепла, и боль от наслаждения.
Но не постигающий тайны, что между ними.

Ты – вечно Живущий
И так боящийся смерти!
Стоишь на самом краешке
Перед распахнутым небом
На котором уже не видно солнца!
Несколько облаков подсвечены
Цветом бледнеющей крови

Как ты попал сюда?
В место, где главная тайна всегда рядом
Две очевидности её охраняют
И ты задохнувшись от одного глотка бесконечности
Вдруг понимаешь…

Но не сказать
Не пропеть
И рукой не взмахнуть

Где - то Здесь…
В этот Миг…
На краю…
Под распахнутым…
Жива...

Люблю мужчин. Умных, остроумных, красивых, не очень, высоких, низких, молодых, на много старше, худых, полных, мускулистых, сильных, нежных, с каре, с хвостиком, лысых, бритых, не бритых, интересных, задумчивых, страстных, нежных, скромных, женатых, одиноких, хитрых, покладистых, скрытных, искренних, надёжных, грубых, ласковых, в костюме и без, романтичных, спокойных, за взгляд, за голос, за руки, за плечи, за музу, за бандитскую пулю, за вены, за щетину, за то, что держат слово, за то, что иногда не держат, за то, что не женщина, за беспорядок, за кофе в постель, за ямочку на шекe, за умение согреть, за то, что придумали самолёты с кабинками и машины с задним седеньем, за перегоревшую лампочку и покосившуюся полку, за прерывание мысли поцелуем, за цинизм, за быстрое решение ерундовых проблем, за неоткрывающуюся консервную банку в конце концов...
Люблю я их.

Я обычно не очень замечаю фейно-эльфное искусство. Hо эти феи, гномы, эльфы, деревья, собаки и другие - это что-то особенное. Ах!















А это Джеймс Браун (James Browne)
(http://www.jamesbrowne.net/index.php)