*Зима*

Она приходила в белом.
Смеялась.
Шутила так тонко…
Растила ребенка.
Писала поэмы инеем.
Любила Его.
И меня любила. Украдкой.
Играла в прятки.
Подводные камни резали пятки.
Но она улыбалась.
И кровь уносилась водой на запад.
На запах сплывались акулы.
Мне становилось дурно.
А она напрягла скулы и вырвалась, выбилась, выплыла.
Я пила.
Лечила раны в стакане, ловила руками рыбу.
Но так не смогла привыкнуть к миру.
В нём взгляд холодней пистолета.
Вето.

Она окунулась в омут и стала спокойней с виду.
Я даже завидовала ее равновесию.
Уничтожала агрессию до того, как из горла польется боль.
Она молчала.
Искала соль в замерзших камнях и пепле.
Ждала лета.

*Весна*

Она рисовала желтым.
Оголяла шею и нервы.
Все чаще лежала в постели.
Минуты потели.
Летели стрелы.
Как в тире к цели — всегда лицом попадали в лужи.
Её голос простужен, порезан бумагой.
Ей нужен доктор —под ребрами взрыв кислорода и вечных сюрпризов.
Перевязать не бинтом, а бантом снизу.
До полного выдоха в ноль.
И выписать «Оскар» за лучшую жесткую роль.
В жизненной драме.
Я вижу, Вы так устали, глотните немного яду и закусите тротилом.
Для эффективности можете сесть на советскую мину, облиться бензином.
И занюхать недорогим кокаином.
Ну все. Вот вам рецепт.
Ступайте с миром.

*Лето*

Она танцевала под выстрел.
От искр разгорелось пламя.
Меж нами.
Она тяжело дышит.
Говорит:«это вспышки на солнце».
Смеется отчаянно.
Скрывает узоры на теле.
Утверждает, что это случайность —с кем не бывает?
Партизаны задели в драке.
Просили молчать — военная тайна.

Она вечерами летает.
А я только кусаюсь и лаю.
Не подпускаю.
К ней никто не приходит.
Лишь изредка в ящик две строчки.
Нет слов — нет ошибок.
Точки.
Она смотрит в окно.
Прижимает к себе заточку.

*Осень*

Она забывает песни.
Шагает по прелым лицам.
Читает письма из-за границы.
Гадает по вздохам.
Когда станет хуже, чем плохо?
И не понимает.
Как было можно влюбиться так безнадежно-сложно?
Я не отпущу ее.
Я помню ее очень остро и четко.
Я помню, как сочно вонзались ее плавники в мои пальцы, как четки.
Кончалсь и перебирались снова.
Ритмично чечетку стучали в трамвайных вагонах.
Точками, хрипами, стонами плавились ночи.
Ножами впивались в запястья.
В агонии лопались платья.
На части.

Но сколько ни оставляй следов…
Их всё равно заметет порошей.

http://missniniko.blog.ru/

ВЕРНЕМСЯ  НЕНАДОЛГО  В  ЛЕТО.    УЛИЦЫ  ЗАСЫПАНЫ  БЕЛЫМ  СНЕГОМ,  НЕБОЛЬШОЙ  МОРОЗЕЦ...  НО  ТАК  НЕ  ХОЧЕТСЯ  РАССТАВАТЬСЯ  С  СОЛНЦЕМ,  ТЕПЛОМ!   ПОТОМУ  И  РАЗГОВОР  О  ЛЕТЕ.

Пионов лохматая радость –
Бетховенских линий кармин!
Не розовая услада –
Избыточность жизненных зим. 

На ясность весеннего звука
И солнцеподобье цветка!
Как стеблю привычна разлука
С подросшим огнём лепестка….