Полное название - "Смерть композитора. Хроника подлинного расследования". Речь идёт о гибели композитора Владимира Ивасюка, автора музыки в песнях "Червона рута", "Водограй" и проч.

Оказывается, была такая история и наделала немало шума. Почти как тайна перевала Дятлова - для кого-то, особенно на Украине. В конце апреля 1979 года молодой композитор ушёл из дома и пропал. А примерно через три недели его труп обнаружили в так называемом лесу (парке) в городе Львове (где он, собственно, и проживал).

Алексей Ракитин ведёт в книге собственное расследование - опираясь на протоколы допросов, экспертиз и проч. Как тайна дятловцев, о которой автор в своё время очень хорошо написал, читателя за грудки не хватает, но всё равно - познавательно, интересно. Кругозор расширяет, учит вдумчивости, взвешенности. Хотя с какими-то моментами - например, с оценкой, что А. Ракитин даёт советской эстраде 70-х, я не вполне согласен. Всё было несколько сложнее. В том числе и песни Ивасюка уж не были прям таким прорывом, как это утверждает автор книги.

Прочитал две заключительные книги цикла про американского убийцу топором. Впечатление такое же как и от первых двух - познавательно и жутковато.

А в одном пунктике с автором даже не согласился. Алексей Ракитин считает, что совершая свои убийства топором в одни и те же даты (набралось три группы совпадений - в разные годы), the Axeman как бы посылал некий сигнал правоохранителям. Типа, смотрите, я выхожу на охоту в одни и те же дни, это опять я, попробуйте поймать! Я же предположил, что этот монстр мог на таких мессиджах и не заморачиваться. Он мог банально "отмечать" таким макаром "памятные" ему события - для себя. Скажем, три года назад я уничтожил в этот день семью из трёх человек, а сегодня уже из пяти. Или наоборот.

Звучит, конечно, чудовищно. Но не более, чем всё остальное, что связано с этим исчадием ада.

Прочитал две книги, посвященные массовым ("семейным") убийствам в начале века в восточных штатах США. Все случаи реально жуткие. Автор пытается выделить среди них те, что могли быть совершены одним и тем же индивидом - Американским убийцей топором, как он его называет.

Попутно спорит с американскими журналистами-писателями, стремящимися загнать чуть ли не все эти злодеяния в одну единственную серию. У Ракитина аналитический разбор. Значительную часть эпизодов он считает самостоятельными по ряду признаком. Познавательно и поучительно ведёт рассказ о тогдашней правоохранительной системе в Штатах и о правосознании народных масс, о нравах. Нравы выглядят дикими, а полицейская система очень несовершенной - на фоне не только картинки, что даёт теперешнее голливудское кино, но и в сравнении, допустим, с силами правопорядка Российской Империи. Россию принято считать отсталой, однако дактилоскопия у нас была внедрена и широко применялась гораздо раньше, чем в продвинутых Соединённых Штатах, во всяком случае, в столице - ещё до мировой войны. Приводит Ракитин и примеры российских серийных убийц примерно того же времени - раскрытых, для сравнения.

Его трезвый, вдумчивый подход к разбору обстоятельств на месте преступлений внушает доверие.

У повествования оказался один недостаток - двумя книгами оно не заканчивается. Продолжение, что называется, следует. "Кровавая жатва" убийцы с топором описана не вся. Чувствую даже определённую "интригу" - а вдруг в завершающем томе автор назовёт конкретного кандидата на роль "топорного" убийцы?

После книги Алексея Ракитина "Смерть, идущая по следу", прочитанной ещё в 2013, не могу без смеха воспринимать все эти новые "окончательные" версии событий на склоне горы Холат-Сяхыл. Недавно какие-то инженеры вылезли с очередной. Хотя на самом деле-то никакой новизны в этой песне нет - очень старая. Тем не менее так получилось, что решил перечитать работу Ракитина. Аж перебил то чтение, что у меня уже шло - своим неторопливым ходом. Причем воспользовался тем, что сейчас книга доступна как бы в новой редакции - это электронная версия бумажного издания, году в 2013-м как раз и появившегося.

Отличия от так называемого сетевого варианта не велики. По мере чтения "Перевала Дятлова" я просматривал и "Смерть, идущую по следу". Фотографии там в целом качеством повыше. Потому как в "Перевале" - это в большинстве своём довольно мутные сканы бумажных страниц. И да, в бумажной книге, которая в свое время продавалась в интернет-магазинах, автору пришлось отдать некоторую дань политкорректности. Например, пассаж о казахских детях, с которыми автор бок о бок учился целых три года, дан в урезанном виде, потому сильно смягчен.

Главная же ценность книги Ракитина, конечно, не в таких попутных, чисто "лирических" деталях, а в том, как разобраны все факты, связанные с гибелью группы уральских туристов. Захватывает покрепче любого вымышленного боевика. Масса познавательной информации о жизни людей в Советском Союзе.

Первое чтение, имевшее место, как я уже сказал, в 2013-м году, было таким же ярким. Многое уже тогда крепко врезалось в память. Впрочем, как сейчас выяснилось, кое-что и подзабылось. Что-то, возможно, банально проглядел в спешке.

Но с некоторыми частностями - но вот именно, частностями - я не согласился. Например, не уверен в том, что Дятлов и его ближайшие друзья, скрутили бы проводника Семена Золотарева - как обычного урку-уголовника, вдруг объявись у него на каком-то раннем этапе похода в руках боевой пистолет. Думается, тогда, в 1959 году, боевое оружие, тем более у бывшего фронтовика выглядело не то чтобы совершенно натуральным - просто никоем образом не вызывало непременного и немедленного причисления такого обладателя к рядам криминалитета. Товарищи, наверно, сразу бы поинтересовались у Семёна, есть ли у него разрешение на такое оружие и т.п. И если бы он ответил, что есть, просто поверили бы на слово. Между прочим у троих из группы имелись так называемые финские ножи, и только одна такая "финка" была зарегистрирована официально. И что? Руки двум "нелегальным финконосителям" никто не заламывал, никто не бежал немедленно донести важную информацию товарищу майору. Всё-таки после войны прошло всего-то четырнадцать лет. Богатый арсенал средств ещё не успели изъять полностью. Да и порядки во многих местах не сильно отличались от тех, что были заложены в военное время... Трудно было прожить "без инструмента", как сказал киноперсонаж куда более позднего времени...

Такое вот небольшое отступление. По более принципиальным вопросам однако возражений нет. Автор обосновал их очень убедительно.

Полное название книги "Оттепель. События. Март 1953 - август 1968". Известный критик Сергей Чупринин собрал выдержки из официальных документов, сводок КГБ, газетных и журнальных статей, работ, мемуаров и дневников современников и участников событий. Впечатление производит очень сильное. И, если честно, почти безысходное.

Из дат, приведенных в титуле, понятно, что началом Оттепели автор считает смерть Сталина. Я был современником смерти другого генсека, Брежнева, и помню, как в одночасье все его "эпохальные и фундаментальные" работы были изъяты из употребления. Но не предполагал, что то же самое уже было в отечественной истории - после смерти вождя народов. Оттепель, ещё не названная оттепелью, началась сверху. Даже видные литераторы, вроде Симонова, не были готовы к столь резкому "переводу стрелок" и были одернуты при попытке продолжать чтить умершего вождя в прежнем режиме. Это очень показательно.

Узнал много прежде неведомых мне подробностей, касающихся событий, а также и личностей. Опять-таки впечатление довольно тягостное. Потому что по-настоящему честных и чистых людей среди деятелей культуры оказалось совсем немного (Пастернак, Ахматова, Чуковский). Также немного и таких, что допускали слабину по каким-то отдельным моментам (Твардовский, Абрамов, Яшин, Эренбург). Гораздо больше оказалось людей сломленных, сломавшихся. Очень много тех, кто их как раз ломал. Среди них особо непривлекательным выглядит такой большой мастер слова как Шолохов, хотя, может, и не самый главный "ломатель".

И, наверно, самое печальное то, что количественно, преимущественно Оттепель состояла не столько из прорывов к свободе и справедливости, как напротив - происшествий и действий обратного порядка - "реагирований", критических откликов, окриков, проработок, запретов и т.д. Завинчивания гаек назад производилось гораздо больше. Попытки добиться свободы эффективно подавлялись, душились. Хрущев сделал несколько шагов по преодолению сталинщины, но уже почти тут же было сделано ещё больше шагов если не к возврату прежнего режима, то к замалчиванию достигнутого, к нейтрализации нового. Показательно,как очень скоро в среде партийцев распространилось мнение, что "никакого культа не было, его выдумал Никита".

И это очень сильно проецируется на дела нынешние. Когда уже не на государственном, а на "народном" уровне идёт отрицание книг Солженицына. Типа, "он все выдумал; он принес колоссальный вред стране" и т.п. (авторитет же Шаламова кое-как ещё держится, но я бы не обольщался такой "устойчивостью"). И тут понимаешь, что борьба, которую партийцы повели против писателя сразу после выхода в свет "Одного дня" не пропала втуне (а очень даже наоборот). И ещё раз убеждаешься в справедливости ернического тезиса: "половина России сидела в лагере, а другая половина ее сторожила". Понимать который следует, конечно, не буквально (как это делает один классик вологодской литературы, с гневом отвергший возможность такой ситуации в принципе и тут же с умилением поделившийся опытом службы во внутренних войсках: подразделение численностью 20-30 человек вполне успешно охраняло зону, где находилась добрая тысяча уголовных зеков (или даже больше)). Нет, полстраны для охраны политзаключенных не требовалось. Но кого-то очень устраивал существовавший тогда расклад. Прослойка таких заинтересованных лиц была достаточно обширна и влиятельна.

И она до сих пор влиятельна.

Начал читать раньше однотомника Исаева и Драбкина о Великой Отечественной войне, закончил только сейчас. Куда более трудное чтение. Масса сведений о перемещениях войск, выдержек из боевых приказов, из воспоминаний участников.

Вопреки названию описывает главным образом Прохоровском сражение, то, что ему предшествовало, и развитие событий.

Развеивает десятилетиями существовавший миф о крупнейшем в истории встречном танковом бое. Якобы с обеих сторон участвовали тысячи танков. На самом деле их там столько не было, особенно у немцев. Но в качественном отношении немецкая техника превосходила советскую. И выучка бойцов и командиров тоже.

Выдумка про тысячи танков как раз и появилась, чтобы заслонить ошибки, допущенные советским командованием. Промахи случались на всех уровнях - от командующего фронтом Ватутина, то командиров бригад и дивизий.

Автор ещё отмечает плохую слаженность частей и соединений. Частенько командиры наплевательски относились к соседям. Плохо была поставлена работа штабов, разведки (вопреки книжным и киномифам, возникшим потом). Отсюда огромные потери.

Но была не только некомпетентность и трусость. Был и героизм, стойкость, когда бойцы и командиры погибали на своих позициях, но не отступали.

Вообще-то подробное изложение всех атак, контратак, отступлений (которое по-хорошему-то надо бы отслеживать на карте с разноцветными фишками, обозначающими те или иные подразделения) складывается в страшноватую картину. Сражение шло почти без передышек. Уже когда операция "Цитадель" провалилась, немцы всё ещё продолжали атаковать и пытаться брать наши части в клещи.

Противостояние шло на пределе возможностей. Порой советские подразделения сутками находились без продовольствия, даже без воды, на минимуме боезапаса, однако и "железные" немцы к концу сражения банально стали ломаться. Несли потери из-за того, что экипажи засыпали в танках.

Если оценивать действия советской стороны, то битва выглядит как результат не тонкой стратегии и тактики, а стойкости и мужества личного состава, выполнявшего даже невыполнимые приказы.

То есть получилось вполне по Толстому. Враг был силен и хорошо подготовлен, но столкнулся с противником, превосходящим его силой духа.

И это не слова автора, а мой вывод как читателя.

Полное название книги, написанной Алексеем Исаевым и Артёмом Драбкиным, "История Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в одном томе".

Прежде всего хочется отметить то, что хотя я читал этот электронный том с интересом и без особого напряга, но писать пост по нему мне не особо хотелось. Как блогер-книгочей здорово обленился. Книг прочитано поболе, чем написано постов на эту тему. Например, не смог написать рецку на фантастический роман Юрия Тупицына "В дебрях Даль-Гея" и ещё несколько более компактных повестей его же авторства. Хотя читал всё тоже с интересом, с удовольствием, с благодарностью фантасту (за то, что он этими похождениями героев снимает какую-то тяжесть с души). Да, такой вот нехороший феномен... О причинах догадываюсь, но не хочу говорить.

Итак, всё же "История Великой Отечественной войны".

Показалась куда более лёгкой для чтения, для усвоения, чем, допустим, книга Валерия Замулина о Прохоровской битве (этот труд тоже начал читать, но пока остановился, не дойдя до середины).

А ещё понял, что материал в произведении Исаева - Драбкина практически тот же самый, что и в документальном сериале "Великая война". Оба автора выступали там то ли продюсерами, то ли сценаристами. В фильме, пожалуй, развитие событий показано подробнее и, естественно, нагляднее. Но книга всё равно имеет свои плюсы. По крайней мере, для меня это проявляется однозначно. То, что представлено в форме текста, в форме текста и запоминается. И это легче, например, пересказать кому-нибудь другому. Но я пересказывать объёмистый том не собираюсь, а всех интересующихся отсылаю непосредственно к нему самому. Пусть читают.

Хотя книга, на мой взгляд, не лишена недостатков. Есть некоторая чисто стилистическая небрежность-торопливость. Это когда буквально в соседних абзацах повторяются, даже нет, не просто обороты. Но скорее - одна и та же мысль, сформулированная с незначительным (или вообще несуществующим) отличием. Такое сплошь и рядом случается в устной речи (не все же из нас Цицероны). А в письменном тексте производит впечатление неряшливости.

Ну и с некоторыми выводами-оценками авторов я как-то не спешил соглашаться. Да, представленная им версия событий по ряду пунктов сильно расходится с теми, что бытовали в советское время. Но кое-где они даже пытаются опровергать ту критику, что высказывалась ранее. Например, о дате взятия Киева советскими войсками говорят, что седьмое ноября тут вышло совершенно случайно. И ещё есть несколько подобных же моментов. Думаю, что у очевидцев и участников тех событий могло быть на этот счет гораздо более верное представление.

Довольно мало читаю публицистических книг, "Нерасказанная история США" Питера Кузника и Оливера Стоуна стала своего рода исключением. Читал с большим интересом.

Очень объёмистый том, хотя солидную часть его составляют примечания, в которых указаны источники информации - статьи и книги других авторов, мемуары и т. д. 

Авторы прослеживают историю США начиная с периода, предшествовавшего Первой Мировой войне - и до наших дней. Уделяют некоторое внимание и событиям ещё XIX века - тому, как американский капитал подавлял американское рабочее движение в частности. 

Начав читать, поймал себя на том, что многие факты мне были известны - из той же Истории КПСС, например. Однако книга Стоуна и Кузника ни в коем случае не повторяет советские учебники. Взгляд авторов - и независимый, и более широкий, я бы так сказал. Позиция их, как мне кажется, социалистическая. С этой точки зрения они дают оценку как американским политическим деятелям, так и советским. 

Эта книга помогла мне взглянуть на историю по-новому. Положительными героями её я бы назвал Рузвельта, Генри Уоллеса, в какой-то мере Джона Кеннеди. В какой-то мере - Вудро Вильсона. Из "Нерасказанной истории" как раз видно, как часто благие намерения, прогрессивные заявления оборачиваются ничем. Всего лишь повтором и усугублением ошибок и преступлений предшественников. 

Других президентов ХХ века авторы не жалуют. 

Среди советских лидеров они выделяют Никиту Хрущева - его вклад наибольший в разрешении кризиса 60-х. А также Михаила Горбачева, предложившего действительно новый подход к политике (увы, это начинание никем не было подхвачено...)

Позитивные стороны отмечены в том числе и у Сталина. По мнению авторов, якобы агрессивная политика СССР - выдумка западных идеологов. СССР в первую очередь стремился создать вокруг себя зону безопасности. Не СССР стал инициатором холодной войны. Не Советский Союз первым начал перекраивать карту мира после войны. Прокоммунистические перевороты в странах Европу стали лишь ответом на действия бывших союзников в других странах. В дальнейшем СССР чаще сдерживал агрессивные устремления своих сателлитов, попытки террористической активности и т.п. - чем наоборот науськивал их. 

Весьма негативной предстаёт роль Черчилля в начале холодной войны. Даже в то время, когда ещё шла война, английский премьер в первую очередь пытался сохранить Британскую империю, колонии Великобритании (что не входило в планы Рузвельта). В 1946 году, уже будучи не у дел, он произнёс свою пресловутую Фултоновскую речь, после которой многие в США задали себе вопрос: кто у нас президент, Гарри Трумен или Уинстон Черчилль?

Основная проблема взаимоотношений Запада с Россией, такой вывод я сделал после прочтения книги: они так и не признали нашу страну равноправным партнёром. Исключение было сделано во время Второй Мировой, когда СССР нёс на себе основные тяготы борьбы с нацизмом. И то, признано это было Рузвельтом, Уоллесом и другими политическими деятелями с близкими взглядами. С приходом Трумена, с появлением у США первой атомной бомбы, они перешли к дипломатии с позиции силы. Дальнейшее было неудивительным.

Полное название книги Рэймонда Курцвейла (родился в 1948 году) -  "The Singularity Is Near: When Humans Transcend Biology" - "Сингулярность близко: когда люди выйдут за пределы биологии".

Очень неординарная личность - изобретатель, исследователь, футуролог, бизнесмен, конечно же. С 2012 года работает в компании Гугл - отвечает за достижение естественного распознавания человеческой речи машинами.

Очень неординарна и книга, о существовании которой я узнал от друга в Моём мире Равиля Таджиева.  

В этой работе, написанной в 2005 году, Курцвейл с цифрами и фактами в руках доказывает, что  развитие современных технологий в ближайшее время примет экспоненциальный характер. Иными словами, если до сих пор научно-технический прогресс нарастал линейно, по прямой, т.е. достаточно медленно, в ближайшем будущем этот процесс будет уже описываться резко задранной вверх кривой (экспонентой). И сам темп нарастания будет нарастать. Это и станет той самой Сингулярностью, которая ознаменует радикальное изменение не только жизни человечества, но и самих людей и того мира, в котором они будут жить. 

В происходящей в настоящее время научно-технической революции Курцвейл выделяет три важнейших направления: генную инженерию, нанотехнологии и робототехнику (в оригинале - genetics, nanotechnology, robotics, или GNR - в виде аббревиатуры).

Суть предрекаемой грядущей метаморфозы человечества можно свести к следующему: с помощью генной инженерии люди будут корректировать свою биологию, генномодифицировать самих себя, бороться с патогенными факторами. Этому преобразованию поспособствуют наработки в нанотехнологиях и робототехнике. В кровеносных сосудах и других органах человека будут перемещаться нанороботы (наноботы), размером как раз с кровяное тельце. Тем самым окажется расширено не только физическое могущество человека (он будет способен подолгу обходиться без внешнего кислорода, например), но и могущество интеллектуальное. Ведь мозг человека будет усилен искусственным разумом, который будут составлять опять-таки наноботы. Искусственный интеллект, по Курцвейлу, неизбежно превзойдет разум человека, причем многократно. А через наноботы каждый отдельный индивид будет подключен и к мировой сети, т.е. разуму мировому...

Курцвейл утверждает, что при этом не человек превратится в машину, а напротив та небиологическая составляющая, что будет принята в себя человеком, неизбежно обретёт человеческий характер. В наступлении же Сингулярности футуролог усматривает феномен не только технический, но и духовный. По Курцвейлу это будет естественным развитием эволюции, которую проделал сначала неживой мир, потом живая природа, а затем уже и человек. Это будет приближением к Богу. 

Перспективы Сингулярности автор рисует не в одних только розовых тонах, но и указывает и на опасности, подстерегающие человечество на этом пути. Например, размножение враждебных живому миру нанороботов. Или возникновение враждебного человеку Искусственного Интеллекта. Бороться с этими проблемами придется по мере их приближения, примерно в том духе, как сейчас специалисты противостоят компьютерным вирусам. 

Вообще, книга состоит из пролога, девяти глав и эпилога. Каждая глава разбита на маленькие под-главки. Они все снабжены в качестве эпиграфов высказываниями различных выдающихся умов, а завершаются такими полушуточными интермедиями, в которых принимает участие сам автор, а также ряд действительно существовавших или же вымышленных персон (например, Эйнштейн, Дарвин, Фрейд, Лудд, чьим именем было названо движение луддитов, Тимоти Лири и т.д.) 

Автор рассматривает массу других проблем, не касающихся GNR напрямую. Но все равно так или иначе связанных с этими направлениями. Например, задачу потенциального контакта с внеземным разумом. А с другой стороны - задачу экспансии человечества во Вселенной. Особенно в том случае, если наша цивилизация является единственной во всей Вселенной. 

Довольно много говорится о технических проблемах развития вычислительной техники, распознавании образов, моделировании ЭВМ по образцу биологических структур, в том числе и мозга. Не оставлены без внимания даже инновации в военном деле, которые нас ожидают в будущем.

По ходу рассказа приведено немало цифр, графиков, диаграмм, формул. Если честно, все эти выкладки я просто принимал на веру. 

Есть также и возражения на критику его идей, выраженную с самых различных позиций. 

В общем я весьма впечатлён книгой. Смутил меня лишь один моментик. Курцвейл не просто делает в книге прогнозы по поводу тех или иных достижений, но и указывает примерную дату того, когда это произойдёт (так приход Сингулярности он помещает в 2045 год). Но где-то уже ближе к завершению рассказа он между делом бросает, что к концу этого десятилетия, т.е. к 2010 году, уже будут созданы так называемые  наношпионы. Кстати, по ходу чтения отметил, что о таких супермелких роботах, способных действовать как автономно, так и объединяться в более крупные структуры, Станислав Лем писал ещё в 80-е годы, причем, он особо выделил именно военный аспект применения такой "разумной пыли", не употребляя при этом слово "нано". Короче, цифра 2010 меня поставила в тупик. То ли Курцвейл на сей раз промахнулся, то ли наношпионы на самом деле уже и впрямь созданы, только о них скромно молчат. Ведь примеры подобного засекречивания сначала вроде бы открытых тем мы уже имели в прошлом....

Документальное исследование, посвящённое жизни барона Унгерна.

Всё-таки книга захватила гораздо меньше, чем художественные произведения писателя, в том числе и роман "Песчаные всадники". Самым интересным показалось начало, где автор - тогда ещё офицер-двухгодичник - беседует со старым монголом, утверждающим, что Унгерн до сих пор жив.

Фигура барона симпатии не вызвала (да автор и не добивался). Описывая его психологические черты, Юзефович указал на некоторые общие всем тиранам такого типа. Это, быть может, самое ценное во всей книге.

Только что выяснил, что читал первоначальный текст "Самодержца". Существует и переработанный, дополненный. Видимо, потом надо будет вернуться к этому варианту. Но пока нет сил...