Внезапно осознала, как неполна моя литературная карта мира. Более-менее закрашена Европа (не вся), малая часть России, в Южной Америке точка имени Маркеса, в Северной Америке несколько цветных пятен, а остальное сплошное белое пятно. В европейских и русских книгах часто можно считать отсылки на знакомые греческие мифы, на легенды и сказки, тоже знакомые, на классические произведения известных авторов. Я понимаю, что имеется в виду, потому что знаю, кто такие Геракл и Афродита, Робин Гуд и Белоснежка. И, пусть даже я не читала ту или иную трагедию Шекспира, знаю, о чем там речь. И вот открываю книгу Орхана Памука, и ступаю на совершенно незнакомую территорию. Язык, обычаи, образы, изобразительные приемы, всё непривычно. Кто такие Ширин и Хосров, о чем писали Ибн аль-Араби или Фирдоуси, мне, к сожалению, не ведомо. Может быть, это помешало до конца разобраться в непростой истории про художников, их соперничество, поиски совершенства. 

Тема для меня очень интересная. Много нового узнала. О том, что для мусульманских художников было непозволительным искать свой стиль, нужно было лишь копировать старые работы признанных мастеров. Лица нужно было писать по определенному канону, не стремясь к портретному сходству. Кто-то давно решил, что у красавиц должны быть глаза, как у китаянок, значит, так и следует писать. Учение о перспективе - большое зло, чуть ли не грех. Нельзя рисовать мечеть размером с человека, даже если человек стоит на первом плане, а мечеть где-то вдалеке, она должна быть больше, потому что она важнее. Вообще рисовать следует так, словно художник глядит на мир откуда-то сверху, а не стоя на земле. Видела в музее Востока персидские миниатюры, тогда удивлялась тому, что на них всё так чуднО нарисовано, теперь, кажется, немного разобралась. По замыслу мусульманских художников, мир следует рисовать так, как его видит аллах. а все предметы изображать такими, какими их задумал аллах. Добиться этой цели значит достичь совершенства. Вряд ли это возможно, значит, художнику надлежит быть скромным. Такова философия, которую турецкий мастер Осман пытается привить своим ученикам, предостерегая их от пагубного влияния европейского искусства. Однако некоторые художники находят, что у европейцев есть чему поучиться, и даже сам падишах, любитель искусной живописи, подпал под европейское влияние, заказал книгу с миниатюрами в новом вкусе. Кто бы мог подумать, что споры о прекрасном приведут к трагедии, а художники отложат кисти и возьмутся за оружие. 

Преступление совершается в самом начале. Чтобы его раскрыть, нужно выслушать нескольких людей, так или иначе причастных к событиям. Каждому видна лишь часть картины, и каждый что-то утаивает. Запутанная любовная линия придает дополнительную интригу. Вопрос: чего хочет женщина так же трудно разрешить, как и вопрос о том, что есть истинное искусство. Если бы я была воспитана в восточных традициях, я бы сейчас рассказала историю на эту тему, как герои книги Памука. Не знаю, насколько реальным жителям Турции свойственна манера говорить, вплетая в речь притчи, но книгу вставные истории, безусловно, украшают. Но раскрыть характер говорящего не помогают, к концу книги я так и не научилась различать трех художников, работавших над злополучной новой книгой падишаха. 

Еще что удивило, так это привычка падишахов переписывать и пересобирать книги. Как только новый правитель приходит к власти, он велит разодрать книги, созданные при прежнем падишахе, сделать новые подписи к особо ценным иллюстрациям, а отдельные рисунки подправить согласно новой политике. Как это похоже на отношение к истории в нашей стране! Оказывается, не только различия имеются между нашими культурами, и сходство можно найти. Даже не знаю, радоваться ли этому. 

Поймала себя на мысли, что колоритные детали вроде разрываемых книг и художников, ослепляющих себя, чтобы не забыть то прекрасное, что они увидели напоследок, такие яркие образы, а также споры о живописи заслонили от меня сюжет, перетянули внимание на себя. И для меня почему-то важнее оказалось узнать не имя убийцы, в то, к каким идеям придут турецкие художники.

Некоторое время назад прочитала еще одну книгу этого автора, "Черная книга" называется. Про то, как герой искал своего двоюродного брата, известного журналиста, и свою жену. К сожалению, уже совсем забыла сюжет, запомнилось только общее впечатление неразгадываемой загадки. Помню, что интересно описан Стамбул, город, если верить писателю, настолько сказочный, что захотелось там побывать. И еще помню, удивило опять-таки сближение с нашей страной: по книге, многие турки тоскуют по тому времени, когда их родина была великой империей. Мне, как человеку из Советского Союза, это было очень понятно.