«У папы Саши в то время работы по специальности не было, а Дом Кошки и Собаки «Завидово Шу-Шу» надо было кормить. Поэтому на своём «Иж-комби», и по сей день гордо именующемся «стрижем», он «бомбил» клиентов по всей столице.
Ремесло это ночью бывает опасным – поэтому клиентов в количестве не больше двух хозяин приглашал на задние сиденья, а на переднем пассажирском возил сестрицу Мэй-Мэй.
Наша чау-чау обладала совершенно выдающимися служебными данными. Прозвище у неё было такое – Вестовой Иванов, поскольку по команде – не какой-нибудь там «фас!», – а по хлопку в ладоши начинала активно и непримиримо отстаивать независимость, территориальную целостность и экономический суверенитет КИСа. Досаждали даже не грабители – они с сестрицей благоразумно не связывались, а неплательщики.
Как то раз один такой, которого везли через всю столицу - с южного Солнцева аж в Северное Медведково, - не попрощавшись, пустился в бега. Ну, не стрелять же. «Мэюшка, разберись с ним», – устало попросил хозяин. Спустя секунду неучтивый пассажир уже карабкался на дерево, а сестрица Мэй-Мэй стягивала с него портки. В общем, какая-никакая компенсация материального ущерба, адекватная нравственному удовлетворению.
Но однажды Мэй-Мэй от всех этих грузоперевозок переутомилась, и папа Саша посадил рядом с собой в «стриже» её папу - безобидного и миролюбивого Шу-Шу, который не то что, как все чау с двух раз, а и с десяти – никаких команд и слышать не желал. В Бибирево садится на заднее сиденье приличного вида молодой человек. И вдруг за ним туда же впихиваются ещё трое, причем последний безуспешно пытается открыть заблокированную переднюю дверь, за которой дремлет похрюкивающий страж.
«Что-то вас слишком много, – говорит папа Саша, – а рессоры у меня не казённые». «А ты, мужик, – ему отвечают, – помалкивай и двигай, куда велят, пока по чану не схлопотал. А насчёт рессор, так у тебя переднее сиденье свободное – дверь открой!» - «А кто вам сказал, что оно свободное? Шу-Шу, подъём!». Дядя Шу-Шу с недосыпа захрюкал (как тот вепрь – ну, вы помните), и над спинкой сиденья появилась его голова, спросонья лохматая – диаметром примерно в три четверти метра. И жарко так на пассажиров синей пастью дыхнула.
Парни, что называется, замёрзли. «И что же вы, голуби, приуныли, – благодушно промурлыкал хозяин, на всякий случай вытягивая из-под мышки револьверную пневмоволыну «Кросман». – Пора и расплачиваться. Много с вас, бронеподростков, не возьму. Стольничек за вызов таксомотора, стольничек – за невежливость. И если мне кто-то из колымящих коллег на вас пожалуется, то не обессудьте – не иметь вам потомства. Правда, Шу-Шу?» (Из книги первой «Ватаси – это Я» – ARR).