Письма Марины Цветаевой к Наталье Гончаровой
Цветы и гончарня
Марина Цветаева. Понтайяк. 1928
Марина Цветаева (1892–1941) и Наталья Гончарова (1881–1962) познакомились летом 1928 года. Все началось с того, что Марк Слоним рассказал Цветаевой о своих беседах с Гончаровой и Ларионовым. «Марина Ивановна загорелась: “Как, Наталья Гончарова? Совпадение или родство?”» — писал Слоним. Знакомство произошло в маленьком парижском кафе, где часто собирались поэты, художники, журналисты, и почти всегда обедали Гончарова и Ларионов. Слоним вспоминал о той встрече: «Мы условились, что она приедет завтракать со мной в ресторан Варэ на улице Сен-Бенуа, подле Сен-Жермен. Про Варэ рассказывали, будто он был не то денщиком, не то лакеем Гийома Аполлинера. Во всяком случае, в его тесном помещении под вывеской “У маленького Сен-Бенуа” бывали и Андре Жид, и Дюамель, многие видные французские писатели, журналисты и художники, обычно сидевшие за одним столом с шоферами такси и служащими соседних контор. “Маленький Сен-Бенуа” был также штаб-квартирой “вольроссовцев” и Ларионова и Гончаровой, они ежедневно в нем завтракали и обедали и туда же приглашали знакомых живописцев, скульпторов, танцоров, музыкантов, особенно тех, кто работал с ними у Дягилева.
Перед моим отъездом в Прагу, в конце января, я познакомил Марину Ивановну Цветаеву с Натальей Сергеевной Гончаровой в ресторане Варэ и обе друг другу понравились.
Наталья Гончарова. Париж. 1920-е
Марину Ивановну сразу привлекли в Гончаровой ее тихий голос, медлительные, сдержанные манеры, внешнее спокойствие, под которым легко было угадать натуру страстную и глубокую, ее чисто русская красота. (Впоследствии, к старости, у Натальи Сергеевны стал иконописный лик — она походила на скитницу, на монахиню.)
После завтрака мы пошли в кафе “Флор”, сели там в уголок, и Цветаева сказала, что хочет писать о двух Гончаровых, и, опустив глаза, прочла свое стихотворение о той, первой Наталье:
Счастие или грусть -
Ничего не знать наизусть,
В пышной тальме катать бобровой,
Сердце Пушкина теребить в руках,
И прослыть в веках -
Длиннобровой,
Ни к кому нс суровой -
Гончаровой.
Стихи эти очень понравились Гончаровой, и она сразу условилась с Мариной Ивановной о ближайшем, более длительном, свидании. Я после узнал, что они виделись несколько раз. Цветаева говорила, что Гончарова действует на нее успокаивающе, и была от нее в восторге. К картинам, которые Наталья Сергеевна ей показывала, она осталась довольно холодна: для нее это были как бы иллюстрации и подтверждения к тому словесному портрету Гончаровой, который она воображала и создавала — и потом запечатлела в своем очерке.
Читать далее...