После неудачных попыток обучаться петь я превратилась в существо, которое ненавидит себя и желает лишь одного — чтобы все от него отъебались.

В середине августа, перед поездкой в гости к отцу, я опубликовала на мьюзикфорумах сообщение о поиске преподавателя. Через некоторое время я получила письмо на почту от некой Ю. В., которая приглашала меня к себе заниматься. Я ей сообщила, что смогу приехать на первое занятие не раньше середины октября. Мы договорились о том, что я ей напишу незадолго до того, как соберусь. Она была удивлена тем, что я искала преподавателя именно по классическому пению.

В начале октября я написала, что готова посещать занятия. Я нашла выход из своей ситуации: решила тайно заниматься у преподавателя. Мне выделяли некоторую сумму в качестве карманных денег на неделю. Этой суммы хватало на одно занятие и на бутылку воды. Мне написали как проехать, на какие трамваи нужно сесть, чтобы доехать от метро. В качестве поскриптума та мне написала, чтобы я не перепутала направление. Для чего она мне это написала?

Настал день Х. Я приехала на нужную станцию метро, вышла в ту сторону, где как раз были трамвайные остановки. Спросила у одной женщины в какую сторону нужно ехать, чтобы доехать до нужной остановки. Женщина мне сообщила, что я должна перейти на другую сторону путей и сесть на трамвай там. Трамвай приехал, я зашла в него, оплатила поездку и заняла нужное место. Через несколько минут я обнаружила, что еду в противоположную сторону. «Чем я не понравилась той женщине с остановки, что она мне сообщила неверное направление?» — расстроилась я тогда. Конечно же, сейчас я предполагаю, что женщина могла перепутать, но в ту пору была зациклена только на себе. Пришлось выходить и пересаживаться. В итоге я опоздала на полчаса.

Ю. В. преподавала в актовом зале здания МИКХИС. Меня попросили подождать пару минут, чтобы она закончила урок с предыдущей ученицей. Выяснилось, что та у неё занимается всего второе занятие и у неё всё хорошо получается и она понимает что нужно делать, чтобы петь.

После того, как она с ней закончила, она меня прослушала. Поинтересовалась для чего мне академический вокал. Я ей всё объяснила. Она мне сообщила, что сначала мы будем заниматься по общей программе, а потом уже ставить красивое вибрато и вообще академический вокал не нужен в совремненой рок-музыке. Также она сообщила, что предыдущие мои преподавательницы испортили мне голос и я буду заниматься по щадящему режиму. «Ладно», — подумала я, — «самое болезненное — начинать всё сначала!».

Также выяснилось, что в отличие от тех же предыдущих Ю. В. старше меня всего на четыре года. Она рассказала мне, что пением занимается с 14 лет. У неё была своя рок-группа. Это меня обрадовало, т. к. я подумала, что она может мне не только джазовый вокал поставить, но и помочь с рок-техниками. Это было то, что на тот момент мне и было нужно. Она меня послушала и оценила мой голос как тот, который чуть повыше, чем у неё. Насколько мне помнится, я её голос определила как центральное меццо-сопрано. Рассказала, что этот зал ей достался благодаря связям дедушки. Её дедушка какой-то чувак из поп-группы А-студио.

В комнатке, что была рядом с актовым залом, располагалась аппаратура. На стенах висели плакаты с вокалисткой Эванесенс и вокалистами Linkin park. Меня это немного обрадовало. Я поинтересовалась тем, какую музыку она слушает. Она сказала, что висящие на стене товарищи ей, конечно, нравятся, но больше нравятся группы Korn, Guano Apes. На стене вместе с плакатами также висели две или три таблички, в которых говорилось, что Ю. В. является лауреатом конкурса и обладательницей одно из призовых мест.

Меня очень расстроило то, что у неё не было музыкального образования. Она мне сообщила, что учила музыкальную теорию не обучаясь в музыкальной школе. «Ладно, поверим», — подумала я.  На лице Ю. В. отобразилось недовольство тем, что я интересуюсь у неё наличием музыкального образования. В общем, меня убедили, что наличие образования не гарантия того, что голос не испортят.

Я поинтересовалась тем, как же они в группе музыку сочиняют. Она мне поведала, что без музыкального образования в группе только она одна и когда у неё есть какие-то идеи она приблизительно объясняет их группе на пальцах. Это меня шокировало.

Мы прошли к пианино. Обнаружилось, что она не умеет играть на нём. Она мне неуклюже наигрывала левой рукой в первой октаве упражнения. Не распевки, как предыдущие, а сразу упражнения. Про дыхание и резонаторы она мне, конечно, рассказала, прежде, чем приступить. Вверх потащила не выше соль первой, а вниз не ниже ля малой. На дом назначила мычать только в пределах квинты от до до соль первой октавы. Мне также дали рекомендацию заниматься не более 15 минут в день и пару советов по режиму питания.

Пели упражнения мы недолго, после чего она меня повела обратно в ту комнатку, включила мне микрофон.  Я стояла ровно напротив комбика — места, от которого мне в дальнейшем предстояло получать обратную связь.

Ю. В. отметила, что её методика заключается в том, что человек будет петь осознанно и впоследствие сам себя сможет обучить. Я спросила у неё то, что обычно спрашивала у преподавателей: а когда я буду петь? Мне ответили всё по стандарту — без конкретики. Сказали, что у каждого индивидуально. Кто-то может научиться за два года, а кто-то за 10 лет не может… Затем я спросила у неё — а за сколько же она научилась петь? Мне ответили, что обучалась она у преподавателя два года, а потом он ей сам сказал, что она уже умеет петь… Как-то странно это звучало…

Мы решили выбрать репертуар для занятий, который я должна была разучивать по слуху на звук «а». Из своих дисков она мне вручила диск Лары Фабиан (по сравнению с предыдущей преподавательницей, по всей видимости во мне предполагали сопрано). Потом мы начали выбирать из моих. Мне подобрали песню «Hello» из репертуара Evanescence. Ю. В. решила отметить то, что у вокалистки их голос неправильный, что она каким-то образом нашла позицию для пения, но так петь нельзя, у неё же — просто исключение. А как именно так, если я не знала на тот момент, как петь правильно? 

Я услышала себя в микрофон и отметила, что звучу не так плохо, но мне стало слышно все свои косяки. Правда не до такого, как слышала Ю. В. Она мне сказала, что в моём голосе есть сип. Меня очень впечатляло то, что она так хорошо слышала дефекты звука. Она пояснила мне также, что с собой на занятие необходимо носить бутылку воды, т. к. оттого, что звук будет перестраиваться на правильный, будет отходить мокрота.

После этого я с нетерпением ждала следующего воскресения. Всю неделю старалась выкроить 15 минут времени, когда никого не было дома. Точно соблюдала все данные мне рекомендации, включая правило «когда есть какой-либо дискомфорт — срочно прекратить занятие».

Как я уже сказала, отведённых мне карманных денег хватало на одно занятие у Ю.В. и на бутылку воды. На проезд в трамвае мне не хватало, т. к. я стестнялась попросить у матери, чтобы та ничего не заподозрила по поводу того, на что на самом деле идут карманные деньги. Поэтому на занятия я прогуливалась каждый раз от метро пешком в обе стороны. В то время я уже подумывала о том, чтобы устроиться на работу.

До места назначения от метро я обычно добиралась за 20 минут.

Я ценила каждое занятие. Примерно через месяц Ю. В. сообщила мне, что я у неё была самой лучшей ученицей. Те, кто у неё занимался чаще, не уделял так много внимания филировке звука, как я. Я чётко и точно выполняла все рекомендации. Потом она сказала, что те, кто у неё плохо занимается, вообще ничего не знают о своих результатах, но те, кто занимаются у неё хорошо, об этом знают. Честно говоря после такой формулировки в меня закрались сомнения: а вдруг она мне лапшу на уши навешала, как и тем «лентяям»?

Бывший отмечал у меня некоторые результаты. Когда я ему передала слова Ю. В. по поводу того, что вокалистка Эванесенс поёт неправильно, тот сказал, что у неё, наоборот, очень хорошее вибрато. Ю. В. я тоже передала эти слова, на что она заявила, что в эстрадном вокале не бывает вибрато и что под вибрато имеют ввиду конкретно академ.

Я стала всё чаще и чаще замечать, что Ю. В. во время занятий курит и бросает окурки под пианино. Внезапно также обнаружились бутылки пива под батареей. В один из дней на занятии она при мне откровенно попивала пивко и, увидев мой ошарашенный взгляд, сказала, что мне такое нельзя. Бутылок было довольно много и к концу года ими было заставлено всё пространство между пианино и стеной.

После 18 декабря 2005-го и до 22 января 2006-го у меня был перерыв в занятиях.

Серия сообщений "О том, как воспринимают музыку и пение":

музыканты, преподаватели и «простые смертные»

Часть 1 - Об альтернативных путях
Часть 2 - О пении в хоре и о ломке голоса…
...
Часть 4 - Октябрь, фанера и бокс…
Часть 5 - О том, как бывший меня в Гнесинку готовил…
Часть 6 - О том, как я занималась рок-вокалом.
Часть 7 - О том, как Джонатану Дэйвису яйца защемило…
Часть 8 - Посылательное
...
Часть 23 - Бонусный пост: о работе над голосом в 2010-м
Часть 24 - Пост, в котором заканчивается история с бывшим. Часть 1
Часть 25 - Пост, в котором заканчивается история с бывшим. Часть 2