Мы разошлись по кроватям и натянули на голову одеяла и стали уже засыпать, и нам даже стало уже что-то сниться, как всех разбудил бешеный, нет, не огурец, бешеный крик.
- АААА, крыса.
Орал Володька, мой дядя.
Нет не крыса это была. Догадались наверное. Это Рорка.
Вова комплекцией был похож на нашего полковника. Та же приятная полнота, небольшой животик, грудь, опять же, волосатая.
Все улеглись и Вова, измученный приключениями этой бурной ночи стал похрапывать. Рорка услышав родные звуки, вспрыгнула на диван. Она тоже утомилась, голос от тявканья потеряла. Ей нужна была ласка и человеческое тепло. Рорка залезла на Вову и уютно устроилась у него на груди. Вова, во сне решил почесать грудь. Что-то там явно мешало. И почесал… Рорку.
Еще толком не проснувшись, Вова сделал большую глупость, скинул «крысу» на пол. Пролетев по воздуху метра полтора Рорка приземлилась на ковер. Но собака - не кошка. Рорка захромала. На вопль Володьки сбежалось все наше несчастное семейство в который раз за ночь.
Включили свет. Взъерошенный Володька пытается поймать на ковре перед диваном Рорку, а она удирает от него прихрамывая.
- Сучка, прости меня, я не хотел. Мила, она на меня заползла. Погреться, а я ее-е-е… Ой, у нее наверное прелом.
- Вова, что же ты творишь? Вечно нашему семейству от тебя членовредительство. То дед ногу сломал, то Рорка…, - сказала бабушка.
Мама тем временем поймала Рорку и посмотрела ее ногу.
- Все, Вова, не скули, нет тут перелома. Ушиб.
- Тогда ты тоже говорила, что у деда перелома нет.
- В Роркиных ногах я лучше разбираюсь. Пошли спать. Вова, Рорку я тебе оставлю. Пусть погреется. Только не задави.
Утром у мамы началась мигрень. С компрессом на голове она ходила, как тень бледная по квартире и говорила:
- Пристрелите меня…
- Из огурца? – спрашивала я.
- А откуда взялся сей зловредный плод на нашем балконе? – спросите вы.
А все просто. Мама вышла замуж за полковника и уехала во Львов, меня с год придержали и отправили следом за ней. Меня привез папа и тоже остался, пожертвовав московской пропиской. Но мы оставили наследство. Мамино наследство был балкон с висячими садами. Бабушка ни за что не призналась бы, что ничего не понимает в цветах. Настоящая дама должна понимать. Вот после отъезда мамы она отправилась на базар покупать семена по списку. Купила. А на сдачу ей вручили небольшой пакетик.
- Берите, дамочка. Хорошее растение, вьющееся. Цветет красиво.
Вот бабушка и взяла. Пару лет она не высаживала эту прелесть, а тут решила посадить. Результат вам известен. Не большая беда, но нужно знать мою бабушку.
«Я родилась совершенством, всегда была и буду совершенством», - как сказала героиня одного французского фильма. Эти слова про мою бабулю. Она очень гордилась тем, что с ней ничего веселого не случалось и случиться просто не могло потому, что она все всегда делает правильно. И была права. А тут, такой конфуз! Первую половину дня от бабушки никто слова не слышал. Она тихонько проскользнула на кухню, готовить завтрак. Тут вернулся с улицы дед с свежей газетой.
- И где наш ботаник? Где этот Мичурин и большой специалист по выращиванию огурцов, только бешеных…
Бабушка сделала несчастное лицо, топнула ножкой, застеснялась и спряталась на кухне. Ей было стыдно.
Володька взял шефство над Роркой. Привез наследующий день ей парного мяса, колбаски и несколько банок страшного дефицита – специальной собачей еды в красивых баночках. Рорка у нас была не промах. Я уверена, что она специально начинала хромать, когда мощная фигура дяди Вовы появлялась на пороге нашей квартиры. С собачьей едой тоже интересно получилось.
Дед у нас, как я уже говорила, был жаворонок. Он вставал рано. Все же остальные любили поспать. Дед шел на кухню и тихо читал книжку. Семь часов, восемь, девятый. Дед не выдержал и полез в холодильник. А там баночка, красивенькая такая. В баночке паштет мясной. Дед намазал бутерброд. Вкусно. Еще один. Прикончил банку.
Утром встала Рорка , тоже потопала к холодильнику и стала гипнотизировать маму, которая пришла на кухню. «Что ты тут ходишь? Есть давай!».
Мама открыла холодильник. Дед сидел, уткнувшись носом в книгу.
Порылась.
- Папа, ты тут не видел баночки с собачей едой?
- Не видел.
- А что ты ел?
- Паштет.
- Какой?
- Импортный, от Володьки.
- Папа, ты Роркину еду съел.
- Да? Ну и что. Я на Севере и не такое ел. Вот однажды…
- Папа, не перед завтраком! – простонала мамы и стала резать Рорке колбасу.
Месяц пролетел незаметно. Пора ехать во Львов. Провожать нас на вокзал вызвался дядя Вова. Тут его прорвало.
- Мила, отдай мне Сучку.
- Вова, ты что! Это же член семьи. Может тебе еще Лильку отдать?
- Какое счастье этот ребенок мы знаем! Сама родила, сама и носи. Рорку отдай, или продай.
- Нет, Вова, я не могу, и не проси. Все.
На их прощание больно было смотреть. Но мы все же прибыли во Львов в полном составе. Я, мама и Рорка.
Меня с отцом отправили на море. Отчим поехал во Владивосток, а мама осталась дома с Роркой. Тут неожиданно пришло приглашение на конференцию в Новосибирск. Какое-то большое сборище, толи биохимиков, толи биофизиков. Профессор Темно в командировки не ездил принципиально. Для этого у него был заместитель - моя мама. Не поехать было нельзя. А как же Рорка? Мама тщетно пыталась ее пристроить к знакомым. Безрезультатно. На работе в клетке оставить нежную собачку на сквозняках? Тоже не выход. Когда до отъезда оставались сутки, мама в отчаянии позвонила в Москву.
(окончание будет)