Чтобы ты не спилась, не сошла с ума, не упала замертво в грязь
надо было стать каменным, как стена, и тогда, ко мне прислонясь,
ты могла бы жить, и я стал стеной, и стою, всем бурям назло
и ты знаешь, что самой лютой зимой от меня исходит тепло.

Чтобы ты могла ходить в магазин, покупать себе чай, гранат,
выбирать себе йогурт и апельсин, я к тебе не пускаю ад,
там, за мной, череда одиноких дней, водка, смерть и мерси боку,
я открыл клубничный, милая, пей по маленькому глотку.

Кто-то смотрит на воду, а кто на огонь, только я на тебя смотрю,
и могу так смотреть до конца времен, просто руку держать твою,
потому что любовь - это божество, и оно управляет мной,
и не имеет значения ничего, кроме тебя одной.

(с)

Ничего я, милая, не забыл.
Распустив тяжёлые косы,
над землёй плывёт золотая Джил,
задевая юбкою росы.

В час, когда в машине её везли,
призрачно-живую дотоле,
вишни нецелованные цвели,
лепестки роняя от боли.

Во дворе стоял утренний туман,
голуби клевали зерно,
старый сад, от горя мертвецки пьян,
ветками стучался в окно.

И на свете не было ни души,
только мрак играл со свечой,
в комнате спала золотая Джил,
словно бы живая ещё.

(с)

Витязь пустоты роняет свои слова
на ледяной простор, и они кровоточат едва,
но и их
омертвляет повтор.

Витязь пустоты роняет своё крыло,
драгоценной зимы трагическое стекло,
превращая мглу в разворот цветового круга,
в образ ушедшего друга.

Витязь пустоты наносит на шёлк иллюзий
миф о своей жизни, миф о своей музе,
о прекрасной Друзе, сестре и подруге,
чей цветной сапожок догорает в московской вьюге.

Витязь пустоты не забудет земное лето,
и то, как цвёл абрикос, плывя над вешней погодой,
на обратном пути в места полночного света,
к отдалённым звёздам – туда, откуда он родом.

(с)

Памяти Герды, драгоценные руки которой
уже никогда не исправят мою тоску,
посвящаются эти дома и безучастный город,
случившийся на веку.

Памяти Герды, сквозь которую падает время
тихо, как будто герань прорастает проём окна,
посвящаются эти слова, и, наравне со всеми,
хлеб, и рюмка вина.

И прощаясь с Гердой, которая стала покоем,
теплом и покоем за кромкой льдяных дорог,
Снежная Королева взмахивает рукою,
и начинается снег, колючий, как чертополох...

(с)