Как россиянка стала женой единственного в Израиле заключенного, осужденного пожизненно

Выйдя замуж за убийцу премьер-министра, с которымЛариса ТРЕМБОВЛЕР познакомилась в тюрьме, она стала самой известной «русской» эмигранткой в Израиле. Еврейское общество разделилось: те, кто поддерживал курс правительства убитого Ицхака РАБИНА, ее возненавидели, другие сочувствовали.

Политологи до сих пор ведут споры, как бы сложилась история Израиля, если бы 4 ноября 1995 года не был убит премьер-министр Израиля, лауреат Нобелевской премии мира Ицхак Рабин. Одни считают, что, подпиши руководитель страны договор о признании Палестины отдельным государством, не было бы войны, которую сегодня мирные жители Израиля наблюдают из своих окон. Другие уверены, что в случае подписания международного договора Израиля уже не существовало бы. Так или иначе, убийца Рабина Игаль Амир стал человеком, изменившим ход истории.

Уехала по религиозным соображениям

Из Москвы в Израиль Лариса Трембовлер уехала 24 года назад и с тех пор ни разу не приезжала обратно.
- Я и мой муж Вениамин причисляли себя к религиозным евреям, - рассказывает Лариса Трембовлер. - И по этим соображениям я хотела жить в Израиле - на Земле обетованной. В Москве я окончила биологический факультет, а здесь, в университете, поступила на курс филологии. Защитила диссертацию, писала книжку, растила четверых детей. В общем, политикой совсем не интересовалась.
Живет Лариса в религиозном районе Иерусалима, на зеленых холмах. Как принято у ортодоксальных иудеев, носит парик и соблюдает религиозные праздники. Все дети Трембовлер знают русский язык, правда, предпочитают дома говорить на иврите. Хотя квартира и большая, семья живет скромно.

Лариса ТРЕМБОВЛЕР родила от Игаля сына Инона - копию отца. Фото Натальи МУРГИ

- Все началось в 1992 году, когда на выборах победило левое правительство Ицхака Рабина, - вспоминает Лариса. - Когда встал вопрос о подписании Норвежских соглашений, общество разделилось. Вроде дело хорошее - признать Палестину отдельной автономией и установить долгожданный мир. Но поскольку люди понимали утопичность этого соглашения, еврейский мир раскололся на две части.
Трембовлер, как и многие израильтяне, не поддержала премьер-министра Рабина с его идеей признания автономии Палестины.
- Так называемая Организация освобождения Палестины у нас считалась вне закона. Ее и в мире почти никто не признавал. Поэтому, когда решили, что ее лидер Ясир Арафат будет представителем палестинцев, мы недоумевали. Арафат, который подписывал соглашение, не собирался его выполнять. Согласно палестинской хартии, их конечная цель - уничтожение Израиля как еврейского государства. Еще один пункт соглашения - желание миллионов беженцев, которые жили на территории Израиля, вернуться на родину. Это - одно из условий Арафата прекращения конфликта. Все понимали: арабы захватят Израиль и сотрут его с лица земли. Предложенный принцип - отдача территории в обмен на мир - не оправдал себя.
Однажды, возвращаясь из университета, Лариса обнаружила, что все дороги перекрыты. Вскоре по стране прокатилась волна терактов.

Игаль АМИР застрелил премьер-министра Израиля и изменил ход истории

- Палестине дали автономию, во главе которой находился Арафат, - продолжает Трембовлер. - Оружие, которое выдали палестинцам, чтобы нас охранять, стали применять против израильтян. Начались взрывы автобусов, магазинов... Хорошо помню это чувство страха, когда еду в автобусе, вижу араба с сумкой и думаю: везет он бомбу или нет, выйти или испытать судьбу.
Вслед за терактами в стране начались акции протеста, которые правительство игнорировало.
- На выборах я обычно голосовала за религиозную партию: ни левые, ни правые меня не интересовали, - объясняет Лариса. - Но трудно остаться равнодушной, когда у тебя дети и ты не знаешь, вернутся они домой из школы или нет. Я приняла участие в акции гражданского неповиновения, которую правительство подавило, а на людей завели уголовные дела.

 

Выстрелил в упор

Премьер-министр Рабин воспринимался народом как герой Шестидневной войны с арабами. Многие ему доверяли, поэтому считали, что раз сам премьер с его боевым прошлым идет на заключение мира, то опасности для страны нет. Однако другие израильтяне боялись создания палестинского государства и передачи ему части своей территории.
- 4 ноября 1995 года я услышала, что студент юридического факультета Игаль Амир во время демонстрации в поддержку мира выстрелил в упор в премьер-министра и убил его. Понятно, что это был акт отчаяния, - считает Трембовлер. - Молодой человек меня не интересовал, но меня переполняло чувство сострадания. Потом мне Игаль говорил: «Я не верил тогда в то, что останусь в живых». Он шел - как на смерть. Считал, если арабы могут умереть за идею, то почему евреи не способны ради родины пойти на такой шаг. Игаль рассчитывал, что после убийства начнется перемена политического курса.
После покушения в стране началась паника.
- Все залезли под столы - боялись нападения, - вспоминает Лариса. - Те, кто вещали, что Рабин предатель, заговорили, мол, он - мудрый руководитель.
На суде Амир заявил, что действовал в одиночку.
- Пытались найти сообщников. Но Игаль стоял на своем: «Я сделал это один!» - рассказывает Лариса. - Тогда арестовали его брата Хагая, который отсидел 17 лет и лишь три месяца назад вышел на свободу. В этот момент я увидела личность, и мне стало понятно, почему он это сделал, хотя обсуждалась куча версий: вплоть до заговора секретных служб. Однако все они не подтвердились.

Ицхак РАБИН (слева) не успел подписать международный договор с Ясиром АРАФАТОМ о признании Палестины отдельным государством

 

Ушла от мужа

После убийства Рабина вышел закон, который стал носить название - «закон Игаля Амира»: за убийство главы правительства по идейным соображениям преступнику давали пожизненный срок.
- Игаль рассказал, что однажды следователь ему заявил: «Тебя все ненавидят!» На что он ответил: «Я это сделал не для того, чтобы меня любили». Он верил, что это способ спасти других людей. Я тогда была замужем, четверо детей... Для меня Игаль был бедным, наивным студентом, - рассказывает Трембовлер. - Мы с мужем связались с его родителями, которых преследовали власти и инакомыслящие. Их старшая дочь как раз замуж выходила, и даже по радио призывали сорвать свадьбу. Дом Амира не раз поджигали. Но много людей приходило поддержать его. Тогда мне не казалось, что у нас с Игалем, который моложе меня, могут развиться какие-то отношения. Мы - религиозные люди. Кроме того, Игаль находился под круглосуточным наблюдением видеокамер в одиночке. Только два раза в месяц ему давали время на общее свидание. 
Но когда брак Ларисы с «русским» мужем Вениамином развалился, Игаль оказался тем мужчиной, который помог ей преодолеть кризис.
- Игаль сделал мне предложение по телефону: «Если ты выйдешь за меня замуж, тебя ждет то-то и то-то», - не стал он ничего скрывать. Я была не готова, потому что у меня четверо детей, а он осужден пожизненно. Я честно сказала Игалю, что не могу. Так я продержалась месяц, - вспоминает Лариса.

Суд отказал в браке

За право стать мужем и женой Ларисе и Игалю пришлось побороться.
- Нам не давали пожениться, - говорит Трембовлер. - Глава управления тюрем отказал в прошении, как он ответил, по соображениям совести. Мы подали в суд, но и в этой инстанции ничего не решили, объяснив, что это нанесет ущерб безопасности Израиля.
Тогда Игаль нашел выход: провести свадьбу по древнему религиозному обряду.
- Такая свадебная церемония не проводилась тысячи лет, - объясняет Лариса. - Надо было соблюсти целый ряд условий: сначала кольцо в камеру тайком пронести. Это сделал отец Игаля. Затем кольцо вернули посреднику, а тот отдал его мне. Все это держалось в строгой тайне, что казалось практически нереальным. После этого мы подали очередное заявление: раввинат год проверял, все ли религиозные тонкости оказались соблюдены. Наш брак все же признали законным.
Но и после этого Игалю и Ларисе не давали семейных свиданий. А ведь ей, как любой женщине, хотелось родить от любимого.
- Тогда мы подали в суд, чтобы нам разрешили хотя бы искусственное оплодотворение. Дошло до абсурда: я думала, как вынести из тюрьмы сперму собственного мужа! Другого выхода, казалось, у нас не было. Однако началась шумиха в прессе, и через пару месяцев нам дали свидание. Через год родился наш сын - Инон, копия Игаля, - улыбается Лариса.
Сегодня Трембовлер не теряет надежды, что в Израиле отменят «закон Игаля Амира» и ее муж выйдет на свободу. А пока ей дают одно семейное свидание и два общих в месяц.
- Я думаю, это судьба, - считает Лариса. - У каждого свой путь, у меня он такой.