Все женщины хотят быть красивыми, чтобы их любили мужчины. Это ясно. Неясно только, почему многие женщины, мечтая о честной любви, начинают с обмана.

Я вижу женщин, молодых и взрослых, каждую по-своему красивую, с изюминкой. Вижу, как они не принимают свою естественную притягательность и хотят стать еще лучше, понимая красоту как-то очень по-своему. Накручивают прически, закрашивают лица, оголяют ноги, тем самым обворовывая красоту, данную природой, и становясь блеклыми под ярким макияжем, стандартными, как безликие барби на Мисс Вселенная, привлекая таких же безликих кенов для стандартной короткой брачной игры, чтобы, как обычно, обмануться в конце.

Не жди от вселенной принца, если не можешь быть принцессой без обмана.

Если лезешь из кожи вон, чтобы показать из себя модель - поймаешь такого же нарцисса, задерешь юбку - зацепишься колготками за сального сластолюбца, пойдешь в ночной клуб на "мясной рынок" - сторгуешься задешево с одноразовым охотником, будешь молодиться - усыновишь инфантильного мальчика, захочешь манипулировать - попадешь на такого же хитреца или недотепу, и снова будешь рыдать в подушку, что мужики перевелись. Не хитри, и мир не будет иронизировать в ответ.

Обман - слишком резкое слово, за ним просто кроется страх показаться некрасивой. Вот вам подарок: некрасивых женщин нет. Я не встречал. Есть только те, кто пытается нас в этом убедить. Я некрасивая, поэтому посмотри, как я раскрасила губы, ресницы, как углубила декольте и обнажила бедро. Больше во мне ничего нет, поэтому все внимание на экран: на экране яркая реклама, а за экраном лишь провода и пыль.

Мой интерес к женщине никогда не пьется с лица. Мое возбуждение не растет из ее фигуры, тем более оголенной. Это неинтересно, не вовремя и не к месту. Притяжение случается гораздо глубже, притягивает внутренний свет, источник которого ощущается где-то в женском животе.

Мужчина влюбляется в естество, природу женщины, а лицо и фигура вызывают восхищение уже после.

Поэты, воспевающие тонкий стан, пухлые губы и длинные ресницы, просто описывают отражение этого света на теле женщины. Влюбленный мужчина будет воспевать равно и худобу и полноту и сам будет удивляться, как рушатся его заранее выстроенные неживые образы красоты: надо же, я был уверен, что она не в моем вкусе.

Самая красивая женщина для меня - беременная. Ей неважно внешнее, ее мысли внутри, в ребенке, вся ее жизнь направлена внутрь, она слушает себя, гладит живот, ступает медленно и так трогательно-неуклюже. Она осознает дар и светится женственностью. Мужчины меняются в лице при виде беременных, становятся сильнее, благороднее. Это заметно и очень красиво.

Моя любимая часть женского тела - живот. Мягкий, чуть округлый, таинственный холмик, прячущий несметные сокровища. Отсюда начинается женщина, ее сила, ее притяжение. Не зря женские практики связаны с отпусканием напряжений в животе, с танцем живота, дыханием животом и так далее.

Зрелая женщина создает полярность и притягивает зрелую мужскую энергию.

Мы, мужчины, не воспринимаем красоту только глазами. Это было бы слишком скучно. Мы сканируем каждое движение: поворот головы, походку, положение колен сидя, голос. Мы чувствуем грацию. Ее нельзя скопировать, купить, научиться у моделей, которые, кстати, преуспели в манерности, но не в грации. Грация уникальна, ей одарена каждая женщина, но может быть заперта под жестким животом, под горькими убеждениями.

Я сижу в кафе и наблюдаю за женщинами вокруг меня. Около сотни смазливых, дурнушек, хорошо и безвкусно одетых, в косметике и без, с писклявым или грудным голосом. Это просто кафе, все сидят с подружками и капучино. Они естественны, в Берлине, вообще, мало жеманства среди женщин. Останавливаю взгляд на любой, смазываю фокус, смотрю куда-то сквозь публичность, манерность, характер. И вот появляется она: красивая женщина. Я начинаю чувствовать ее привлекательность, ее неповторимую ценность, мягкость и глубину. Я понимаю, что если видеть ее так, то можно полюбить любую из них. Чем меньше прячутся, тем легче полюбить.

Женщине проще, чем мужчине - ей не надо кем-то становиться, ей достаточно просто быть, и она уже цельная, достаточная, красивая. Мужчины одноклеточные, но только на первый взгляд, мы клюем на то, что видим, но ценим совершенно другое. Мужчина все равно найдет, различит, расшифрует вашу красоту, если его не путать и не мешать. На каждую красоту найдется любящий поклонник, поэт или принц, как хотите. Не стоит ее показывать, выпячивать, искажать. Достаточно просто быть.

Александр Баранов

А можно я еще на вентилятор наброшу? Можно? Ну, теперь не обижайтесь.
Вы знаете, коллеги, я довольно критически отношусь к нашим вождям. Но не могу не сказать следующего:
Пока все кричали об изоляции России, в изоляции оказались Турция и Эрдоган. Причем, полной. Уровень изоляции Турции последних 5-6 недель сравним с уровнем изоляции КНДР.
А теперь посмотрим на Эрдогана глазами российских турбопатриотов.
Он же все делал правильно с их точки зрения. Да, он делал все с позиций Турции, но правильно же! Перечислю:
Не ронял чести! Всем показал свою мощь. Прямо всем!
Соседу с Севера нагадил. По мелочи, но обидно нагадил. Такое долго помнить будут. Помидоры на рынок пустят, а помнить будут долго.
Влез войсками в Сирию - строил "турецкий мир".
Всем рассказал, что он о них думает. Правда - всем. Отстоял, так сказать, честь страны! Ух... Наговорил Старик Эрди и, правда, с три короба.
Заработал кучу "очков" у турецкой патриотической общественности. Она его, и правда, искренне поддерживает.
Не договаривался с сепаратистами и разного рода меньшинствами. Всех их в бараний рог сгибал.... Не считаясь ни с чем. В пыль стирал.
Ну и много чего еще зычного и звучного совершил. Ни в чем себе не отказывал.
Замените термин "Турция" на "Россия" и вы получите программу российских турбопатриотов из разного рода "комитетов спасения".
Заодно зацените результат, который был бы получен при реализации их программы. Только умножьте на 5 или 6. У нас страна побольше, проблемы погуще, "фан-клуб" наш помощнее будет, народ там поциничнее.
Собственно, вот вам, коллеги, и разница между "теоретическим политиком" и "практическим".
Я не прав?
PS И надо быть очень наивным, чтобы не совместить события последней недели с результатами (или их отсутствием?) поездки ВВП в Китай. Никто не задумывался, что по очень (ОЧЕНЬ!) многим позициям Турция и Китай находятся в российской экономике в одной нише?
Нет?
Зря!

Дмитрий Евстафьев

Вчера в Петербурге появился мост имени Ахмада Кадырова, хотя я не знаю ни одного человека (кроме, разумеется, Рамзана Кадырова) у которого это название вызывало бы хоть сколько-нибудь тёплые чувства.

Я не буду писать о том, что Кадыров не имеет никакого отношения к Петербургу и есть множество других, гораздо более достойных людей, именем которых назвать этот мост было бы куда уместнее - ведь дело вовсе не в том, кто достоин и кто нет.

Даже то, что это - очередной рассчётливо-циничный плевок в лицо не только жителям Петербурга, но и всем русским вообще, не так уже и важно, потому что слишком очевидно.

Я хочу, чтобы вы посмотрели на то, как этот вопрос обсуждался в Законодательном Собрании Петербурга. Внимательно посмотрели, потому что это - очень показательное видео.



Вообще, на любое событие смотреть по-разному: «как смотрят собаки», «как смотрят львы» и «как смотрят люди». Разница между этими способами восприятия колоссальная.

Когда кто-то бросает палку, собака смотрит на палку, лев - на того, кто её бросил, а человек - на того, кто отдал приказ это сделать.

По мере того, как ситуация в стране ухудшается, палок нам бросают (во всех смыслах) всё больше и больше. Издевательское название моста, дурацкие и людоедские законопроекты, даже медведевское «денег нет, но вы держитесь там» - это всё они, палки.

У нас есть выбор, как на это реагировать. Мы можем кидаться за каждой палкой, рычать на них и даже грызть зубами - так сделали бы собаки. К сожалению, именно этого от нас и ждут, потому что это не даёт ничего, кроме ложной иллюзии полезного действия.

Можем спокойно и внимательно посмотреть и как следует запомнить тех, кто бросает нам эти палки - на чиновников, депутатов, сенаторов, и министров - так поступили бы львы.

Видео выше хорошо показывает, как это происходит и насколько сильно деградировали органы законодательной власти. Панически бояться, чтобы в стенах Заксобрания хотя бы просто прозвучало мнение, отличное от «линии партии» - это, фактически, клиническая смерть парламентаризма.

Но мне хочется, чтобы мы привыкли (и научили тех, у кого это пока не получается) смотреть на вещи так, как подобает людям: абсолютно спокойно и с полным пониманием того, кто и зачем пытается отвлечь нас от реальных проблем страны, ведь мы же не собаки, в конце концов.

А когда это понимание возникнет, путь к нормальной жизни станет гораздо проще и короче.

http://zhartun.me/2016/06/lionbridge.html

Владислав Исаев
05.05.2016
Война тут и там воспринимается как разные явления.

Для французов война - искусство, сродни театру. Элегантные мундиры, изящные позы, остроумные, и одновременно брутальные реплики. Война - зрелище, перфоманс: "как красиво идёт гвардия". Результат не так важен, как общее настроение, неожиданность поворотов сюжета, яркость образов и талант исполнителей. Если зритель вдруг не оценит красоты игры, француз уедет на остров святой Елены писать мемуары "моё место в искусстве" или отправится гастролировать с антрепризой "Сражающаяся Франция".

Для англичан война - политика. Победы как таковой не существует, пока на поле остаются фигуры, более того, слишком очевидный успех приводит лишь к тому, что на место старого врага приходит новый, усилившийся в процессе победы над предшественником. Поэтому нужно вовлечь в процесс как можно больше участников, чтобы никто не мог получить сразу много ништяков, пусть они убивают друг-друга как можно больше, а бритты под шумок будут выцыганивать себе мелкие гешефты, вроде Гибралтара. В процессе можно явно и неявно несколько раз переходить с одной стороны на другую. Беда лишь в том, что иногда тонкие ухищрения наталкиваются на прямолинейную неотвратимую силу, с которой хрен договоришься, и тогда плоды многолетних интриг теряются в считанные годы.

Для американцев война - бизнес. Неискоренимая вера в то, что большие инвестиции в совокупности с новейшими технологиями рано или поздно принесут дивиденды. Основной критерий - доходность на вложенные средства. Но когда успешно развивающийся бизнес достигает уровня монополии, начинается извлечение сверхдоходов, а расходы перестают считать, деньги вбухиваются в мертворождённые проекты а на поддержание безусловной монополии тратится больше, чем извлекается. Приходится воевать везде, даже там, где поживиться толком нечем.

Для немцев война - спорт, что-то вроде футбола. Отрабатывается "неотразимая" тактика, на тренировках все действия оттачиваются до автоматизма, для гарантированного результата шлифуется допингом, после чего "немецкая машина" уверенно идёт от матча к матчу, сокрушая сборные всяких там поляков, датчан, норвежцев, французов и разных прочих греков. Но если в финале попадается кто-то, для кого это больше чем спорт - фиг с ними, не помирать же из-за этого. Второе место - тоже неплохо, зато посмотрите, какая у нас разница забитых и пропущенных по турниру, сколько забили наши лучшие бомбардиры!

Для русских же война - сродни религии, нечто вроде актуальной эсхатологии ранних христиан. Мы всегда знаем, что война неизбежно случится и поделит нас на чистых и нечистых. Мы ей поклоняемся, поём гимны, строим храмы, устраиваем мистерии и крестные ходы. На войну идём как на праздник, а количество жертв воспринимаем как доказательство силы нашей веры.

Не могу сказать, что какое-то из перечисленных отношений к войне правильное, какое-то лучше или хуже. Каждое из них "заточено" под особенности существования той или иной цивилизации, каждое подходит для разных типов войны. Лётчик, идущий на таран при рядовом пограничном инциденте, наверное, не туда попал. Но и фельдмаршал, так ловко и умело маневрировавший, что доманеврировался до потери собственной столицы и всей территории, очевидно, не на своём месте.

http://www.nalin.ru/vojna-dlya-nix-i-vojna-dlya-nas-1719#comments

Денис Тукмаков
05.05.2016
Я хочу рассказать вам об одном странном чувстве, посетившем меня недавно. Я счёл бы это ощущение — весьма мимолётное, кстати, — всего лишь фактом моей личной биографии, если бы не наблюдал его проявлений в других людях вокруг и не прочёл о нём в эти дни сразу у нескольких созерцателей российской жизни.

Свободные люди в свободной стране

Мне кажется, — вот оно, моё чувство, — что и я, и все мы, наконец, вдруг как-то успокоились и перестали понапрасну переживать. Прекратили вертеть ошарашенно головами, точно контуженные, не понимая, что вообще происходит. Избавились от приступов чёрной неуверенности и страха, подступавших волнами, из недели в неделю, с каждым новым общественным неврозом.

Попытаюсь описать это точнее. Нам словно надоело паниковать и по каждому поводу беспокоиться сразу о себе, семье, близких и целой стране. Мы будто вернулись в свою тарелку, утомившись ощущать себя тут приживалками, погорельцами, переселенцами. “Остепенились” — слишком неточное слово, однако мы определённо перестали вдруг походить на оглоушенных. В людях проснулась новая особая терпимость — к прохожим, к пространству вокруг, к стране, ко смотри-ка-сегодня-опять-красивому закату. Раны, зиявшие десятилетиями, неожиданно зарубцевались, и тревога куда-то ушла — понимаете ли вы меня?

Это моё чувство, временами совсем незаметное, с новой силой нахлынуло в первый день мая. Сразу у нескольких наблюдателей нашёл я подтверждение своим оценкам: мои сограждане вышли на улицы собственных городов — спокойными, не суетящимися, без озлобления, с достоинством встречающими разом оба праздника. На улице не было заметно истерий, не было воплей, дрязг, скандалов. Я не разглядел мертвецки пьяных, и внутренней неухоженности не ощущалось в людях, и психоза, и шизофренической размётанности, когда Первомай воевал бы в головах с Пасхой. Придя в себя, мы словно научились без нервов ждать, спокойно слушать, да и просто вести себя по-человечески. В нас появилась некая цельность.

Чувство оказалось настолько явным, что я почти тут же едва не уловил его первопричину. Кажется, всё дело в том, что мы все тут пригляделись и поняли — а жить-то можно! Ни в каком мы не в аду, мама. Ещё с полгода назад над обществом довлело сразу три угрозы, при неудачном раскладе сулившие нам неисчислимые бедствия, — и вот их словно и нет вовсе.

Казни Египетские прошли стороной

Первой угрозой был кризис. Нет, не так — Кризис. Он был связан с падающей нефтью и непрекращающимися санкциями, пессимизмом правительства и общей какой-то беспросветностью. Ещё в начале осени казалось: за нас взялись всерьёз, нас сомнут, мы начнём пятиться, сдавать рубежи, драться из последних сил. Многие тогда напряглись, помню. Шока не было, не наблюдалось и особой паники. Скорее, люди готовились к “долгой зиме”, к суровым будням и мобилизации сил, к затяжным боям и сжатым кулакам. Но вот прошло полгода, и знаете — фигня какая-то, а не Кризис. Ничего пока что не рухнуло, рубежи охраняются чётко, судорожного отступления не предвидится, часовые на посту. Это вовсе не значит, что проблемы миновали: всё пока что действительно серьёзно, и многим из нас приходится туго. Но ощущение катастрофичности куда-то ушло. Истаяло вместе со снегом.

Второй угрозой была Сирия. Мы же встряли в войну, чёрт возьми, и она могла бог знает чем обернуться! Кто-то ожидал серьёзных неудач в сирийском небе, другие караулили атаки террористов-смертников в самой России. Отрезанная голова несчастной девочки мнилась началом окаянного вала ужасов и смертей. Однако серьёзных терактов, тьфу-тьфу, удалось избежать. Предотвратить, если точнее: вот и вчера была обезврежена ещё одна террористическая группа — “люди работают”. А в Сирии — в Сирии случилась Пальмира. Освобождение чудесного города было воспринято в России чуть ли не как точка в войне, из которой мы выбрались на удивление удачно. Предательски сбитый турками Су-24 и подвиг Александра Прохоренко возле древних развалин не нанесли обществу опасных душевных травм — напротив, эти жертвы были восприняты как свидетельства справедливости наших действий, укрепили воинский дух народа. Российский триколор, трепещущий на ветру на фоне тысячелетних пальмирских развалин, придавал войне новое измерение: русские входили в Историю, вольготно располагаясь в ней среди римлян и ассирийцев, македонян и персов.

Третья же угроза была плоть от плоти нашей традиционной катастрофичности, когда кажется, что всё вот-вот рухнет посреди видимого порядка вещей, что мы вновь не сдюжим в самый ответственный момент, допустим сразу несколько фатальных ошибок и слишком дорого заплатим за них. Но ни энергоблокада Крыма, ни киевские телодвижения в Донбассе, ни судебные интриги вокруг ЮКОСа, ни “замайданные” марши подлецов, ни “разоблачения” по поводу сбитого “Боинга”, ни Карабахский междусобойчик, ни даже панамская музыка офшорных сфер не увенчались “крушением русской государственности”. Синие мальчики были накормлены, дальнобойщики отправились в свой далёкий путь, из оренбургских снегов откопали всех кто не самоубийца, Тимирязевку спасли. Зима кончилась, все целы.

Запечатанный зверь

О нет, это вовсе не значит, что настала повсеместная нега и тотальный расслабон! Ещё дальше от истины мысль, будто мы снова “в шоколаде”. Вполне может статься, что уже завтра где-то в России прогремит взрыв, закроются сто предприятий, прорвёт плотину, загорится дом престарелых, будет принято очередное бестолковое постановление правительства, а в аптеки Вологды не завезут инсулин. Однако складывается ощущение, что к каждому из этих бедствий люди отнесутся без истерик и поножовщины. С трезвым пониманием, что это ведь наша страна, ребята, и другой у нас нет, с ней бережнее надо. Впрочем, если нужно, иногда можно и кувалдой: “Так, что у нас на этот раз? Ракета не взлетела? Ах ты ж… Ничего, завтра взлетит как миленькая!”

Знаете, мы словно запечатали внутри себя зверя — быть может, всего лишь на время. Возобладала внутренняя дисциплина, совесть, достоинство — всё то, что слагает цивилизацию, отличает её от первобытной дикости. Мы не варвары! — понять это нам помогли внешнее давление, чувство близкой опасности, готовность вновь уйти с головой в кризис, предчувствие скорой войны, а также противоестественная, отвратная на глаз разнузданность соседей по планете — тех что на карте слева внизу. Их скачки и ужимки, их кровожадность и бесстыдство слишком уж бросались в глаза, чтобы мы вздумали такое повторить.

Пару лет назад, во время амурского наводнения, Олимпиады в Сочи и, конечно, “Крымнаша”, я часто думал: мы можем всё. Мне казалось тогда, что нация готова к рывку, способна на великие свершения, в силах справиться с любым вызовом. Рывка не произошло, мы не стали рвать жилы, наша Армия не вошла во Львов, наш Центробанк не поверг ниц “империю доллара” — вместо этого мы, похоже, просто выздоровели, перестав шугаться каждой тени.

Словом, зреет во мне понимание: мы не скачем, мы выдержим всё, мой народ вечен, и ничегошеньки с Россией не случится. Такое вот у меня ощущение.

Далеко не все — даже из тех, кто все это время наблюдает за ситуацией — понимают, чем продиктованы действия Кремля в отношении Украины. Мне Кремль не докладывает о планах, но ситуация, на мой взгляд, вполне понятная.

Основных факторов, которые определяют отношение к Украине, два:

1. 40 миллионов населения.

Это делает крайне нежелательной оккупацию Украины. Не технически невозможной — это как раз вполне осуществимо — а финансово невозможной. Слово "оккупация" в данном случае — это не идеологический термин, а "занятие вооружёнными силами государства не принадлежащей ему территории, не сопровождающееся обретением суверенитета над ней".

Украина, занятая войсками, будет под эмбарго. И ее содержание ляжет на плечи того, кто займет эту территорию.
Учитывая тот фактор, что чем западнее — тем меньше нас там ждут, оккупация Украины — мера крайняя.

2. Военная опасность Украины — связанная с тем же 40-миллионным населением.

Украина представляет серьезную военную опасность, если ее армия будет возрождена и вооружена. Не менее опасно и необандеровское подполье, в случае занятия территории Украины войсками.

Отсюда решения, которые мы видим:

1. Занятие стратегически важной территории.

Крым присоединен к России и с его территории можно поразить практически любую цель на Украине.

2. Ликвидация кадровой армии Украины.

Достигнута в Изварино и Иловайске, включая и свободный выезд в Россию лиц призывного возраста. В РФ осталось немало тех бойцов, что ушли в Россию из котлов.

3. Угроза оккупации Украины в случае ее военной активности доведена до сведения Запада, а также украинского руководства.

В том числе продемонстрирован выход войск к Мариуполю, полеты Калибров и готовность к применению вооруженной силы в Сирии. Да, нам будет плохо, но и Запад получит в итоге "расширение России на Запад".

4. В момент, когда Россия приняла решение вывести оборонку в Россию с Украины (после Майдана), на Украине был поставлен крест.

Развивать ее больше не будут, "братские" отношения завершены, начинается прагматизм. Он основан на простой арифметике: деиндустриализация Украины уменьшает ее военную опасность в будущем и одновременно устраняет ряд конкурентов в промышленности.

Выход Украина ищет в развитии аграрного сектора. Но и этот выход ведет в Россию, так как в ЕС своих аграриев хватает и на всё квоты.

Вот и получается, что Украина, как и сказал осенью 2013 года Путин, все равно вернется. Ей просто больше сегодня некуда идти. У нас нет другой планеты.

Если вернется пораньше — то по образцу Финляндии (внеблоковая, с приемлемым уровнем жизни населения и без военной угрозы для РФ). Если попозже — то по типу Мексики (нищая, но безопасная). Но самостийная, как она и хочет.

Добровольно.
Взаимно надоев друг другу с Западом.

И с националистами разбираться будет сама. В принципе, она умеет — Музычко бы подтвердил, если бы мог.

Собственно, пока всё.

Во всяком случае, происходящее в эту логику вписывается целиком и полностью. И, если удастся избежать оккупации Украины (дай бог здоровья нашим дипломатам и военным) — то так, видимо, события развиваться и будут.
Будем посмотреть, конечно.

P.S. Напомню немного. Мы не сами это затеяли. Мы пытались разобраться по-доброму: дали 15 миллиардов кредита, гособоронзаказ, скидку на газ и место в Таможенном Союзе на хороших условиях. Не получилось. Получили подготовку к войне.

Что оставалось делать? Вот это и делаем.
Евгений Ющук

Дмитрий Лекух

Не знаю, как у вас, а у меня лично переполнивший в последние пару дней «блогосферу» заголовок «музыкант Сергей Никитин осудил Юрия Башмета за поддержку Путина» (с) вызывает ощущение какой-то немного стыдной неловкости. Потому что не всем, честно говоря, по масти осуждать музыканта Башмета.

Хотя бы потому что, как справедливо заметил один мой умный ехидный коллега, «Никитин – музыкант. Шевчук – музыкант. И вообще, каждый суслик – агроном» (с). Люди, пишущие заголовки про то, как музыкант Никитин осуждает музыканта Башмета, вообще потеряли края стакана, сопоставляя несопоставимое…

Но я о другой, ещё более забавной, так сказать, жизненной коллизии: мне просто безумно любопытно, как сейчас «известный музыкант» (и, действительно, не худший в своё время бард) Сергей Никитин относится к человеку, без песен на стихи которого они с женой так бы и остались «известными» в рамках исключительно какого-нибудь КСП города Мухосранска.

Если конкретно, к последнему из оставшихся в живых великих русских поэтов уходящей советской эпохи -- Юнне Петровне Мориц.



Угу.

Потому как она, с одной стороны, с точки зрения той нынешней «либеральной интеллигенции», мировоззрение которой разделяют барды Никитины, куда более «нерукопожатна» даже по сравнению с несчастным Юрием Башметом, а с другой…

…А с другой – «Когда мы были молодые», «Апрель над кровлями витал, накрапывало сверху», «На этом береге туманном». Да даже «Пони бегают по кругу» и «Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании» -- это, ребят, всё не Никитины.

Это – она.

Маленькая, седая, совершенно железная и, слава Богу, до сих пор живая женщина, имеющая наглость писать гениальные стихи, на фоне которых всеразличные включаемые чиновниками от министерства просвещения в школьную программу «современные литературные классики» выглядят, извините меня, совершенными литературными пигмеями. И иметь при этом совершенно не подобающее «либеральной интеллигенции» мировоззрение, которое было невозможно сломать и в годы Советской власти, и, тем более, сейчас.

Впрочем, с точки зрения «либерально-интеллигентского сознания», проблема существования Юнны Петровны вполне легко разрешима: если какое-то явление, не устраивающее «описателя», невозможно по каким-либо причинам облить подходящего качества помоями, то об этом явлении лучше просто «молчать». Приём известный и не раз отработанный: именно так, ещё в советские годы, был старательно «ликвидирован» из истории русской литературы тот же Илья Эренбург. В Сорбонне «классика европейского модернизма» изучают, у нас – только в лучшем случае на журфаке, в программе «теория журналистики», там его просто – уже никак не обойдешь.

А как иначе?

Он ведь как человек, обладавший гигантским литературным авторитетом не только в Союзе, но и в Европе, и Солженицына «сырым прозаиком» именовал, и своего друга Пастернака корил, что не стоит великому русскому поэту писать такую конъюнктурную и местами откровенно слабую прозу, даже если за неё потом и дают Нобелевскую премию (как позже выяснилось -- прав был: за что её только не дают).

Да и вообще – Сталина уважал.

Так что, раз уж доплюнуть не получается, тогда – лучше замолчим. И после смерти Ильи Лохматого его книги, если мне склероз не изменяет, просто тихо перестали издавать, о них перестали писать: ну – не было такого Эренбурга.

Война – была.

На ней был Солженицын и т.д.

А Эренбурга – не было.

И кто там писал «Убей немца» -- не знаем и слыхом не слыхивали, не мешайте, давайте лучше о поэтах-шестидесятниках поговорим…

То же самое и с Мориц. Уже похоронили. Наверное, оделять друг друга государственными и прочими премиями, включать «социально-близких» авторов в школьную программу и сознавать, что при этом где-то рядом живёт и все видит стихотворец такого масштаба, всё-таки неуютно даже и для этих самоназначенных в 90-е «современными классиками» персонажей. Издержки советского гуманитарного образования: учили тогда все-таки достаточно хорошо.

Но они справятся.

Когда отхлынет кровь и выпрямится рот
И с птицей укреплю пронзительное
сходство,
Тогда моя душа, не сколок, а народ,
Забывший ради песен скотоводство,
Торговлю, земледелие, литье
И бортничество, пахнущее воском,
Пойдет к себе, возьмется за свое —
Щегленком петь по зимним
перекресткам.

И пой, как хочешь. Выбирай мотив.
Судьба—она останется судьбою.
Поэты, очи долу опустив,
Свободно видят вдаль перед собою
Всем существом, как делает слепой.
Не озирайся! Не ищи огласки.
Минуйте нас и барский гнев и ласки,
Судьба — она останется судьбой…

…И дальше – самое главное и самое страшное:

Ни у кого не спрашивай: «Когда!»
Никто не знает, как длинна дорога
От первого двустишья до второго,
Тем более до страшного суда.

Ни у кого не спрашивай: «Куда!»
Куда лететь, чтоб вовремя и к месту!
Природа крылья вычеркнет в отместку
За признаки отсутствия стыда.

Все хорошо. Так будь самим собой!
Все хорошо. И нас не убывает.
Судьба — она останется судьбой.
Все хорошо. И лучше не бывает.

(Ю.П. Мориц. «Скрижаль»)

…Хрен вам, извините, какой Быков так скажет.

И не потому что не умеет складывать слова и рифмовать строки.

Умеет.

Вполне.

Просто – другой масштаб.

Приблизительно как в сравнении «музыканта Никитина» -- при всём, что называется, уважении -- с «музыкантом Башметом», после которого человека хотя бы относительно культурного охватывает та самая мучительная неловкость, о которой я и писал в самом начале данного материала.

http://pravdoiskatel77.livejournal.com/4700519.html

Причины женского одиночества, по мнению мужчины. 

Вы одиноки, потому что страдаете
Таких девушек наблюдаешь вокруг очень много. Ссутулятся, брови нахмурят, сумку под мышкой прижмут и идут, как осуждённые на казнь. Даже общаться не надо, чтобы увидеть на лицах, унылых и грустных, размазанную как тушь под дождём, печаль. Если бы вы так попу напрягали, как мышцы лица, могли бы хотя бы хвастаться идеальной пятой точкой, что для мужчины всегда актуально. Но нет – напряжение в лице все двести двадцать, и потом вы удивляетесь, почему мы с вами не знакомимся. Даже самые симпатичные девушки становятся подобны печёным яблокам. В большинстве случаев весь этот напряг на фэйсе – очередная надуманная скорбь: либо ноготь сломался, либо подруга замуж вышла, а ты всё никак, либо просто астропрогноз неудачный. Девушкам страдающим ужасно хочется чистых отношений, чтобы её принимали настоящую – последнее подчеркнуть. Чтобы её хотели без игры в лёгкую и воздушную. И невдомёк, что в жизни и так д*рьма хватает, и если не научишься видеть светлые моменты, так и останешься сидеть одна за своей угрюмой стеной. Есть мужчины, которые пытаются разбить эту стену и даже найти в девушке множество положительных качеств. Но всё равно они будут сталкиваться с этим нежеланием нести свет – ну нет внутри положительного заряда, когда человек подсвечивается позитивной энергией и душевностью. А каждый раз прикладывать усилия, чтобы из хмурой тучи сделать белоснежное облако – довольно трудоёмко для мужчины. У нас задачи в жизни сложнее – обеспечивать и выживать, а не бороться с очередными заморочками.

Читать далее...

"Ну да, ну было дело, ну грабили, резали, жгли, расстреливали, сгоняли с насиженных мест, лишали гражданских прав, продавали и предавали русское население наши "братушки", "небратья" и "наши западные партнёры". Ну и что? Зачем долдонить то об этом? Зачем разжигать? Скромнее надо быть... С кем не бывает... дело то житейское..." - каждый раз читаю я хотя бы один такой комментарий, как только пишу про трагедию русских людей, никуда не эмигрировавших и не сбегавших, но вдруг неожиданно оказавшихся за границей своей исторической Родины - сначала в 1917, а потом - в 1991м...


У меня другое мнение. Я лично считаю, что об этих трагедиях, о длящемся беспрецедентно долгое время "русском холокосте" мы говорим преступно мало. Кто только не тыкал и не продолжает тыкать в лицо своими болячками. Поляки, прибалты, азиаты, кавказцы - все дружным хором воют в голос о каких-то немыслимых потерях "от этих ужасных русских", перманентно подсчитывают моральный и материальный ущерб и не устают напоминать о том, что "никто не забыт и ничто не забыто". Даже немцы, чья корова уж точно, мычать не имеет права, и те причитают про миллиарды и триллионы изнасилованных "дикими варварами" гражданок Рейха...

И только русских призывают быть скромнее, не вспоминать, не расчёсывать и не разжигать... Да-да, именно так воспринимаются ЛЮБЫЕ попытки вспомнить жертвы беспредела на всех сопредельных территориях бывшей Российской империи. Не разжигать! Попробуйте так сказать евреям про Холокост. Почему то уверен, что не дотянете даже до Гааги. А вот про "русский холокост", который превосходит еврейский в сотни раз - по пролитым слёзам и крови, и в тысячи - по потерям - про всё это молчать и не вспоминать? Мне одному кажется, что такие требования - и есть геноцид?

Я считаю, всё должно быть ровно наоборот. На всех политических картах мирах - рядом с наименованием каждой нации, поучаствовавшей в уничтожении русских, а равно - в ничтожении русской культуры и русской истории, должны стоять справочные цифры - сколько, когда и с каким обоснованием. В школьные программы должны быть обязательно включены и подробно описаны "подвиги" "небратьев" и "наших западных партнеров", а одной из темой истории должна быть обязательно история русского холокоста, с обязательным персональным указанием наиболее отличившихся действующих лиц.

И всё это нужно исключительно и только для того, чтобы ничего из произошедшего никогда больше не повторилось. Поэтому каждая трагедия должна быть изучена, а ощибки, которые к ней привели - проанализированы и трансформированы план действий на будущее, который предусматривает соответствующие меры. И в этих мерах военная составляющая совсем не обязательно должна превуалировать. Она там вообще может не присутствовать. Русофобия - проверено практикой - чудесным образом пропадает сама, как только русофобом становится быть невыгодно.

Для этого, например, любая попытка заключить контракт, закупить-продать товар, или каким-то другим образом заработать в России или с помощью России, должна начинаться с проверки знания претендента о "подвигах" его народа в отношении русских и изложения его личных инициатив, которые он продвигает и будет продвигать, чтобы предотвратить подобные трагедии в будущем. Ну и конечно же - ни копейки в карман русофоба. Нормальным состоянием русофоба должно быть хроническое нищенство, недоедание и игнор на всех этажах хозяйственной пирамиды. А попытка пригреть и подогреть русофоба должны гарантированно приводить к распространению санкций и на жалельщика.

Именно в предотвращении повторений трагедий - весь смысл и суть постоянного педалирования этой темы, чтобы и "небратья" и "партнёры" ни на секунду не сомневались - помним, знаем и постоянно ищем меры противодействия. А что сами не найдем - детям завещаем - помнить и не расслабляться...

http://seva-riga.livejournal.com/685079.html

Сирия и Донбасс. Версия Давутоглу
10-дек-2015 11:57 am
Турецкий премьер сделал давно напрашивающееся сравнение туркоманских территорий Сирии с Донбассом и призвал Россию с пониманием отнестись к инциденту с самолетом Су-24:
"...Российские лидеры должны представить что-то вроде такого: если бы мы, согласившись на призывы Киева так же, как Россия отозвалась на просьбы Дамаска, бомбили Восточную Украину, у которой с Россией родственные отношения так же, как и у нас с сирийскими туркменами, и нарушали бы воздушное пространство России, интересно, что бы тогда Путин думал и делал..."

Намек, в общем-то, предельно прозрачный: если ты не хочешь прямо и четко защищать русских на Донбассе, то это твои проблемы. А турки своих не бросают - причем не только на словах.

Параллели на самом деле довольно очевидные. Турция, точно так же, как и Советский Союз, после развала Османской империи получила весьма непростую проблему турок за рубежом. Режим в Сирии не слишком приветливо относился к ряду нацменьшинств, опасаясь сепаратистских настроений и действий - к курдам и туркоманам в том числе. Война в Сирии поставила турецкие власти перед вопросом об отношении к "своим". В общем-то, проблема в чем-то напоминала вставшую перед нами в 2014 году, когда звереющие от безнаказанности боевики и террористы из радикальных украинских группировок вместе с маргиналами и уголовниками терроризировали русское население Украины.

В России проблему решили через возвращение Крыма с массой нерешенных при этом задач и попыткой прикрыть это возвращение через истребление радикальных националистов на Донбассе руками дончан. В Кремле понимали, что выпущенный при проведении госпереворота джинн радикального национализма не по плечу партнерам в Киеве, и решили им помочь в его обуздании. То, что при этом целый регион превратился в пепел, а тысячи людей заплатили жизнями за эту помощь, естественно, ни в Киеве, ни в Москве никого не взволновало. "Это геополитика", - нисколько не сомневаясь заявляли пропагандистские ролики, оправдывающие этот зверский цинизм. "Пусть погибнут тысячи, но не миллионы" - вот основной посыл этих роликов. Авторы роликов и их заказчики точно себя не видели в числе этих тысяч, а потому легко распорядились их жизнями, здоровьем, благополучием.

Турки решают схожую задачу, но при этом действуют принципиально иначе: понимая, что сирийский режим и Сирия в целом уже обречены, они не собираются торговать своими людьми, а намерены их защищать. Даже от ядерной державы. Даже возможной ценой прямого военного столкновения.

В этом смысле позицию турок можно вполне уважать.

Вопли потерпевшего, которые издают наши первые лица про удар в спину, выглядят на самом деле прикрытием собственной тупости. Четыре года наша же пропаганда рассказывала о том, что на территории Турции ведется подготовка боевиков, осуществляется их накачка оружием, проводится лечение, на ее территории действуют вербовочные центры, карманная сирийская "оппозиция" сидит в Стамбуле - в общем, в России эта информация распространялась все четыре года войны совершенно открыто. Когда президент Путин вдруг на голубом глазу заявляет, что он не думал, что Турция нанесет удар в спину в таких условиях, он либо в принципе не смотрит российские же СМИ, либо у него какая-то совершенно другая реальность, в которой Турция - наш партнер, друг и союзник в этой войне.

Турция - наш противник. В этой войне точно. И если президент России в недоумении разводит руками, узнав этот прискорбный факт, то остается лишь пожалеть Россию, что у нее на столь сложном этапе ее истории во главе стоит такое чудо.

Если вы отправляете наших пилотов воевать с союзниками Турции и не обеспечиваете им прикрытие от возможных атак со стороны наших противников - то это не противники виноваты - а те, кто беспечно рассчитывал на авось. Вместо того, чтобы показательно распять генералов, которые по преступному умыслу или недомыслию отправили самолет без должной охраны и сопровождения, все стрелки почему-то переводятся на противника. Ну так он-то действовал как положено: к нему какие претензии? Он - враг, с какой стати в таком случае ожидать от него дружеских действий? Если вы не пресекли действия врага, то он сам должен вас об этом просить, что ли?

Раз такие простые мысли не приходят в голову президенту, то с какого перепуга они должны посещать подчиненных?

Недоумение Турции и ее руководства, в общем-то, понятно - им, как и всем вполне здоровым людям, очень сложно вести дела с идиотами. Совершенно непонятна их, идиотов, логика. Турки не скрывали никогда, что будут вести поддержку своих, ясно дали понять, кто для них являются своими в этой войне, кто - врагами. Если вдруг со стороны через четыре года после начала событий прилетают какие-то непонятные люди и начинают вести себя как слоны в известном месте - то какое-то время можно вежливо потерпеть, но потом придется что-то и делать.

Собственно, Давутоглу об этом и ведет речь. Придите в себя, - вот его основной посыл. Подружитесь с головой, и давайте поговорим, как вменяемые люди. Ничего более.

http://el-murid.livejournal.com/2610990.html

После первых же ударов российской авиации по позициям боевиков официальная версия России звучала как "Бомбим ИГИЛ". При этом до 80% всех ударов приходилась на позиции именно прозападных террористов, которых поддерживают в разных комбинациях Турция, США, Европа, Саудовская Аравия.

Возникли вопросы: для чего такое неуклюжее вранье? Что мешает четко и ясно объяснить позицию России, тем более, что она была на тот момент довольно прочной, как это всегда и бывает, когда субъект навязывает свою инициативу. Услужливая пропаганда немедленно нашла правильный ответ: "Это военная хитрость. Неважно, кого бомбим, все террористы". То, что террористы - правда. Все остальное - ложь.

Военная хитрость превратилась в несусветную глупость. И Запад, и Турция, и саудиты с Катаром прекрасно отличают ИГИЛ от всех прочих. Неуклюжие попытки Кремля подгрести всех под одну гребенку не могли не вызвать реакцию. Вначале, как можно теперь судить, Кремлю крайне недвусмысленно намекнули в Египте, убив 200 наших людей. Причем намек был с продолжением - иначе объяснить срочную эвакуацию десятков тысяч людей не объяснить. Три недели (!) в Москве думали, как реагировать, и в итоге объявили операцию "Возмездие", в ходе которой под съемки атак на пару сотен наливников и пары бочек с нефтью продолжили удары по все тем же прозападным террористам, опять выдавая их за ИГИЛ.

Результат не замедлил себя ждать - теперь атака на российский самолет, причем уже никто не скрывал, что готовились заранее, никакой спонтанщины, били из засады, четко понимая, кто перед ними.

Намек все тот же: определись, друг Владимир. Ты можешь врать своему населению, благо у тебя есть все возможности для этого. Но нам врать не надо: мы точно не идиоты. Если ты лезешь на нашу делянку и воюешь с нашими боевиками - то впредь будешь получать горячие приветы и далее. Хочешь войны? Их есть у нас.

Есть, кстати, еще одна не слишком приятная деталь - сейчас в Средиземном море собрана весьма внушительная флотилия российских кораблей. При нынешнем состоянии российского флота - от трети до половины боеспособного плавсостава. В одной точке. Крайне соблазнительная конфигурация. Коммуникации при этом - три пролива: Босфор, Гибралтар и Суэц. Что произойдет, если перекрыть снабжение этой групировке? Куда ей деваться? Прорываться? Тогда экспедиционный корпус в Сирии останется без прикрытия. Как ни крути - ловушка. И в такой ситуации бить горшки уже не с боевиками, а системными игроками - занятие не для умных. Правда, умные вообще бы на такую авантюру не подписались, что и напрягает.

От Путина требуют четкости позиции. Его вранье и виляние обрыдло всем. Если хочешь, чтобы тебя уважали: предъяви свои требования. Для начала. Иначе получится как в древнем анекдоте про молящегося богу о помощи: "Ну дай мне хоть раз в жизни выиграть в лотерею". А в ответ: "Да задолбал ты - купи хотя бы раз билетик!"

Собственно, это Путину и говорят открытым текстом - чего ты хочешь, скажи внятно. Хватит крутить и вилять. Скажи правду хотя бы раз в жизни. Перестань врать про ИГИЛ для начала. Воюешь с ним - воюй. Воюешь с нашими террористами - воюй. Но тогда внятно сообщи, во имя чего и для чего ты так нарываешься. Война без ясной цели - заведомо и заранее проигранная война. Нормальные политики это понимают как Отче наш. Поэтому и недоумевают - сколько можно маяться всякой чушью?

Эрдоган, кстати, сегодня об этом сообщил яснее некуда:

"Удары по сирийской оппозиции с извинениями, что бомбишь ИГИЛ - игра с огнем. Рекомендуем России не играть с огнем"

ПС. Только что сообщили, что встреча Эрдогана с Путиным 30 ноября, скорее всего, состоится. Похоже, Эрдоган выскажет коллективное мнение группы товарищей на данную тему.

http://el-murid.livejournal.com/2595002.html

Ну что, я вижу, что столкнуться с настоящими исламистами, настоящими пособниками террора и реальными покровителями ИГИЛ, да и просто с одной из самых гнусных стран мира - это совсем не то, что для телевизионной картинки бомбить в пустыне вражеские сараи.
Вообще, раз за разом повторяется одна и та же история.
Кремль хочет за три копейки, на халяву получить себе разных больших международных побед и успехов, а его в ответ тыкают рожей в лужу крови, в авиакатастрофу, в неожиданный ад, на который неясно, чем отвечать.
А хотелось-то - на белом коне, в телевизоре и задаром.
А придется - либо побеждать трудно и дорого, либо бесславно отползать.
Посмотрим, что они выберут.

"А над нами черный флаг, а на флаге белый знак", - если оборвать строчку этой милой песенки прямо тут, можно подумать, что либеральный бард и космополит Юлий Ким уже в 1961-м году сочинял тексты об "Исламском государстве" (здесь обязательно надо сказать, что данная организация запрещена в России по решению суда).
На деле, конечно, ни о чем таком речи не шло. Ким пел о пиратах и "веселом Роджере": "человеческий костяк, кости".
До появления ИГ мы успели привыкнуть к тому, что мусульманский цвет - зеленый. А тут люди разъезжают по пустыне под черным флагом с белой отметиной. Не знаю уж, что он там говорит в мусульманском мире и что символизирует, из какой древности откопан, но для нас и для нашей культуры подсказка несомненная.
Правда, образ пирата из детских мультфильмов имеет под собой художественную основу, а не реальность. Пираты не носили черных повязок на выбитых глазах, они не прятали клады, да и попугай на плече явно выдуман каким-нибудь писателем. Но явление пиратства существовало и оказывало серьезное влияние на всю международную политику семнадцатого, скажем, века. Быть может, именно пираты того времени обладают целым рядом черт, которые роднят с современным терроризмом.
Надо бы вспомнить, что и тогда пираты делились на умеренных и неумеренных, на своих и чужих. Многие из них промышляли разбоями и грабежом во славу той или иной короны. Во время войн пиратам выдавалась своеобразная лицензия на промысел: нельзя было трогать своих и союзников, зато чужих - сколько угодно. Легендарный Фрэнсис Дрейк после одного из своих походов привез в Англию сокровищ стоимостью в два годовых оборота этой страны. Как и террористы, пираты зачастую отличались неимоверной жестокостью, практиковали самые разнообразные пытки: и для того, чтобы получить информацию о ценностях, и для психологического давления на будущих жертв.
Как и террористы, пираты иногда оборачивали свое оружие против своих хозяев. Ну, допустим, война закончилась, официально грабить больше никого нельзя, а жить как-то надо. Как и террористы, пираты бравировали пренебрежением к жизни - своей и чужой. И даже элементы примитивной государственности у них тоже существовали. Многие годы, к примеру, они контролировали остров Тортуга.
Как и террористы, пираты в ряде случаев способны были объединяться друг с другом для осуществления различных серьезных акций. Бывали случаи, когда они захватывали и выжигали серьезно укрепленные приморские города.
При этом, разумеется, никакой идеологической составляющей у пиратов никогда не было. Истории о неком "береговом братстве" - это миф. А ведь некоторые авторы пытались увидеть в пиратстве чуть ли ни прообраз коммунистической идеологии.
Ровно такую же вещь мы видим сегодня, когда целый ряд наших аналитиков, рассуждая об "Исламском государстве", прямо сравнивает его с большевиками, с красным проектом. К чему это ведет?
Во-первых, это во многом оправдывает людей, захвативших контроль над частью территорий Ирака и Сирии. Вот, мол, они за все хорошее, против всего плохого, жаждут справедливости. А что головы режут - так исторические издержки. Большевики, дескать, тоже террор практиковали, а Гагарин-то в космос потом полетел.
Во-вторых, это уравнивание принижает и сам красный проект, к которому у нас в стране миллионы людей до сих пор продолжают относиться с симпатией, признавая за ним не только жестокость и репрессии, но и серьезнейшие достижения, особенно в социальной сфере.
Молодые люди, которые едут воевать за ИГ, таким образом превращаются в одураченных пушистиков, обманутых и кинутых. Можно подумать, они не смотрят телевизор. Возвращаясь домой и попадая в руки правоохранительных органов, они получают прямую подсказку, что им нужно говорить журналистам, чтобы вызвать сочувствие у аудитории. Ехал за справедливым мироустройством, а там ужас-ужас, ох, я несчастный.
Разумеется, полностью отрицать любые социальные причины ухода в ИГ глупо, но и преувеличивать значение идеологической компоненты тоже не следует, иначе мы рано или поздно начнем обманывать самих себя.
Отличия от любого государственного проекта, особенно от миссионерского государственного проекта, видны у ИГ невооруженным глазом. Любой режим, каким бы он ни был, включая, между прочим, и ранний советский, стремится вызвать у окружающего мира одобрение, стремится найти союзников, стремится продемонстрировать свои самые привлекательные черты. Как-то не вспомнишь большевиков, расстреливающих мирных обывателей в Париже, Лондоне или Вашингтоне, чтобы наказать эти страны за интервенцию в молодую советскую республику.
А вот Исламское государство ведет себя подобно киношному злодею. На фоне абсолютной закрытости - кинематографические варварство и жестокость на камеры. Только что был казнен китайский заложник. Зачем? Для чего? Китай не лез в эту заварушку никак. К чему было наживать себе врага в лице еще одной сверхдержавы? Очень странное поведение, если не сказать - самоубийственное.
Поведение лидеров террористов привело к тому, что ни одна мусульманская страна не может открыто их поддержать, выступить на их стороне, обеспечить хотя бы дипломатическое прикрытие.
Все поведение террористов, если посмотреть на него отвлеченно, свидетельствует не о проекте, а о некой функции. Причем по форме это вовсе не производная от ислама, а производная от Голливуда. Это все равно, как если бы некие злобные люди, утверждающие, что они коммунисты, захватили бы несколько городов, показательно пили бы водку из горлышка, играли на балалайках и носили бы ушанки с огромными звездами.
ИГ демонстрирует тика в тику то, что мы много раз видели в американском кино, когда в качестве абсолютного зла там показывают арабов.
Словом, надо сделать допущение: вдруг мы сами приписываем тем, против кого воюем в Сирии, черты и установки вовсе им несвойственные.
Вероятно, террористы используют огромное число наработок сразу. Покупают тех, кого можно купить. Соблазняют тех, кого можно соблазнить. Кому-то обещают романтику, кому-то возможность безнаказанных убийств. А кому-то, разумеется, и рай (смертники им тоже нужны). Однако же, ничего долговременного, направленного в будущее, в политике ИГ не просматривается. Они там живут одним днем. Скорее всего, перед нами инструмент. Пугало. Жестокое - да. Кровожадное - да. Опасное и бесчеловечное, но совсем не консолидирующее никакой исламский мир, и не предлагающее человечеству альтернативу.
Наша власть, наша дипломатия, ссылаясь на опыт антигитлеровской коалиции, поступают прагматично и разумно. Потому что пытаются достичь вполне конкретных целей. Весь мир, разумеется, помнит, что ради борьбы с нацистами союз был заключен не между какими-то нейтральными странами, а между натуральными врагами.
В Сирии перед Россией стоит целый комплекс задач, большинство из которых имеют жизненные приоритеты для нашей страны. Нам на самом деле необходимо ликвидировать Исламское государство раз и навсегда. И речь идет даже не о помощи Запада в этом деле. Хоть бы не мешали.
Однако то внезапное благодушие, которое охватило наших политиков и политологов после терактов в Париже, откровенно настораживает. Ура-ура, теперь они поймут, что мы были правы. Теперь лед тронется, теперь мы сможем нащупать какие-то точки соприкосновения. У нас появился общий враг, а, стало быть, появились и общие интересы. Не было бы, в общем, счастья, да несчастье помогло.
С психологической стороны все понятно: усталость от демонизации России в западных СМИ нарастает. Можно радоваться красоте ТУ-160 или СУ-34, но об их широком применении думать как-то не очень хочется. Есть ощущение, что и у части нашего депутатского корпуса, и у части нашего правительства по-прежнему теплится надежда, что историю можно повернуть вспять. Еще немного, еще чуть-чуть. Запад вот-вот прозреет и пустит нас обратно в клуб.
Опасная иллюзия.
Даже если говорить не о новой коалиции, а о той, старой, то мы можем увидеть, как нас кинули моментально - сразу же по окончании войны. Еще в Ялте Рузвельт прямо гарантировал Сталину, что никаких денег США вливать в Германию не будет. То есть не будет никакого плана Маршалла. Как ни смешно, но фраза Рузвельта в протоколе звучала именно так: "Несмотря на великодушие Соединенных Штатов, которые оказывают помощь другим странам, Соединенные Штаты не могут гарантировать будущее Германии. Соединенные Штаты не хотят, чтобы в Германии жизненный уровень населения был выше, чем в СССР".
Потом шла речь и об открытии американских рынков для советских товаров, и о широкой поставке американского оборудования Советскому Союзу после войны. Все это было исполнено с точностью до наоборот, что, в итоге, породило к нынешнему времени унылую и стертую от бесконечного повторения сентенцию наших либералов о том, что победители живут хуже побежденных.
Нелепо гадать, обманут ли нас американцы или нет. Потому что со стопроцентной уверенностью можно сказать, что они нас обманут. Когда мы напоминаем западному обывателю о том, что после 11 сентября мы сразу пришли на помощь Америке в Афганистане, это имеет некоторый смысл. Когда об этом напоминают нашему народу - это выглядит крайне слабо, Только что американцы отбомбились по самой комплиментарной к нам нации, а мы им пошли навстречу, чтобы они потом, зевнув, через нас перешагнули.
Известная мудрость: когда тебя человек обманывает один раз - он подлец. Если тот же человек обманывает тебя второй раз - ты дурак.
Пора уже переставать напоминать самим себе о тех или иных протянутых нами руках дружбы. Потому что ни о чем, кроме собственной слабости и глупости, это не свидетельствует.
Сколько денег было нами потеряно прежде, чем мы перешли с Украиной на режим предоплаты? Когда нам говорят об огромных миллиардах, влитых в украинскую экономику, остается только руками развести. Сильно это нам помогло? Только что Днепропетровск выбрал себе нового мэра. Им стал Борис Филатов. Тот самый, который предлагал обещать Донецку все, что угодно, а вешать потом.
За него проголосовало 184 000 жителей бывшего Екатеринослава. Тех самых, с которыми мы один народ и которым предлагают выдавать российские паспорта прямо на границе. Или даже просто выдавать, без визита в Россию. А ведь эти люди голосовали за Филатова в том числе и потому, что он активно давил всяческое недовольство в городе, вышвыривал сторонников русского мира сюда к нам, а некоторых из них, по слухам, прикопал в лесополосе. Отличный братский выбор.
Пока наши аналитики, утирая слезы умиления, сообщают нам о подвижках в позиции Запада, Обама спокойно повторяет, что Асада нужно немедленно убрать, а из Брюсселя сообщают, что даже речи о снятии санкций никакой не идет.
Конечно, мы можем сотрудничать с Западом. На том простом условии, что их стулья должны поступать утром, а наши деньги - вечером. Никак иначе. Никакого изменения риторики от западной прессы и западного политикума ждать не стоит. Это не просто надолго, это навсегда. Во всяком случае, до тех пор, пока на нашей планете существуют одновременно и Россия, и США. Это реальность, в которой нам предстоит жить. Надо относиться к этому спокойно и не обещать обществу никаких потеплений. Мы живем в холодной стране.

http://politconservatism.ru/thinking/blagodushie-na-krovi/

Самое главное в событиях последних дней – завершение подготовки к нанесению российскими военными удара по Саудовской Аравии (и, возможно, Катару).

Занятие передовой группой российских вооруженных сил сирийского предполья, на редкость своевременная и эффективная серия терактов в Египте и Франции, триумфальное проведение саммита G20 в Анталье, де-факто продемонстрированный паралич НАТО, приобретение важного союзника в лице Франции, успокоение Запада началом обмена с военными США данными о проводимых военных операциях против ИГ ипредложением о реструктуризации украинского долга, боевое развертывание и практическая проверка действий флота и дальней авиации на ближневосточном театре военных действий – все это подготовило и теперь сделало возможным осуществление вожделенной в течение многих лет стратегической операции по нанесению массирового удара по военным, инфраструктурным, энергетическим объектам на территории Саудовской Аравии и Катара.

1. На состоявшемся в ночь на 17 ноября совещании с силовиками в Кремле было официально объявлено то, что было уже известно российским властям, как минимум, на третьи сутки после крушения самолета «Когалымавиа», – это был теракт. Российские следователи и власти знали об этом, по меньшей мере, со 2 ноября – с момента встречи В.Путина с министром транспорта М.Соколовым.

2. Спектакль, разыгрывавшийся для российской и зарубежной публики в течение последующих двух с лишним недель («неполадки с двигателем», «усталость конструкции», «следствие не закончено» и т.д.), преследовал главную цель – не допустить публичного признания факта теракта со стороны Кремля до окончания саммита G20 в Анталье – для избежания практически неизбежной в этом случае дискуссии на саммите о сути возможного российского ответа на теракт.

3. Чтобы не терять времени, анонс предстоящего заявления о теракте был сделан сразу же по завершении встречи в Анталье 16 ноября: «Окончательный вывод можно будет сделать после проведения и завершения экспертиз. Какие это экспертизы? Если был взрыв, то на обшивке лайнера, на вещах пассажиров должны остаться следы взрывчатого вещества, это неизбежно. И у нас достаточно техники, хороших специалистов, классных, мирового уровня в этой области, которые в состоянии обнаружить эти следы. Только после этого можно будет сказать о причинах этой трагедии».

4. Партия была разыграна как по нотам. В тот же день поздно вечером на совещании в Кремле директор ФСБ А.Бортников принял поданную из Антальи передачу: «...проведены исследования личных вещей, багажа и частей самолёта, потерпевшего крушение в Египте 31 октября. В результате проведённых экспертиз на всех предметах, о которых я сказал, выявлены следы взрывчатого вещества иностранного производства. По оценке наших специалистов, на борту воздушного судна в полёте сработало самодельное взрывное устройство мощностью до 1 кг в тротиловом эквиваленте, в результате чего произошло «разваливание» самолёта в воздухе, чем объясняется разброс частей фюзеляжа самолёта на большом расстоянии».

5. Задачу, поставленную Путиным еще 2 ноября: «должно быть сделано всё, чтобы была создана объективная картина происшедшего, чтобы мы знали, что произошло, и соответствующим образом на это реагировали», к 16 ноября можно было объявить выполненной. «Объективная картина» была «создана», что позволило объявить и о предстоящей реакции: «...найти и наказать преступников. Мы должны делать это без срока давности, знать их всех поимённо. Мы будем искать их везде, где бы они ни прятались. Мы их найдём в любой точке планеты и покараем».

6. Характер будущих действий в рамках осуществления готовящейся кары 16 ноября был описан словами, не лишенными высокого пафоса: «...возмездие неизбежно. Я прошу Министерство обороны и Генеральный штаб представить соответствующие предложения... прошу все наши специальные службы сосредоточиться на этой работе». Через несколько часов, в ночь на 17 ноября, началось исполнение поставленной задачи, а днем Минобороны уже доложило Владимиру Путину о ходе операции РФ в Сирии.

7. Тем не менее это была еще не та кара, какую имел в виду Путин. В своем выступлении на совещании с силовиками Путин сообщил о предлагаемой к применению пропагандистско-юридической основе готовящихся военных ударов: «Мы будем действовать в соответствии со статьёй 51 Устава Организации Объединённых Наций, предусматривающей право государств на самооборону». К попытке правового обоснования принципиального расширения ТВД первым привлек внимание А.Пионтковский: «Верховный Главнокомандующий РФ предпочел выписать себе лицензию на любой удар по любому государству, которое он сочтет виновным в содействии преступникам или укрывательстве преступников». Действительно, для ударов по Сирии 51-я статья Устава ООН не нужна. Как неоднократно пояснял в последние полтора месяца сам Путин, для обоснования действий российских военных в Сирии достаточно было иметь просьбу со стороны Б.Асада и/или резолюцию ГА ООН. Следовательно, привлечение 51 статьи Устава ООН требуется для нанесения военных ударов не по Сирии, а по какой-то другой стране (другим странам). По какой (каким)?

8. О том, по какой стране (каким странам) может быть нанесен удар «карающего меча возмездия», Путин рассказал на саммите «двадцатки»: «мы... говорили о том, что нужно пресекать пути финансирования террористической деятельности. Я приводил примеры, связанные с нашими данными о финансировании... различных подразделений ИГИЛа в разных странах. Финансирование, как мы установили, идёт из 40 стран, причём в том числе из стран «двадцатки»... Обсуждали необходимость исполнения соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН, которая, кстати, была принята по инициативе Российской Федерации, по предотвращению финансирования терроризма». Одной из этих стран, из которой осуществляется финансирование ИГ, и какая при этом входит в G20, является Саудовская Аравия, другой – Катар. Очевидно, неслучайно, что сообщение пресс-службы Кремля о встрече Путина с королем Саудовской Аравии Сальманом оказалось необычно сухим – без воспроизведения каких-либо слов как одной, так и другой стороны.

9. Весьма необычным и даже, прямо скажем, беспрецедентным в отечественной истории стало и объявление ФСБ вознаграждения в 50 млн долларов за содействие в установлении террористов и предоставление сведений, способствующих задержанию преступников. Можно высказать не слишком радикальное предположение, что за такую сумму безусловно найдутся лица и организации, какие смогут предоставить убедительные аргументы о причастности Саудовской Аравии (и, возможно, Катара) к финансированию ИГ, объявившего себя и многими признаваемого сейчас в качестве организатора и исполнителя теракта против российского авиалайнера.

10. Осуществление российских военных ударов против саудовских и катарских объектов было бы весьма затруднено или даже совершенно невозможно, если бы в их защиту выступили США. Однако нынешняя американская администрация, похоже, отказалась от своих явных и неявных обязательств по обеспечению безопасности стран Залива и защите дома Саудов. Это произошло как в силу существенно возросшей в последние годы энергетической независимости США, заметного ослабления зависимости американской экономики от поставок аравийской нефти, нынешней энергетической политики Саудовской Аравии, нацеленной на ослабление американских конкурентов, так и в силу девиантных (по сравнению с традиционными для американского руководства) представлений Б.Обамы о роли США в международных отношениях.

11. Кремлевская убежденность в том, что нынешняя администрация США вряд ли вступится за Саудовскую Аравию, существенно укрепилась на фоне отказа США и Великобритании в поддержке не только Саудовской Аравии или Украины, но даже и члена НАТО Франции в ее оценке парижских терактов как акта войны и, следовательно, в активации пятой статьи Устава НАТО. 

12. В аналогичной ситуации, возникшей после терактов 11 сентября 2001 г. в отношении США, на соответствующий запрос Вашингтона все страны-члены НАТО немедленно подтвердили свои обязательства по пятой статье Устава. Однако после парижских терактов 13 ноября 2015 г. Франция обнаружила себя оставленной своими союзниками по «крупнейшему военно-политическому блоку в истории человечества» (одно из любимых выражений г-на Обамы), успешно оказывающемуся под его руководством вполне бумажным тигром. В результате французский президент Ф.Олланду бросился в ноги к кремлевскому властителю, который в отличие от нынешних недалеких лидеров англосаксов такую возможность упускать не стал и поспешил объявить Францию своим союзником: «в ближайшее время в район ваших действий подойдёт французская военно-морская группа во главе с авианосцем. Нужно установить с французами прямой контакт и работать с ними как с союзниками».

13. Бдительность Запада также была отчасти ослаблена существенно измененным, на первый взгляд, кремлевским курсом – началом реальных бомбардировок объектов ИГ, информированием военных США об осуществляемых военных действиях в Сирии, внезапно проявленной мягкостью в отношении реструктуризации украинского долга. К этому также следует добавить явный успех в Европе массированной пропагандистской кампании Кремля и Путинтерна по созданию «объединенной антитеррористической коалиции с участием России».

14. В результате проведения нескольких хирургических операций, с одной стороны, и совершения бездарных ошибок, с другой, геополитическая обстановка на Ближнем Востоке и в целом в мире в настоящее время заметно изменилась. В ближайшее время Саудовская Аравия (и, возможно, Катар) могут быть объявлены спонсорами международного терроризма, так или иначе причастными к гибели сотен российских граждан. Ссылаясь на ст. 51 Устава ООН, Кремль может осуществить операции возмездия, нацеленные на военные, инфраструктурные, энергетические объекты этих государств. Самое удобное время для таких операций – это время пребывания Олланда в Москве. Во время визита французского президета его можно свозить в Национальный центр управления обороной России, дать ему возможность связаться с авианосцем «Шарль де Голль» в Восточном Средиземноморье и даже предложить ему нажать пару кнопок и подвигать пару рычажков. Со своей стороны, нынешняя администрация США, судя по всему, объявит еще одну «совершенно недопустимую красную линию».

15. Возможные последствия ударов по Саудовской Аравии (и, возможно, по Катару) на, например, мировой энергетический рынок оставлю представить воображению читателей. Со своей стороны, отмечу лишь, что отказ США и Великобритании от применения статьи пятой Устава НАТО для защиты Франции от нынешней агрессии означает де-факто паралич этой организации и по сути открытое приглашение к осуществлению новых агрессий и против других ее членов.

Теракт (а точнее, серия террористических атак) в Париже еще только начал расследоваться, масса неясных моментов и вопросов, поэтому логичнее рассмотреть его с точки зрения очевидных обстоятельств.
Первое. Уже понятно, что первоначальный замысел боевиков — максимизация числа жертв. Поэтому были выбраны наиболее многолюдные вечером в пятницу места скопления людей: кафе, стадион и концерт рок-группы. Никаких заложников, никаких требований, только массовое истребление всех вокруг.

Замысел, скажем прямо, не удался. На стадион не удалось проникнуть (по каким причинам — пока неясно), поэтому взрывались смертники снаружи. Погибших было на порядки меньше, чем если бы это произошло на матче: буквально три человека. Для такого огромного помещения, как концертный зал, был выбран не самый эффективный способ истребления людей — расстрел. При более грамотном подходе жертв могло быть в 5-10 раз больше, особенно если учесть, что речь идет о закрытом помещении. Наиболее эффективно террористы сработали в кафе и ресторанах, выжав из них максимум возможного.

В общем, планирование и исполнение оказались не на высоте, французам, прямо скажем, просто повезло. При профессиональном подходе жертв было бы на порядок больше. Неудивительно: кто бы ни планировал теракт, исполнителями были очень молодые люди 20-25 лет, явно под воздействием наркотиков.

Второе. При всех очевидных промахах исполнения качество планирования теракта по сравнению с атакой на «Шарли Эбдо» существенно возросло. Перемещение боевиков по городу на транспортных средствах — мотороллерах — сразу поставило в тупик спецслужбы и полицию. Блокировать боевиков удалось только в концертном зале, поэтому вопрос: исчерпывается ли список террористов убитыми восемью боевиками — остается открытым.

Третье. Говорить о провале спецслужб при проведении такого теракта бессмысленно: современные мегаполисы критически уязвимы против таких атак. Каждый мегаполис имеет свои проблемные стороны: к примеру, в Санкт-Петербурге это разветвленная сеть каналов, мостов и островов, в Москве — необъятные подземные коммуникации, точной карты которых не существует. Однако их объединяет одно: невозможность проконтролировать такое огромное число людей. Это и есть слабое место любого мегаполиса — люди.

Сугубо диалектически это же слабое место может стать сильным и ликвидировать (или минимизировать) критические проблемы крупных городов против террористических атак. Много людей? Так это же хорошо. Из них можно и нужно создать сплошную и тотальную систему гражданской самообороны, вооружить ее, подчинить властям и координировать общие усилия в случае чрезвычайной ситуации, когда власти физически не успевают реагировать на неё.

Кто больше самих людей заинтересован в своей безопасности? Да никто.

Гражданская самооборона способна в короткие сроки перекрыть весь город, информировать власти о любых подозрительных перемещениях и отражать атаки боевиков, сдерживая их до прибытия силовых подразделений.

Для нас, для России, это предельно актуально: уже распространяются боевые нашиды под логотипом Исламского государства, в которых рефреном звучит угроза на русском языке: «Скоро, очень скоро...» Очевидно, что никакие спецслужбы не способны ни предотвратить, ни ликвидировать такого рода атаки в кратчайшие сроки. Если восемь-десять боевиков сумели обрушить безопасность двухмиллионного (а в пределах всей агломерации — десятимиллионного) Парижа, то можно себе только представить, что способно натворить вдесятеро большее количество террористов, которые точно так же будут заинтересованы только в терроре, и больше ни в чем.

Нужно извлекать уроки из чужого (да и своего) опыта. Пока есть время. Когда его не будет, тогда станет поздно.

Анатолий Несмиян

http://www.fontanka.ru/2015/11/14/080/

Насчет сегодняшнего ада в Париже.
Безусловно общими для всемирной мульти-культи идеологии - и американской, и европейской, и нашей, - являются два принципа.
Мы за хороших умеренных исламистов и против плохих радикальных исламистов.
Мы за хороших мигрантов и против плохих террористов.
Разумеется, это логика курильщика, а не логика здорового человека.
И до тех пор, пока сохраняется эта твердая установка на поиск умеренных исламистов и хороших мигрантов в темной комнате, где их нет, - я не знаю, сколько еще людей расстреляют и взорвут по всему миру.
Шансов на оздоровление нет.
Нет шансов, что на Востоке кто-то вернет теплые ламповые военные хунты, приучающие население к алкоголю и коротким юбкам, - и нет шансов, что на Западе кто-то поймет, что лучший мультикультурализм - это мертвый мультикультурализм.
Нас это тоже касается.
Мы такие же курильщики, как и весь остальной мир.
И есть ощущение, что нам внезапно придется даже хуже, чем Парижу какому-нибудь.
У нас с этим все совсем плохо.
Их - только ранят, а нас - убьют.
Извините.

Дмитрий Ольшанский