1. Владыко Всесильный;

Отец пренебесносущий.

2. Мир сотворивший пространный;

Воленьем любовным.

3. Действием Слова положший начало;

И Духом согревший хлад первозданный.

4. Приведший к гармонии;

Хаос стихийный.

5. И во вселенной воздвигший маяк;

Что путь указует к Причине творенья.

6. И мир нас привел;

Твореньем прекрасным.

7. К познанию богооткровенному;

Отца безначального.

8. И Сына Единственного;

Предвечно рожденного.

9. Из лона Отца;

Снишедшего к нам.

10. О, Логос, вневременный;

Иисусе Божественный.

11. Господь снизошел;

До падшего рода.

12. И Тот, Кто на облацех;

Воссидает небесных.

13. Сошел в юдоль плача;

Небеса приклонивши.

14. К овцам заблудшим;

Непокорному стаду.

15. И путь указал им;

К Небесному граду.

16. И змий покусился;

На Агнца прекрасного.

17. Разинувши пасть;

Поглотил Непорочного.

18. И чрево расселось;

Дракона безликого.

19. И чары открылись;

Демона злобного.

20. И Свет воссиял;

От Агнца воскресшего.

21. Победившего смерть;

И принесшего радость.

22. Восшедши же вновь;

В высоты небесные.

23. И путь указавшему;

Прозревшему роду.

24. И взял, о Спаситель наш;

На рамена Свои крепкие.

25. Естество заблудившееся;

В бездне порока.

26. И на гору вознесший;

К добродетели чистой.

27. Исполнивши тайну;

В веках сокровенную.

28. Отцу преподнесший;

Спасенное стадо.

29. Отец в утешенье;

Послал же к нам Духа.

30. Святого и Крепкого;

Что Утешителем назван.

31. От начала Он миру;

Помощником служит.

32. Благодать подавая;

Премудрость и силу.

33. Особо же благость;

Христианам являя.

34. Зато и зовем мы Тебя, Безымянного;

Утешителем нашим.

35. Во веки прославим же; Мы Бога Святого.

36. Хваленье приносим;

Святейшей Триаде.

37. В Трисиянном Единстве;

Истинно Сущей.

38. Явленной в Троице;

Единосущней Природе.

39. Неслитном Единстве;

Триипостасном блаженстве.

40. Что превыше творенья;

И сокрыто для мысли.

41. Сущность непознаваемая;

Во мраке сокрытая.

42. Но близкая к нам;

Снисхожденьем Своим.

43. Являя Себя;

В лучах Божества.

44. Котомыми в мир нисходя;

Ты нас призываешь.

45. Мы же, воистину;

На зов Твой бежим.

46. Объятья Твои;

Скорее спешим.

47. И падая в ноги;

Бываем довольны.

48. Божества прикасаясь;

И причащаясь нетления..

49. Однако же не можем;

Сокровенный Твой Лик созерцать.

50. Что Сущность непозноваемую;

Вечно скрывает от нас.

51. И видя Тебя;

Мы не видим Тебя.

52. И не видя Тебя;

Мы истинно видим Тебя.

53. Бесконечно далекий;

Близок Ты к нам.

54. И близкий всегда;

Бесконечно далек.

55. Услыши же стоны наши;

О, близкий к нам, Боже!

56. И любовь Твою даруй;

Что свыше принес.

57. И силой Своей;

Покрой нашу немощь.

58. Что сила Твоя?

Любовь лучезарная.

59. Немощь же наша -

Порок душепагубный.

60. Возлюбить Тебя даруй;

О, Боже прекрасный;

61. И познавать Тебя вечно;

Боже, Истинно Сущий.

 

Господи, разве можно так любить?

А если можно, то зачем?

Зачем так распинать себя?

Ломать, скорбеть и тосковать,

Зачем дышать мгновеньем?

Ответа ждать от ветра?

Не уж-то я любить так должен

Ту, что лишь играет мною,

Обожая и мною похваляясь?

Ту лишь, что пьет меня,

Как сладкое вино;

И осушив бокал, бросает вон

Нещадно разбивая о пол

Мою хрустальную натуру?

О, Боже, как терпеть мне эту боль,

И как мириться с этой одержимостью,

С которой уж давно смирился я?

Как жить, когда и жизни свет померк,

Когда бесцветным стал мой век?

Когда лишился своей воли,

И в ней лишь вижу смысл?

Когда себя изгнал, ее впустив,

И одержимость ей во мне лишь правит?

Когда оставив принципы свои,

Отрекся я себя, желая в ней найтись?

Что делать мне и жить как дальше?

Ни смысла, ни идей, ни бытия,

Ни радости, ни скорби, ни красоты иной,

Ни утешенья, ни сна, ни смерти,

Я без нее не чаю.

Лищился я всего, все принеся любви той в жертву,

Что лишь смирение во мне открыла.

Одно смирение, ведь гордостью ее не взять,

Тщеславием не достигнуть и силой не достать.

Боялся я сойти с ума,

От это вот любви,

И все-таки сошел,

Достигнув дна и пустоту ее нащупав.

Всего лишившись и ничего не получив,

Ни сострадания, ни сочивствия,

Ни понимания.

Остался я один оставлен всеми,

Как мертвец, я в одиноком поле,

И под палящим солнцем издыхал.

И там обрел покой, раскаявшись вполне,

И встретил красоту иную.

Цветок пустыни, который одиноко рос,

Но полон сил был и сока жизни.

Росток, что из сухой земли прозяб,

Но потушил во мне остаток страсти.

И мне он даровал успокоенье,

И в нем благоуханье неземное;

Вблизи его почил я,

И там же погребен.

1. Мой Царь: близкий такой и далекий;

Ко мне обращена Его милость,

И мое желание к Нему.

2. Мой Царь: величественный и смиренный;

Он из не сущего соделал мiр прекрасный сей,

Образовал из ничего, подобно вдохновенному

поэту,

Что из глубин сознанья своего, на свет

изводит

Стройный рифм благопристойных строк.

3. Мой Царь: благой и справедливый;

Меня, который был потерян в глубоком мраке

и в забвении,

Воззвал, назвав по имени.

Он Сам пришел за мной, пройдя пределы

вечности и вренмени;

Дошел до края бездны и преступил ее,

Но не упал, а вверх увлек.

4. Мой Царь: имеющий все и не знающий

забвенья;

Он созерцал меня первоначально,

Во свете первозданном блаженства райского;

И во тьме греха, затем покрывшего мой

разум,

Когда я преступил границы благобытия.

Он созерцал меня тогда, когда в очах моих

померк Мой Свет.

Когда в забвении ума, во тьме кромешной

Я брел, не зная путь дороги.

Тогда, когда дошел я до предела,

Когда сошел я в ров забвенья,

В царстве мрака, плена жизни.

Там я почил, не ожидая пробужденья,

Уже не зная ощущения, не помня ни

начала, ни конца.

И ничего не ожидая, покрытый тьмою.

5. Мой Царь: спасающий и взыскующий;

Во смертном рве нашел меня тогда,

Когда я уж с отчаянием свыкся.

Извел меня на свет, когда мои глаза

привыкли уж ко тьме;

Он напоил меня водою сладкою,

Когда я уж и горькой капли был бы рад,

Но не было и той.

6. Мой Царь: богатый и неистощий в благе;

Мой искупитель, он воскресил меня,

Поднял рукою крепкою от сна безжизненного

К вечной жизни.

Ко мне Он обратился и сказал:

Забудь все то, к чему привык ты,

Все то, что тяготило разум твой.

Все то, что безрассудно ты считал

привычным,

И вспомни ныне то, к чему ты призван

Мною изначально.

Настроение сейчас - Похмельное

 

Егезипп (+ ок. 180)

Чудесное дело, искал что-то в своем архиве и наткнулся на старые записи посвященные древним христианским писателям Егезиппу и Юлию Африкану. Последний особенно меня интересует, ведь за 6 лет (а именно столько я с ним вожусь, точнее с большими перерывами) я сросся с этим необыкновенным и разносторонним автором. Вчера был особенный день (правда вечер и ночь оставили мне на утро сильную головную боль), который заставил меня отложить вечерние симпозиумы и ночные попойки и вместо строк поэта Асклепиада, взывающего к самому себе:

Пей же, Асклепиад! Что с тобою? К чему эти слезы?

Не одного ведь тебя Пафия в сеть завлекла,

И не тебе одному посылались жестоким Эротом

Стрелы из лука. Зачем в землю ложиться живым?

Чистого выпьем вина Дионисова! Утро коротко.

Станем ли лампы мы ждать, вестницы скорого сна?

Выпьем же, весело выпьем!

Несчастный, спустя уж немного

Будем покоиться мы долгую, долгую ночь. 

Я говорю сегодня словами Фокилида:

Юноша! Скромно пируй,

И шумную Вакхову влагу

С трезвой струею воды,

С мудрой беседой мешай.

Действительно, сегодня пьем сраствореннное вино и заставим себя забыть вчерашний день и ту случайную подругу, о которой античный поэт справедливо сказал:

Диво, женщины любят вино постарше,

А мужчин помоложе... 

Итак, какового же плана мы будем держаться? Стоит ли мне просто перенести с пожелтевших от времени - этого безжалостного убийцы - страниц мои записи просто и без изменений, или переложить эти записи более планомерно (ведь это черновые записки)? Наверное я поступлю именно так, т.е. переложу планомерно, добавив к старым записям и те новые данные о Егезиппе и Африкане, которые мне удалось найти буквально вчера.

И да поможет мне клавиатура. Вперед, Евгений, за дело!