Написано Arcivescovo_Ambrosio,
стащила тут: http://www.liveinternet.ru/users/1304174/post125782567/page1.html#BlCom553082643
низкий поклон автору комментария (ибо это комментарий, но абсолютно самоценный на мой взгляд текст!)

1. Стоит ли в нашей стране вопрос о создании ювенальной юстиции? Нет, и не может стоять по одной причине - она существует. Под ювенальной юстицией подразумевается совокупность государственных и негосударственных учреждений занимающихся вопросами правонарушений несовершеннолетних, реабилитацией несовершеннолетних преступников, профилактикой детской и подростковой преступности, правовой и социальной защитой детей и семьи. Как Вы понимаете, все это у нас и так есть. Например - детские комнаты милиции, органы опеки, уполномоченный президента по правам ребенка - это органы ювенальной юстиции. В собственном смысле ювенальная юстиция не может не существовать, в том или ином виде она есть в любом государстве.

2. Если говорить о сути нынешней реформы, то основная идея - выделить некоторые органы ювенальной юстиции из общей системы органов правопорядка и правосудия. В частности сейчас идет речь о введении ювенальных судов. Первый пробный камень в этом направлении - Ростовская область, где в судах общей юрисдикции были выделены отдельные судьи, разбирающие дела о правонарушениях несовершеннолетних. Позднее в Таганроге был создан первый отдельный ювенальный суд. В принципе идея сама по-себе здравая, в нашей судебной системе справедливость приговора суда во многом зависит от компетентности судьи. В ходе эксперимента в Ростовской области из числа судей попросту выбрали тех, кто более всего имеет положительный опыт работы с делами о правонарушениях несовершеннолетних, а потом велегласно рапортовали об успехе эксперимента. Сейчас предполагается внести дополнения в Федеральный конституционный закон РФ "О судебной системе в Российской Федерации", в результате чего у нас повсеместно появятся ювенальные суды. Только никто даже не собирался решать вопрос о подготовке кадров для этих судов. Т.е. дополнения внесут, а как их потом реализовать на практике? Для подготовки компетентных судей в эти суды необходимо создавать специальные образовательные программы, учреждать специализированные кафедры при юрфаках университетов и т.д.. Сложность еще в том, что преподавать на этих кафедрах некому, нет пока компетентных преподавателей специализирующихся в этой сложной отрасли права. Т.е. введение ювенальных судов является мерой преждевременной, наше государство к этому практически еще не готово. Вначале нужно создать систему, которая будет образовывать для этих судов профессиональные кадры, а это не одна сотня миллионов долларов, тратить которые на эти нужды пока особо никто не спешит.

3. Не будет лишним помянуть и наши органы опеки. Ст.121 п.2 Семейного кодекса РФ устанавливает: "Органами опеки и попечительства являются органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации". Т.е. наше законодательство по-сути не устанавливает, что органы опеки должны быть специализированными органами, где должны работать компетентные специалисты, не установлена и их структура. В разных субъектах федерации органы исполнительной власти по-разному осуществляют функции органов опеки и попечительства, в одних регионах исполнительная власть вменяет эти функции департаментам образования, в других департаментам здравоохранения, а где-то они вменены специальным профильным отделам и управлениям, и т.д. Далее, если мы суммируем из нашего законодательства все упоминания о функциях органов опеки, то получим набор общих формулировок, на основании которых не представляется возможным четко определить границы компетенции данных органов. А если учесть, что те самые законы не предусматривают четких и внятных механизмов применения, то как должны осуществляться функции органов опеки - очень большой и непонятный вопрос, ответа на который никто не даст. К примеру, органы опеки "выявляют детей, оставшихся без попечения родителей" (Семейный кодекс, ст.121, п.1, второй абзац), а сам механизм этого "выявления" закон не предусматривает. Может быть, в этой ситуации можно обойтись подзаконным актом? Только какой грамотный и применимый на практике подзаконный акт можно составить, если защита прав и интересов детей, оставшихся без попечения родителей, в первом абзаце п.1 ст.121 расшифровывается опять же в общих формулировках? Выше помянутый первый абзац п.1 ст.121 одним из случаев отсутствия родительского попечения называет: "уклонения родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, в том числе при отказе родителей взять своих детей из образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, или аналогичных организаций, при создании действиями или бездействием родителей условий, представляющих угрозу жизни или здоровью детей либо препятствующих их нормальному воспитанию и развитию, а также в других случаях отсутствия родительского попечения". Давайте рассмотрим детально процитированный текст. С условиями, представляющими угрозу жизни или здоровью детей, можно разобраться по другим законодательным актам. А вот с условиями, препятствующими нормальному воспитанию и развитию детей, будет куда сложнее, ибо статьи Семейного кодекса 63, “Права и обязанности родителей по воспитанию и образованию детей”, и 65, “Осуществление родительских прав”, опять же дают нам лишь общие базовые понятия без какой-либо их детализации. Т.е. на основании Семейного кодекса разобраться, что можно инкриминировать как препятствие нормальному воспитанию и развитию детей, невозможно, другие законодательные акты нам тоже детальной картины не прояснят. Тогда на основании чего органы опеки и попечительства должны определять, что препятствует нормальному воспитанию и развитию детей? Видимо на основании своего собственного мнения. Это правовая ситуация? Извините, это откровенный правовой беспредел. А как поступают органы опеки и попечительства в определенных конкретных ситуациях, у них на этот счет есть свои должностные инструкции. Я сравнивал требования опеки из разных регионов по поводу норм содержания детей. К своему удивлению обнаружил следующее, оказывается, что наши квартиры в многоквартирных домах, построенных согласно действующим СНиП, а также используемые в этих квартирах бытовые приборы, изготовленные согласно действующим техническим регламентам или ГОСТ, не соответствуют требованиям предъявляемым органами опеки. Т.е., чтобы опека не придиралась, нужно полностью переделать всю свою квартиру. Только ведь большинство наших сограждан живут, не подозревая, что у органов опеки есть такие специфические нормативы, которые неизвестно на основании чего составлены. Вернемся к тексту, прочтите внимательно: “при отказе родителей взять своих детей из образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, или аналогичных организаций” (сразу замечу, последующий текст не является расшифровкой процитированного отрывка). А что нужно подразумевать под таковым отказом? Допустим две ситуации. Первая, родители не хотят забирать ребенка из больницы, притом не отказываются от своих родительских прав. Вторая, ребенок (при наличии полиса медицинского страхования) поступил в государственную больницу, врачи по неизвестной причине не хотят оказывать ему положенную медицинскую помощь и требуют родителей забрать ребенка из больницы, что со стороны врачей противозаконно, а родители отказываются это сделать и требуют, дабы врачи оказали ребенку медицинскую помощь, что в данной ситуации со стороны родителей является законным требованием. Но в обоих случаях явный отказ родителей забрать ребенка из медицинского учреждения, а ст. 121 не уточняет, что должно подразумеваться под отказом и позволяет органам опеки поставить родителям в вину любой отказ. Бред, конечно, но этот бред является законом. Я не знаю, что творилось с авторами Семейного кодекса при написании статьи 121, но факт остается фактом – мы имеем вот такой прекрасный образец законодательного маразма. Вот еще прекрасный образец законотворчества, Федеральный Закон о Государственном Банке Данных о детях, оставшихся без попечения родителей. Суть этого закона в том, что на основании данных, собираемых органами опеки и попечительства, формируются региональные и федеральный банки данных о детях, оставшихся без родительского попечения, для их дальнейшего усыновления. Но семейный кодекс, как известно, определяет понятие “оставшиеся без попечения родителей” лишь в общих формулировках. Под это понятие в т.ч., например, попадают и дети, родители которых временно нетрудоспособны, они ведь временно остались без их попечения. Представьте себе ситуацию, что мама и папа ехали на машине и попали в аварию, лежат в больнице. Врачи, согласно ст.122 Семейного кодекса, сообщают в опеку, что им известно о детях, оставшихся без родительского попечения, т.е. о детишках этих пострадавших в аварии, и опека, помимо прочего, вносит этих деток в тот самый банк данных. Потом родители выздоравливают, приступают в полной мере к исполнению своих родительских прав и обязанностей, а опека продолжает проявлять к их семье нездоровый интерес. И такие случаи по всей России исчисляются тысячами. Притом я подчеркну, что в ФЗ о Государственном Банке Данных о детях, оставшихся без попечения родителей, идет речь не о сиротах или детях попавших в детские дома и дома малютки в силу того, что родители лишены родительских прав, в этом ФЗ идет речь обо всех случаях, когда дети остались без попечения родителей. Учитывая же то, что само понятие, “дети, оставшиеся без попечения родителей”, в законодательстве не детализовано и его при желании можно трактовать очень и очень широко, а также то, что более 40% россиян согласно статданным находятся за чертой бедности, то практически более 40% детей в РФ можно смело вносить в Государственный Банк Данных о детях, оставшихся без попечения родителей, т.е. в базу данных детей на усыновление. И таковое не страшный сон, а правовая реальность, в которой мы все находимся. Вот еще одна характерная иллюстрация. Согласно ст.122 Семейного кодекса РФ “Должностные лица учреждений (дошкольных образовательных учреждений, общеобразовательных учреждений, лечебных учреждений и других учреждений) и иные граждане, располагающие сведениями о детях, указанных в пункте 1 статьи 121 настоящего Кодекса, обязаны сообщить об этом в органы опеки и попечительства по месту фактического нахождения детей ”, т.е. они обязаны сообщить в опеку только о тех случаях оставления детей без родительского попечения, которые им стали известны, а не самим выявлять таковые. А ст.121 того же Семейного кодекса определяет, что выявлять таковые случаи может только орган опеки: “Деятельность других, кроме органов опеки и попечительства, юридических и физических лиц по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей, не допускается”. Сейчас во многих регионах по школам была распространена некая анкета, где собираются сведения о вредных привычках, заболеваниях и иные сведения о родителях детей и их близких родственниках. Анкета составлена так, чтобы по ней можно было выявлять потенциальных кандидатов на неприятный разговор с органами опеки. Как я уже отметил выше, школа не имеет право заниматься подобным “выявлением”, это не допускает закон (СК, ст.121). Сама по-себе анкета составлена так, что она нарушает установленный Конституцией РФ принцип неприкосновенности частной жизни, требует разглашать врачебную тайну и т.д. Если говорить объективно, то для выявления неблагополучного ребенка, которым должны заняться органы опеки и попечительства, вполне достаточно, если учителя школы или других детских учреждений будут сообщать в органы опеки о фактах, которые им стали известны. А тут, получается, идет речь о тотальной проверке всех родителей на предмет их родительской благонадежности, большего попрания всех мыслимых норм права и придумать сложно. У нас действительно много случаев попрания прав ребенка, много неблагополучных семей, где родители алкоголики или наркоманы, но это далеко не все российские семьи, и даже не их половина или треть. А учитывая, что подобная активность органов опеки и попечительства стала постепенно нарастать лишь с апреля 2001 года, когда вступил в силу ФЗ о Государственном Банке Данных о детях, оставшихся без попечения родителей, по которому собираются данные на детей для усыновления, стоит задуматься о причинах происходящего.

Нужна ли нам ювенальная юстиция? Вопрос неуместный, ее не может не быть. У нас очень большие проблемы с защитой прав детей, ужасающие проблемы с подростковой преступностью, пенитенциарные учреждения для несовершеннолетних преступников, которые нуждаются в реформировании, практически отсутствует система реабилитации несовершеннолетних правонарушителей, нет профилактики преступлений несовершеннолетних, у нас очень много семей нуждающихся в социальной помощи, а органы ювенальной юстиции должны заниматься в т.ч. и оказанием помощи таким семьям. Но нужна ли нам ювенальная юстиция в том виде, в каком она сейчас существует? И нужна ли нам реформированная ювенальная юстиция, в смысле предполагаемых реформ, которые не подразумевают создание внятного и детализированного законодательства? Ответ, на мой взгляд, очевиден – нет.