Цитата сообщения lucinema_studio Francesco del Cossa Благовещение




Francesco del COSSA (около 1435, Ферара – около 1477, Болонья)
БЛАГОВЕЩЕНИЕ, Дрезденская картинная галерея

Куда ползет улитка?

В Дрезденской картинной галерее замерла перед работой Франческо дель Косса «Благовещение». Кажется, неплохо знаю итальянское Возрождение, но эту работу увидела впервые и некоторые ее детали привлекли мое особое внимание. Известно, что в картинах средневековья и Возрождения, а тем более раннего, не может быть ничего случайного и если появляются какие-то мелкие детали, то они, скорее всего, несут определенное значение. Такая щепетильность характерна скорее для Северного Возрождения (Дюрер, голландские художники), вот где фестиваль для глаза и души: рассматривай и разгадывай…
Вот и на работе Франческо дель Косса обратим внимание на некоторые детали:

1. Собака – с самых древних времен друг человека, символ дружбы, верности. Доротея Форстнер (Dorothea Forstner) в очень авторитетном исследовании «Мир христианской символики» (русского перевода нет, оригинал «Die Welt der christlichen Symbole») обращает внимание на то, что в Святом Писании говорится о собаках как о «ловцах человеческих душ» и в их сущности усматривается суть духовных пастырей. «Иногда, – пишет Д. Форстнер, – Святое Писание под названием собаки/пса понимает проповедников. Ибо, как пес, зализывая раны, вылечивает их, так и святые отцы словом исцеляют наши душевные раны». Далее – интереснее. Д. Форстнер пишет, что начиная с позднего средневековья (13 ст.) собак часто можно встретить на миниатюрах и на тканых аллегорических изображениях именно в сцене «Благовещения». Архангел Гавриил ведет на поводке четырех собак (их клички – Misericordia, Veritas, Justitis, Pax), с их помощью он «подгоняет Единорога к лону Девицы».

С эти Единорогом мне сначала не все было ясно. Рзъяснение нашла на Странице Искусства и музыки Александра Майкапара. Он пишет: «Западное христианское искусство знало еще один тип изображения Благовещения - Благовещение с единорогом. Этот иконографический тип возник в эпоху средневековья и отражает проникновение античных образов в христианское богословие. Единорог в античности ассоциировался с культом богини Девы-Матери и рано стал связываться христианскими богословами с девственностью Марии и Воплощением Христа. Образ единорога встречается в средневековых бестиариях, восходящих к греческому "Физиологу", датируемому примерно V веком. В одном из них - "Бестиарии любви" Ришара де Фурниваля XIII в. - читаем: "И посредством обоняния я был пленен, как единорог, которого усыпляет нежный аромат, исходящий от девственницы. Ибо такова его природа, что нет зверя, коего труднее изловить, чем единорога; на носу у него имеется рог - такой, что ни одна броня не способна устоять, - так что никто не смеет напасть на него или к нему притронуться, кроме чистой девственницы. Ибо, учуяв ее по исходящему от нее аромату, он становится на колени перед нею и показывает ей свое смирение, как бы для услужения". Применительно к Воплощению Христа бестиарии дают следующий комментарий: "Так и наш Господь Иисус Христос, единорог духовный, снизошел в утробу Девы". Этот образ встречается в романских и готических церквях, и его нередко можно найти в живописи и на гобеленах Северной Европы XV-XVI веков. (Об этом же пишет Д. Форстнер). Идея приручения девственницей единорога вылилась у художников средневековья в сюжет охоты, где девственница - Богоматерь, охотник - архангел, а единорог - Иисус Христос. В этом контексте собаки охотника (их обычно четыре) персонифицируют четыре добродетели, о чем свидетельствуют относящиеся к ним латинские надписи: "Misericordia" (милосердие), "Justitia" (справедливость), "Pax" (мир), "Veritas" (истина). Объяснение этой довольно натянутой символики, касающейся связи названных добродетелей с идеей искупления, впервые дает Бернард Клервоский: добродетели эти побудили Сына Божия сойти с неба на землю и принять плоть от Святого Духа и Девы Марии; они указывают на основания, по которым в предвечном совете определено Воплощение Бога-Слова: "Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются" (Пс. 84:11)». Вот как здорово. Вообще о собаках на картинах итальянского Возрождения можно написать отдельно. Они часто появляются на портретах знати. Здесь же приведу работу Андреа Мантеньи «Портрет семьи Гонзага» (о них чуть позже). Собака – под креслом, на котором сидит глава семьи.

2. Мать и дитя – в окне виден женский силуэт с младенцем. Тут совсем просто – это, очевидно, будущее Марии.
3. Наверху, в небе, в проеме между домами – Бог Отец, выпускающий из руки голубя – Святого Духа. Это очень распространенный элемент Благовещения. В средневековых произведениях встречаются также изображения Бога-Отца, иногда в виде десницы в облаках, или лица, глядящего с небес. Образ этот является указанием на момент зачатия Девой Марией, то есть Воплощения Христа через Святого Духа, спустившегося от Бога.
4. Книга – по преданию Дева Мария в момент явления ей ангела читала книгу, но какую? Снова на помощь приходит А. Майкапар: «Естественным для ранних христианских авторов было в таком случае задаться вопросом, что именно читала Дева Мария. Ответ без труда был найден - она читала книгу пророка Исаии, в которой сказано: "Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил" (Ис. 7:14; это пророчество приводится и у Матфея - 1:23). Бернард Клервоский (1090-1153), цистерцианский монах и теолог, особо ревностный почитатель культа Девы Марии, утверждал, что если книга в руках Девы Марии раскрыта, то Богоматерь читает именно это пророчество Исаии; если же книга закрыта, то это аллюзия на другие слова Исаии: "И всякое пророчество для вас то же, что слова в запечатанной книге" (Ис. 29:11-12). Вариант Благовещения с книгой в западной иконографии становится главенствующим, особенно в XIV-XV веках».
5. Наконец-то добралась до самого главного, до того, что меня остановило возле этой картины. Не давало покоя и заставило взяться за написание этого опуса. Улитка… На первом плане картины, почти по ее краю слева направо ползет улитка. Выписана она с потрясающей точностью и реалистичностью. Ощущается шероховатость раковины, а тельце видны характерные светлые черточки. Откуда она тут взялась? Она так красива и так изящна, чее изображение вполне может быть самостоятельным произведением искусства. Кстати, сотрудники Дрезденской картинной галереи сделали из нее уже своеобразный фирменный знак музея, почти конкурирующий с ангелочками с «Сикстинской мадонны» Рафаэля. В фойе галереи можно купить с изображением этой чудной твари и открытку, и плакат, и значок, и ластик.
Мои авторитеты по символике, а это – вышеупомянутая монахиня Доротея Форстнер и польский ученый Владислав Копалинский (автор гениального труда «Словарь мифов и традиций культуры» (Władyslaw Kopaliński „Słownik mitów i tradycji kultury”) ни словом не вспоминают улитку.
Покопалась в инете, ничего существенного. Встречаются вот такие толкования. В Египте и Вавилоне улитки считались символом вечности и плодородия. В средневековой Европе казались воплощением греха и лености, ибо рождены из грязи и питаются ею, а позже в век протестантизма стали выражением скромности (все свое ношу с собой»). В исламе это символ сомнения. А для буддистов ракушка улитки — это застывшее на теле живого существа время, а сама улитка — олицетворенное терпение.
И вдруг на сайте одного из художников-ювелиров нахожу следующее: Кроме этого, в геральдике символ улитки – «всё своё ношу с собой» - девиз герба герцогов Гонзаго.
Стало несколько теплее. Осталось посмотреть, где и когда правили эти Гонзаго и не мог ли наш Франческо дель Косса быть как-то с ними связан. Могущественный род Гонзаго правил герцогством Мантуя почти четыре столетия – с 1328 по 1707 год.
Франческо дель Косса жил в соседнем с Мантуей городе-государстве» – Ферраре, которым управляла династия Д’Эсте. Одна из представительниц этого рода Изабелла Д’Эсте (законодательница моды Возрождения в искусстве и нравах высшего общества, именно ее портрет отказался писать Леонардо да Винчи) была замужем за Франческо Гонзага – одним из властителей Мантуи. В годы их правления в Мантуи творили известные художники эпохи Возрождения – Пизанелло, Мантенья, Джулио Романо. А Франческо дель Косса был одним из учеников Андреа Мантеньи. Возможно, его «Благовещение» было заказано кем-то из рода Гонзага и улитка ползет здесь как символ донатора картины…Это лишь предположение и, очевидно, одна из вечных загадок искусства… А может, кто-то знает больше или видит глубже?
Ах, этот Франческо дель Косса… Посмотрите на его Иоанна Крестителя, а вернее на то, что ползет у ног святого… Опять хочется задуматься…