Струн перебор...это Фламенко

  Страсть и огонь...это Фламенко

  "Да" или "нет"...это Фламенко

Стук кастаньет...это Фламенко 

Armik
 

Рожденный в андалусской ночи,

Где виноградный запах свеж,

Сплетает этот танец очи

И между чувствами рубеж.



Когда душа срывает грани,

Слова смолкают, лишь огонь

Внутри зажженными кострами

Чеканят импульсом ладонь...



И в ритме взлетов и падений

Вся боль, и страсть, и торжество

Желаний, роста, становлений,

Интимность, честность, естество...



Гитару в руки взяв, испанец,

Сливаясь с нею в унисон,

Рождает откровенный танец,

Как роза трепетный бутон...



Фламенко чувственно и страстно

Бросает вызов и напор...

И телом правя полновластно

Граничит с вечностью танцор...



Как облик штормового моря,

Стеклом звенящих кастаньет,

Движенья с ритмом сердца вторя,

Срывают страстности букет...



Экстаз, момент, неповторимость,

В огне пылает жар любви,

Бросает вызов одержимость,

Всех тайн, скрываемых в крови...

Марина Бойкова

возникло в Андалузии в 1780 году,под влиянием культур народов, в течение веков сосуществовавших на одной территории – арабской, еврейской, христианской и цыганской. Отголоски африканской культуры также достигли юга Иберийского полуострова, смешав негритянские ритмы с андалузскими.

 Обиталищем фламенко был дом. В традиционном испанском жилье все квартиры выстраивались вокруг общего внутреннего дворика (patio), который являлся своеобразным центром всего дома.

Все это происходило в ограниченном кругу родственников, поэтому многие самые значительные имена во фламенко – это семейные династии, где из поколения в поколение передавались секреты мастерства.



Музыка воспринималась как диалог, общение, этим и объясняется ее импровизационный характер. Диалог между двумя кантаорами, кантаором и гитаристом, песней и танцем. 

Постепенно жизнь, проходящая в патио все больше и больше переносилась на улицу, например, во время празднования свадеб, крещения и других событий.

Выйдя за пределы семейного круга, фламенко начинает проникать в другие сферы андалузского общества. В домашних фиестах начинают принимать участие знаменитые кантаоры и байлаоры.



В конце XVIII века фламенко уже звучало в тавернах и на постоялых дворах андалузских дорог. 

Подавляющее большинство кантаоров и байлаоров были цыганами. Таинственная, даже демоническая сила их исполнения этой музыки отражалась даже в афишах представлений: “Демон дремлет в душе цыгана и просыпается со звуками сарабанды” – такими словами начиналась афиша, рекламирующая представление фламенко в 1781 году.

 ФЛАМЕНКО



Мой лебедь золотой, моя гитара,

Взлети, превозмогая естество -

Беспечно-молодой, безумно старый

Напев плеснёт из взлёта твоего...



...Лебяжью шею гриф гитарный выгнул,

Затрепетав под властною рукой -

Аккорда стон в пространство зверем прыгнул,

Отринув безмятежность и покой.



И дробь копыт горячего мустанга

В упруго-нервном ритме пролетит...

Мелькнула искра горестного танго

От вскрика струн, нацеленных в зенит.



И беспощадно, хваткою кинжальной,

Терзают пальцы трепетный металл...

Рокочут струны, и себя не жаль им -

Грохочет гром в объятьях алых скал...



Отчаянье разбито каблукам...

За гранью боли - сердца горький стук...

Взметнулась юбки хлещущее пламя -

Упал до стона струн горящих звук...



Гитары плач над синею водою -

Как всплеск прощальный лебединых крыл -

Непрокорённой, чистою звездою

Взлетает в небо -

из последних сил... 

Боль и повыв...это Фламенко

  Нерв на разрыв...это Фламенко

В бездну иль в высь...это Фламенко

  Смерть или жизнь...это Фламенко