http://all-photo.ru/empire/index.ru.html?kk=22397bdfe4&text=%F6%E5%F0%E5%F2%E5%EB%EB%E8&enter1=%CD%E0%E9%F2%E8

 

Актёрскому ремеслу Николай Церетелли учился на «Курсах драмы Адашева». В профессиональном отношении это было весьма уважаемое учебное заведение. Ведь там преподавали ведущие актёры и режиссёры -МХТ (Московского Художественного Театра). Но «В 1913 году «Курсы драмы Адашева» распались из-за скандала, большинство учащихся и преподавателей их покинуло, а сам Адашев был обвинен в нарушении норм нравственности. Скандал привел к тому, что он вынужден был покинуть не только МХТ, но и Москву». Однако на курсах успели поучиться выдающиеся в будущем деятели русского театра: Е.Вахтангов, С.Бирман, М.Дурасова и Николай Церетелли, конечно, но его-то почему-то редко упоминают в перечислении лучших. Там он познакомился с чудесной девушкой Ириной Алексеевой (дальней родственницей Станиславского). Её жизнь в искусстве была яркой, но короткой. Ирина вышла на сцену Камерного Театра как Строганская в 1918г. Потом стала преподавать в Училище этого театра (до 1926 ), а позже театральное поприще покинула и сделалась преподавательницей иностранных языков. Она написала интересные воспоминания. Рукопись не издана, известна нам в пересказе. ««Однако, новые идеи, буквально носившиеся в воздухе, были не только творческими. В школу Адашева часто заглядывал актер МХТ Ричард Болеславский. Большое впечатление на молодежь производили его высказывания о «свободной любви». К нему прислушивались и, невольно, выделяли из окружавших людей более консервативных взглядов. Каково же было всеобщее разочарование, когда однажды Адашев усадил рядышком Болеславского и студентку Марусю Дурасову, открыл бутылку шампанского и объявил тост за их помолвку! В дальнейшем помолвка расстроилась. Но, по мнению Строганской, именно эти «свободные» поветрия среди молодежи сыграли роковую роль в истории со скандальным закрытием курсов Адашева

в 1913г.

                                              .

https://www.youtube.com/watch?v=XzKxbjgqAFM Николай Церетелли. Скриншот из видеофильма "Ящик с игрушками" Михаила Левитина.

 

Товарищем Ирины по театральной школе оказался Н.М.Церетели. Он был внуком Эмира Бухарского, то есть самым настоящим восточным принцем. Все, что связано с его семьей, окружали тайны и флер романтических фантазий в духе сказок «Тысячи и одной ночи». Впервые она увидела его таким: «Длинные, до плеч, волосы, как у художников парижского Монмартра. Широкая, без пояса, вельветовая блуза. В руках – тетрадь в кожаном переплете, в которую вместо закладки вложена палевая чайная роза на длинном стебле». Довершали облик принца начала 20-го века «рембрантовская широкополая шляпа и пальто резедового оттенка». Конечно же, он был красив и невероятно талантлив. «Хорошо играл на рояле. Пел. Танцевал. Рисовал». И у него было тайное восточное имя – Сеид Мир Худояр Хан, при котором сразу возникали фантазии о несметных сокровищах династии Мангидов.

У них было много общих интересов. «Взгляды на искусство, события, людей совпадали, – пишет Ирина. – Оба мы увлекались стариной. По воскресеньям, часами, толкались на Сухаревке, роясь в разном хламе, в надежде раздобыть какой-нибудь «уникум». Мы стали завсегдатаями московских антикварных магазинов. Пропадали у букинистов. Вместе ходили на вернисажи. Бродили по тихим, непередаваемой прелести, улочкам и переулкам пушкинской и грибоедовской Москвы Эту дружбу им удалось сохранить на долгие годы. Совместные гастрольные поездки, мечты о своей театральной студии, съемки в кино, работа в Камерном театре, а когда ей пришлось оставить сцену и заняться обучением молодежи в «Отдельном классе Драмы», Церетели взял на себя художественное руководство школой. Одно время они жили по соседству в арбатских переулках, часто бывали друг у друга дома. Родственники Н.М. даже считали Ирину его невестой. Однажды Церетели предложил сделать ее княгиней, заключив фиктивный брак. От нее требовалось оставить театр и войти в великосветское общество в качестве его жены. Ирина с ее безупречными манерами прекрасно подходила на эту роль. Однако она ответила: «Но ведь «княгиня» все равно сцену не бросит!»

Этот эпизод не помешал их дальнейшей дружбе. И в 1918 году именно Церетели привел ее в Камерный театр».

http://www.inieberega.ru/node/320 №1(21) 2011  Елена Селиванова.

 

 

Ирина Семёновна Строганская. http://www.inieberega.ru/node/320

 

Жаль, что тема Востока как-то боком прошла в актёрской биографии Николая Михайловича. «Тамерлана» Кристофера Марло уже лет 300 не играли, а «Легенда о любви» Назыма Хикмета ещё не была написана.

Довелось ему сыграть в пьесе «Голубой ковер» Любови Столицы.

Алиса Коонен вспоминала: «На фоне прекрасно написанного ковра мы играли наивную, трогательную мелодраму, рассказывающую о любви молоденькой нищенки Мневер, ставшей женой старика хана, к бедному гяуру и кончающуюся тем, что ревнивый владыка убивает обоих влюбленных, а сам, не в силах победить своей любви, принимает яд. Спектакль понравился публике и шел с аншлагами. Нравилась песенка Мневер, мотив которой я сама выдумала и пела на него какие-то совершенно немыслимые, якобы татарские слова. Эту песенку напевали зрители, выходя из театра после конца спектакля. Аплодисментами встречала публика танец Мневер на голубом ковре, похожем на ясное небо. Великолепен был Церетелли в роли хана. Он был так естествен в образе восточного владыки, что мы шутили, уверяя его, будто он играет собственного деда — эмира бухарского». http://teatr-lib.ru/Library/Koonen/Stranitsi_zhizni/#_Toc192914003 Кстати, для самого первого варианта постановки «Адриенны Лекуврер» Скриба, ещё в Смоленске во время гастролей, Николай Михайлович пожертвовал героине свой бухарский халат и повязал чело Коонен сорокаметровым куском тончайшей кисеи, расшитой по краям червонным золотом, в прошлом - тюрбаном Эмира МУЗАФФАРА.

                                                                                  

          

                                         Николай Церетелли в роли Хана в мелодраме "Голубой ковёр" Л.Столицы 1918. http://screenstage.ru/?p=2219

 

 

 

Между тем Театр, а точнее Камерный Театр, где служил Николай Михайлович, как гигантское космическое тело, постепенно вовлекал в своё поле и прочих московских потомков Эмира..

Восемнадцатилетний провинциал Шура Житомирский, в будущем — известный художник-график, познакомился с семьей Церетелли в Москве, около 1925г.

« А пока что судьба свела его с двумя братьями Церетели — Жоржем и Валерием. По словам отца, эти его дружки-сверстники «росли, как два борзых щенка, — бездумно и неприспособленно. Они приютили меня на огромном диване, где мы, не мешая друг другу, помещались втроем». Но главное, диван размещался в квартире Николая Михайловича Церетели, их знаменитого старшего брата, популярнейшего в те годы актера Камерного театра. У него была прекрасная библиотека, которой новоявленный покоритель Москвы жадно пользовался.

. Здесь же жил и друг Церетели-старшего Константин Георгиевич Сварожич, режиссер того же

театра. Он  занимался с актерами постановкой нормативного произношения и терпеливо исправлял

ростовскую фонетику юного гостя. От прилипчивого южнорусского говора, от которого многие не

могут избавиться всю жизнь (пример: Михаил Горбачев), с его интонациями, специфическими

ударениями и «гхэканьем», у отца не осталось и намека. Его русский язык был идеальным. Он на

всю жизнь сохранил признательность за это Сварожичу. И не только за это.

 

«Однажды поздно вечером мы с Жоржем взломали рекламную витрину возле маленького кино, где шел немецкий фильм «Индийская гробница». Мы торжественно притащили наши трофеи: я — фотографию Конрада Вейдта, Жорж- фото Миа Мэй и замок от витрины. Константин Георгиевич дал нам серьезный урок, сказав: «Вот что, ребята. Если вы похитили фотографии ваших любимых актеров, это не кража — вы поклонники их искусства. А вот то, что

принесли замок, — это воровство, немедленно отнесите его назад!».

Между тем бесшабашный красавец Валерий женился на начинающей актрисе и переехал к ней. Камерный театр уехал на гастроли. Отец рассказывал: 

Мы с Жоржем остались вдвоем, и началась жизнь голодная, веселая, богемная. Мы ходили по контрамаркам к Мейерхольду, Таирову, на выставки ОСТа и были счастливы. Жорж делал попытки пополнить наш бюджет, зазывая старьевщиков и предлагая им принадлежавшие ему сюзане и медные подносы с эмалью. Отчаянно торговался с ними, но так никогда ничего им не продал, напоследок ругая их на неведомом мне, но понятном старьевщикам языке: они бежали от нас без оглядки. Когда совсем нечего было есть (как сгодилась бы мамина корзинка с крутыми яйцами!), мы шли через всю Москву пешком, потому что и на трамвай денег не было, к знакомым девушкам. Милые хозяйки лезли потихоньку в родительский буфет, угощали нас папиной водкой и бутербродами.

Папе в графин добавляли воду… Жоржу все же пришлось пойти работать — осветителем сцены в тот же Камерный театр. И как солидный человек, он решил жениться. Но возникла проблема. Все три брата Церетели — дети бежавшего из России эмира

Бухарского и старшей жены из его гарема. В документах Жоржа значилась его полная фамилия: Мансур-Мангит-Церетели. Папа невесты, инженер, к тому же католик, хотел отдать дочь за более устроенного в этой жизни человека. Мы посовещались, и я сел за пишущую машинку. Отстукал приглашение Жоржу на работу в Самарканд с очень приличным окладом. Разрезав текст на узкие полоски, наклеили «приглашение» на телеграфный бланк. Потом состряпали вторую телеграмму: мол, выезжайте срочно, подъемные на месте. Жорж получил деньги в театре за двухмесячный отпуск, купил черный костюм, по требованию тестя обвенчался в костеле и, что самое удивительное, уехал с женой в Самарканд. Может, он и сам поверил в эти телеграммы?.. Там он устроился на работу, и словно бы все наладилось, да какой-то полувоенный сотрудник стал слишком настойчиво ухаживать за его женой, буквально не давал ей проходу. Жорж, что называется, набил ему морду. Тот ответил по-советски: написал донос, сообщив, что его обидчик — сын бежавшего из России эмира, английский шпион и прибыл в Самарканд поднимать восстание. Милого Жоржа арестовали и по этапу отправили в Москву… Не такое уж безмятежное это было время. Даже для таких повес, какими были тогда мы». Все это отец поведал мне как-то вечером, когда вернулся с работы и был очень грустным. Дело в том, что утром, по пути в редакцию, он попросил водителя (машина появилась у нас, когда отцу уже было поздновато ее осваивать) свернуть с Проспекта мира, где мы тогда жили, на параллельную улицу, Вторую Мещанскую. Он хотел проехать мимо деревянного дома, где братья Церетели приютили его полвека назад. «Представляешь, — говорил он с грустью, — дом был уже наполовину

разрушен. Могучий трактор тяжеленным ядром на тросе добивал этот дом, уничтожал мою юность.

Похоже, он позвал меня попрощаться в последние свои минуты. Пятьдесят лет я не был здесь. И вот…»

http://www.raruss.ru/photobooks/2402-ingeneer-wifes.html

Иногда виртуальный мир делится своими богатствами. С сайта, занимающегося собиранием родословных прилетела, фотография «бесшабашного красавца Валерия». Того, который влюбился в начинающую актрису. https://www.myheritage.com/person-1500001_33815727...0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B8?lang=RU

             

                 Валерий Церетелли.

Там же я почерпнула скудную информацию о нём и его семье.

Валерий из младшеньких, родился в 1907г. Женился на своей ровеснице  Александре. У них родился

сын (возможно, в 1939г.) А в1941 Валерий пропал без вести… Война почти в одно время проглотила

обоих братьев (Николая и Валерия). Такая обыкновенная история… Александра прожила долгую-

долгую жизнь и скончалась в 1995г. в Казани.

Две сестрёнки Любовь и Тамара использовали две части

фамилии как псевдоним. Люба сделалась Любовью Мансур, а Тамара — Тамарой Мангид. Что делала

Тамара в этой жизни, мне не удалось узнать. А Любовь стала актрисой Камерного Театра. Вот нашла

упоминание о ней: «В октябре 1917, как обычно, «был объявлен набор в школу и начались занятия с молодежью»^478*. Пополнение труппы 1917 – 20-го годов оказалось более перспективным, чем

предыдущее... Х. Ф. Бояджиева, Л. М. Мансур, Н. И. Быков, Ю. Н. Васильев, Н. В. Малой,

А. А. Румнев, Н. А. Соколов, В. А. Сумароков являлись членами коллектива длительное время

(постоянно или с перерывами)».

  http://teatr-lib.ru/Library/Actors_art/Actors_art_I/#_Toc224817481

Хорошенькая, музыкальная Любовь Михайловна принимала участие в концертах вместе со старшим братом, пели дуэтом. Видимо, главных ролей она не играла, поэтому рецензенты как бы не замечали её. Память у театра избирательная. На современном сайте Театра им. Пушкина в разделе  "У нас работали" о Любови Мансур забыли. В кино-театр. ру и она, и её супруг Евгений Зимов (как я предполагаю, актёр того же театра) в списках значатся, но нет фотографий. Конечно, Зимовых - Мансур не может не быть на коллективных снимках, да и сцены из спектаклей где-то есть! Но кто-то должен узнать их среди массы лиц. Совсем недавно на сайте родословных, наконец, возникло лицо Любови Михайловны Мансур.

 

  На старых афишах среди других имён можно разглядеть «Мансур» и «Зимов».

 

Афиши спектаклей Камерного Театра. С сайта Театра им.Пушкина в Москве.http://teatrpushkin.ru/plays/chamber_theatre_archive?decade=1920-1929

На том же генеологическом сайте  нашла сына Зимовых - Бориса 1925г.р. Ну а дальше начинаются хитросплетения родственных связей, в которых я не сумела разобраться.

Но я рада, что род Церетелли не прервался и древняя кровь Бухарской Династии ещё бурлит в сосудах русских людей!

1.  https://www.myheritage.com/person-1500001_338157271_338157271/%D0%A0%D0%86%D0%A0%C2%B0%D0%A0%C2%BB%D0%A0%C2%B5%D0%A1%D0%82%D0%A0%D1%91%D0%A0%E2%84%96-%D0%A1%E2%80%A0%D0%A0%C2%B5%D0%A1%D0%82%D0%A0%C2%B5%D0%A1%E2%80%9A%D0%A0%C2%B5%D0%A0%C2%BB%D0%A0%C2%BB%D0%A0%D1%91?lang=RU


2.  https://www.myheritage.com/person-1500118_338157271_338157271/%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B2%D1%8C-%D0%BC%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D1%83%D1%80?lang=RU

Такая вот трогательная сценка. Николай Церетелли в гостях у друзей. На плече Наталии Александровны Розенель-Луначарской дремлет её супруг - Анатолий Васильевич Луначарский. Автор съёмки Е.И.Явно. Фотография из электронного каталога кино-фото-документов. 1926г

Решила собрать в одно лукошко разбросанные по интернету сведения о театральной ветви Бухарской Династии. Не только о Театре, нет!  О семье: родителях, детях, братьях и сёстрах. Да не тут-то было… Сведений совсем немного, зато много путаницы. Начинается она со сдвоенного ЛЛ в фамилии ЦеретеЛЛи. Ведь княжеская грузинская династия пишется через одно Л - «Церетели». Где, когда, по какой причине появился иной вариант написания фамилии? Да и самого Николая Михайловича в разных публикациях именуют то так, то этак. Но лишнее «Л» лишило надежды протянуть ниточку к родословной князей. Пишут, что  Сеид Мир-Мансур был женат на княгине Софии Ивановне Церетелли. Значит, брак с князем Церетелли возник до союза с бухарским принцем? В противном случае матушка до брака оставалась бы «урождённой княжной Церетелли». Вообще, хотелось бы узнать побольше и о Софии Ивановне, и об отчиме. Хотелось вычислить этого человека-невидимку! Ведь среди князей Церетели в те годы было сразу несколько ярких личностей: Церетели - крупный импрессарио, Церетели — выдающийся филолог, Церетели — авантюрист. Хотелось бы… Но...
Меня интересовали прежде всего воспоминания современников, действующих лиц из пьесы "Семья Церетелли".  Получился сборник цитат из разных источников, цитаты из жизни семьи Церетелли.

Начну с автобиографии.  Николай Михайлович Церетелли рассказывает о детстве, юности, начале жизни.

"Родился в Москве в 1890 году. Рос хилым и болезненным мальчиком. Редкая неделя проходила без осмотра врача. О школе не могло быть и речи. Чему-то учили дома приходящие учителя. Увлекался чтением, читал все без разбора. С театром познакомился рано. Первые спектакли, которые я видел, были: «Царь Федор» в Художественном театре (открытие театра), «Князь Игорь» с Шаляпиным и «Конек Горбунок». Балет страшно не понравился, в Художественном театре я устал и много не понял, опера меня поразила, и, быть может, тогда в первый раз мелькнуло желание быть актером. Конечно, в детской был организован театр. Я был режиссером и актером, главной актрисой была моя сестра Любаша (Л. М. Мансур), братья же мои исполняли роли «по назначению режиссера». Мы представляли все оперы, которые видели в театре. Виденные драмы нам не нравились. Я пытался писать драмы сам, но меня тянуло к комедии, — так ничего и не вышло. Зрителей на наших спектаклях не бывало, — родители, обычно, по вечерам уезжали, а нянька смотреть на нас не хотела, сердилась за все одеяла и юбки, которые мы у нее таскали для наших представлений.  Первое публичное выступление испытал лет в 10. Играл любовника в какой-то пьесе (кажется, Мясницкого). Чувствовал себя ужасно. Мне наклеили усы, надели чьи-то длинные брюки, своих длинных брюк я тогда еще не имел, а хуже всего было то, что моей партнершей, которой я изливался в любви, была девочка, в которую, по определению всех товарищей, я был влюблен.

С годами все больше и больше развивалось влечение к сцене. Появился небольшой певческий голос. Это окончательно укрепило мое решение быть оперным артистом. Поговорил с родителями. Разразилась буря. Отец мечтал отдать меня в Пажеский Корпус и сделать офицером, мать мечтала для меня о карьере юриста. Не знаю, каким богам они молились и чья молитва была услышана, но вскоре, катаясь на лодке по морю, я простудился и потерял слух и голос. Пришлось перенести три операции. Слух вернулся, но певческий голое пропал безвозвратно. Это было первое мое большое горе. Кажется, после этого мои родные поверили в искренность моих стремлений к сцене, но я сам бросил эту мечту и сел за латынь, математику и пр.

В 1910 г. я приехал в Москву с Волги, где мы тогда жили, чтобы окончательно суммировать свои знания и держать экзамен экстерном. Встретился со своими друзьями. Многие из них стремились на сцену, некоторые уже учились в театральных школах, а более счастливые уже что-то делали в московских театрах. Опять я окунулся в театральные разговоры и мечтания, и вновь меня потянуло на сцену. Крепился долго. В это время заболел серьезно мой отец, вся семья переехала в Москву, а в довершение всего мне нужно было ехать призываться на военную службу. От воинской повинности по болезни освободили. И вот, наконец, в январе 1912 года, я, выучив стихотворение Блока, пошел в драматическую школу А. И. Адашева экзаменоваться. Читал скверно, но был принят — это часто так делали в драматических школах.

В школе чувствовал себя неважно. Дружил с немногими. Весной 1912 года в Москву приехал Рейнгардт, привез «Царя Эдипа» с А. Моисси — Эдипом. Группа учеников нашей школы участвовала в массовых сценах. Почему-то я понравился Рейнгардту, и он предложил мне поехать с ним в Париж играть в пантомиме «Сумурун». В апреле уехал за границу. Вена, Мюнхен, Париж произвели на меня потрясающее впечатление. В «Сумуруне» я играл ебольшую роль, но на премьере волновался, вероятно, больше всех. В первый раз выступал как актер, да еще в спектакле, в котором играют — Моисси, Вегенер, Эйзольд и др

Осенью вернулся в Москву в школу. За мои парижские «гастроли» меня перевели на второй курс. Осенью 1913 года был принят в сотрудники МХТ, а к конце этого года закрылась школа Адашева. Таким образом, я не окончил моего специального образования. За время пребывания в школе я работал с Е. П. Муратовой, В. В. Лужским и Н. Н. Литовцевой. С последней я прошел большинство своих работ и учеником ее, уж не знаю приятно ли ей, себя считаю.

Летом в 1913 году и в 1914 г. я ездил в товарищеские поездки в Новгород-Северск Черниговской губ. (летние антрепризы А. А. Ассинга на товарищеских 266 началах). Взяли меня туда случайно взамен кого-то заболевшего, взяли, как говорится — скрепя сердце, не веря, что могу что-то на сцене делать. Это был взгляд почти всех товарищей в школе наменя. В этих поездках мне помогли — наш, ныне покойный, режиссер А. Я. Гусев и мой однокурсник я друг К. Г. Сварожич. С их помощью я сыграл ряд ролей, убедил моих товарищей в том, что я актер, а главное сам убедился, что я могу работать на сцене.Годы сотрудничества в Художественном театре прошли среди бесконечных «выходов» во всех народных сценах в ожидании чьей-нибудь болезни, чтобы получить возможность сказать два-три слова на сцене. Я еще был счастливее многих — у меня было несколько заметных выходов и даже роль Души Сахара в «Синей Птице». Тянулись сезоны. Хотелось работы, ее не было, а на скучных выходах заставляли играть все. Выходил судебным приставом у «Царских врат», кричал «хоп-хоп» за кулисами в четвертом акте «Трех сестер» и, наконец, меня выпустили «толстым кучером с большими усами» в «Смерти Пазухина». Я почувствовал, что забываю все, что узнал в школе, почувствовал, что меня отучают от сцены. Решил уйти из МХТ. В последний сезон дали работу, роль Алискана в «Розе и Кресте» Блока. Выло интересно, с большим удовольствием вспоминаю репетиции и беседы с Блоком, но решения своего не оставил и весною 1916 года ушел из театра.
В конце июня мне передали, что А. Я. Таиров хочет поговорить со мной о вступлении в труппу Камерного театра. 20 июля я встретился с А. Я. После длинного разговора он мне дал прочесть трагедию Инн. Анненского «Фамира Кифаред», сказав, что он не прочь «попробовать меня» на этой роли. Роль захватила меня при первой же читке, и 22-го числа я уже поступил в Камерный театр. Роль Кифареда уже была отдана другому артиста, но Таиров сдержал свое обещание и дал мне репетировать в очередь. Я не знаю, что именно дало повод, но в скором времени роль перешла окончательно ко мне. Возможно, что тут большое значение сыграла моя молодость и подходящие внешние данные, так необходимые для роли Фамиры. День 8 (21) ноября 1916 года, день премьеры «Фамиры Кифареда», был огромной победой Камерного театра и большим моим праздником.
Наиболее приятными из своих ролей для себя считаю: Арлекин (Король Арлекин), Ирод (Саломея), Мараскин (Жирофле-Жирофля). Любимой же ролью до сих пор остается Фамира.
В 1924 году на сезон уходил из труппы М. К. Т. Играл в Государственном Новом Драматическом театре роль Руделико в пьесе Луначарского «Поджигатели» (режиссеры К. Эггерт и К. Сварожич). Лучшей моей театральной порой считаю осень 1917 года — возрождение Камерного театра в крохотном помещении во дворе на Б. Никитской улице. Не могу забыть двух вечеров моего большого душевного волнения, это — вечер премьеры «Федры» в Париже 9-го марта 1923 года, вечер громадного и неподдельного успеха Камерного театра, и вечер 10-летнего юбилея Камерного театра, вечер чествования в Государственном Большом театре 29 декабря 1924 года

Н. Церетелли http://teatr-lib.ru/Library/Actors/act_dir/#_Toc402086293 

Все детские фотографии - кадры из телевизионной передачи Михаила Левитина "Ящик с игрушками". Что мы знаем об отце семейства, сыне Эмира Музаффара - Сейиде Мир - Мансуре? Список горозных имён восточных владык, рассказ о детстве и юности, военная служба в России и гибель в Кермине... На фотографиях же, я вижу очень мирного, совсем не военного человека, который с огромной нежностью обнимает на сынишку. Редко фотографам удаётся схватить такое искреннее чувство!
 

"Сейид Мир-Мансур (1863-март 1918), девятый сын Музаффара, со второй половины 70-х г.г. прошлого века жил в России, в Санкт-Петербурге, где обучался в Пажеском корпусе. Вместе с ним в столице Российской империи находился его воспитатель Мирза Абд ал-Васи токсаба: в эти годы петербуржцы часто встречали молодого бухарского «принца», гуляющего вместе со своим воспитателем в саду Михайловского дворца.
При поступлении в корпус Мир-Мансур получил в подарок золотые часы с монограммой императора Алескандра ll, которые он хранил до своего последнего дня. По высочайшему повелению от 15 декабря 1876 г. на содержание Мир-Мансура и его воспитателя царское правтельство выделяло по 500 рублей в год, из которых 310 рублей выдавались лично Мирзе Абд ал-Васи на оплату квартиры и текущие расходы.По отзывам преподавателей, Мир-Мансур учился «порядочно» и имел хорошее поведение — «успехи в науках его весьма благоприятны». Когда он учился в III классе, он был освобожден от изучения немецкого языка, который давался ему с трудом. Высвободившееся же время было посвящено усиленному изучению других европейских языков, а также родного языка и мусульманской религиозной литературы. Летом 1881 года Мир-Мансур ездил на отдых в Крым и Одессу, в сентябре 1882 г. навещал отца в Бухаре, откуда вернулся в декабре с подарками от эмира.
В последние годы пребывания в Пажеском корпусе воспитателем при Мир-Мансуре состоял Мирза Насраллах-бий токсаба, который, по отзывам современников, очень хорошо говорил по-русски. 13 апреля 1886 г., после окончания Пажеского корпуса, Мир-Мансур был произведен в корнеты и назначен в 3-ий драгунский Сумской полк в Москву. Кроме обычного офицерского содержания Мир-Мансур ежегодно получал еще и 2400 рублей от эмира Абд ал-Ахада. В 1892 г. Мир-Мансур имел звание поручика. Вместе с офицерами Сумского полка в декабре 1892 г. он устраивал пикник а честь эмира Абд ал-Ахада, находившегося в Москве проездом. В 1895 г. Мир-Мансур был уже штаб-ротмистром, а в 1899 г. в этом же звании уволился из полка. Царское правительство оплатило его долги и назначило ему пожизненную пенсию. 
После этого в течении нескольких лет Мир-Мансур продолжал жить в России. Он был женат на княгине Софье Ивановне Церетели, у них было несколько детей. Старший сын, Николай Михайлович Церетели (примерно 1890 г. рождения) в двадцатые годы был одним из ведущих актеров Камерного театра Таирова в Москве, основным партнером знаменитой актрисы Алисы Коонен. В 1906 году он вместе с отцом приезжал в Бухару, где навещал свою бабушку. Второй сын Мир-Мансура был военным. Он состоял на русской военной службе, был награжден несколькими российскими орденами. Погиб в марте 1918 года во время штурма Кермине. Кроме этого, у Мир-Мансура была еще дочь (Лобовь) и младшие сыновья Георгий и Валерий, младшая дочь Тамара. После возвращения в Бухару Мир-Мансур был назначен беком Кермине. В марте 1918 года, во время так называемых Колесовских событий, когда части Ташкентской социалистической армии захватили Кермине, разбив пятитысячный отряд бека, Мир-Мансур был смертельно ранен и взят в плен вместе с женой, тремя малолетними детьми и их учительницей.
Похоронен Мир-Мансур был в Катта-Кургане при содействии эмира Мир-Алим-хана. Все имущество его семьи (начиная от орденов, дорогого оружия, фамильных драгоценностей и кончая «Капиталом» Маркса, принадлежавшим учительнице детей) было расхищено. В сентябре 1918 г. С.И.Церетели, вдова Мир-Мансура, получила от бухарского правительства в качестве возмещения понесенного ущерба 200 тысяч рублей (на воспитание трех малолетних детей), и еще 100 тысяч рублей на обзаведение". http://greylib.align.ru/410/a-g-nedveckij-praviteli-buxary.html

О "втором сыне Мир-Мансура" вспоминает его товарищ по футбольной команде, молодой офицер Николай Голубков : "

«...Я записался в армию, и меня как вольноопределяющегося направили в полк рядовым, где я прослужил до января 1915 года. Затем меня направили в Алексеевское военное училище, а в мае 1915 года перевели в офицерскую стрелковую школу в Ораниенбауме под Петроградом… Со мной в футбольной команде играл мой приятель Борис Церетели²  (внук эмира Бухарского). Он каждый год на лето уезжал в Бухару, приглашал он и меня туда, но так как дорога очень дальняя, я так и не собрался. Семья Бориса Церетели вела очень безалаберный образ жизни: когда получали помощь от дяди эмира — закупали бельевыми корзинами разные сладости, закуски, устраивали вечеринки. А бывали и такие дни, что есть нечего. Была у Бориса очень хорошенькая сестра Люба, лет семнадцати. В одну из таких вечеринок мать Бориса пригласила нас, молодых людей,  к себе. Среди нас был Василий Шустов, который усердно ухаживал за Любой. Но он очень не нравился матери девушки, и, когда сказал в адрес Любы комплимент, ее мать дала понять Шустову, что все его ухаживания напрасны. После вечеринки Борис уехал в Бухару, и я его больше не видел. Говорят, его расстреляли красные, когда началась революция.
2 Борис Церетели — сын Мир-Мансура, девятого сына эмира Музаффара, который со второй половины 70-х годов XIX века жил в Санкт-Петербурге, обучался в Пажеском корпусе, был женат на княгине Софье Ивановне Церетели и приходился дядей правящему в описываемый период эмиру Алим-хану. Борис Церетели состоял на русской военной службе, был награжден несколькими российскими орденами. Погиб в марте 1918 года во время штурма красными частями города Кермине, беком котором был его отец» 

 (Мемуары Н .Д.Голубкова (1897—1961) о боевой юности. http://magazines.russ.ru/druzhba/2016/5/na-zapadnom-fronte-nezadolgo-do-peremen.htmти).

Кадр из видеозаписи телевизионной передачи Михаила Левитина "Ящик с игрушками". Николай Церетелли в Бухаре, в гостях... У кого? Кто эта красивая старая женщина? Бабушка?

Кермине

значительный город в центральной части Бухарского ханства, в бассейне Зеравшана, восточнее г. Бухары, 970 фт. над уровнем моря. Обнесен стеной и имеет цитадель, в которой помещается дворец (арк) бека и базар. Теперешний бухарский эмир, как и его отец, были до вступления на престол беками в К.

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

Итак, КЕРМИНЕ — родовое имение, место, где дети обычно летом гостили у бабушки. Там, в своём доме, были убиты отец и брат Николая Церетелли. Николай отказался от военной карьеры, выбрал сцену и … остался в живых. Брату Борису, молодому повесе, любителю пирушек и азартному футболисту, досталась чужая роль. Роль трагического героя. О событиях в Кермине рассказывает красноармеец Иван Куц. Это такой суровый военный рассказ, сотворённый по принципу "бежит матрос, бежит солдат, стреляет на ходу...". Судьбе побеждённых, переживаниям классовых врагов места не нашлось, а возможно, просто не всё опубликовано.
«Вдали в утренней дымке виднелись высокие зубчатые стены крепости, большие ворота, за ними купол мечети. До самого Кермине простерлась ровная, как сковородка, степь. Части и подразделения развернулись и неподвижно застыли на северной окраине станционного поселка. Томительно тянулись минуты ожидания. Но вот тишину нарушил грохот тяжелого орудия с бронепоезда. Тотчас же заговорила и полевая батарея кавбригады. Кермине заволокло дымом. Артиллерия бека открыла ответный огонь… Над вражескими позициями - клубки шрапнельных разрывов. Тяжелые снаряды бронепоезда разворачивали глинобитные укрепления… Вздымая серые облака, неудержимо неслась ощетинившаяся сталью клинков кавалерийская лава. Перед нею заметались теперь уже ясно видимые фигуры сарбазов. Они еще не окопались, а лишь укрылись за дувалами и деревьями, в сухих арыках. Их беспорядочная стрельба почти не причиняла вреда. Шагов за триста до вражеских позиций конники перешли на карьер. На левом фланге и в центре противник не смог оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления, был смят. Красноармейцы ворвались в крепость.
Труднее сложилась обстановка на правом крыле. Путь наступавшему здесь бухарскому революционному отряду Булатова преградил сильный заслон, укрывшийся на кладбище. Белогвардейские офицеры, состоявшие на службе у бека, заставили сарбазов как следует окопаться здесь. Для обороны приспособили также ограды, каменные надгробия, памятники. Как раз здесь наступал и наш дивизион. они заняли исходный рубеж для атаки. На помощь нам переключилась полевая батарея, освободившаяся от стрельбы по городу, где уже находились наши главные силы. Сюда же ударили и пушки бронепоезда.
Тяжелые снаряды навели страх на сарбазов. Сверху сыпался шрапнельный град. ... Противник был опрокинут и обращен в бегство. Сбрасывая для облегчения ватные халаты, сарбазы спешили к крепостным воротам, не предполагая, как видно, что и там для них спасения нет.

Одним из последних удирал длинный и тощий как жердь офицер-белогвардеец. Валлах дважды выстрелил в него из нагана. Промахнулся. А барабан уже пуст.

- Уйдет, подлец! - крикнул Валлах бежавшему рядом бойцу.

Тот понял, упал на землю. Тщательно прицелившись, плавно нажал на спусковой крючок.

Офицер схватился за поясницу и рухнул на бок.

Большой дворец, разукрашенный майоликой, с красивыми открытыми террасами, резко выделялся среди окружающих его серо-желтых домишек. Дворцовое здание было обнесено высокой стеной. За этой стеной и укрылся бек с приближенными. Всего там засело не менее тысячи человек. Туда же стекались остатки разбитого воинства владыки области.

Как знать, чего бы нам стоил штурм этой цитадели, если бы не счастливая случайность. Эскадрон Танкушича, очистив от противника несколько кварталов, выскочил к дворцу с восточной стороны. Левее готовились к взятию центральных ворот подразделения 1-го Интернационального кавалерийского полка. Справа же никого не было. Танкушич выслал туда пеший дозор во главе с Габришем.   ...Вдруг из-за угла выскочили два всадника. Один из них, судя по богатой одежде и вооружению, был важной птицей. Камалов вскинул винтовку и сразил толстобрюхого. Второй круто повернул коня, но и его настигла меткая пуля. Подоспел Габриш. Он поймал коня вельможи, обыскал убитых. В нагрудном кармане богача обнаружил массивную печать. Пока венгр занимался этим, Камалов заприметил в дворцовой стене незапертую калитку. Бывалый разведчик, Габриш сразу оценил важность такого открытия. Усмирив злого жеребца, он помог Камалову взобраться на него и приказал во весь дух лететь с докладом к командиру эскадрона. Танкушич немедленно помчался со своими конниками. Держа наготове гранаты, они осторожно нырнули в узкий проход. Дорожка привела в сад. Там под деревьями стояли на привязи лошади. Возле них было всего несколько человек.Застигнутая врасплох наружная охрана подняла руки. Лишь несколько человек с криком «кизил аскер» побежали к широкой мраморной лестнице. Их догнали и повалили  прикладами.

В дворцовых помещениях поднялся переполох. Воспользовавшись этим, наши главные силы прорвали оборону противника с фронта и заставили его сложить оружие. Я заинтересовался, кого же убил в переулке боец Камалов. Оказывается, это были начальник полиции и один из его верных слуг. Пленные офицеры рассказали, что минувшим вечером, когда на станции Кермине уже появились красные, бек в числе других знатных лиц пригласил переехать к себе и мир-шаба. Тяжелый снаряд, угодивший в угол дворца, заставил «владыку ночи» забеспокоиться. Он не скрывал, что боится попасть в плен. На его совести было немало преступлений и против русских, и против своего народа. На тот случай, если придется бежать, правитель поручил начальнику полиции подготовить лошадей и охрану. Мир-шаб хорошо знал все тайные входы и выходы. Были у него и ключи от секретной калитки. В последний момент он изменил своему владыке, посчитав, что удирать одному сподручнее…

В Кермине я особенно остро почувствовал справедливость нашей борьбы за освобождение трудящихся этого края от гнета эмира и беков. Неподалеку от богатых палат мы обнаружили тюрьму. После роскошных покоев этот мрачный застенок воспринимался как преисподняя. Темная и низкая, похожая на погреб камера со щелью вместо окна источала зловоние. В ней можно только сидеть или лежать. Всю длину ее занимала деревянная колода с вырезами для шеи. В стене имелись тяжелые ржавые кольца. На них висели такие же цепи. Всего полчаса назад здесь томились узники. Их освободили наши бойцы.  Во дворе нашли глубокую сырую яму, обложенную кирпичом. Она не имела ни входа, ни выхода. Был лишь верхний люк. Через него спускали осужденных. Когда крышку открыли, в нос ударил такой спертый воздух, что все отшатнулись. На грязном, загаженном полу валялось человек десять арестантов узбеков. Один из них так оброс, что потерялся в волосах. Он не помнил, когда и за что был закован в цепи. Другие, хотя сидели значительно меньше, также были измождены и не могли держаться на ногах".

http://profilib.com/chtenie/139602/ivan-kuts-gody-v-sedle-22.php Иван Куц - Годы в седле.
Глава «Конец Бухарского ханства».

В Кермине, как когда-то  в Константинополе, нашлась своя «керкапорта». В повествовании участника событий Ивана Куца в стане противника нет персонажей, одна массовка. Только дважды он делает исключение, как будто приостанавливается на бегу: смерть отступника, важного бухарского вельможи с печатью в кармане, и гибель длинного и тощего как жердь офицера-белогвардейца. И я подумала: «А не Борис ли это?» Дело в том, что именно так описывают современники Николая Церетелли. Тонкий, высокий, длинноногий. А что, если братья были похожи? Но портрета Бориса у меня нет. А что не написано авторским пером, того как бы и не существует...

Кстати, второго брата Борисом называет его друг-футболист Голубков, а в современной (очень неполной) родословной Бориса нет, а есть ЕВГЕНИЙ. Кто прав?

Кроме сына - офицера, кто ещё был в Кермине в эти ужасные часы? София Ивановна и младшие дети Церетелли? Или, по обычаю Востока, у Мир-Мансура в Кермине была другая жена, масульманка, и дети-масульмане?

И кто та эмансипированная гувернантка, которая возила с собой сочинения Карла Маркса?

Вопросы, вопросы... вопросы без ответов.

  А  вот что пишет Мирза Салимбек, государственный сановник, опора трона, о тех событиях:

" Итак, большевики, оказывая честь столице его светлости покойного эмира /167а/, чье место в раю, не тронули было вилайата Кермине. Но из-за неблагоразумного поступка упомянутого [Аулийакул-бей бия], диванбеги, Кермине было брошено под ноги бедствия времени, и множество людей погибло. Полностью были сожжены и разрушены цитадель Кермине и Арк — местожительство правителя. Был разграблен чарбаг Чармгари ³²⁵, где [190]жил в течение двадцати шести лет его светлость [эмир] Абдулахад-хан], чье место в раю. За этот срок царствования его светлости покойного эмира [здесь были собраны] все богатства царской казны: наличные деньги, [драгоценные] вещи, всякое добро и ткани, материи. Из резвых коней забрали сто-двести султанских аргамаков. Богатство казны перевозили на станцию несколько дней. Точно так же разграбили имущество подданных внутри и вне цитадели, произведя различного рода беззакония.

Саййид Мир Мансур-хан тура, дядя его величества, несколько лет пробыл в Московской области и после свержения императора России Николая Александровича возвратился вместе с семьей к своему племяннику. Его величество, проявил милосердие, выделив для него великолепный чарбаг в вилайате Кермине и определил ему жалованье. Безбожные большевики убили этого принца вместе с матерью, женой и детьми".

источник http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XX/1900-1920/Mirza_Salimbek_2/frametext3.htm

Конец первой части. 

1.


2.


3.

 

Мечеть в резиденции Эмира;    Дворец в Кермине. Фотографии  ОРДЭ. №1; №2; №3 - опубликованы Светланой Шевельчинской в ФБ.  https://www.facebook.com/shevelchinskaya?fref=ts

Николай Николаевич Юренев, статский советник,  Управляющий Витебским отделением Государственного банка (1842 - 1902).

 

Каролина Карловна Росселли, матушка братьев Юреневых (1855 - 1942). (Возможно, Каролина - Изабелла Росселли). Подробнее о ней - http://www.liveinternet.ru/users/lida_t/post397160000/ Какая несправедливость! Рядом с портретом дедушки в молодости приходится помещать портрет красавицы - бабушки в старости! Рисунок сделан в начале 20-х годов в Твери. НО что есть -то есть.

 

 

 

 

СЕРГЕЙ Ник. ЮРЕНЕВ (1896 – 1973).

По воспоминаниям Ростислава Юренева, его "тверские дяди" и бабушка жили в Твери в конце Советской (Миллионной) улицы, напротив Мечети, в маленьком, деревянном домике с мезонином. Вот эта Мечеть и этот район в конце 50х годов. Не от этой ли Мечети начался путь в Бухару? (фотография из собрания past.vu)

 

                РОСТИСЛАВ ЮРЕНЕВ О СВОЁМ ОТЦЕ.

 

НИКОЛАЙ Ник. ЮРЕНЕВ (1878 – 1942) – юрист, прокурор.

Старший брат Сергея Николаевича. Отец Ростислава Юренева.

 

"Папа скончался непонятно от чего: то ли от недоедания, то ли от застарелой своей гипертонии, а вернее всего — от упадка нравственных сил. Мои письма из Крыма не доходили. А главное, в освобожденном от немцев Калинине арестовали дядю Сережу. В «Правде» была напечатана зубодробительная статья Заславского об оживлении в Калинине контрреволюционного дворянского подполья, о сотрудничестве с фашистскими захватчиками. Дядю Сережу он обозвал выродком, дегенератом, получившим незаслуженно мало — десять лет. Восьмидесятилетняя бабушка осталась одна и, несмотря на попытки соседей и дальних родственников поддержать ее, скончалась. Папа слег, перестал говорить и через несколько дней угас. Я принял этот рассказ спокойно. Жить в сотрудничестве с большевиками папа не хотел уже давно. Его постылая служба в каком-то домоуправлении, его молчаливое сидение часами за своим огромным и пустым письменным столом были осознанным уходом от жизни. Последний раз я видел его высунувшимся из окна нашего семиэтажного дома и махающим мне рукой, когда я уходил 25 июня в военкомат. Да еще в госпитале я видел на редкость отчетливый сон — будто он в авиационном шлеме летит со мной на «У-2» и что-то говорит неслышное из-за мотора. Я не запомнил даты этого сна, но мне кажется, что снился он мне в ночь своей кончины.

Сложнее и мучительнее было мое отношение к судьбе дяди Сережи. То, что он не выродок и не дегенерат, а умный, тонкий, образованнейший эстет, скрывающий свои комплексы за чудачествами, за донкихотской внешностью и донкихотским благородством, я отлично понимал. Что он имел все основания не любить большевиков и советскую власть — я понимал не хуже. Но сотрудничать с фашистами, с оккупантами? Неужели он, русский дворянин, в тяжкую годину своей родины решился нанести ей удар в спину?

Если раньше, под влиянием папы, я старался не столько сотрудничать с Советами, сколько выжить при них, если, сочиняя по заказу дидактические стишки, лозунги для демонстраций, очерки об ударниках, я старался отделить от этой поденщины свою поэтическую душу, свою индивидуальность, сейчас этот не лишенный подлости «дуализм» исчез, незаметно сменяясь бездумным, но искренним приятием нашей советской действительности. Как мог я рисковать жизнью, проливать кровь, разделять фронтовое товарищество, держа как бы кукиш в кармане? Ох, непросто все это было, непросто… «Поэтическая душа» моя не удалась. Поэта да и драматурга из меня не вышло. Инстинктивно я искал какие-то другие опоры. Идеи социализма, не без влияния вдалбливания их в институте, казались мне чистыми и привлекательными.

Я ощущал, что чистые эти идеи довольно резко расходятся с реальностью, но верилось, что это временно, это — из-за трудностей первопроходства, из-за «капиталистического окружения», наконец! Но сами-то идеи хороши! И имеют уже результаты — «свободный творческий труд», например, то есть стахановские достижения! Романтические индустриальные стройки, освоение Арктики, подвиги летчиков! И перед лицом опасности, при угрозе гибели России мой наивный социалистический идеализм слился с воспитанным с детства русским патриотизмом. И долг защищать родину стал для меня непререкаем. И позиция дяди Сережи показалась мне омерзительной. Я не знал истинных причин его сотрудничества с немцами. И узнал о них много позже. Сейчас же я жестоко думал: сотрудничал, изменил России — вот и сиди теперь, отсиживай свой срок… Собственные заботы, судьба мамы, Тамары, атмосфера тревоги и нищеты в Москве побуждали меня как бы отталкивать трагедию дяди Сережи, открещиваться от нее"  С.312-314.

(Фронтовые главы этой книги есть в журнальном интернет-варианте. http://kinoart.ru/archive/2005/05/n5-article14 )

                                                                                        КОНЕЦ.

 

P.S.  Такова трагическая судьба семьи Юреневых. Государство уничтожало своих граждан, как говорили совсем недавно, "из бывших". На что рассчитывали? На появления советских гомункулусов, которые бодро зашагают в коммунизм без груза прошлого? Но ведь "после битвы поле боя принадлежит мародёрам".  В конце-концов, во "врагах народа" оказался весь народ. Где могилы Владимира, Георгия, Елены Карловны - неизвестно. Что-то фотографий надгробного креста Сергея Николаевича тоже не видно. Только  московской ветви Юреневых  досталась печальная привилегия лежать на семейном участке Кистеров - родственников матушки Каролины.

 

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. К сожалению, книга Ростислава Юренева вышла крохотным тиражом в 1000 экземпляров. Такую книгу достать трудно. Поэтому для жителей страны "ПИСЬМОТАШКЕНТИИ" я сделала сканы избранных страниц, касающихся жизни Сергея Николаевича Юренева, волею судеб ставшего вечным гражданином Бухары, частью её древней легенды.

Все сканы сделаны отсюда.

 

2. Учёба в Императорском Санкт-Петербургском университете, на юридическом факультете, была семейной традицией Юреневых. Со второй половины 19в. и вплоть самой до революции там учились отец, дядя и все четыре брата. Нашла студенческую фотографию начала 20 века. Приблизительно так выглядели и студенты Юреневы?

http://www.spbumag.nw.ru/2008/11/12.shtml

Уже после смерти Ростислава Николаевича Юренева, племянника археолога Сергея Юренева, вышла книжка " В оправдание этой жизни". Тираж всего-то 1000 экземпляров. Конечно, она не о Бухаре! Да и Сергей Николаевич в ней персонаж эпизодический.  Но есть яркие живые характеры членов юреневской семьи, интересные страницы истории рода. В основном же, написано о жизни нашей интеллигенции в 20-ом веке. Я раздобыла одну книженцию. Прочла с удовольствием, а отсканировала только страницы, касающиеся старших Юреневых. Всё, что проливает свет на жизнь Сергея Николаевича Юренева и его братьев, их общее прошлое. К сожалению, рассказывая о предках, Ростислав Николаевич не опубликовал портреты бабушки Елены Карловны и её сыновей в детстве. Нет и витебского дома Юреневых на улице Дворцовой 8. Просто в семейном архиве автора их скорее всего не было. Маленького Рорика больше опекала родня его матушки. Увы и ах!!! Но всё равно очень интересно!

Маленький Ростислав Юренев - Рорик и его матушка Надежда Владимировна.

Молодая чета Юреневых: Николай Николаевич и Надежда Владимировна, родители Ростислава Юренева.

Николай Николаевич - старший брат Сергея Юренева.

,

Николай Егорович Юренев (1812 - 1884) Сергею Николаевичу Юреневу приходится дедом.

Ростислав Николаевич в том самом фамильном кресле мастера Шутова. 

Примечания.

1) http://www.liveinternet.ru/users/lida_t/post396828930/  Здесь можно почитать о роде Юреневых, там же ссылка на Родословную, о которой пишет Ростислав Николаевич.

2) На сайте "Татищевский край" нашла  ещё одного сына Николая Егоровича Юренева - ГЕОРГИЯ НИКОЛАЕВИЧА ( старшего брата Николая Николаевича - статского советника, Управляющего Витебским отделением Государственного Банка) и его сына. http://tatiskray.ru/index.html?4%2F104.htm 

47) Георгий Николаевич Юренев (10.6.1838 - ?) - прокурор Саратовского Окружного суда, кавалер ордена Св.Станислава 3-й степени. Жена - Варвара Петровна Немирович-Данченко(08.01.1852-23.04.1872) (дочь Екатерины Павловны Слепцовой 1819 - ?, родной сестры генерала Николая Павловича Слепцова ), владела д.Неклюдовкой в Кузнецком уезде Саратовскойгубернии. Дети: Николай(р.12.2.1873) и Пётр(р.7.6.1876). В Саратовской губернии имений не имел, за женой в Саратовской губернии - 1800 десятин земли.(ГАСО Ф.19. О.1. Д.2074.) Но в Планах дач Генерального и Специального межеваний ха ним показано 238 десятин в сельце Крюковка (1878)(РГАДА Ф.1354.Опись 432. Часть 2. Губерния, уезд: Саратовская; Саратовский ).

Свои воспоминания, относящиеся к началу 1870 х, оставил о нём известный общественный деятель Саратова И.Я. Славин: «…Юренев был еще сравнительно молодой человек, вероятно, лет 35, 37. Пост прокурора был совершенно не по нем. Он мог бы быть хорошим корректным судьей, но не государственным обвинителем, не оком государевым, или, вернее говоря, министерским. Он не имел для этого данных». И действительно – летом 1873 года, после ревизии окружного суда министром юстиции Паленом, «…Юренев вышел в чистую отставку, остался в Саратове, и, женившись здесь, сделался саратовским домовладельцем и местным общественным деятелем. Кажется, два четырехлетия он был гласным городской думы и первым председателем общества взаимного страхования; издавал некоторое время газету «Волга», но она влачила жалкое существование». Хотя с не которыми длительными перерывами газета издавалась до 1884 года.

Среди общественных должностей Юренева упомянем еще должность гласного губернского и уездного Саратовских земских собраний, председателя попечительского совета Александровского ремесленного училища, Почетного мирового судьи, члена губернского статистического комитета. В думе Г.Н. Юренев принимал активное участие в решении вопросов, связанных преимущественно с образовательной и культурной деятельностью. Например, он в 1878 году прислал в Саратов из Петербурга предложение академика живописи А.П. Боголюбова (жившего в Париже) о передаче городу его коллекции картин для основания здесь художественного музея, и именно Юренев в 1880 году предложил городской думе «сопричислить г. Боголюбова к числу почетных граждан Саратова».

В середине 1880 х Юренев продал свои дома и оставил Саратов. Скончался он в Петербурге примерно в 1905 1906 гг.

62)Николай Георгиевич Юренев (11.02.1873 - 1937) - сын Георгия Николаевича Юренева, родился в Саратове, образование среднее; б/п; Служащий. Проживал: г. Новороссийск, ул. Землемерная, 17. Арестован 22 ноября 1937 г. Приговорен: тройка при УНКВД по Краснодарскому краю 28 ноября 1937 г., обв.: вел контрреволюционную агитацию, клеветал и распространял провокационные контрреволюционные слухи о СССР. Приговор: на 10 лет ИТЛ. Реабилитирован 28 июля 1990 г. на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989г. Источник: Книга памяти Краснодарского края

 

 

В материалах о жизни и смерти Юреневых много белых пятен и тёмных мест, много неразберихи.

Например, Аркадий Подлипский в 2011г. пишет, что Николай Николаевич скончался в 1942г., прочитав «статью Б.Полевого «Глубокий тыл». (4)

Но, во-первых, «Глубокий тыл»- это роман. Во-вторых, опубликован он был в популярном издании «РОМАН-ГАЗЕТА» №2(182) 1959 г и №3(183) 1959 г. Нет, Николай Николаевич Юренев не читал роман «Глубокий тыл», просто не дожил.

 

Аркадий Подлипский никогда не встречался с племянницей Сергея Юренева Ольгой Владимировной. Он даже полагал, что Ольга скончалась в Калинине в конце 70-х. А она дожила до 1992г. Причём, переписка с Н.Михайловой продолжалась всё это время. Странно, что ошибаются они как-то одинаково.

Из письма  О.В. Юреневой от 11 марта 1989. "Дорогая Наташа, вспомнила ещё один интересный факт: писатель Борис Полевой в своей книге «Глубокий тыл» написал настоящий пасквиль на дядю Сережу. После этого произведения дядю Колю (Н.Н. Юренев, старший брат Сергея Николаевича) разбил паралич. Одно это произведение ещё мало: газета «Правда» в день освобождения Твери (Калинина) 16 декабря 1941 года тоже поместила отвратительную заметку. Конечно, у нас уже нет этой газеты, но ты можешь её получить в библиотеке Ленина, это я знаю точно. Роман Полевого тоже надо найти, первое издание в журнале, кажется, «Новый мир». В последующих изданиях эти порочные строки изъяты.

Дядя Сережа (уже после освобождения в 1951 году) читал этот «некролог» самому себе. И когда Б. Полевой раскатился к нему с визитом (уже в Бухару), он не стал с ним разговаривать и не подал ему руку для рукопожатия. Вот так то». (1)

 Ольге Юреневой в 89г. уже 75 лет. Возможно, память подводила?  Дядя Коля, ушедший из жизни в 1942, не мог прочесть роман, появившийся в 1959 году.

Но пасквиль в романе есть! В интернете как раз выложен первый «романгазетовский» вариант. Борис Полевой в последней трети произведения выделил немного места для гитлеровских приспешников. Естественно, роман не сборник документов, а литературное произведение, но прообразы угадываются. Не в Верхневолжске (Калинине), в неком городе Ржаве разведчица Женя Мюллер участвует в казни Владиславлева — гитлеровского советника по экономическим вопросам, бывшего инженера ткацкой фабрики. Это единственный отрицательный персонаж,  рассказ о котором тянет на эпизод. Остальные экспонаты гитлеровской кунсткамеры упоминаются без фамилий, вскользь.

«Советник по делам культуры тоже не представлял загадки. Последний отпрыск старинной дворянской фамилии, он когда-то слыл в Верхневоджске за безобидного чудака.

Носил «чеховское» пенсне на темном шнурочке, демонстративно крестился на все церкви, как действующие, так и превращенные в музеи, дребезжащим тенорком

подтягивал у клироса певчим. Лютый враг, двадцать пять лет скрывавшийся под личиной человека не от мира сего. Остальные деятели ржавского бургомистрата были и

того проще: бывшие люди, пройдохи, спекулянты, типы с уголовным прошлым, выпущенные немцами из тюрьмы и выдававшие себя за жертв политических убеждений.…

 

.Его советник по делам культуры — неправдоподобно длинный человек, с головой, будто насаженной на палку, по совместительству редактировавший в оккупированной

Ржаве газету «Глас России», выходившую раньше в Верхневолжске, — появился лишь затем, чтобы спросить, будут ли эвакуировать сотрудников бургомистрата, и, ничего

толком не узнав, тоже исчез…

Потом это проклятое письмо в газете «Глас России», письмо о «большевистских зверствах», которые никогда не совершались. И под этим письмом первая подпись:

«Дипломированный инженер-орденоносец О. И. Владиславлев». О, как он тогда возмутился, с какой яростью стучал кулаком по столу своего коллеги, советника по делам

культуры! Тот только плечами пожимал: бог мой, можно ли интеллигентному человеку так выражаться? Столько волнений по пустякам! Если события повернутся по-другому

и немцы будут побеждены, не все ли равно, за что болтаться на веревке?» (3)

Пасквиль! Самый настоящий пасквиль! Где осмеиваются не дела человека, а его внешность! Как мне кажется, этот оскорбительно-карикатурный персонаж, именуемый «советником по делам культуры» - образ собирательный. В нём сплелись черты Сергея Николаевича и его несчастного брата Георгия Николаевича, погибшего в лагере в 1937г. Георгий как раз был очень религиозен и даже состоял церковным старостой. Значит, присутствовал на всех богослужениях и соблюдал обряды. Никто из братьев Юреневых не прожил в Твери 25 лет. Перебрались в Тверь они в 1920-ом. В 1929г. посадили Владимира, в 1936 — Георгия. Сергей нашёл прибежище в Бухаре в 29г., а вернулся в Тверь только в 1938, почти через десять лет... себе на беду. В 20-х годах молодой Сергей Юренев скорее всего вращался не в кругах церковных, а в кружках творческой богемы. Причём не местной, а московской.

 

Борис Полевой выполнял соцзаказ. Издевался над человеком, которого сам не знал, а так … насобирал сплетен и слухов на всех углах… Кряжистым, плотным тверитянам братья Юреневы, готических пропорций люди, должны были казаться инопланетянами. Естественно, такое площадное фиглярство не могло не оскорбить Сергея Юренева. Тем более, что плевки летели и в Георгия рикошетом. Пасквиль, однако, в свет появился в 1959г.

Самой достоверной выглядит версия Ростислава Юренева: «Папа скончался непонятно от чего: то ли от недоедания, то ли от застарелой своей гипертонии, а вернее всего — от упадка нравственных сил. Мои письма из Крыма не доходили. А главное, в освобожденном от немцев Калинине арестовали дядю Сережу. В «Правде» была напечатана зубодробительная статья Заславского об оживлении в Калинине контрреволюционного дворянского подполья, о сотрудничестве с фашистскими захватчиками. Дядю Сережу он обозвал выродком, дегенератом, получившим незаслуженно мало — десять лет. Восьмидесятилетняя бабушка осталась одна и, несмотря на попытки соседей и дальних родственников поддержать ее, скончалась. Папа слег, перестал говорить и через несколько дней угас».(2)  Этой статьи в интернете нет. Надо искать её в библиотечных фондах. Вот уж не предполагала, что в виртуальной реальности нет полного архива газеты «Правда». Т.е. электронный архив есть, но за рубежом. Частному лицу он недоступен. В другом источнике предлагают купить.. за 2000 руб. экземпляр газеты. А вот в каком номере статья появилась? В день освобождения города Калинина? Нет, не могла. Ведь в ней говорится, что «выродок» получил незаслуженно мало (всего 10 лет). А «получил своё» Сергей Николаевич в августе 1942 года. Смотреть надо номер за номером по содержанию, так как рука Дави́да О́сиповича Засла́вского писала и редакционные статьи (вовсе без подписи).

И вот свершилось! Библиотека им. Некрасова опубликовала свой электронный архив. Слава - НЕКРАСОВКЕ! Отыскала небольшую статью Бориса Полевого, опубликованную в газете "Правда" 26 декабря 1941г. Называется она "Предатели". Именно отсюда, с газетной страницы, шагнул на страницы романа "Глубокий тыл"(1959) карикатурный уродец - "советник по культуре". Бедный Сергей Николаевич! Он один остался возле драгоценных экспонатов, один хоть что-то пытался спасти в безвыходной ситуации... и оказался в "предателях". Логика войны: "За всё хорошее - смерть".

Что же писал Давид Заславский на эту тему, пока не нашла!

1.

2.
                                                                 

 

3.

http://opac.nekrasovka.ru/books/NEWSPAPERS/PRAVDA/1941/PRAVDA_1941_358.pdf#page=2&zoom=130,1175,1636

4.

Сотрудники галереи Е.К. Мроз, А.Н. Любский(?), С.Н. Юренев (нижний ряд слева направо), 1936 г., г. Калинин. Фонд документации ТОКГ.

http://gallery.tver.ru/exhibitions/showroom/53.html?fbclid=IwAR2STl8c0laLCzPjY2auNFwTtIbx6z2jmw_quZYgR-mYK73ItpLEgvvuCm0

 

1) http://www.domarchive.ru/category/gallery/urenev Археолог С.Н. ЮРЕНЕВ (1896-1973). Сост. Н. Михайлова. М. 2013

2) Ростислав  Юренев "В  оправдание этой жизни": http://kinoart.ru/archive/2005/05/n5-article14

3) http://www.libtxt.ru/chitat/polevoy_boris/36040-glubokiy_til/65.html  Борис Полевой "Глубокий тыл".

РОМАН-ГАЗЕТА. №2(182) 1959 г и №3(183) 1959 г "ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ" МОСКВА

4) https://issuu.com/vk__  "Витебские Юреневы". Аркадий Подлипский.

Газета «Витебский Курьер» . Опубликовано в №№32, 33 и 34 за 2011г. в Витебске.

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

1.     2.

 

3.         4.

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

 

 

    1.   

 

         

     2. 

 

 

 

3.  

 

 

4.

 

5.   6.

 

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

  

1.

.

 

2.

 

3.

    .

 

 

 

 

Мне хочется перенестись в прошлое и что-то изменить в жизни Сергея Юренева. Например, шепнуть на ухо, что возвращаться в Тверь не надо, или вернувшись, схватить свою крошку-маму на руки и бежать без оглядки из этого проклятого города Твери-Калинина. Куда? Да обратно Бухару, спрятаться за древними стенами ! Может спасут?

Нет, в 1938г. Сергей Николаевич отправился восвояси, на улицу Милионную -Советскую. Там его матушка ждёт, совсем беспомощная и одинокая. Ведь два сына, Владимир и Георгий, уже не значились в списках живых..

Как поразило, наверное, Юренева отсутствие Спасо-Преображенского Собора! Стоял Храм себе с 13 века, горел — но стоял, разбирался-собирался, но стоял… А вот и нет его.. Что творилось в душе младшего брата Серёжи? Не померещилось ли ему, что если бы он вмешался, заступился, всё разъяснил, обосновал с архивными документами в руках, был бы тут как тут, то и Собор бы не тронули… Ведь потом в Бухаре «лагерная пыль» - Сергей Юренев именно так и поступал…

 

В начале улицы - Спасо-Преображенский Собор. Видна колокольня и купола. https://vk.com/albums-5368538?z=photo-5368538_349225666%2Fphotos-5368538

 

 

https://pastvu.com/ps/1?f=r!357

 

http://tver-street.100ms.ru/street/s/sovet_str/005cath/index.html  "Разборка здания бывшего собора" Автор – И. Фролов, 1935-04. Из газеты "Пролетарская Правда".

 

http://hram-tver.ru/tver/spasopreobrkafs19.jpg  "Разборка руин взорванного собора"  Автор неизвестен, 1935 г. (архив А. Лукина)

 

В Твери сначала была служба в Музее и педагогическом институте, где преподавал он латынь. А потом грянула война. Уже в октябре фашисты захватили Калинин.

Приведу три взгляда на военные события, которые окончательно сломали жизнь Сергея Юренева. Не личность, а течение жизни. Лишили человека возможности жить по человечески.

Вспоминает племянница Ольга Владимировна Юренева:«Вышла на улицу. Трамваи стоят, народ, как бешеный, удирает из Калинина. Иду по Вокзальной улице, бомба попала в Аптекарский склад, все домишки кругом разбиты, валяются пожитки, фотографии. Подхожу к заводу, люди идут на работу, как-то сразу стало спокойнее. В проходной собрались все мои сослуживцы. Оказывается, на заводе никого нет, все руководство завода смылось в 6 часов утра, бросив завод. Вот их разговорчики: «не делать паники», а сами смылись раньше всех на заводском транспорте. Мама ждала меня с большим волнением; когда я прибежала, она чуть не плакала. Она была в своей школе, там, конечно, тоже никого нет. Попрощались с дядей Сережей, он ждал машину, обещали на его работе. Разумеется, этого не случилось, и они с бабушкой остались на милость немцев. Их спасло то, что дядя хорошо говорил на немецком языке. Ясно, бабушка не могла идти, она совсем не выходила на улицу, с трудом передвигалась по комнате.

Мама уверена была, что это сплошное недоразумение, Москва близко и скоро все выяснится, но надо скорее попасть на другой берег Волги. Водная преграда — это все! Мост через Волгу был закрыт. «Эвакуации города нет»,— говорила охрана. Обещано было 5 понтонных мостов, но ничего не было сделано.

Публика ринулась к перевозу — гам, шум, крики, катера брали с боем. Мы с мамой далеко в стороне увидели знакомую женщину с той стороны, которая приехала «за своими». С ужасом мы влезли в ее лодку. Когда лодка тронулась, все увидели, что она течет, выгребали шапками, руками, тряпками, но все же переехали. Дальше, дальше от города! Пошли пешком. Ведут коров, коз, собак — настоящее переселение народов! Надо было как можно скорее дойти до леса. Народ злой, озверелый, кто упадет,— проходят мимо. Так мы ушли из Калинина…» [1]

 

Это рассказ очевидца. Так воспринимали события жертвы войны, простые люди, брошенные на произвол судьбы. Ни на заводе, где работала Ольга, ни в школе, где служила мать никто не собирался их эвакуировать. Они стали простыми беженками… Им удалось убежать от войны.

В этом кошмаре было не до искусства. «В октябре 1941 года за музеи в Калинине фактически никто не отвечал: директор ушёл на фронт, его заместитель уехал в Кашин и не успел вернуться до того, как немцы вошли в город, а сотрудник, который отвечал за эвакуацию, погиб.

- После прихода в город немцев 14 октября 1941 года, естественно, стало не до музеев. Каждый спасал свою жизнь. Но все таки в Калинине даже в такой тяжелой обстановке остались истинные музейщики, которым больно было смотреть на мародерство местного

населения и разграбление уникальных коллекций немецкими солдатами, - рассказывает старший научный сотрудник Тверской областной картинной галереи Нона Волкова. - Таким был и Сергей Николаевич Юренев. С 1921 года до января 1940 года Сергей Юренев был сотрудником музея и преподавал в Педагогическом институте.

В октябре 1941 года он собирался эвакуироваться, но его мама, которой было далеко за 80 лет, не могла ходить, а машину в неразберихе эвакуации ему достать не удалось. Сергей Николаевич принял решение остаться в городе. Просидев полмесяца в подвале, преподаватель решает, что как-то нужно налаживать жизнь.

Сергей Юренев прекрасно знает немецкий, новый бургомистр видит в нем хорошего организатора и предлагает ему стать заведующим отделом культуры в оккупированном городе. Сергею Николаевичу приходится соглашаться. Нужно кормить мать. Теперь бывший преподаватель не последнее лицо в городе. У него охрана и паек. Все его действия теперь направлены на то, чтобы сохранить те экспонаты, которые остались после полумесяца разграбления. Удается оставить в неприкосновенности схрон на улице Баррикадная в Воскресенской церкви. Там находятся уникальные серебряные и золотые экспонаты, они убраны в запирающуюся нишу. При бомбежке их завалило.

Сергей Юренев, конечно, знает о хранилище, но, даже когда приезжает туда вместе с новоиспеченным комендантом Калинина, не рассказывает о нем. Все картины, которые удалось сохранить, он бережет, как может, выдавая за уникальные те, которые представляют наименьшую ценность. С офицеров, которые украшают полотнами знаменитейших художников России свои квартиры, берет расписку о том, что они их вернут». [4]

Наверное усилия Сергея Николаевича сегодня кажутся "детским лепетом"? Но ведь это была попытка встать на пути "бронепоезда войны".  Противники у Юренева были горозные и совсем не профаны в мире изящных искусств.

"Художественные ценности, хранившиеся в Путевом Дворце, здании Дворца пионеров и подвалах Горкомхоза на площади Ленина, стали растекаться как мороженое на солнце...

Солдаты и офицеры вермахта обустраивались в захваченном Калинине. В здании бывшего Дворянского собрания на Советской улице был создан немецкий офицерский клуб. Чтобы его облагородить, из Калининской картинной галереи были взяты картины.

Немало работ забрал из Калининской галереи и командир 129-й пехотной дивизии, ценитель изящных искусств генерал-майор Ретау.

В картинную галерею часто наведывался и командир 161-й пехотной дивизии генерал Рекке. У него был личный переводчик Петер в немецкой форме, но без знаков различия. Этим переводчиком был внук известного русского художника Константина Маковского. В свое время дочь Маковского вышла замуж за немецкого скульптора, родила сына Петера.

И во время войны Петер (а может, правильнее сказать, Петр), в котором текла кровь русского художника и немецкого скульптора, помогал немецкому генералу выбирать картины из русской галереи. Художественные предпочтения генерала Рекке неизвестны - не исключено, что его интересовали, прежде всего, работы европейских мастеров – но известно, что Рекке вывез из Калининской галереи порядка пятидесяти полотен.

Изымал картины из Калининской галереи и тогдашний бургомистр города Ясинский..." - это цитата из очерка Е.Куликова «Неизвестная картина Богданова-Бельского» (7).

Ближе всех, родственнее по крови что ли, к давним обвинениям и языку протоколов оказался автор современной документальной книги «Три года без Сталина»: «Следует заметить также, что профессорско-преподавательский состав вузов, ученые подлежали эвакуации, поэтому на оккупированных территориях осталось сравнительно небольшое количество тех из них, кто по каким-либо причинам эвакуации в советский тыл избежал. Так, из профессорско-преподавательского состава Калининского педагогического института в оккупированном Калинине остались лишь заведующий кафедрой литературы профессор В.Я. Гнатюк и преподаватель латыни С.Н. Юренев…..

Схожую направленность имела и деятельность преподавателя С.Н. Юренева, добровольно поступившего на службу к немцам и назначенного начальником отдела народного просвещения и одновременно директором калининского музея «Путевой дворец». Сразу же гестапо потребовало от Юренева составить обзор деятельности калининских вузов. Затем, на базе Дома учителя, возглавляемого Ивановым, Юренев приступил к созданию Ассоциации учителей, переименованной вскоре в Ассоциацию интеллигенции. Однако ввиду скоротечности оккупации Калинина (с 13 октября по 16 декабря 1941 г.) многие начинания Юренева не были доведены до конца. Одновременно возглавляемый им отдел просвещения с подачи бургомистра В.А. Ясинского провел работу по уничтожению памятников советского режима. Так, по указанию Юренева были сняты и разбиты, как не представляющие художественной ценности, стоявшие напротив Путевого дворца памятники Ленину и Сталину. Одновременно Юренев активно сотрудничал с оккупационной газетой «Тверской вестник», в которой публиковал статьи антисоветского содержания. В одной из них, «За что сражаетесь, красноармейцы?», призывал бойцов и командиров РККА не оказывать немцам сопротивление под Москвой. Под руководством Юренева из библиотек, вузов и школ была изъята и уничтожена не соответствующая «новому порядку» литература. В этой связи принято считать, что Юреневу, как и Гнатюку, принадлежит заслуга в спасении библиотеки Калининского пединститута, так как перед изъятием и уничтожением партийной литературы Юренев пришел на квартиру к Гнатюку и оповестил его о намеченном мероприятии. В результате была уничтожена лишь коммунистическая литература, не представлявшая научной ценности. К заслугам Юренева и бургомистра Ясинского, как установил в 1992 г. Тверской областной суд, относится и спасение от разграбления немцами экспонатов Путевого дворца. Одним из шагов к этому стала передача по просьбе епископа Василия с разрешения бургомистра в храмы Тверской епархии хранившихся в Путевом дворце старинных икон, старопечатных книг и иных предметов церковной утвари, представлявших художественную ценность.

В этой связи деятельность подобных коллаборационистов в сфере науки, культуры и искусства можно признать лишь отчасти нанесшей вред государству….» [3]

Что это - «отчасти нанесшей вред государству»? И ведь это написано уже в 21веке, а как же мыслили «особисты» и чекисты сталинской закалки да ещё в годы войны? Это был совсем иной угол зрения и другая шкала ценностей.

Недавно прочла :« В воспоминаниях Н. С. Хрущёва есть характерное упоминание о том, что Печковский был неоригинален: «Все, кто оставался, как по сговору, аргументировали свое поведение одинаково: жена больна, отец болен, мать больна, а он не мог их бросить».[6]  Я подумала о том, что стало бы со мной и моей семьёй, если бы мы перенеслись в годы войны и очутились бы в ненужное время, в ненужном месте. Мне скоро 70… Я не смогла бы убежать, зацепиться за поручень вагона, прорваться на борт катера под обстрелом, сквозь месиво озверевших людей … Значит, оставшись со мной, мои близкие стали бы «предателями родины», а бросив на произвол судьбы, «настоящими советскими патриотами», но извергами… Сколько же страдальцев не захотели стать извергами и оказались в рядах предателей, приспешников, прихвостней, если даже хрущёвым это запомнилось.

Но у Сергея Николаевича на руках осталась не только матушка, но все культурные ценности города Твери. Другого ответчика за них не нашлось. Это стремление - «спасти и сохранить» ведь ещё в Витебске проявилось. Только никому там оказалось не нужным. Зато как пригодилось в Твери! Сразу после освобождения города побежал он в нашу комендатуру просить охрану для Музея. Ему не сказали «спасибо» и не пожали руку. Его схватили как предателя.

Думаю, что на Юренева «повесили» всё, даже самое абсурдное. (Хорошо, что самого не повесили. С «гитлеровскими приспешниками» расправлялись прямо сразу по горячим следам). Например, уничтожение пресловутых «памятников Ленину и Сталину» возле Путевого Дворца.. История такова. На месте взорванного Спасо-Преображенского Собора разбили скверик и поставили бетонную скульптуру «Ленин и Сталин в Горках». Не памятники, а памятник: две фигуры на одной скамейке. Эта весьма популярная композиция в разных вариантах имелась во всех парках Ташкента. Скульптура помешала немцам устроить воинское кладбище. Не думаю, чтобы Сергей Николаевич имел какое-то отношения к этому акту вандализма. Или вот: «В один прекрасный момент его просят написать текст для немецкой агитлистовки. Сергей Юренев идет на сделку со своей совестью. Содержание листовки такое: «Солдат Красной армии, бросай оружие и иди домой! Переходи на сторону немецкого Вермахта!» Потом эти листовки найдут в подвалах здания, где сейчас находится администрация Твери, и установят его авторство. Их не успевают раскидать над нашей передовой. Немцы спешно покидают город, бросая технику, им не до бумаги».[4]  Но такие листовки, размером с открытку, разбрасывали с самолётов от Бреста до Волги! Это стандартный текст, приготовленный раз и навсегда в ведомстве Геббельса. Какое там авторство?

https://vk.com/albums-5368538?z=photo-5368538_349225877%2Fphotos-5368538 Справа - постамент? У него новое назначение. На нём установлен поминальный крест. 1941г. октябрь -декабрь.

 

1944г. Захоронений уже нет. На заднем плане -дважды осиротевший постамент. http://tver-street.100ms.ru/street/s/sobor_sq/lenin_stalin_scl/index.html  "Благоустройство сквера площ. Революции" Фрагмент фотографии.
Автор неизвестен, <=1944
Расположение: сайт ТЦДНИ
На заднем плане – постамент от скульптуры (с юга)

Сергей Николаевич подписался подо всеми обвинениями и приготовился к смерти. «Один раз дядя нас очень испугал: он прислал обратно миску для еды и ложку. Потом он мне сказал, что при допросе ему все время угрожали расстрелом и под этой же угрозой заставили подписать протоколы допросов. Об этом он и хотел сообщить» - напишет Ольга Владимировна..[1]

Эхо событий долетело и до старшего брата Николая. Его сын Ростислав написал в своих воспоминаниях: «Папа скончался непонятно от чего: то ли от недоедания, то ли от застарелой своей гипертонии, а вернее всего — от упадка нравственных сил. Мои письма из Крыма не доходили. А главное, в освобожденном от немцев Калинине арестовали дядю Сережу. В «Правде» была напечатана зубодробительная статья Заславского об оживлении в Калинине контрреволюционного дворянского подполья, о сотрудничестве с  фашистскими захватчиками. Дядю Сережу он обозвал выродком, дегенератом, получившим незаслуженно мало — десять лет. Восьмидесятилетняя бабушка осталась одна и, несмотря на попытки соседей и дальних родственников поддержать ее, скончалась. Папа слег, перестал говорить и через несколько дней угас. Я принял этот рассказ спокойно. Жить в сотрудничестве с большевиками папа не хотел уже давно. Его постылая служба в каком-то домоуправлении, его молчаливое сидение часами за своим огромным и пустым письменным столом были осознанным уходом от жизни. Последний раз я видел его высунувшимся из окна нашего семиэтажного дома и махающим мне рукой, когда я уходил 25 июня в военкомат. Да еще в госпитале я видел на редкость отчетливый сон — будто он в авиационном шлеме летит со мной на «У-2» и что-то говорит неслышное из-за мотора. Я не запомнил даты этого сна, но мне кажется, что снился он мне в ночь своей кончины.

Сложнее и мучительнее было мое отношение к судьбе дяди Сережи. То, что он не выродок и не дегенерат, а умный, тонкий, образованнейший эстет, скрывающий свои комплексы за чудачествами, за донкихотской внешностью и донкихотским благородством, я отлично понимал. Что он имел все основания не любить большевиков и советскую власть — я понимал не хуже. Но сотрудничать с фашистами, с оккупантами? Неужели он, русский дворянин, в тяжкую годину своей родины решился нанести ей удар в спину?……

... перед лицом опасности, при угрозе гибели России мой наивный социалистический идеализм слился с воспитанным с детства русским патриотизмом. И долг защищать родину стал для меня непререкаем. И позиция дяди Сережи показалась мне омерзительной. Я не знал истинных причин его сотрудничества с немцами. И узнал о них много позже. Сейчас же я жестоко думал: сотрудничал, изменил России — вот и сиди теперь, отсиживай свой срок… Собственные заботы, судьба мамы, Тамары, атмосфера тревоги и нищеты в Москве побуждали меня как бы отталкивать трагедию дяди Сережи, открещиваться от нее».[2]

Значит, найден автор статьи в "Правде"? Наш антигерой попал на кончик пера самого Дави́да О́сиповича Засла́вского! Вы знаете, это своего рода ВЫСОКАЯ ЧЕСТЬ, ведь Сергей Юренев оказался в  компании поруганных и ошельмованных вместе с Дмитрием Шостаковичем ("Сумбур вместо музыки», 1936) , Осипом Мандельштамом ( “О скромном плагиате и развязной халтуре” 1929) и Борисом Пастернаком («Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка», 1958), "художниками-пачкунами" и всей «антипатриотической группой театральных критиков». Да мало ли по кому прошёлся этот автор, «первое перо при всех режимах».

Сергей Николаевич Юренев был обвинен в «сотрудничестве с врагом». 11 августа 1942 осужден Военным трибуналом гарнизона города Калинина на 10 лет ИТЛ по ст. 58-1а УКРСФСР.  Отмотал свой срок полностью.[1] Реабилитировали его почти через два десятка лет после кончины.

В наши дни даже старосты деревенские, даже полицаи, с которыми в военное время разговор был коротким, больше виновными не считаются. Лишь бы не расправлялись с военнопленными и гражданским населением.[5]

PS. Больше, чем Наталия Михайловна Михайлова для сохранения Памяти о Сергее Юреневе не сделал никто. Низкий Поклон ей за это. . Кроме собственных впечатлений, донесла до нас драгоценные письма Ольги Владимировны Юреневой,не побоялась заглянуть за колючую проволоку Буреполома, опубликовала очерк«Благодарение» в журнале «Москва» №8 ещё в 1990, а затем выпустила в свет книгу «Археолог С.Н. ЮРЕНЕВ (1896-1973)». Сост. Н. Михайлова. М. 2013. Видите, себя скромно назвала составителем. Хотя скорее её можно назвать следопытом. Она шла по следам чужой жизни.

Почему-то Б.Ставиский назвал Михайлову «бухарской журналисткой»? Нет, не бухарская и не журналистка, а как раз наоборот — москвичка, окончила Географический факультет МГУ по кафедре океанологии, работала океанологом, геофизиком и геологом в ИФЗ АН ССР, в ГОИНе, ИГЕМ, и, в конце концов, стала архивистом в музеях.Погружению на дно океана она предпочла погружение в глубины Леты. Девушка пришла в 1966 году в келью старого медресе, в гости к Бухарскому Меджнуну, потом у неё была долгая и интересная жизнь, но душой она как будто осталась там навсегда. Так бывает в жизни, кажется, что ты ушёл навсегда, а ты на самом деле, навсегда остался; кажется, что ты бежишь стремглав в будущее, а ты стоишь на месте, как вкопанный. 

Моя скромная писанина ничего не прояснит и не углубит. Захотелось собрать воедино фотографии, публикации на тверские темы, которых нет на сайте Н.М.Михайловой.

 

 

1. Археолог С.Н. ЮРЕНЕВ (1896-1973). Сост. Н. Михайлова. М. 2013  http://www.domarchive.ru/category/gallery/urenev ;

2.Ростислав Юренев. "В  оправдание этой жизни". http://kinoart.ru/archive/2005/05/n5-article14 ;

3. Игорь Ермолов. «Три года без Сталина». http://www.e-reading.club/bookreader.php/1003694/Ermolov_Igor_-_Tri_goda_bez_Stalina._Okkupaciya__sovetskie_grazhdane_mezhdu_nacistami_i_bolshevikami._1941-1944.html#label21 ;

4. Александр Громов. «Тверичанин Сергей Юренев: в Бухаре его почитали как праведника, а в Калинине осудили за пособничество оккупантам». http://www.krsk.kp.ru/daily/25712/912247/ ;

5. Игорь Мангазеев. "Тверские коллаборационисты". http://archive.is/VSHO6#selection-837.0-837.26 ;

6."Триумф и трагедия Николая Печковского"  "Невский Театралъ" №5(08) май 2014   http://n-teatral.ru/triumf-i-tragediya-nikolaya-pechkovskogo/ .

7.По ссылке http://apologetika.com/print.php?sid=3360  опубликована цитата из очерка Е.Куликова «Неизвестная картина Богданова-Бельского» http://nashenasledie.livejournal.com/92655.html  

 

 

 

Второй брак Управляющего Витебским Отделением Государственного Банка Николая Николаевича Юренева (1842-1902) не мог не наделать шуму в городе. Мы ничего не знаем о его первой супруге Анне Матвеевне Маевской, кроме того, что оставила она двух дочерей Прасковью и Анну. Причём Анна родилась в октябре 1875г., а в 1876г. уже состоялось новое супружество. Значит, Анна Матвеевна, Светлая ей Память, умерла или в родах, или сразу после появления малышки. Едва-едва год прошёл...

Избранницей Николай Николаевича стала итальянка, католичка, Каролина Расселли, по утверждению витебского краеведа Аркадия Подлипского, "итальянская графиня". Это должно было вызвать в Витебске яростные пересуды, толки, какие-то породить легенды…Но нет, ничего до нас не дошло!

 

Наталия Михайловна Михайлова (биограф С.Н.Юренева) опубликовала письмо внучки Каролины Карловны Ольги Владимировны Юреневой, написанное в 1989г. : «… Семья Юреневых была очень известна в Витебске. Отец дяди Сережи, Николай Николаевич Юренев, статский советник, был Управляющий Витебским отделением Государственного банка. Он родился в 1842 году. Был женат дважды .Вторая жена — Каролина Карловна Россели. Бабушке пришлось креститься, чтобы быть женой русского чиновника. <При крещении она получила имя Елена>. В Витебске они жили на улице Дворцовой в доме 8. От первого брака было две дочери. От второго — четыре сына. Отец умер в 1902 году, в возрасте 57 лет, когда старшему сыну, Николаю было 17, Юрию – 15, Владимиру (моему отцу) – 9 лет, а дяде Сереже – всего 6 лет. Так что бабушка вырастила их одна, и все они очень её любили. В молодости Елена Карловна была настоящая красавица. Сыновья все были высокого роста, и она казалась совсем крошкой, когда шла с ними по улице – одна она никогда не гуляла.… Дядя Сережа учился в гимназии. Моя мама рассказывала, как шел маленький гимназист, и всё оборачивался, и махал рукой своей маме, которая смотрела в окно. Так что он учился в одно время с моей мамой, и её семья тоже жила в Витебске». http://www.domarchive.ru/gallery/urenev/5398

Дорога в гимназию... Надо было спуститься по улице Дворцовой до самого начала, потом перейти речку Витьбу. Она хоть и  маленькая, но берега крутые, домов вокруг немного. Для мальчишки столько соблазнов! Как волновалась, наверное, мама за своих сыновей. Особенно за младшего Серёженьку.

На старинной открытке - та самая дорога в Гимназию: мост через Витьбу, вдали - начало улицы Дворцовой.

 

Из прошлого, как пожелтевший лист, прилетел портрет старушки (вылитой Пиковой Дамы) - рисунок М.К. Соколова. Это Елена Карловна в начале 20-х годов в Твери. Хотелось бы увидеть юную красавицу, но других изображений нет... http://www.domarchive.ru/gallery/urenev/5398

Появились в интернете новые сведения о семье Каролины Карловны Расселли.

Каролина (Лина) Кароловна Юренева (Рассели) (Почему «Кароловна»??? Видимо, какая-то ошибка!)
Псевдоним:	"Лина"
Дата рождения:	08 сентября 1855
Смерть:	1942 (86-87)
Ближайшие родственники:	Жена Николая Николаевича ста. Юренева Мать Николая Николаевича Юренева; Владимира Николаевича Юренева; Ольги Николаевны Юреневой; Георгия Николаевича Юренева и Сергея Николаевича Юренева

 

https://www.geni.com/people/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0-%D0%9B%D0%B8%D0%BD%D0%B0-%D0%AE%D1%80%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D0%B2%D0%B0/6000000027985378006

 

   Отец и мать, брат и сёстры  Каролины Карловны Юреневой.  https://baza.vgd.ru/1/82346/ 

Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника

 

О национальности отца в данных архива ни слова, но о брате Франце написано -  ИТАЛЬЯНЕЦ. 

---

Раселли Франц (Франсуа) Иванович 1807 — 30 апреля 1883

брат?-Карл?
Также- Роселли
итальянец, в службу вступил с 20 августа 1828 ........
1 октября 1881 восприемник при крещении в Виленской Благовещенской военно-госпитальной церкви у дочери племянницы? Каролины Карловны Юреневой/урожд Раселли- Ольги"   https://baza.vgd.ru/1/82346/ Кстати крупный чиновник, действовавший в области золотодобычи, финансов.

Я стала пытать интернет, назойливо набирая одно и то же - «Каролина ...Елена… Росселли… Расселли». И когда я ему (интернету) надоела до чёртиков, он вдруг выбросил ссылку на «Списокъ воспитанницъ окончившихъ курсъ въ Московскомъ Училищ Ордена Св. Екатерины за сто лтъ его существованія. (1803-1903 г.г.)»

http://personalhistory.ru/papers/%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%98%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%82%201803-1903.htm 

Среди прочих в 1873г. его окончила   --- 13. Расселли, Каролина-Изабелла Карловна!!! ВОТ НА 515-ой СТРАНИЦЕ!!              ...

"Награждены книгами

9. Савелова, Марія Михайловна

10. Щепелева, Варвара Васильевна

11. Чи-Князь, Анна Антоновна

12. Шепелева, Анастасія Николаевна

13. Расселли, Каролина-Изабелла Карловна

14. Прохорова, Александра Павловна

15. Казаринова, Варвара Михайловна

16. Толстая, Александра Васильевна

17. Катенина, Софья Михайловна

18. Зацпина, Надежда Семеновна

19. Де-Спиллеръ, Марія Петровна

20. Пермякова, Александра Павловна

21. Кропишъ, Зинаида еодоровна

Удостоились полученія аттестатовъ

22. Боборыкина, Екатерина Владиміровна

23. Гермези, Марія Константиновна

24. Загоскина, Надежда Васильевна

25. Клочкова, Софья Дмитріевна

26. Ламакина, Софья Павловна

27. Ларіонова, Ольга Аркадьевна

28. Лизогубъ, Елена Васильевна

29. Львова, Надежда Алексевна

30. Малевинская, Лидія еодоровна

31. Науменко, Евгенія Ефимовна

32. Ошанина, Анна Александровна

33. Педяшъ, Августа Васильевна

34. Побдоносцева, Марія Дмитріевна

35. Рязанцева, Клавдія Ильинична

36. Соколовская, Зинаида Алексевна

37. Терюхина, Софія Ильинична

38. Филипповичъ, Евгенія Антоновна

39. Шепелева, Параскева Васильевна

40. Фонъ-Штемпель баронесса, Вра Николаевна

41. Янко, Марія Михайловна"

http://elib.shpl.ru/ru/nodes/35872-moskovskoe-uchilische-ordena-sv-ekateriny-1803-1903-g-g-istoricheskiy-ocherk-m-1903#mode/inspect/page/3/zoom/5

 

http://elib.shpl.ru/ru/nodes/35872-moskovskoe-uchilische-ordena-sv-ekateriny-1803-1903-g-g-istoricheskiy-ocherk-m-1903#mode/inspect/page/541/zoom/5

Я не могу утверждать, я только предполагаю, что выпускница училища и вторая супруга Николая Юренева одно и то же лицо. В 1873 выпустилась, в 1876 вышла замуж за вдовца с двумя дочерьми. Всё сходится. Такой брак был расхожим житейским вариантом для девушки - бесприданницы. Ведь это было особое училище (впоследствии Екатерининский Институт Благородных девиц). Императрица Мария Федоровна в письме к сыну, императору Александру I писала: "В этом... заведении, учрежденном исключительно для недостаточного дворянства, учение и все занятия девиц... приноровлены к их будущему положению, т.к. большая часть из них при недостатке родителей должны будут в самих себе находить средства к существованию собственными трудами или к оказанию помощи родителям, занимаясь воспитанием своих младших сестер..."  Принимались девочки 10-11 лет. Они получали лучшее образование, на которое только могла в то время рассчитывать женщина. Опубликованы воспоминания выпускницы 1855г. Анны Николаевны Энгельгардт (1838-1903), переводчицы с четырёх языков, редактору журнала - выдающейся женщины своего времени. Кроме знаний, учебное заведение прививало определённый кодекс поведения, стиль общения. Эту часть мемуаров кратко изложила в своей статье г-жа Иванова - Гладильщикова. http://izvestia.ru/news/280339

« По части нравственных свойств.Откуда взялось мнение о сентиментальности институток? Каким образом могла явиться сентиментальность у институтки, когда весь институтский строй клонился не только к истреблению всякой сентиментальности, но и к сдерживанию и подавлению всякого наружного проявления чувства?... В большинстве институток былого времени... я замечала всегда наклонность к сарказму и скорее некоторую сухость в приемах и обращении, чем слезливую восторженность и сентиментальность... Институтки, так сказать, воспитывали друг друга. В этом отношении у институток был известный идеал, конечно, не вполне выясненный и определенный, но к которому инстинктивно стремились все неглупые и самолюбивые личности. Идеал этот требовал... известной стойкости в отношениях с начальством и товариществом и безусловной честности в сношениях с этим последним. Малодушие, слезливость, пустая восторженность и бесцельная экспансивность презирались. Это по части нравственных свойств.
 

По части внешних приемов и манеры себя держать существовало также свое воззрение. Институтки не любили никакого кривлянья и ломанья, подергиванья плечами, закатыванья глаз и т.п. "Пожалуйста, не жантильничайте!" - кричат, бывало, десятки голосов при всякой выходке подобного рода... И здесь также больше всего уважались простота и спокойствие и чувство собственного достоинства.

Правило ошикивать учителей. Институтки не любили жадных учителей, которые стремились давать частные уроки по своему предмету, а потом своим ученицам незаслуженно ставили "пятерки" (за это их ошикивали). У нас было в обычае ошикать учителя всякий раз, как он поступит, по-нашему, дурно.

  Уважали не за богатство, а за ум Были, конечно, у нас и богатые, были и титулованные, которые про себя гордились, быть может, своим богатством и титулами, но высказывать этого не смели. Товарищество с этой стороны вырабатывало чувство равенства и проводило нивелирующую черту между воспитанницами одного института. Отличия не вещественные, а, так сказать, духовные, создаваемые уже институтской жизнью сообразно уму, занятиям, характеру и нравственным свойствам, признавались, а отличия рождения и состояния - нет. Подводя итоги (уважение к высшим интересам жизни) Институт до некоторой степени вырабатывал и закалял характер, чему содействовал главным образом суровый дух, сложившийся в среде самих воспитанниц, Бог весть когда и кем занесенный и переходивший из рода в род... Под внешней форменностью институтского строя была полная возможность развиться в характере способной, энергической личности и чувству собственного достоинства, и внутренней самостоятельности. Кроме того, институт развивал уважение к высшим интересам жизни, а не к одним материальным благам, заботы о которых почти исключительно поглощали наше тогдашнее общество».

В ИНТЕРНЕТЕ НАШЛИСЬ изображения воспитаниц этого учебного заведения  КОНЦА 70-ХГОДОВ 19в..

фото ЦГАКФФД СПб, альбом 316: учебные заведения Москвы.

Воспитанницы и [преподавательницы] в актовом зале училища Ордена Святой Екатерины.

конец 1870-начало 1880 гг.  http://forum.vgd.ru/1410/6968/10.htm?a=stdforum_view&o=

фото: ЦГАКФФД СПб

Воспитанницы училища Ордена святой Екатерины в зале во время [урока пения].

альбом: П 316. Учебные заведения Москвы

Дата съемки [конец 1870-х-начало 1880-х гг.] съемка: Дьяговченко  http://forum.vgd.ru/1410/6968/10.htm?a=stdforum_view&o=

Общий вид училища Ордена  св.Екатерины в Москве. Конец 70-х начало 80-х годов 19 века.  http://forum.vgd.ru/1410/6968/10.htm?a=stdforum_view&o=   "В 1802 году императрицей Марией Федоровной было решено устроить в этих помещениях Московское училище ордена Святой Екатерины. И в 20-х годах здание было перестроено Д.И. Жилярди и А.Г. Григорьевым под институт, превратившись в прекрасный образец зрелого ампира".

PS. Елена Карловна Юренева, войдя в дом Юреневых, разделила горестную участь этого семейства. Можно сказать -"подставила плечо".  После кончины мужа сыновей поднимала одна. Конечно, оставались какие-то средства, была пенсия семье государственного чикновника. Она соблюла семейную традицию - все четыре сына поступили на юридический факультет Петербургского Университета. Правда, младший Сергей не доучился, сбежал в Московский Археологический Институт. (В известном смысле, профессия юристов сыграла роковую роль в жизни братьев Юреневых. Красные ненавидели "судейских", также как попов и жандармов) А потом революция, бегство из родного города в Тверь... В лагерях погибли Владимир и Георгий, безвинно убиенные.. Потом война...Жизнь в оккупации... Каролине - Изабелле, миниатюрной красавице-итальянке, уже за 80...В декабре 41-го вернулись наши, но схватили младшего Сергея под горячую руку...Больше она его никогда не увидит.

Вновь обращаемся к книге Наталии Михайловой: "В краткое «междуцарствие» с момента входа в город наших войск и до возвращения сбежавших властей стали грабить дома и учреждения. Оставив больную мать на попечение соседки, Сергей Николаевич пошел в комендатуру, чтобы попросить для музея охрану. Но домой он уже не вернулся. Его арестовали по доносу и обвинили в сотрудничестве с оккупантами. Беспомощная Елена Карловна осталась дома совсем одна. Ей помогала соседка, пока Ольга Николаевна с матерью смогли вернуться домой в конце декабря". Ольга Владимировна вспоминает: "Бабушка впала в апатию, никого не узнавала. Ждала только смерти. Её спасало только то, что она была глубоко верующим человеком... Мы пытались ей всё объяснить, но она ничего не поняла. Она умерла в марте.." http://www.domarchive.ru/gallery/urenev/5402

https://www.youtube.com/user/GorkyTheatreUZB/videos?shelf_id=0&view=0&sort=dd Всем, кто любил, любит и будет любить ТЕАТР им. Горького в Ташкенте. Поделился Владимир Голома!!!

Наталия Михайловна Михайлова, биограф Сергея Юренева, написала в одном из очерков http://www.domarchive.ru/chronica/3298: «Вся Бухара любила «калон-бобо»  (высокого старика) русского князя Сергея Николаевича Юренева. Они знали, что и он их любит. Он опекал и старых, и малых». Больше, чем Наталия Михайловна для сохранения памяти о Сергее Юреневе не сделал никто. Самый крупный вклад — это её книга «Археолог С.Н. ЮРЕНЕВ (1896-1973)». Сост. Н. Михайлова. М. 2013. Но откуда взялся этот «князь»? Какая-то семейная тайна? Новые данные? Или опальный археолог постепенно становился персонажем городского фольклора? И молва людская как-то инстинктивно пыталась вознаградить, возвысить приёмного сына Бухары, участь которого была одна сплошная несправедливость?

Я пустилась в увлекательное путешествие по родословной. Первыми за изучение истории рода Юреневых взялись … сами Юреневы. К 1903 г. была готова сводная родословная книга (Г. Н. и Н. А. Юреневы, "Род Юреневых. Генеалогическая роспись с XIV по XX ст.", СПб., 1903 г. ). Под одну корочку собрали сведения о всех трёх ветвях этого весьма многочисленного рода. Мне была доступна часть электронного варианта этой книги. http://static.my-shop.ru/product/pdf/121/1206900.pdf

 

Записаны были Юреневы в дворянских родословных книгах разных губерний. Эти записи фиксировали не только родство, но и положение членов рода в обществе. Юреневы, предки Сергея Николаевича, принадлежали к Великолуцкой ветви и были внесены в шестую часть родословной книги Псковской губернии. http://www.domarchive.ru/archive/fonds/1_rod/4229

Чтобы сориентироваться во всех тонкостях таких записей привожу сведения о борьбе за внесение в 6-ю часть совсем ДРУГОГО ЮРЕНЕВА из Тверской ветви (подполковника Семена Павловича Юренева,
вышневолочаевского помещика, 1799-1855) .

«Незадолго до смерти он пожелал быть внесенным в шестую часть дворянской родословной книги Тверской губернии. Завязалась переписка, бюрократическая машина работала несколько лет, запрашивала данные о предках Юренева, свидетельства о рождении его детей, разные имущественные документы, купчие, формулярные списки, акты о награждении Юренева Орденами, - то есть те данные, которые сегодня помогают нам восстановить детали психологического портрета мелкопоместного дворянина не вовсе большой руки.

Родословные книги делились на шесть частей. В первую вносились те, чьему дворянству – не более ста лет. Во вторую часть вносят “по военным чинам и орденам”. В третью – “по гражданским чинам и орденам”. В четвертую – “иностранные роды”. В пятую – “баронские, графские и княжеские”. В шестую – “древние благородные дворянские роды”, кои ведут счет дворянству своему никак не позднее чем с 1685 года.

Юренев стремится попасть именно в шестую часть - самых древних. Не по амбициям стремится, а – по праву. Представляет доказательства, которые сочли безупречными. И – достигает своей цели». http://starina.tverlib.ru/us-00340.htm

Вот и Сергей Николаевич Юренев, как и вся Великолукская ветвь из ШЕСТОЙ части родословной книги, относились к ДРЕВНЕМУ БЛАГОРОДНОМУ ДВОРЯНСКОМУ РОДУ (иначе — столбовому), что было очень почётно, но ТИТУЛА они не имели!!! Если бы сподобились стать баронами, графами или князьями, были бы занесены в ПЯТУЮ часть. Значит, называть Сергея Николаевича «КНЯЗЕМ» -нет никаких оснований.

В родословной упоминаются мужья, жёны Юреневых. Вот например, сестра деда нашего героя - Александра Егоровна Юренева - вышла замуж за Александра Яковлевича Ганнибала (сына Яко́ва Исаако́вича Ганниба́ла —двоюродного дяди А. С. Пуш­кина, внука арапа Петра Великого — Абрама Петровича Ганнибала, Сведения из Википедии). И тут не обошлось без Пушкина!