То, что начинал Петр Великий, закончилось российским аятоллой

Я про слом русской истории, такой же кардинальный, как слом 1979 года в Иране

^{Иран, 29 ноября 1979 год}

Как ни горько мне признавать, но Россия сейчас переживает ровно то самое, что Иран во время исламской революции 1979 года, с той только разницей, что наш аятолла Хомейни является одновременно нашим же шахом.

Я про слом русской истории, такой же кардинальный, как слом 1979 года в Иране. До 1979 года Иран был стремительно модернизирующейся страной. Парламент, наука, образование, законы, запрещающие чадру, предоставление женщинам права голоса. У шаха Мохаммеда Резы, сластолюбца и донжуана, была одна жена, точнее, он разводился и женился вновь, и после того, как он развелся с египетской принцессой, он сватался к принцессе английской, и его жена красавица Сорайя позировала на фото в коротком платье в горошек с лямочкой на одном плече, и шах публично называл мулл «невежественными засохшими индивидами, чья мысль не шевелилась столетиями и не может зашевелиться вновь».

А потом эти невежественные засохшие индивиды повылезали из всех щелей и мертвой хваткой взяли страну за горло, погрузили во мрак, объяснили ей, что она — самая великая и духовная на свете, вот только проклятый Запад ее не любит.

И оказалось, что это стране очень нравится. Гораздо приятней сидеть по ноздри в духовности и рассуждать, что Запад нас не любит, чем как Китай, стиснув зубы, этот Запад догонять.

Причина, по которой свершилась иранская революция, была страшна и проста: Запад перестал быть сильным. Где были все эти аятоллы в 1941 году, когда в высокодуховный Иран британские танки вошли с одного конца, а Красная армия — с другого? Молчали в тряпочку, потому что в мире, где цивилизация имеет форму танка, сторонники духовности имеют мало шансов.

Владимир Путин очень точно почувствовал эту слабость Запада. Он понял, что цивилизация, которая ничего не может сделать с исламистами, ничего не сможет сделать и с Путиным. В военном смысле слова. А все остальное — не важно.

Экономические санкции? Они наложены на Иран. Власти мулл это не поколебало. Наоборот, укрепило: всю нищету Ирана они объясняют санкциями. Экономические санкции наложены на Зимбабве. Власть Роберта Мугабе это не поколебало. Наоборот, укрепило. Всю нищету Зимбабве он вот уже 34 года объясняет тем, что проклятый Запад ненавидит Зимбабве за то, что она встала с колен, а всех врагов его власти объявляет агентами «оранжевой» революции. И народ Ирана, и народ Зимбабве — верят.

Вот это и является для меня самым страшным во всей этой истории: что большинство народа и даже большая часть элиты глубоко за.

Что большинство россиян свято верует, что власть в Украине захватили фашисты на деньги Запада, а на востоке Украины доведенный до отчаяния народ обороняется от фашистов-«бандеровцев». Что самое удивительное, в это верит также большинство на юго-востоке.

И Западу, собственно, нечего возразить. Вы говорили, что воля народа — это главное? Ну так кушайте ее, эту волю, полной ложкой.

Владимир Путин в ходе маленькой победоносной аннексии показал, что он мастерски умеет эксплуатировать все слабые места противника и все темные инстинкты народа. Так что в России произошла иранская революция 1979 года, только ее устроил шах, превратившийся в аятоллу.

Режимы, подобные новому российскому, — в Иране, Судане, Зимбабве, Венесуэле, — строящие всю свою идеологию на том, что Запад их ненавидит, прекрасно понимают, что Запад в конечном итоге — «бумажный тигр», и все, что народ проигрывает в экономике, власть выигрывает в неуязвимости. Проблема только в одном. Все эти режимы оказываются в итоге отброшены на обочину истории. В них нет ни великих ученых, ни инновационных компаний, ни крупных университетов, в них нет, по большому счету, даже элиты — в них есть только верхушка, разделяющая и направляющая вкусы толпы.

В свое время Петр Первый вывел Россию из этого состояния. Он резал бороды, внедрял Европу, и благодаря Петру Российская империя стала мировой державой. Сейчас Путин возвращает Россию обратно.

Юлия Латынина