Альтернативная музыка, разбитые плиты пола, кирпичные своды подвала, прозрачный пластик вместо стен, прорезанный на выход – и странные виды заброшенного города, собирательный образ разрушенного и забытого. Пирамида как символ давно прошедшего с музейной составляющей здесь становится новым архетипом заброшенности, затерянности, забытости.
***
В вагон вошли эмо (не склоняются ведь, да?) – такие одинаковые при всем своем разнообразии аксессуаров, яркости, разноцветности, специфичности.
…Нет, они не оценят красоты sympho black’а, под аккомпанемент которого в моих наушниках они вошли в вагон.
***
В одной из пластиковых комнат стояло пианино, разбитое, расстроенное, раскрашенное, раскрытое и приглашающее к последнему ренессансу раскатов ретро звуков. Вот он – памятник бессмертию! И после гибели орудия искусства ты смотришь на него и хочешь сыграть, и знаешь, что разрезать немоту ты сможешь лишь в воображении. Оно молчит… Звучит лишь альтернативный минимализм – мелодия заброшенного города.
***
Встают, входят, выходят, объявляются остановки, кто-то говорит, кто-то молчит, мотор стучит – я слышу лишь Dandelium и ищу лицо. Зароненная однажды мысль непременно прорастет – через дни и десятилетия, через месяцы и годы. Роняйте мысли осторожно! И не спешите выхватывать идеи из воздуха: ноосфера горяча и пронзительна электрическим разрядом. Он ищет – я ищу. Сегодня. Сегодня не найду лица, не увижу лик в толпе, не рассмотрю личности среди индивидуальностей. Не тот момент: слишком засорено сознание и не очищено от социальной пыли восприятие.
***
Заброшенный город и еще живой край. Разные стадии цивилизации. Сутки спустя я вижу Удмуртию. Снег, живой, холодный, рассыпчатый. Ели, березы. Воздух с кристалликами красоты и радости. Люди – добрые, словно я дома, только севернее. Намного севернее. Ближе к земле атлантов, по мысли одного из современных мудрых и по моим ощущениям.
Идея фикс – цирконий. Не соперник серебру, но для оттененности.
Назад – в тепло и суету, обыденность и привычность. И странно чувство: я хочу в Москву, мне нужно видеть тех, кто там, там их вижу редко, но сейчас скучаю – по-тихому, по-мягкому, хочу их видеть я, хочу его я видеть.
***
Обрывок недели, устала слегка, и как всегда неожиданна – Истра. Зачем? – вопрос странный. Почему? – без ответа. Сажусь вечером в поезд. Куда же я еду?.. Люблю неожиданности с непредсказуемыми людьми. Предсказанное – скучно, и интуиция часто мешает.
Сейчас погаснет мой Dandelium, вино из мертвых одуванчиков останется навязчивым послевкусием в памяти слуха, памяти чувств, памяти восприятия. Клепсидра скоро опустеет, начат последний отчет минут до остановки, а завтра… завтра я продолжу.
******
Слепой музыкант с гитарой и словами Высоцкого рассеял все мысли, отвлек от ночных идей, ночных разговоров, ночного прикосновения иголочками слов.
***
- Ты же знаешь ответ на «зачем».
- Знаю.
Но почти ритуально его воспроизвожу. Мне не нужен ответ, и бессмысленен вопрос, и хочу я лишь коснуться, но не боле, ибо боль откатом. И хрупкое ощущение надмирности, внетелесности, всеохватности этой связи, и разрыв-разрозненность – лишь элемент её. Когда поднимаешься над точкой пространства – видишь масштабнее, но и отстраненнее.
***
Блеск снега, переливы солнца, платформа «Снегири». Спокойно, очень спокойно. Но недоговоренность, недосказанность всего. И хорошо – по принципам романтизма – часть реальности прочувствована, отрывок жизни увиден – и новый фрагмент начался.
Приближаюсь к Москве со скоростью 60 минут в час, читаю граффити на станциях – замершие идеи, схваченные образы.
Коробейники, копейки, крышки, кнопки, телогрейки, крыши, колеи, дорога, до Нахабино немного…
