Некоторые из старых читателей уже знают, что моего бывшего, как и нынешнего, зовут Максимом. Он сын бывшего (извиняюсь за тавтологию) кинопродюсера. Хоть и не принято выносить сор из избы, но я расскажу то, что относится к этой истории. Продюсершу в моей истории будем называть Л. В.

 Как я уже сказала, своего бывшего я встретила, когда пришла учиться в школу №1113. После фейла он настаивал на том, чтобы я поступала учиться в Гнесинку и обязательно на классический вокал. Обещал, что лично меня подготовит к поступлению. Как по сольфеджио, так и по вокалу. Если честно, то я засомневалась в том, что он способен мне с этим помочь — он никогда не занимался вокалом и у него не было соответствующего образования. И не зря.

 Во время пения он заставлял меня тянуть высокие и исключительно высокие ноты, орал на меня за то, что я не могу петь громче, при этом не объясняя, как, и не давая каких-либо техник. Все несколько занятий свелись к тому, что он просто играл мне какие-то непонятные мелодии, выдавая их за упражнения и просто просил меня петь. В итоге я пищала на высоких нотах и мой голос не улучшался, а ухудшался. После этих мотающих нервы и голос занятий я решила не поступать в Гнесинку, а выбрать что-нибудь попроще. Без страшного конкурса на поступление. И да, мне плевать, насколько там раскрученный ВУЗ.

 Сольфеджио тоже занимались время от времени; мне обещали помощь с повторением программы ДМШ. После того, как я её закончила, практики у меня не было, кое-что позабывалось. И за это «позабывалось» мне вытрепали нервы, назвали чуть ли не денегератом за то, что что-то не получается. После этих пыток я окончательном от него закрылась. До этого же, любая моя деятельность, резко не соответствующая его представлениям и ожиданиям, порицалась и выставлялась как опасная. Беспокойство из-за небезраличия как-то можно отличить от болезненного беспокойства, не так ли? 

 Мне давали домашние задания, но у меня не было желания их выполнять с таким «учителем». Раскрытие моего голоса он почему-то считает своей заслугой, но он его мне только больше угробил.

 И, вместо Гнесинки, в 2004-м году я разучила песню «Numb» Linkin park из-за удобства тесситуры и комфорта её исполнения (ре малой— си-бемоль первой, но единственную «ре» в той паре тактов, что были в куплете, я не брала, поэтому разучила без неё). По сольфеджио, кроме самой теории, я ничего подготовить не смогла и поехала на прослушивание во МКИМ (Московский колледж импровизационной музыки). Меня обрадовал тот факт, что у них там есть эстрадно-джазовый и рок-вокал. 

 Он на меня обиделся за то, что я поступила не туда, куда ему хотелось.

 Во МКИМе меня распределили на учёбу к некой А. В., которая мне никак не могла объяснить, что происходит с моим голосом. Она также не объяснила, почему мне нужно настраивать интонирование заново. Более того, она настаивала на том, что пение — это исключительно «духовный» процесс. Обещала найти контакт чувака, который преподаёт ребёфинг, но к концу курса так и не выполнила своё обещание. В первое полугодие мы изучали какой-то классический вокализ Моцарта и ещё один джазовый.

 Поначалу она мне запрещала заниматься дома вообще, чтобы я, не дай скотче, не заучила неправильно. Требовала она мало и практически ничего не объясняла. Для каждого раза у нас была своя «позиция звука». И, по её словам, каждый день она своя собственная. Типа, единой нет. А так как я выполняла её рекомендацию по поводу того, что не нужно заниматься дома, мой сводный братец мне устраивал скандал, мол, почему это я не занимаюсь. Он не хотел понимать, что надо соблюдать рекомендации преподавателя. А когда мне, наконец, разрешили заниматься, он устроил другой скандал, с вопросами «а чего это я вою?». На этот раз он не хотел слышать ничего о том, что преподаватель теперь требует заниматься дома. Стой там, блядь, иди сюда! Старалась заниматься пока никого нет.

 Когда А. В. меня вела на распевках от ми малой октавы вверх, у меня не получалось не то, что ре второй, но и си первой. Однажды у меня было одно занятие с концертмейстером. Концертмейстер, при том, что она по образованию только пианистка и петь никогда не училась, объяснила мне, как петь до фа второй октавы. И у меня получилось! А. В. же требовала «открытый звук» и у меня опять перестало получаться.

 Той же осенью я хотела возобновить занятие по фортепиано и мне нашли преподавателя, которая помогала ещё и с вокалом, и с сольфеджио. Когда она меня вела вниз, а потом обратно вверх, обнаружилось, что мой голос после низких нот звучит лучше.

 Внезапно после проведения Нового Года в компании упоминавшейся Л. В., её родственников и друзей, выяснилось, что я им не нравлюсь. Абсолютно всем. Я тогда одевалась в романтическом стиле, подумаешь, что слегка мрачном. Их это не устраивало — они настаивали, чтобы я была гламурной (в самом плохом смысле этого слова). Л. В. также внезапно ополчилась против моего голоса. Через моего бывшего мне передали, что она настаивает на том, что я не должна петь вообще, а через её подругу передали, что, конечно, я могу заниматься, брать уроки, но я должна занять себя так, чтобы не было времени ни на что и просто ждать «своё время» и надеяться.
Мне внезапно начали заявлять, что я плохо влияю на их сына, а когда тот попытался собрать группу, она решила их снять в кино, но при этом сказала, пусть у них поёт кто угодно, лишь бы только не я. А ещё мне не понравилось их желание «секретничать». Причём секретничание это заключалось в том, что у меня должны быть секреты от молодого человека, но с ними я должна дружить и всё рассказывать. Мне это не понравилось. А моё нежелание так поступать не понравилось им. Весной мне через молодого человека передали, чтобы я никогда в жизни больше не появлялась в их доме. Через некоторое время после смерти его отца мне передали, что выгнали меня потому, что считают, что я и моя мать специально «наколдовали» (sic!) так, чтобы он умер, чтобы завладеть квартирой. Честно говоря, мне их квартира была не нужна, я всего лишь хотела любви…

 Родственники, в частности, бабушка и мать, подсели на шоу «Фабрика Звёзд». Сказали мне, что если я петь хочу, то я туда должна пойти на прослушивание. А я подумала: «Они совсем ебанулись. У тех, в телике, уже есть подготовка по пению, а у меня нет вообще ничего». Я им объяснила, что у меня типаж не тот, да и попсу я петь не хочу. Это заставило мою бабку срать кирпичами. «Да как это?» — возмущалась она — «Там же петь научат. Вот, Яна Чурикова сказала, что за три месяца они там обучаются петь».

 Всё разрешилось с известием о каком-то сексуальном скандале на их проекте и моя мать решила, что раз там такое происходит, то «бог» не хочет, чтобы я там была.

 А по вокалу в конце года меня ожидала подлянка. Песню со словами мы, по мнению преподавательницы, так и не выучили, и меня выставили петь вокализ. Я так переволновалась, что слезла вообще с той позиции, которую она мне пыталась за один раз в неделю настроить. После всего этого я решила прекратить заниматься там, так как перспектива оставаться на второй год меня не привлекала, зато это обрадовало продюсерского сынка. Он от радости загнал пафос: «я тебе говорил, что нужно в Гнесинку поступать на академвокал, а ты меня не слушала! Все нормальные певцы только так и учатся». Я не знаю, кто ему это сказал, но, учитывая то, что он вообще не поёт, это заявление из его уст было насыщено фанатизмом. Я уже тогда знала, что академ — не эталон и не основа пения.

 И, как обычно, его родственники мне вообще рекомендовали мне не суетиться и поступать на любую претендущую на серьёзность гуманитарную (да, это лол) специальность, а он опять настоял на Гнесинке. Я решила, что раз не получилось с эстрадно-джазовым, может, не судьба? Да и эстрадно-джазовое в Гнесинке меня не привлекало. В частности тем, что там преподавали те же академисты, которые считали, что для эстрадного певца хватит пения «на связках» Поставят так, что не смогу переключаться, и придётся петь только какое-нибудь симфо или классический кроссовер, в то время как я хотела альтернативный рок! :((.

 В Гнесинку меня могли принять только на платное. Мать устроила мне скандал и довела до слёз. По её словам, раз меня не берут на бюджет, то не стоит даже и пытаться. А около сотни тысяч рублей в семестр у нас было нечем оплачивать. «Всё, бросай это небогоугодное дело» — сказала она мне, и я решила пойти набрать себе ванну, чтобы там утопиться. Мой бывший уговорил меня этого не делать. Сообщил, что есть место подешевле и стоит попробоваться туда. Этим местом оказалось училище им. Ипполитова-Иванова, где обучение было реально дешевле — 60 000 р. в год.

 Мы с матерью приехали туда и, так как у нас была практически нулевая подгодовка по вокалу, нам предложили поступать на подготовительное отделение, которое стоило 30 000 рублей за весь год. Отец переслал мне в качестве подарка эти деньги, чтобы я училась.

 И вот день настал. Я подготовила, как обычно, две песенки по требованиям для поступающих, стою под дверью вместе с остальными шестью претендентами. Подошла моя очередь, я спела. После меня были ещё две девицы. Проходит некоторое время, все ждут. Я стояла под дверью и слышала обрывки разговора в аудитории, речь там шла о каких-то деньгах. Затем они выходили пообщаться с двумя девицами, отведя их и тихо с ними общаясь в углу. Вернулись в аудиторию. Через пару минут выходит один человек из комиссии и говорит большинству «до свидания», а этих двух девиц приняли. Нас обманули дважды.

 И для чего я, спрашивается, все те три месяца занималась? Занималась так, чтобы звучание было классическим! Всё коту под хвост. Пришлось срочно поступать на любую гуманитарную специальность на бюджет, чтобы родственники от меня отъебались.

 Я сообщила матери, что буду искать себе частного преподавателя. Она заявила, что ни копейки не даст на уроки. Когда я напомнила про деньги, которые подарил отец, она сказала: «А зачем тебе эти деньги? Ты не поступила никуда!». Затем добавила, что купила на них своему сыну модный мобильный телефон. И сказала, что если я хочу так заниматься вокалом, то пусть мои занятия оплачивает сын продюсера.

Серия сообщений "О том, как воспринимают музыку и пение":

музыканты, преподаватели и «простые смертные»

Часть 1 - Об альтернативных путях
Часть 2 - О пении в хоре и о ломке голоса…
Часть 3 - Диалог с глухими.
Часть 4 - Октябрь, фанера и бокс…
Часть 5 - О том, как бывший меня в Гнесинку готовил…
Часть 6 - О том, как я занималась рок-вокалом.
Часть 7 - О том, как Джонатану Дэйвису яйца защемило…
...
Часть 23 - Бонусный пост: о работе над голосом в 2010-м
Часть 24 - Пост, в котором заканчивается история с бывшим. Часть 1
Часть 25 - Пост, в котором заканчивается история с бывшим. Часть 2