Хорошо подготовленные профессионалы
Кто за что служит

Человечество вернулось в Средневековье. Легальное вооружённое насилие вновь перестало быть монополией государства. Использование наёмников-головорезов становится во многих случаях очень привлекательной идеей, поскольку традиционные армии начинают постепенно отмирать.

Любимый либералами тезис, употребляемый ими при отстаивании идеи наёмной армии: «Пусть служат те, кто хочет». Авторы тезиса не могут (или не хотят) понять, что те, кто хочет, то есть сознательно связывает с армией свою жизнь, поскольку видят в этом своё жизненное призвание, уже служат, им никто, нигде и никогда служить не мешал. Это офицеры и сверхсрочники (в разных странах эта категория военнослужащих называется по-разному, суть ясна). А в армию, комплектуемую исключительно путём найма, большая часть рядового состава идёт отнюдь не по призванию, а за деньгами и льготами.

Поэтому гораздо правильнее вспомнить другой тезис: «За деньги можно убивать, за деньги нельзя умирать». Есть много профессий, подразумевающих повышенную вероятность гибели (шахтёры, пилоты гражданской авиации, спасатели, пожарные, многие спортсмены и т.д.), но только военная профессия подразумевает обязанность умереть. Именно в этом принципиальнейшее, коренное отличие военной профессии от всех остальных профессий. И нет на свете таких денег, за которые можно умереть, деньги ведь не возьмёшь в могилу. Умирать можно только за идею. За веру, царя, отечество, коммунизм, демократию, нацию. Можно умирать во имя мести (тоже идея). Но только не за деньги.

За деньги можно идти служить в престижную, высокооплачиваемую, при этом невоюющую армию. Или в армию, воюющую без потерь, что, однако, пока почти нереально, несмотря на технический прогресс. А вот если надо умирать — мотивация меняется принципиально.

Чрезвычайно показательным примером является война США против Ирака, начавшаяся в 2003 году. Если в начале кампании потери американцев были низкими, успехи несомненными, при этом солдаты верили, что иракцы воспринимают их как освободителей (то есть воевали за идею демократии и свободы), мотивация у военнослужащих была достаточно высокой. Когда успехи исчезли, потери возросли, а отношение значительной части иракцев к американским войскам оказалось, мягко говоря, далёким от благодарности, мотивация у солдат ВС США исчезла. Исчезла потому, что пропала идея, остались только деньги, за которые не умирают. И это в США, где рядовой и сержантский состав получает по-настоящему хорошие деньги и очень значительные льготы, где у него замечательные условия службы, где командование всерьёз заботится о минимизации потерь, где на полную мощность работает пропагандистская машина, постоянно рассказывающая военнослужащим о том, что они не наёмники, а гордость нации, патриоты и защитники свободы и демократии. Американцы ведь понимают, насколько армии необходима идея. Однако проблема набора новобранцев уже на второй год войны встала перед американским командованием чрезвычайно серьёзно, а качество набираемого контингента катастрофически упало. Как и в 70-е годы, когда строительство наёмной армии в США только начиналось, в неё стали брать всех подряд, в том числе дебилов, люмпенов и уголовников. Прослойка последних стала расти особенно быстро, бандиты специально идут в армию набираться опыта, который потом они успешно применяют в родных Штатах.

В условиях реальной войны с сильным противником устойчивость наёмной армии быстро обнуляется, защитить страну от вражеского вторжения она не способна. Это, например, показал опыт достаточно мощных ВС Кувейта, которые не оказали никакого сопротивления агрессии со стороны Ирака в августе 1990 года. А ведь в купавшемся в нефтедолларах Кувейте с окладами военнослужащих проблем не было, они были отличными. И с боевой подготовкой всё было хорошо, на неё не жалели средств. И технику закупали самую новую, причём Кувейт был единственной из монархий Персидского залива, который приобретал оружие не только на Западе, но и в СССР и Югославии. И с количеством вооружения и техники всё было нормально, оно было даже слишком большим для этого микроскопического государства. Кувейтская армия формально (по количеству бронетехники, артиллерии, авиации) была сильнее некоторых европейских армий. И престиж армейской службы был очень высок. Но в момент начала иракской агрессии армия Кувейта просто «испарилась». «Высокооплачиваемые и хорошо подготовленные профессионалы» не проявили ни малейшего желания умирать, они не за тем в армию шли. Если кто и оказывал сопротивление агрессорам, то гражданские лица. Естественно, что сразу после освобождения в феврале 1991 года Кувейт перешёл на призывной принцип комплектования ВС.

Не менее показателен пример грузинской армии. Хотя в Грузии сохраняется принцип всеобщей воинской обязанности, основу армии, строившейся при Саакашвили, стали составлять контрактники. Именно ими были укомплектованы бригады, прошедшие обучение под руководством инструкторов из США. Эти бригады и провели в августе 2008 года атаку на Южную Осетию, подтвердив, что наёмная армия очень хороша для агрессии, но совершенно не подходит для обороны собственной страны. В первые часы, когда единственным противником были вооружённые формирования Южной Осетии, грузинская армия добилась определённых успехов. Однако когда в бой вступили ВС РФ, грузинские части, укомплектованные контрактниками, буквально рассыпались, прекратив оказывать всякое сопротивление. Недаром российские войска (в которых значительную часть рядового состава, кстати, составляли призывники) беспрепятственно дошли даже до Поти, захватив грузинский флот, трофеями нашей армии стала и большая часть техники сухопутных войск Грузии, брошенная в полностью исправном состоянии. То есть на данном этапе практически полностью повторилось то, что 18 годами ранее происходило в Кувейте (кстати, и там иракцы захватили почти весь кувейтский флот с суши, «профессионалы» не смогли хотя бы увести корабли за границу). Понятно, что российская армия могла занять всю территорию Грузии, это не было сделано по чисто политическим соображениям.


Рост благосостояния и размывание ценностей приводят к тому, что в большинстве западных стран комплектование ВС по призыву становится невозможным в принципе (его отторгает общество, кроме того, после окончания холодный войны призыв утратил смысл и с чисто военной точки зрения, поскольку исчезла необходимость в большом подготовленном резерве). Но и переход на наёмный принцип комплектования, который произошёл почти во всех странах континентальной Европы в 90-е годы, никакой панацеей не стал. Мотивация военнослужащих такова, что ведение хоть сколько-нибудь серьёзной войны становится невозможным, в армию просто перестают идти люди. Да и в мирное время качество рядового состава заметно падает, в армию нанимаются те, кто не смог найти своего места в гражданской жизни.


И тут спасение приходит ещё от одной категории лиц, для которых война действительно является призванием. Эта категория невелика по численности и весьма специфична. Речь идёт об идейных наёмниках («солдатах удачи», «диких гусях» и т.д.). Им нравится смертельный риск. Им настолько интересно убивать за деньги, что они ради этого готовы даже умереть за деньги. Эти люди, как правило, по своему менталитету мало чем отличаются от преступников. Просто они «упорядочивают» свои наклонности, легализуют их.

Контингент идейных наёмников — это и есть настоящая профессиональная армия. Она состоит из профессиональных убийц. Такие армии существовали на протяжении всей истории человечества, но в последние 300—400 лет, с приходом госмонополии на вооружённое насилие, сильно маргинализировались. Однако, конечно, не исчезли, потому что на их услуги всегда был спрос.

Теперь, когда во многих западных странах ВС становятся чисто символическими, использование наёмников-головорезов оказывается во многих случаях очень привлекательной идеей. Тем более что утрата монополии государства на насилие происходит и с другой стороны. Партизанские и террористические группировки теперь гораздо чаще становятся субъектом боевых действий, чем нормальные регулярные армии.

Автор статьи: Александр Храмчихин